Если бы во время празднования моего Дня рождения кто-то повесился в амбаре, мама заперла бы ту дверь на ключ и никому ничего не сказала. Потому что она всегда чуть ли не с остервенением следила за тем, чтобы меня никто не расстроил.
И она всегда учила: «От любви ничего кроме боли не жди. Тогда, может быть, научишься ценить короткие моменты счастья».
Когда я была совсем еще крошкой, по словам мамы, я была очень рассудительным ребенком. Однажды я взяла себе за моду спрашивать «а почему?». Выглядело наше общение теперь примерно так:
-Полина, помой ручки.
-А почему?
-Полина, иди кушать.
-А почему?
-Полечка, пойдем спать.
-А почему?..
И так далее. До тех пор, пока мама доходчиво не объясняла мне, почему нужно делать так, а не иначе, я наотрез отказывалась выполнять ее указания - принципиально.
Впредь мама всегда готова была поделиться опытом со мной. Так что я всегда знала мужчин лучше своих сверстниц. Женщин с маминой подачи я знала не хуже. Она всегда говорила, что самый короткий путь к сердцу мужчины лежит через его женщину. Будь то мать, его (временная) нынешняя девушка, подруга или сестра, на худой конец. Если Галя не глупа, она это тоже знает – и ведет себя правильно.
И все-таки она разбередила мне душу своим вопросом. Когда она ушла, я предалась воспоминаниям. Это куда интересней, чем читать книги. Ведь каждый человек – это автор своего неповторимого романа. Разве есть что-либо более упоительное, чем перечитывать его, пытаясь обыграть по-новому, найти новый смысл в поступках людей, согероев этого романа?
Мама всегда говорила мне: не стоит подставлять шею вампирам и мужчинам, которые еще не готовы на тебе жениться... Скоро я убедилась, что мамы всегда правы, даже когда шутят. Интересно, откуда они-то все эти истины узнают? М?..
Когда мне исполнилось тринадцать, в моей жизни произошло 2 важных события: мне сняли скобку с зубов, и у меня обозначилась грудь. Что очень понравилось моим одноклассникам. В это же время я влюбилась в одного из них.
Уж не припомню, сколько было мальчиков, в которых я до одури влюблялась сроком на целую неделю, но Остап был совсем другое дело. Он мне нравился уже целых две недели, и он пару раз утром спускал мой стульчик с парты перед первым уроком. В общем, потом он пригласил меня на прогулку в парк. Услышав мой рассказ, мама спросила, умею ли я целоваться. Я помотала головой.
- Ну и дура, - сказала мне моя мама и принесла миску с клубникой. Заговорчески улыбаясь, она выбрала ягоду подлиннее и с приплюснутым концом. Сказала представить, что это мужской язык, и затолкать в рот, как она. Я хохотала, мама казалась вполне серьезной. Потом она улыбнулась и ушла. С недоверием я покосилась на миску и стала учиться.
Кажется, мои знания повергли маленького мальчика в шок. Не знаю, кому из своих друзей он рассказал об этом по секрету, но на следующий день в курсе был весь класс. Через день и вся школа. Вместе с учителями.
Мне оставалось 2 варианта действий: а) изобразить оклеветанную овечку, б) пуститься во все тяжкие. Долго думать не пришлось. Отвергнутые моим принцем одноклассницы вызвали меня на бой. После школы четверо толстых или прыщавых, или просто морально изуродованных девиц ждали меня у ворот. Драться с этими дурами за самого завидного жениха в нашем классе я не стала. Даже когда за мое свидание они пригрозили надавать мне тумаков у дверей школы, даже когда самая толстая толкнула меня в грудь. Было больно, но я улыбнулась. И послала их на родном языке так далеко, куда даже великий и могучий русский зашлет едва ли.
Через неделю вместо уроков я пробовала курить на балконе у старшеклассника из нашей школы. Этот точно уж не скажет никому, что Ковицки не по годам озабоченная. Зато наверняка скажет парням, что Полина умеет классно целоваться.
Правда, эту мою новость мама не восприняла радушно. За пачку сигарет в портфеле я получила серьезную нахлобучку. (Это при том, что она не знала, кто мне ее подарил). Больше я не курила. Если нечем было зажевать перед приходом домой, само собой.
Так начинался мой путь к себе. Тогда, в 13 лет, я поняла, что все мужчины гады, при том сплетники, и что курить нельзя – поэтому приятно.
Кстати, мужчины никогда не причиняли мне боли: я не предоставляла им такой возможности. Потому что мама учила, что слушать мужчину – все равно что собирать чемоданы. Сначала, как водится, собираешь только все самое нужное. Так как укладываешься с расчетом, что потом эту сумку надо будет суметь поднять, половину необходимых вещей оставляешь. Уложив пожитки в чемодан, обнаруживаешь, что он переполнен и не закрывается, поэтому ты, наконец, включаешь мозг и отфильтровываешь половину того, что осталось в чемодане. После чего советуешься с мамой, вытаскиваешь еще часть, благополучно закрываешь чемодан, и – bingo! – ты готова к пути. В этой теории чемоданом является моя голова, а путем – сама жизнь. Мама гений.