***
_____Вот я и дома. Хорошее дело "Аэрофлот". Вчера,
7-го ноября в 12 дня, я шагал в спортивной одежде
в составе институтской праздничной колонны перед три-
буной по площади Ленина, вчера прибежал на квартиру,
где снимал койку, переоделся, махнул в Ростов. Само-
лёт. Мин-Воды. Частник. И в 19 вечера я уже был в клу-
бе своего родного села. Я никогда ещё на так долго не
уезжал из дому. Два с половиной месяца. Как они тяну-
лись...Соскучился. Вчера повидался с пацанами и девчон-
ками с нашего "края" села, имя которому "Бирючка".
А нынче после обеда я пошёл проведать свою тётку, ма-
мину сестру, тётю Нюру с дядей Ваней и своего крёст-
ного - Ивана с Манькой, тётиного сына, который живёт
в полста метрах от тётки. У моей мамы две сестры и
обе Анны. Одна сестра по моей бабке, а вторая по деду.
Мама единственная, кто роднит моих тёток. Короче, моя
бабка, имея дочь Нюрку, вышла второй раз замуж за мо-
его деда вдовца, у которого были дети: Васька, Андрей
и Нюрка, и совместно родили мою маму. Васька погиб
на войне. Андрей с прострелянной рукой попал в плен,
был освобождён из немецкого плена и посажен. Проси-
дел до 1954 года. Нет их теперь никого. Ни мамы,
ни тёток, ни дяди. Тетя Нюра, которая по бабке -
она мне как вторая мать. Её в 14 с половиной лет по-
мимо её воли, насильно, отдали замуж. "Володя,
я два года плакала, потом привыкла к Ваньке,
потом и полюбила" - так она мне говорила, когда мы
с ней, потом уже, обсуждали мои седерчные дела и
в целом - "любовь"...
_____Не торопясь мы с дядькой осушили двухлитровый
"графЕнчик" сухача.
- Дядь Вань, я схожу, а то уже давит...
- Ты в сортир не ходи, там на огороде за дровами. День
сырой, пасмурный... На огородах никого... Ни туман,
ни дождь - морось какая-то... Какой день бельё висит
на веранде, не сохнет. Ну, дуй... Нюр, сходи в чи-
хирню, графЕнчик красного налей...
- Настя сказала, Володьке много не наливать... А то
ему ещё к Ивану зайти надо...
- Ничё, Ванька домой отведёт, если переберёт.
_____Сунув ноги в хозяйские калоши, в пиджачке, сту-
пая как кот по мокрому, выискивая места посуше, я по-
шёл на огород за дрова.
_____ День был сырой и пасмурный, дул несильный вос-
точный ветер и "какая-то морось" гигантскими клубками
и клочьями катилась едва касаясь земли, цепляясь за
крыши, за раскаряченные руки деревьев. Вся округа
тонула в серо-синевато-сиреневой мгле мороси. То-
поля на противоположном берегу Кумы, метрах в семи-
десяти, то исчезалили в мороси, то проявлялись в ней,
то удерживали её клочья своими угрюмыми, корявыми,
безлистыми ветками. Лежала глухая тишина. Лишь от-
дельные звуки хозяйского быта пробивались сквозь
сырой ватин. Мне было жарко от выпитого. Я отмочил
свой номер в положенном месте. Засупонился, повернул-
ся. И решил покурить. В трех шагах передо мной стоя-
ла крестовина - раздетое огородное пугало. Вертикаль-
ный кол с поперечиной, схваченные одним гвоздём.
Увлажнённая моросью, крестовина блестела, как лаки-
рованная. Внизу на поперечене рядком, как стайка птиц,
поблёскивали капельки. Дул несильный ветер. Поперечина
слегка покачивалась и капельки, как живые, медленно
перемещались из конца в конец. Некоторые срывались.
