Пуганая ворона (Кенга) / Проза.ру

Однажды, а точнее - 2 августа 1999 года Боря подозвал меня к своему окну и показал на вороненка, сидящего возле птичьего «бассейна»:
- Галя, не тот ли это несчастный, помнишь, ты мне показывала его на днях?
Боюсь, что тот самый. Я тогда с печалью наблюдала сцену, происходящую на нашем заборе: ворона клювом брала кончик левого крыла своего питомца, сидящего рядом и, приподняв все крылышко, заглядывала ему под мышку. Мне даже представилось, как она заботливо спрашивает малыша: «Ну, мой дорогой, почему ты не летаешь, как все остальные ребятки? Что у тебя болит?»
И эту сцену я наблюдала еще пару раз. Судя по всему, птенец так и не поднялся на крыло. Родители покинули его, улетев воспитывать здорового подлетыша.
Действительно, если уже тогда вид у птенца был неважный, то теперь и говорить нечего. Лапа сломана, поэтому при ходьбе он опирается на хвост и крылья, отчего последние превратились в метелки (подобными, помню, в моем далеком детстве, бабушка сметала с печи мусор). И теперь, позабыт-позаброшен, ковыляет подкидыш в опасной близости от Барри и соседского Агата.
Не раздумывая, кидаюсь его ловить, но он, довольно проворно для такого колченогого уродца, уклоняется. Боря наблюдает за моими попытками и, не выдержав, советует:
- Набрось на него что-нибудь, набрось юбку! (У Бори собственный опыт по этой части – помню, он снимал свои трусы в лесу, чтобы спасти ежа от собаки).
Это мысль! Скинула свою легкую индийскую юбку и набросила на птенца.
День он просидел в клетке, упираясь крыльями в прутья и явно страдая от неволи. Пришла соседка Ольга с внучкой Машей. Они узнали, что мы уже успели назвать птенца в память о жившем у нас вороненке тоже Крашем (мы любим традиции), покормили его и внесли конструктивное предложение:
- А что если поместить Краша в ограду колодца? (Между нашими домами общий колодец, окруженный забором и имеющий две калитки: одну во двор Ширяевых, другую – в наш). Мне эта мысль тоже приходила в голову, но занимать общий дворик нашей птицей без разрешения соседей не посмела. Хорошее общее решение. Теперь и птица будет общей.
Внесла за ограду детский стол – он будет служить крышей в непогоду. Укрепила ветки для насеста. Уложила на бок корзину с ручкой (в таких привозят фрукты с юга), накрыла пленкой, набила сеном – получилось отличное гнездо. Для развлечения – к колодезному вороту на бечевке подвесила компьютерный диск, покачивающийся и поблескивающий цветами радуги при малейшем ветре. Да, чуть не забыла сказать, что даже бассейн для водных процедур поставила. Поместье готово. Вселение прошло благополучно, если не считать одного события, произошедшего спустя некоторое время.
Мне захотелось запечатлеть птенца в несчастном виде, чтобы потом, когда он поправится, – сравнить. Я решила его сфотографировать. И это оказалось серьезной ошибкой. При виде камеры, нацеленной на него, Краш заволновался, даже попытался спрятаться за колодец. (Можно подумать, что он знаком с оружием, например, с ружьем.) Но я все-таки успела сделать два кадра, один даже со вспышкой.
ВСЁ!
С этого момента мне было отказано от дома! А так как я продолжала являться со своими услугами, то, завидев меня, хозяин поместья поспешно соскакивал с насеста и, громко хлопнув дверью перед самым моим носом, уходил за колодец, смешно подпрыгивая на прихрамывающей лапе и помогая обтрепанными, как мне кажется, еще более чем прежде, крыльями. Там, за колодцем птенец начинал нервно подпрыгивать, нетерпеливо ожидая моего ухода:
«Тетка, уходи скорей, ведь есть хочется!»
По мере моего удаления он высовывал любопытный нос и глаз, затем появлялся сам, чтобы, дождавшись полного моего исчезновения, приняться за трапезу. Вот скотинка! Боря стал называть его теперь Пуганая Ворона.
Возвращение к нормальной жизни протекало хорошо. Я старалась скармливать ему самые полезные вещества. Боря даже смеялся, что я готовлю завтрак для Краша дольше и тщательнее, чем для него: рублю яичную скорлупу и зелень, крошу яйцо и сыр, капаю масло…

Ворона, ты не зря
Попала к Заходеру
Где бы еще Господь (ведь здесь Господь)
Послал тебе кусочек камамберу?

