Она ждала принца. Ей нужен был не столько наследный, сколько последний. Дождалась к старости. Счастлива не была. Детей не имела.
Он ценил антиквариат. Был молод, пока свеж. Потом разочаровался и умер. Пережил не только ее, но и столик XVII века. И, как я уже говорил, разочаровался и умер. Между прочим, столик украли, выставили на аукцион, проверили, оказался подделкой. Но три последних вещи произошли уже без него, так что умер он не так уж сильно разочарованный, как могло бы.
Она ему изменяла. Врала, что чай с молоком не любит, а сама любила и тайком пила. Врала, что эротические сцены ее раздражают, а сама любила и тайком пила. Говорила, что любит элитные напитки — врала: посылала соседского мальчика сорока пяти лет за водкой, тот покупал самую дешевую — «чтоб осталось» — а она пила с удовольствием и врала, что вот раньше голова у нее так не болела. Все во дворе знали, что болела и еще не так, гораздо сильнее, потому что раньше ее крик «Голова болит, а ты — тут — привязался!» будил ровно на два подъезда больше, которые теперь спят, когда все соседи им завидуют.
Он ценил антиквариат, ходил в церковь, боялся лысеть. Боялся лысеть, а лысина от забот, поэтому в церковь ходить перестал, но антиквариат не бросил. Мне говорил, уже двадцать четыре — бросать поздно, да и недолго осталось. Как в воду глядел, хотя думал, что она первая вместе с завещанием на сестру помрет и антиквариату на свои уже не купишь. Поэтому потел, торопился, выбирал быстро, ухаживал плохо и не обращал внимания на ее вранье. А женщины этого не любят. Не выносят, не переваривают и просто не нравится им. «Ну ладно прическу, но не заметить, что я чай с молоком все-таки пью!..»
Она была сорока восьми лет с высоким белым начесом а-ля парик, но волосы свои, и где-то постоянно встречала принцев, которые ее любят. Она умела им что-то такое разрешать, чтоб они звали ее замуж и никогда не сомневались, глядя на себя со стороны.
Он глядел на себя со стороны и нисколько не сомневался: «Принц! Как есть принц! Странно, что раньше никто не замечал, надо узнать у мамы родословную, потому что про слесаря бабушка городит. Городит – городит, вне всяких сомнений!» Согласно бабушкиной истории маму бросил слесарь, который пока не бросил, «все в доме целое было». Мамины история с удовольствием умалчивает факты и делится подробностями сладких интимных переживаний: «Ты не представляешь какой был мужчина, твой отец. Какой мужчина!» Любитель антиквариата без комментариев обрел лучшую жизнь в 29. Без комментариев.
Она искренне радовалась, что у них неполных 20 лет разницы, и поэтому очень огорчилась, поняв, что теперь разница будет только увеличиваться. Впрочем, удача от нее не отвернулась. Она потом много еще чего имела и продолжала слыть важной птицею. И когда пришел последний принц, она была так добра и от нее уже настолько ничего не было нужно, что счастлива она уже так никогда и не была. И жила долго. И удача от нее не отвернулась. А счастлива она так и не была.