Музыка очень странная штука. Ужас, какая странная…
Бадди Гай
Холодно. Странно, что в конце апреля может быть так холодно. Воздух так и наполнен девяносто процентной влажностью. Студеный, северный ветер гоняет эту сырую массу по бетонным стенам нашего города, шаркая по гудроновым крышам глазастых пятиэтажек. Там далеко в конце улицы горит единственный фонарь, освещавший ни кому не нужную лужу, оставляя непроглядную темень за собой. И вроде бы и фонарь горит, а все равно ни зги не видать, ну, ничего нужного, да и стоит он на отшибе. Примечательно, что в этом мире все как-то устроено не по-человечески, не логично. Думается, что сам человек (его судьба) привносит некий раздор в порядок и благоразумие всего сущего. Ну, к примеру, скажем любовь – по идее это влечение одного человеко-индивидуума к человеко-индивидууму другого пола, с целью продолжения рода и воспитания здорового потомства. Однако и здесь фатум привносит свои коррективы, достаточно вспомнить Ромео и Джульетту. Но разговор пойдет к счастью не о затертой-старой-доброй любовной лирике, а скорее о её проявлении. О таком её проявлении как музыка, а если быть точнее о Рокинроле или некоем представлении о нем. Да, конечно же, правильнее говорить Rock and Roll, да еще и с аглицким акцентом. Но это все не важно…
Как-то я спросил у старого рокинрольщика, что такое рокинрол и с чем его едят? Вопрос был навеян избыточным содержанием алкоголя в крови и странной, ноющей горечью в сознании. Горечь была не абстрактная, а четко конкретизированная той безысходной и непроглядной пакостью существования, что заставляет, надрываясь, раздирать глотку и рвать струны у очередной одолженной гитары. Старый рокинрольщик изменился в лице, в его пьяном и до недавнего беспечном взгляде отразилась печальная усталость. Странно его видеть таким. Буквально час назад, мы в одно общее горло заливали пиво и в это же горло орали развеселые песни, рассевшись на скамеечке в черном от ночного мрака дворе. Было весело, было как когда-то давным-давно… а сейчас этот уставший, изможденный человек сидел передо мной преисполненный молчания. Складывалось такое ощущения, что он вспоминает все прошедшие годы, как давно умершего друга.
- Рокинрол умер – сухо ответил он.
Странно, но в нем не было ни капли претенциозности, ни попытки выжать из меня сожаление или еще того хуже позерства, как у умирающего в окружении ревущих родственников, мол: как бы так сдохнуть, чтоб было красиво. Своим ответом он просто похоронил все то, чему посвятил добрую половину жизни.
- Нет - говорил я – Так не может быть.
Я не мог поверить, я не хотел верить в бессмысленность существования такого явления как рокинрол. Ведь смерть это забвение, конец жизни, end of f*u*c*k*ing road, это не хеппи-энд, это то, чего следует бояться и избегать даже в мыслях. В общем, я очень разочаровался.
После этого разговора прошло немало времени, и я не переставал думать о его словах…
Общепризнано, что двадцатый век ознаменован как песенный век или как век музыки со словами. Так предыдущие века прошли под флагом литературы, поэзии, живописи и камерной или оркестровой музыки. И только в Рокинроле могли сочетаться сильнейшая стихотворно-смысловая нагрузка с надрывной и пронизывающей до костей музыкой. Рокинрол дал понять, что можно петь не только о том, что проплывает перед глазами, не только воспевать бытие, как любили это делать тирольцы или киргизские акыны. Рокинрол капнул глубже, там под наносной сдержанностью и пуританской скрытностью он откопал пылающее сердце. Вы, конечно же, можете оспорить и сказать: «а как же опера?». Согласитесь, она ни когда не была общедоступна, да и понять что именно хотят объяснить эти невнятные итальянцы, не всем дано. Так получилось, что рокинрол дал массам свое звучание через монофонические радио динамики, которые стояли практически на каждом углу и в каждой квартире в США и ВБ. Да, да и еще раз да. Речь пойдет не о потрепанном жизнью и ГБистами русском роке, а о западной музыке. Я так думаю, что тяжелую и испещренную невзгодами историю русского рока знают практически все. Да и так повелось, что я лучше знаком с западной ветвью развития рокинрола.
