Жека устала заморачиваться в одиночку. Уже скоро пол года, как она пытается найти себе кого-нибудь. Жека в активном поиске. Об том, что она ищет себе девушку без комплексов, без вредных привычек, с питерской пропиской, приличной зарплатой и своей отдельной жилплощадью, ближе к центру, она только еще разве что на заборе не написала. А так Жекины портреты на всех сайтах знакомств понапиханы. Да пишет ей больше все какая-то шушера из иногородних или из фабрично-заводских.
А Жека устала по выходным выгребаться из единственного в городе лесбийского клуба, где ее уже все давно знают, как облупленную, да и у Жеки об них тоже свое мнение сложилось.
А тут объяву прочитала, про фестиваль женской лирики. Ну, Жека подумала, подумала... С лирики, конечно, супу не сваришь, однако ж натощак лирикой не закусишь. Стало быть там не какие-нибудь прошмандовки шариться будут, а припрутся дамы солидные, даже может быть и на своих крутых таратайках прикатят под лирику кальяном подымить. Опять же вход туда халявный. Ну и пошла.
Ох и натерпелась!.. Музыки никакой. В баре, на маниторах то же, что и на сцене, а на сцене тоска смертная - гундосят девки чей-то несуразное про утонченно-запредельную любовь, хоть ты удавись. Не под что даже сплясать. А из зала какой-то подвыпивший небритый дядька все браво кричит. И не один там дядька. Их там гораздо больше теток набралось. Тоже, поди, в поиске. А один лысый да слюнявый к Жеке подкатил и давай гундосить, типа: "Как я вас, лесбиянок, понимаю... Ах это так изыскано и утонченнннно. Две женщины в постели, это такой шарман. Вот два мужика, это форменное безобразие, мерзость и гадость! А женщины..." И, как давай Жеку дорогущими коктейлями угощать. А Жека не дура. Раз этому хмырю охота тратиться, так пусть. Он же не в курсе какая Жека под градусом.
А под градусом Жека не скучает ни при каких обстоятельствах. Там уже в душе своя мелодия образуется, под которую и поется, и пляшется и по мордам раздается на право и на лево. Вот такая у Жеки своя лирика об которой на этом фестивале еще никто не знал и не догадывался, а зря.