_____"Интересно как..." - подумал я и улышал тихий
жалобный скрип, который возникал при качании попе-
речины. Сколько я себя помню, с детства, как в об-
лаках искал осмысленные картинки, так и во во всяких
звуках - слова или даже фразы. Поскрипывает прялка,
завывает ветер в трубе, муха бьётся в стекло, капелит
в лужу с крыши или в бочку под водостоком и т.д.,
рано или поздно при вслушивании звуки обретали ясную
словесную форму, а то и фразу. Это у меня типа раз-
влечения. Я иногда спецом не закрываю кран, сидя на
кухне, когда он слегка подкапывает в какую-нибудь по-
судину. Такой иногда разговор удаётся услышать.
Я вслушался:"оиеЕ - еия, оиеЕ - еия"...
"Одень меня... Одень меня" . "Деревяшка, а скрипит,
как живая" - мелькнуло в слегка нетрезвой голове.
Я осмотрелся - во чтобы её одеть? И рядом на оберемке
соломы под лоскутом рубероида лежала её одежда - тет-
кин старенкий халат и дядькина шапка. Не мешкая я
одел крестовину. Хороший затишек от ветра, вот тут
я и покурю с подветренной стороны, стоя к ней спиной.
Став вплотную к пугалу, заложив левую руку под правую
подмышку курил, смотрел на погружённый в морось лес,
смотрел на моё, погружённое в морось, неглубокое
прошлое. На речку, на школу, на год работы рабочим
после школы, на всё, что связывало меня с моим селом.
И, вспоминая, дошёл до вчерашнего вечера. Клуб. Па-
цаны. Девчонки. И вспомнилась девятиклассница, кото-
рую я знаю с тех пор, как помню себя, которая и жи-
вет в пяти минутах пешего хода от того места, где
я стою - как-то неловко она наткнулась вчера своим
взглядом на мой. Вспомнил её, вспомнил, как в мае
этого года, первого мая во время маёвки в лесу, уто-
нул в Куме её парень. Хороший парень. Друг моей
юности. Как второго, третьего и четвёртого мая мы,
пацаны, лазили по Куме, искали в ямах, в корягах
утопленника. Начало мая. Вода холодная. Стакан водки -
минут сорок в воде. Рыбаки расставили сети вниз по
течению до самого Орловского леса. Так и не нашли.
Шестого утром он сам всплыл в нескольких метрах от
того места, где утонул. Как и предсказывали старики -
"обычно утопельники далеко не уплывають, пока не раз-
дуются и не всплывуть". Раздулся и всплыл, и увидела
это случайно женщина, выгонявшая скотину в стадо.
Вспоминал и вторично, и с ещё большей силой, пере-
живал трагедию. Было жалко его родителей, родственников,
знакомых, его девушку-восьмиклассницу, у которой так
нелепо сломалось первое расцветшее в ней. Себя было
жалко, жалко потому, что внезапно вывалился из моей
души кусочек.Территория моей души, которая была - Он.
Курил и думал: Вот и кончились детство и школьная
юность, и так грубо придвинулась пора потерь,
расстований, ожиданий...
____И я так глубоко ушёл в память, что и не заметил
как скурил сигарету почти до фильтра. Там, на учёбе,
мы курим дешёвые сигареты, без фильтра. И чем дешевле
удаётся купить, тем круче кайф. Домой, на праздники,
я привёз несколько пачек фирменных Ростовских -
"Наша Марка". Высвободив левую руку из под правой
подмышки, ей же взял окурок и стал пристраивать его
в правую, большой и средний пальцы которой были заря-
жены в щелчок, с тем, чтобы щелчком как можно дальше
швырнуть окурок и проследить последнюю траекторию
огонька сигареты. Перед швырком я слегка развёл руки
в стороны и случайно, непонятно зачем, глянул вниз
вдоль своего тела - и обомлел, и замер в этой позе
от удивления и тревоги. На моём животе, прямо на пуп-
ке, лежали сцепленные в замок женские руки. Кисти рук.
Кисти рук, которые выбегали из рукавов того самого
халата, в который я только что нарядил крестовину.
"Оп-па на... - я не так уж много и выпил. Литр сухого
при домашней закуске да под трёп с дядей - как кружка
пива в летний зной. Вино дурное? Не может быть -
для себя делает, для гостей..." Пока я рассуждал о
природе появления женских рук на моём пузе, страх
выдавил из меня удивление и тревогу, и кожа стала
покрываться пупырышками, и кое-где пошли мурашки.
