Он давно готовился к отчаянному шагу, собирая мелочь, тайком разменивая монеты на бумажные купюры. Всё подсчитано: баня, парикмахер… При себе держать нельзя… Выручал старый тополь с дуплом, такой же изгой, приютившийся за гаражами. Тщательно сокрытые, хранились давно вышедшие из моды солнечные очки, рубашка, подшитые кроссовки и спортивный костюм из двух частей разного цвета от разных изделий.
Отдельно лежали детское мыло с весёлой мордашкой, носки и лично сплетённая из тарной верёвки мочалка.
Тщательно принюхался. На всякий случай сбрызнул себя остатками дезика из мятого флакончика, почистил травой мятые брюки.
Теперь обмотать ноги мешками, чтобы не пропахли кроссовки… Главное — тихонько, чтобы не заметили…
Собрать и сохранить было не просто. Соседи по подвалу следили друг за другом, отбирая всё, что можно было превратить в выпивку. Вконец опустившиеся пили технические жидкости. Круговой принцип «Попал сюда — будешь как все», поддерживаемый кулаками, подавлял волю и развивал апатию. Вдобавок в гаражах били хулиганы, прыскали баллончиками и стреляли газом автолюбители, ночные гуляки травили собаками, обучая их нападать на человека.
Сегодня — всё! Свернув, ставшее ненавистным универсальное пальто, уже год служившее и костюмом, и плащом, и одеялом, резко отшвырнул от себя. Взяв пакет с припасами, решительно шагнул из кустов…
В бане (договорился с сердобольной уборщицей) мыть отказались, но купюры (по сто рублей! — охране и банщице — на приведение в порядок места после помывки) сработали. Уже через час он был на улице в спортивном костюме и солнечных очках, закрывавших заплывшие после недавнего избиения глаза…
Как хорошо в носках! Он надевал их, словно совершал ритуал. Ткань упрямилась, собиралась складками на ещё влажной коже. Пыхтел, расправлял, затем гладил ладонью… и вот трикотаж приятно сдавливает стопы…
Куда? Не хотелось даже двигаться в ту сторону базара-кормильца — встретить знакомых было опасно. Солнце гладило по свежевыбритым щекам, лёгкая прохлада в тени беззаботных деревьев расслабляла. Хотелось праздника. Душа требовала забытого! В парк!
Он уже отвык, что люди не шарахаются, пренебрежительно глядя, и охрана равнодушно поворачивается спиной. А когда шустрый мальчуган, подскочив, «выстрелил» в лицо из пластмассового пистолетика, даже улыбнулся. Парк был полон компаниями, нарядными людьми с детьми. Гуляющие улыбаясь шутили и, громко смеясь, крутились на каруселях. Смеялся и он… Как это, оказывается, здорово быть просто «одним из»!.. Словно мальчишка, радовался, облизывая холодный кубик мороженного…
Когда парк кончился, он продолжал идти сквозь город. Ласковый ветерок упруго дул в лицо, и искренне верилось, что там, за дальними домами, ждёт новый мир. Чистый и добрый. Ждёт именно его. Нужно только поторопиться…
Дома приближались, менялись названия улиц. И ничего не происходило. Вокруг так же суетливо хлопотали незнакомые, озабоченные люди. Куда-то спешили машины…
Устал.
В летнем кафе подскочила официантка. Не охранна! Встала рядом. Закружились тёплые воспоминания… Заказ! Прикинув, уверенно попросил кофе. Это сильно подорвало ресурсы (знаете, какие сейчас цены?!), но ощущение полноценности того стоило!
Звучала музыка, никто не просил освободить место. Темнело, немного озябший от вечерней прохлады, он решительно двинулся дальше. Куда? Вперёд! Плана не было… Стало заметно меньше машин, зажглись фонари, а он всё шел и шел размеренным шагом, упрямый от голода, глядя только вперед и зная — назад не пойдёт!.. Даже если это его последний марш-бросок…
Пусть в никуда…
Так оказался в посёлке на окраине. Петляя по узким, плохо освещенным улицам, пошел вдоль большого коттеджа. Хлопнула дверь, выключили свет.
Он вынырнул из куста сирени на плохо освещенный пятак рядом с уткнувшейся в гаражные ворота иномаркой. «Красотка…» — подумал он и, словно гладя, провёл над блестящим багажником рукой…
Выстрела не услышал. Сильный удар в бок и… нет сил стоять. Медленно сполз. Завалился набок…
Убийцы, обозначившись в темноте куста, спорили: «Он, не он?..»
Кто «он»? Он — это он! Только жизнь… Там, в другой, его жизни, любимая работа, приятели… А ещё жена с подлецом-директором за границей, а он под следствием. Размен квартиры, путаница с документами… Её потом перепродали… Теперь в ней чужие люди… Нужно было бороться, но всё быстро, сразу… И внутри надломилось…
Дети! Он ведь — отец!..
Нет… Не он…
Тот…
Там…
Как наваждение другая, пустая и жесткая жизнь — подвал, грязь… Соседи-алкоголики, сифилис…
Нет! Это не его жизнь!
…Киллеры решили: «Он!» Подошли…
«Жизнь чужая и умру вместо кого-то…» — подумал он… Неизвестного «кого-то» не было жалко, стало легче…
Просто закрыл глаза…