Все началось тогда, когда человек-разумный, взявший электрическую гитару Фендер (а может даже и не гитару), призадумался над смыслом сущего. Он брякнул по струнам и подумал, что хорошо бы забить о*х*у*е*нный фак на приспособленческое и ханжеское общество, которое всеми правдами и не правдами после второй мировой войны пыталось показать свою состоятельность, политкорректность и миролюбие, закрывая глаза на все то, что творилось у него под носом. Так родился протест в музыке, не знавшей до этого ни социальной розни, ни одиночества, ни наркотической зависимости, ни убийства в соседнем дворе. С рокинрола спало бельмо попсизма и танцевальности. Как ни странно, но это произошло благодаря поэтам и писателям (А. Гинзберг, У. Берроуз), оценившим жизнь человека в десять центов, завалявшихся в кошельке. Подхватив их возгласы и гимны на гитарный риф, человек-разумный превратился в битника – аскета, правдоруба, негодяя и философа. С этого времени человечество стало прислушиваться к рокинролу, да и вообще к музыке не как к средству развлечения, а для того чтобы призадуматься, пережить, прочувствовать, встать на чужое место или наоборот приобрести свое я в этом мире. С этого момента можно считать зарождением рокинрольной культуры охватывающее собой песенно-музыкальный, литературный и художественный аспекты творчества. Рокинрол стал неким философским учением, точкой бифуркации, сигналом к самобичеванию и самообличению. Он перерос гандонообразную, предохранительную оболочку и заразил своей пытливостью и бескомпромиссностью все аспекты спокойной беспечной жизни среднего американца (под американцем я понимаю всех жлобских западных индюков, без разницы кто он - француз, немец, англичанин, да пусть хоть из республики Гондурас). Общество под влиянием незнакомого ранее порыва, начало творить большие глупости и мелкие шалости, получило неведомую до этого возможность открыто ненавидеть государство и пропагандировать любовь. В общем, битники переросли в хиппи, но это уже совсем другая история.
С появлением учения хиппи появилась такая штука как наркота - травка и ЛСД. Со временем рокинрол погряз в наркотиках, алкоголе и сексе, где-то на грани безумия и отчаяния родилось такое его направление как Психоделия, музыка, навеянная наркотическим опьянением. Мир в глазах рокинрола видоизменился, эти изменения были необратимы, что бы понять какие именно количественно-качественные формации изменились достаточно прослушать альбом «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» Битлз. Кардинальное отличие развеселого рокинрола 50-х от, гнетущего своей печалью, виртуозного исполнения музыкальных экспериментов в Рокинроле 60-70-х годов. На замену, лабающим как попало, добрым молодцам пришли маниакальные виртуозы: Джимми Пейдж (Лед Зеппелин), Джерри Гарсиа (Грейтфул Дед), Джимми Хенрдрикс (Джимми Хендрикс Эксперианс), Пинк Флойд полным составом 1973 года, Иан Гиллан (Дип Пепл). К концу 60-х годов исполнительское мастерство выросло настолько, что рокинрольные произведения стали приравнивать к общепризнанной классике, достаточно вспомнить Стервэй ту Хэвэн (Лед Зеппелин), Стена (Пинк Флойд), Сэилэвэй (Дип Пепл). Однако чем больше музыканты экспериментировали со звучанием, тем меньше находилось понимающих слушателей. Расширялась пропасть между рокинролом и аудиторией, психоделия начала вариться в собственном соку, выпуская альбомы и поэтические стихи только для себя любимых, благо, что хватало средств заработанных за счет переиздания ранних, до наркотическо-сумасшедших, развесёлых песен. Одни Бич Бойз чего стоят…
Со временем рокинрол обрастал такими явлениями как периодическое крушение авиалайнеров с рок-звездами на борту (Ричи Валенс, Линард Скинард и т.д.) и с последующим их причислением к лику святых, проведением офигенных (конечно же, по меркам того времени) концертов (Вудсток), выпуском неформатных фильмов (Беспечный ездок, Заводной апельсин, Сумеречная зона и т.д.), венцом всего этого мозгового штурма явилась молодежная революция 1968-69 годов, так называемая революция «трех М»: Маркс, Мао и Манкузе. Пацифистические и пассивные хиппи ушли на второй план, а на первый вышли «Свободные радикалы» - студенчество и молодежь призывного возраста, выступавшие против войны, расизма, потребительского характера человеческих отношений, несоразмерного распределения благ и богатств в обществе, политических репрессий (поверьте, не только в СССР мочили контру. Но и в развитых, западных странах боролись за независимость и возможность быть выслушанным. Американцы, французы, англичане тысячными толпами, распевающими Ролингов, выходили на улицу, и громили все, что попадется на пути). Бунт был вызван безысходностью, не возможностью самореализоваться, отсутствием права выбора вследствие насаждения пуританским государством циничных правил поведения. Бунт был порождением не политического насилия над обществом, как в СССР, а скорее психически довлеющим превосходством государства над человеком – бездушной и безликой субстанции над живой плотью, этакий тихий ужас (саспенс).