"Нихрена себе толчки!... Галлюники?...". Стоя с под-
нятыми до плеч руками, я ещё раз глянул вниз. "Какие
галлюники? - натуральные женские руки. Очень красивые.
И маникюр - сроду такого не видел. Люминесцентно-
алый, перламутровый. И ногти вмеру длинные. И пальчики
изящные, как стрелочки на часиках. И браслет на левом
запястие. И,видать, - дорогой. И орнамент на нём та-
кой, что и глаз не оторвать, и смотреть страшно. Пока
я детство вспоминал, кто-то тихонько подкрался и об-
нял меня со спины? И я не услышал?... У кого ж из
сельких девок или баб могут быть такие красивые ухо-
женные руки?... Земля. Навоз. Коровы. Свиньи. Куры...
Нет, это мне мерещится. Я ж - ярый материалист: химик,
математик, физик, комсомолец, радикальный атеист.
Чё гадать, надо обернуться и посмотреть!"
И я стал медленно поворачивать голову вправо и вдруг
правой скулой, её углом, что под ухом, упёрся во
что-то мягкое, тёплое, нежное, и услышал приятное
посапывание и дыхание в ухо. Ужас выдавил из меня
страх. Я понял, что я бледен как стена, и патлы на
моей весьма патлатой голове взыбились, как наэлетри-
зованные. "Надо повернуться и посмотреть!..." -
вибрируя челюстью, еле слышно произнёс я, и стал
разворачиваться всем корпусом, и услышал тихий, лас-
ковый, очень властный женский голос:" Володя, не надо
на меня смотреть - ослепнешь!". От ужасса и непонима-
ния происходящего я закрыл глаза. "Успокойся. Всё бу-
дет хорошо. Я не злая. Я добрая. Я очень добрая.
Ты даже не представляешь, какая я добрая. Успокойся.
Повернись так, как стоял. Во-от... Открой глаза. И
швыряй окурок куда собирался. Ты ведь далеко хотел
его швырнуть? Вот и швырни." И в этот момент необык-
новенно красивые женские руки притянули меня к тому,
что было за моей спиной. Так сильно потянули, что
ноги поползли по сырой почве теткиного огорода.
_____Я как стоял с закрытыми глазами, так к Этому и
придвинулся, соображая что же Это такое? А Это так
плотно ко мне прижалось, что я всей своей задней сто-
роной от шеи, плеча и до подколенных ямочек сообразил,
что Это - Женщина. Более того, чтоб положить свой под-
бородок на моё плечо, она стоит на цыпочках, поскольку
покачивается и подрагивает, как подрагивают стоя на
носочках. Я ощутил её грудь - соски упирались в углы
моих лопаток, живот, лобок, развилку ног, бёдра - до
самых её колен.И дышала она грудью, как большинство
женщин, а не животом, пузом, как обычно дышут мужики.
Я повернул голову в исходное положение. Дунул ветер,
и я услышал звон её волос, которые задрались и нак-
рыли её и мою головы сзади. Кончики волос колко, но
нежно, хлестнули меня по правой щеке. Не открывая
глаз положил левую свою руку себе на грудь, прямо под
кадык,а правую так и держал у плеча с окурком.
И только я собрался швырнуть его щелчком и уже как-
нибудь и куда-нибудь, как он сам вывалился из рук и
упал рядом.
_____"Вот и хорошо, что он сам упал. Правда, Володя?
Я передёрнул плечами, что означало толи согласие с
голосом, толи - нет. "Ну, открывай глаза. Не бойся.