Мы надеялась, что за оставшееся до холодов время птенец поправится, лапа срастется и, перелиняв, он сможет улететь. Поэтому, чтобы не приучить его к людям (так мы обращались и с первым Крашем), не особенно интимничали с ним. Принося еду, я говорила:
- Краш, Краш! Кушать, птичка! – и уходила.
Лапка становилась все лучше, чего, увы, не скажешь о крыльях. Но я не теряла надежду. Однако Борис, будучи по своему юношескому влечению биологом, которым и остался до конца своих дней, не был таким оптимистом. Он серьезно подошел к проблеме.
- Мне не нравится, что за два с лишним месяца такого хорошего, как у тебя, ухода, птица не оперяется. Пора бы уж.- Это было 13 ноября. Боря достал том энциклопедии про птиц и выяснил, что вороны линяют между июнем и сентябрем. Время безнадежно упущено. Боря созвонился с нашим другом Димой, точнее, с профессором университета Дмитрий Николаевич Кавтарадзе, одним из главных экологов страны, который устроил Борису Владимировичу консультацию с самым крупным специалистом по семейству вороновых (Corvidae). Мы смеялись, что здоровьем Пуганой Вороны занимаются не просто хозяйка и сельский ветеринарный врач, а лучшие силы Союза Писателей, Университета и даже Академии Наук!
Академик подтвердил, что линять ворона будет только следующим летом. Далее посоветовал добавлять в рацион яичную скорлупу (что мы делали), а также изрубленные птичьи перья и лимонный сок.
Можете представить, во что превратилось приготовление завтрака для Пуганой Вороны после ученого консилиума? В священнодействие! Но Боря больше не насмешничал!