До сих пор идут отголоски этого бунта, для примера просто вспомните Тайлера Дердена из «Бойцовского клуба» (Чака Паланника) типичный радикальный битник конца 60-х, и даже в наше время ему нашлось место, где бы он смог развернуть свою подрывную деятельность – есть, о чем призадуматься, неправда ли?
Пасынком, нелюбимым ублюдком этого бунта явились Панки. Странные люди. Короче говоря так – «Неважно умеешь ли ты играть на гитаре или не умеешь, главное то что ты чувствуешь. А на все остальное забей!». Панк перенес протест из внутрисоставляющей во внешнюю среду: черные ногти, порванные струны, простые стихи, незатейливый секс, хаеры в конце концов. В общем, превосходство эгоцентричных приматов, после переизбытка сложносоставного и местами непонятного рокинрола 60-х. Для них мир и общество отошли на второй план, во главе угла стоит собственное я. Благодаря отсутствию сплоченности и единой идеи, Панковское движение так и осталось на уровне настенных постеров в комнате 16 летнего подростка. К середине 90-х они вообще вошли в индустрию развлечения, окончательно похоронив свою самобытность. Кто сейчас делает Фэнзимы? Да ни кто. Кто занимается сделайсамом и самиздатом? Тоже ни кто. Зачахло дело. Всё из-за лености и отсутствия фанатизма. Даже ЛоуФай (LowFi антипод HiFi, в переводе «хреновое звучание», это звучание было придумано панками, которое записывали на независимых рекорд компаниях, и отличалось оно неимоверно, умопомрачительно и отвратно хреновым звучанием) в конце-концов стал брендом и неким гламурным лейблом, обязательным ярлычком «качества» на компакт дисках. В общем, не очень достойные люди оказались эти Панки, хотя в свое время я не прочь был потрясти эрокезом под Секс Пистолз.
Дальше хуже. Конвульсивные поиски вдохновения во всех встречных и поперечных течениях образовали такие штуки как Хэви Металл, Глэм-Рок, Рок Опера, Гитарный поп и все такое. В общем, такой «инцест» породил множество примечательно-музыкальных уродцев: Дэвид Боуи, Элтон Джон, Инэксикс, Кисс, Эллис Купер.
Однако среди всего этого смрада находились и чудо человеки - человечища. К прмеру: Боб Марлей - чего стоит реггэй, со своеобразной стихотворной формой - толи высказывающей протест, толи молящий о прощении; или мрачный лирик-подонок Курт Кобейн со своей леворукой гитарой, вечной тягой к суициду и с искренней, надрывной ранимостью.
После пары хорошеньких встряхов от Металлики, вновь объединившихся Ролингов и Лед Зеппелин рокинрол продолжал жить. Не так как раньше, но продолжал. Уже не было той диковатой и одержимой энергии. Тихо и спокойно его сменяет ритм энд блюз, РЭП, поп, оставляя на полках пылиться коллекционные пластинки и заставляя покупать цифровые переиздания старых-добрых песен.
Вывод: Прав был то старый рокинрольщик, будь он трижды неладен. Но мне все-таки от чего-то вериться, что не все еще закончено. Только умирая и зная, что прожитого не вернешь, человек начинает воспринимать мир таким, какой он есть - если нечего терять, то мир становиться проще, ведь так? Я так думаю, что Рокинрол должен воспользоваться последним желанием умирающего, прежде чем оставить нас сиротами.