Неужели ты не понял, не почувствовал, что я очень
добрая? А знаешь почему я добрая? Потому, что я -
твоя... или твоё. Какая разница "твоя", "твоё", если
ты - мой? Хоть ты и перепуган досмерти и не ведаешь
кто я, и не представляешь какая я - тебе ведь хорошо
со мной? Правда, Володя?..." Я снова передёрнул пле-
чами - толи "да", толи "нет", но уже ближе к "да":
"Мне страшно, но хорошо с Ней... страшно-хорошо..." -
съехидничал я внутри себя. "Володя, не ёрничай. Я не
для этого тут и так плотно с тобой. Хотя, впрочем,
это твоё дело. Но лучше - не надо. У нас мало времени,
чтоб тратить на глупые шутки. Мне жалко Время, мне
жалко тебя, мне жалко себя. Я так долго...". Голос
смолк. Она вздохнула. "Открывай глаза! Не бойся..."
_____Я открыл глаза. Морось расступилась вкруг меня
метров на триста вдаль и ввысь и образовала гигант-
ский шатёр, под которым был солнечный день и разные
времена года. Пятачок, на котором стоял я, был день
8-го ноября 19ХХ года. По мере удаления от меня 7-е,
6-е, 5-е и так далее. Осень. Ранняя осень. Позднее
лето. Лето. Лето упиралось по всему периметру,
теперь уже, в сине-золотистый сверкающий полог моро-
си. Играли радуги. Тётин огород и соседние огороды
пребывали в разных временах года. И даже плети огур-
цов, расположенные радиально от меня были в разных
временах года. Я и Прижавшаяся ко мне находились на
пике, в эпицентре, текущего времени. Зелёный лес.
Щебет птиц. Заливистые голоса купальщиков. Тётя Нюра
стоит на круче с хворостиной и кличет своих гусей:
"Тега, тега.". Пяток пацанов лет 11-ти - 12-ти катит
до звона накаченную камеру от заднего колеса трактора
"Беларусь", которая мерцает на солнце гигантским чёр-
ныт тором, бубликом. Два здоровых пацана, которым
вот-вот в армию, стоят с тремя девчонками помоложе.
Те в купальниках,а пацаны в плавках. Левее лежит
стадо коров на отдыхе. Идут бабы с подойниками.
Дует горячий степной ветерок. Абсолютно голый пацан,
лет десяти, галопом проскакал на чёрной кобыле.
Отец, видать, послал искупать и тот, живя недалеко
от речки, разделся дома догола и махнул на Куму.
Бабы шипят ему вслед:"Гос-споди, ни стыда, ни совести!
Мудями уже как жених дилинчить, а голяка на речку
мотается? Куда мать смотрит?! У него и отец такой
был. Хрен волоснёй оброс, а он всё голым на речке ку-
пался. Трусов жалко. Чтоб не сносились скоро. И этот
такой растёт!". Девчонки-свертстницы, завидя всадника,
отвернулись пунцовея, вертя палец у виска. Один из
здоровых пацанов направился к мелким с камерой, о
чём-то торгуются. Мелкие долго не уступают, потом отда-
ют камеру большому, и тот катит её к своим. Кто-то из
здоровых оборачивается и орёт:" Пойдём с нами! До пары
одного не хватает. С-под Архиповки заплывём. Поколба-
симся...". "Не, не могу - домой надо. Виноград опрыс-
кивать. Отцу помочь.". " А я своего отговорил. Дожди
через день. Мильдия если села, то брызгай не брызгай..
Пошли!...". " Я своему отцу неуказ. Сказал надо -
значит надо...".
_____Здоровые пацаны с девками идут заходить для
сплава выше по течению реки км. за два от этого места.
Мелкота тянется за ними. "Ссыкунов с сбой не берите,
утонет кто-нибудь - горя не оберётесь". Один из здо-
ровых делает выпад в сторону ссыкунов и становится в
угрожающую позу. Те останавливаются. Из стаи выходит
здоровенный вислоухий, хвост кольцом и лохмат, рыжий
пёс. Подходит к парню смотрит в глаза. " А тебе можно
с нами". Пёс присоединяется к тем, кто с камерой.
Мелкие собираются в кружок и бойко обсуждают, как
тайно выйти на место начала сплава, и рысью дёргают
обходной дорогой. "Эй, следопыты, смотрите не обдро-
читесь!... Про вас слух по селу ходит, что вы под-
глядываете за бабами, когда те вечерком на речке ку-
паются голыми...". Те оглядываются, гогочут и скрыва-
ются в сине-золотистой зернитсто-сияющей мороси.