В вольере постоянно стоит кювет с чистой водой. К сожалению, мы не видим самого купанья, мы только догадываемся об этом по мокрому виду птенца, так тщательно он скрывается теперь от нас. Из окна спальни видна его «усадьба», но кусты малины мешают подглядывать за ним. Приходя поменять воду, обнаруживаю в бассейне камешки, травинки, песок. Я наполняю кювет чистой водой, выбрасываю мусор, а, придя вновь, обнаруживаю в нем новый. Это его игры. Догадываюсь, что Краш только что раскачивал диск сидирома, так как вижу, что он еще крутится. Нахожу оторванные от бечевок пластиковые игрушки и погремушки, которые я для него подвешиваю к забору.
Но что явилось совершенной новостью для нас – так это его способность к рытью нор и траншей. Вороны – птицы, наделенные удивительным интеллектом. В свободной жизни у них есть много возможностей пользоваться им. Видимо и наш пленник, понимая, что ему не перелететь через забор, начал искать путь к свободе – так подумала я, обнаружив первую нору, вырытую под стенкой сарая соседей, ограничивающей одну из сторон его поместья. Так вот откуда постоянные камешки в бассейне – можно подумать, что узник, скрывая свою работу от «тюремщицы», выносил вырытую породу и прятал ее в воде. Нафантазировать можно что угодно. Но очевидно, что этот подкоп не мог принести желанной свободы – узник мог попасть через него лишь в сарай соседей. Если сбежит – попробуй потом отыскать его среди сарайного хлама. Желая ему добра, я поступила жестоко, предотвратив побег. В траншею, вырытую с таким усердием, заложила банку, в которой принесла еду.
Второй тоннель он начал рыть уже более обдуманно – под забором: открывал путь к свободе прямо в сад. Но это с точки зрения невольника. А с моей – так хуже и некуда: он мог вывести беглеца прямым путем в зубы Барри, который не одобрял мои визиты к посторонней птице – он таких ежедневно прогонял с нашего двора. Дальше я затрудняюсь найти логику в действиях птицы: Краш вырыл прекрасную траншею, почти закончил подземный ход и почему-то, достав банку из первой ямы, заложил ее во вторую. (Подражание?). Я только подивилась его сообразительности, как ловко он «замаскировал» второй подкоп. А первую траншею заполнил камешками и туда же отправил стеклянную розетку, служащую парадной посудой для его стола.
На следующий день банка из второго подкопа была удалена, а сама яма под забором сильно расширилась.
«Ну, – думаю, – значит уже все готово к побегу. Сейчас я должна это срочно ликвидировать!»
Но вдруг мне стало стыдно! Человек трудился… Фу ты - Птица трудилась два дня, а я одним махом все испорчу. В конце концов, она имеет право выбора – смерть на свободе или жизнь в неволе! Будь что будет. Хочет уйти – пусть уходит. Так велит судьба.
Но не тут-то было! Птица раздумала убегать. А может быть, я не так истолковала ее действия? Может быть, это все-таки была лишь игра?
Да, теперь Краш в эти ямы просто играл. Ямы углублялись, заваливались камешками, ветками и листьями или игрушками. В них отправлялись розетки, банки, в которых приносили еду. Словом, жизнь кипела.
И тут внезапно нагрянул мороз, без предупреждения. Всего один день было прохладно, что-то около трех-четырех ниже нуля, как вдруг в ночь сразу – бац! И – 20! У нас замерзла водопроводная труба, а Крашу хоть бы что! Зато утром я с радостью обнаружила, что листья малины облетели, и стало видно прямо из окна нашей спальни, как он ходит по снегу, купается в нем, и вообще весьма оживлен.
После ночного мороза наступил чудесный день.
Идет легкий пушистый снег. Краш вышел на площадку перед калиткой. Поднял к небу голову и, разинув клюв, ловит снежинки. Вспомнив про бассейн, подошел искупаться. Такое впечатление, словно он не понял, что вместо воды в нем лед, припорошенный снегом. Как всегда делают вороны, купаясь в мелком водоеме – приседал, прижимался всем телом ко дну, терся головой о снег, размахивал крыльями, стараясь, чтобы «вода» проникла во все перышки.
Теперь мы не упускаем случая понаблюдать за ним. Но не только мы. Скрытый до этого разросшейся малиной, наш гость оказался у всех на виду. Вороны, как и следовало ожидать, явились, чтобы наставить заблудшего на путь истины, сказать ему, что нельзя доверять этим, с руками вместо крыльев, а уж четвероногим и подавно. Краш стал откликаться на зов сородичей. Мы впервые услышали, что он умеет каркать, да еще как! Он кричал теперь часто – громко и отчаянно, особенно, почему-то, по утрам, не давая нам спать. Постепенно, пообвыкнув и оглядевшись, посторонние вороны перестали опасаться закрытого пространства его усадьбы, они безо всякого приглашения усаживались за накрытый не для них стол. И я не могла этому воспрепятствовать, так как наша Пуганая Ворона не ест при мне – ждет, когда я исчезну. Но ведь того же ждут и сородичи Краша. Я сочувствовала голодным воронам, но они вольные, найдут что-нибудь, а наш не выздоровеет, замерзнет, если будет плохо есть. Но что выглядело совершенно неприлично – наевшись, эти вольные птицы, лишенные элементарных моральных устоев, прихватывали с собой и посуду. Ничего себе родственнички! Уносят «столовое серебро»!
Они и меня ограбили.
Два раза в неделю к нам приходит молочница Нина Васильевна. Выставляю заранее на стол в саду трехлитровую стеклянную банку, на дно которой кладу деньги, завернутые в пакет. Как воронам удалось опрокинуть банку и вытащить пакет? Они, несомненно, надеялись поживиться чем-нибудь стоящим. Бумажные деньги (две десятки) их не заинтересовали, видать, слыхали о ненадежности «капусты» – пересчитав, разбросали по траве. (Спасибо, что не расклевали!) А две монеты по 2 рубля (серебро надежнее!) – исчезли бесследно. Меня утешает мысль, что вороны на эти 4 рубля смогут купить батон белого хлеба, если немного добавят. Надеюсь…

19 декабря. Неожиданный подарок от Краша – я получила индульгенцию. Вдруг – ни с того, ни с сего – не сорвался в испуге, не убежал от меня, как обычно, а сидя на своей корзине, робко затрепетал крыльями (или тем, что вместо них), словно приветствуя меня! Это по прошествии 4-х месяцев после моего «выстрела» в ворону.
Далее мои записи о вороне закончились. У меня появились другие заботы. Помню только, что Краш научился залезать по жердочкам, словно по стремянке, на забор и наблюдать с него за свободным полетом своих сородичей.
Наконец, однажды не выдержал и полетел. Полетел - прямо на землю и заковылял к дальнему забору. Я успела отловить беглеца, но он стал повторять свои «полеты» регулярно. Наконец, однажды, простив меня за все, сбежал. Навсегда.
Надеюсь, что наша птица дождалась весны, перелиняла летом и стала к следующей осени Вороной.

"Выстрел" выполнен автором.