_____ "Вот видишь, Володя, а ты хотел туда и подальше
окурок швырнуть. Я ж тебе не пепельницу подарила.
Не пепельницу! Не п... . А кто из этих трёх здоровых
придурков сказал невыносимо пошлое:"Изошрюсь, утОнчу,
в своё прошлое кончу"?.. Э-эх...". Лежащее на моём
плече глубоко вздохнуло и задумалось. "Жалко мне
тебя и себя жалко. Я так долго ждала этой встречи. Так
долго, так долго, что и представить невозможно. Нет,
не с первотолчка, как тут все думают, и не с самого
начала. Я жду тебя с самого НИКОГДА и ВСЕГДА. Веч-
ность - ничто с этим. Это разное и несоизмеримое,
как несоизмеримы цвет моих глаз и вкус моих губ. Ты
скоро в этом убедишься сам. Не торопись уходить. По-
будь сколько можешь со мной на пике-пятачке Текущего
Времени. Ты догадываешься кто - я? И это хорошо. Мне
хорошо с тобой потому, что Я - Твоя. Отныне Я буду
следить за Тобой, и беречь Тебя, и помогать Тебе,
и поднимать Тебя, если споткнёшься. Ибо в этом мире
только Я и есть Твоё Спасение."
____ Щёлкнула щеколда, срипнула дверь."Ты где там
застрял?". "Иду...". И я, собираясь идти, освобожда-
ясь от рук, решил их разомкнуть своими. За мгновение
до касания её рук моими они сами разомкнулись и юрк-
нули в рукава халата. На левом безымянном сверкнул
всеми цветами радуги перстенёк белого металла с дра-
гоценным камнем и пропал в рукаве. Я внимательно рас-
сматривал свой живот: ветер, который дул в спины мне
и пугалу, завернул рукава халата на моём животе. Я
повернулся - рукава опали и телепались мёртво и пусто-
тело. Халат колыхался. Всё чучело слегка покачивалось.
Морось сомкнулась, и прошлое замкнулось. Всё стало,
как и было. Как и было, когда я прикуривал сигарету.
Пришёл, сел за стол. Дядя без меня уже осушил стакан.
Мой был полон. Дядя налил себе и глянул на меня:" А
чё эт ты такой бледный?... Стошнило?...". " Ничё я
небледный. И не стошнило." "Нюр, глянь на него. Го-
ворит - небледный... Бледный, как занавеска!..."
"Да ладно, дядь Вань! Я всегда такой. У меня кожа
белая. Я в бабку. В отцову мать. Она ж белая была.
Блондинка. Чистый миткаль...". Внезапно дядя как-то
смолк, задумался, посмотрел на меня внимательно,
встал, подошёл к окну, раздвинул занавеску, посмотрел
в огород - долго смотрел. Крякнул, хмыкнул, сел за
стол и уставился на меня, как следователь, и с хит-
рецой в газах спросил:" А чё эт ты пугало, на зиму
глядя, нарядил?...". От неожиданого вопроса я чуть
было куском не подавился: " Чё? Чё?... Я затишек се-
бе сделал, чтоб покурить и посмотреть на округу. Я ж
как-никак вырос тут...". " Ох и пиз... - осёкся дя-
дя, глядя на тютю - и брешешь ты! Ох и брешешь!".
_____ Тятя Нюра сидела на диване и вязала носки из
чёрной шерстяной грубой домашней пряжи. В углу тихо
шумела печь. Большие пружинные настенные часы с му-
зыкальным боем медленно, как бы лениво, качали боль-
шим золотым маятником.На слегка коническиом маятнике
ярко высвечивались два клина, которые своими носика-
ми целовались в центре маятника и качались в проти-
вофазе диску маятника. Клинья напоминали вееры, маят-
ник - метлу дворника, заметающего свои следы. Тянулась
пряжа. Катался по полу клубок. Посверкивали вязальные
спицы.
_____ "Нюр, это Она заставила его одеть её. Это он с
перепугу такой бледный...". " Вань, меньше пить надо!
Зальёшь глаза - тебе и мерещится". Дядя налил стаканы
и, не дожидаясь меня, хряпнул. "Володя, он её боится,
как чёрт ладана" - не отрываясь от вязания сказала
тётя."Недели две тому назад, тепло ещё было, ковыря-
лись мы в огороде. Дед раз в чихирню шмыганул, другой
раз... Он и трезвый-то через четыре слова на пятое -
матюк. А тут сплошняком. По делу и без дела. На
бурьян. На землю. На меня с ебуками. Соседи на ого-
родах: Троилины - дед с бабкой, Полька Погорелова.
Всем слыхать. Я уж угнулась. Стыдно глаза поднять.
А он у пугала ботву выгребал. Слышу - как заорёт:
"Господи, спаси и помилуй! Сгинь нечистая!". Повора-
чиваюсь: он себя крестом осенил и на пугало крест
налагает. Вот чудеса, думаю, он и бога-то только
в матюках вспоминал, и как и какой рукой креститься
не знал, а тут - на тебе... Я к нему, что такое?
"Она мне руки свои сзади на плечи положила, тяжё-
лые - как по мешку муки на каждое плечо, и говорит:
"Иван, будешь Нюру ебукать - язык твой загну кочер-
гой и завяжу в узел. И ты будешь не говорить,
а гавкать! Запомнил?!..." Я еле с под её рук вы-
вернулся. Вот и следы от рук...". Были следы. Так то
пыль с пугала. Теранулся об неё. Она ж вся в пылюке.
После он взял и раздел Её. И матерится теперь с ог-
лядкой. Дед, меЕньше жрать надо, а то и не то прибре-
дится" - сказала тётя Нюра и стала убирать со сто-
ла. Я оделся, попрощался и пошёл через крёстного
домой.
***
Прошло шесть лет...
_____Дядя Ваня в начале октября следующего года пое-
хал в лес на велосипеде - корове мешок травы нажать
серпом. Привёз траву и обнаружил, что забыл в лесу
напильник. "Нюр, я терпуг в лесу забыл, поеду за-
беру." "У тебя этих терпугов чёртова туча. Завтра по-
едешь - заберёшь." "Не, я счас, тут рядом" Рядом -
один км через мост по автотрассе. Поехал и на обрат-
ном пути при съезде с трассы подсекла его 21-я "Вол-
га", выбила из-под него велосипед, дядя проскользил
по капоту, по лобовому стеклу, подлетел метра на три
от полотна дороги и, не имея ни одной царапины от
встречи с машиной, грохнулся задницей на асфальт,
повредил позвоночник, порвал спинной мозг и через
несколько дней, не теряя сознания, страшно матерясь,
осознвая скорый конец, умер...
А я схлестнулся с той, что жила недалеко от тёти,
как две рапиры. Схлестнулись, сварились ковкой
в точке пересечения рапир, изогнулись до тонкого
звона, прижимаясь друг к другу - и, выпрямлясь обрат-
ным ходом, изгибаясь в противоположные стороны,
разбегаясь, вырвались друг из друга с мясом так,
что сами едва не распались на части, повреждённые
местом схлёста... Мы бывали неоднократно у тёти в
гостях. Бывал я и в одиночку, обсуждая свои "дела".
Пугало как стояло, так и стояло, то одетое, то раз-
детое - смотря по сезону. После того случая, я ни-
когда к нему не подходил. И старался не обращать
внимания на него. Прошло шесть лет. В начале сен-
тября я приехал в отпуск. Сентябрь, начало октября
в Прикумье - как вторая весна. После жгучей изнуряющей
жары, выжигающей растительнось, когда вместо травы
рыжий сухостой,а на скукоженных листьях деревьев
толстенный слой пыли, в конце августа пройдут проли-
вные дожди с грозами - через неделю всё расцветает
вновь. И только редкая золотистая седина в кронах
намекает, что это не конец весны, а конец лета...
п.с.
___________________________________________________