Вчера шел мимо его дома. Все окна уже получили пластиковые рамы.
Да, все в этих старых районах обновляется.
Здесь, в этой квартире на первом этаже, когда-то жил Дениска.
Дениски уже нет, но о его гибели – позже.
Мне хочется вспоминать.
ДЕНИСКА
Он был единственным сыном в семье, но с ним вместе жила бабушка, и он не мог себе позволить то, что позволял себя я в школьные годы: приглашать кучу ребят и разливать в кружки спирт.
Спирт я бадяжил водой, в пропорции один к одному, и предлагал всем свои дворовым приятелям.
Пил его и Дениска. Он пьянел, как признавался, с первой же кружки. В этот момент он намеренно, с обаятельной полуулыбкой на лице, крутил глазами.
Не то что бы я очень любил Дениску. Иногда я завидовал ему.
Он жил в соседнем доме, то есть был парнем из соседнего двора (известные слова в песне «С чего начинаеться родина», а именно «хороший и добрых товарищей, живущих в соседнем дворе» по отношению к Дениске выглядели бы скорее как шутка).
Но учились мы в одной школе.
Завидовал я потому, что сидел с он за партой с самой красивой девочкой девятых классов – Аней.
Эта девочка Аня была потрясающе ухожена, у нее всегда была уникальная прическа и великолепные платья. А еще она занималась танцами, была отличницей и… надо ли говорить, что все мы были в нее влюблены?
Дениска был одноклассником Ани, то есть ближе, чем каждый из нас. Однажды, признался, что, как и все мы, ребята знавшие Аню, влюблен в нее.
После этого признания я все чаще с ненавистью стал смотреть в коридоре на его макушку. Меня раздражала сама ее форма: лихо, с отчетливыми очертаниями, закрученные волосы. Как и сегодня, это чувство возникало от ощущения неравной конкуренции в этом конкурсе "быть достойным Ани".
Дениска был белобрысый. То есть неполный блондин. И еще он был невысок ростом – ниже меня. И явно слабее – он опасался, что я его побью, и это, в сочетании с его макушкой, еще больше меня злило.
Но Дениску не хотелось бить, потому что он временами был очень добрый: во двор он выносил мяч и часто приглашал к себе пить вкусный чай.
Так, однажды вечером, его отец – высокий усатый дядя, которого я немного боялся, подал очень вкусную, без притарной начинки вафлю. Я запивал ее необычным соком, а вернее не соком, а каким-то холодным лимонным чаем (позже в рассказе маме я приукрасил, что чай был настоен на апельсиновых корках). Как приятно было в моей семье, после первой просьбы я отказывался от угощения, чтобы после второй, тут же согласиться. Помню, как уговорил меня отец Дениски: «У нас говорят так: дают – бери, бьют – беги».
Я думал: хороший дядя кормит меня несладкими вафлями и компотом на апельсиновых очистках, но так странно воспитывает Дениску.
Моя мама говорила по-другому: «Первый никогда не лезь, но сдачи всегда давай». Я был уверен в правильности своей философии, но не спешил открывать этот секрет Дениске – я был сильнее его и гордился этим.
А Дениска действительно следовал заветам отца: в любой момент, когда его кто-то хотел побить, он убегал (надо сказать, бегал он быстро, размахивая в воздухе пятками). Когда все же его ловили, то Дениска никогда не дрался. Он просто терпел, сжимаясь всем своим телом, "как воробушек" - всегда думал я, но никогда не говорил эту фразу. Мне, например, видя как он сжимается, сразу же становилось жалко Дениску и, очень быстро, я прекращал любые действия по его избиению.
Тогда я совсем не думал, что не на всех подобная его тактика будет действовать так же.
Эти воспоминания – как снежный ком. Если написать одно – приходят все новые и новые. Но все же я вернусь к тому, о чем хотел написать: о его смерти.
Однажды, мы пришли в школьный бассейн. Нас должны были научить плавать.
Мы переоделись и зашли в воду.
На мое удивление – кто-то сразу поплыл. Я же первым делом схватился руками за бортик и аккуратненько двигался в начало дорожки – там было очень неглубоко и носками можно было отталкиваться от дна.
Вода заливала мне в рот, мочила лицо и, несмотря на шапочку, я чувствовал, как заливает в уши.
Рядом со мной у бортика оказался и Дениска.
Как я говорил, он был ниже, поэтому даже в самом неглубоком месте он не мог отталкиваться носками от дна и так балансировать на воде. Он просто держался за бортик. Просто висел на руках, в чем ему помогала вода.
Его лицо было зажато, глаза смотрели в одну точку.
Освоившись в новом пространстве, я заговорил с Дениской.
К моему удивлению он не отвечал мне.
Он просто держался.
Казалось, что это было все, что ему нужно для жизни: держаться и не пытаться выбраться на берег.
Наверное, он мог выйти из воды, сказать нашему плавруку (как сейчас помню его имя – Рашид Каемыч), что он не умеет плавать и НЕ хочет учиться и пойти домой. Но Дениска терпел и держался.
Как часто мы совершаем ненавистные нам действия, думая. что то необходимо, что они имеют какой-то смысл, терпим, не найдя к этим действиям СВОЙ ПУТЬ.
Дениска не мог найти свой путь к тому, чтобы ОСМЕЛИТЬСЯ и поплыть.
Рядом с нами оказался наш одноклассник - Стас. Он вовсю плавал и насмехался над Дениской.
Со мной он не осмеливался это делать, наверное, я выглядел со стороны гораздо увереннее.
Но Дениска не реагировал и на шутки Стаса. Он держался.
Позже, в раздевалке, Дениска никак не объяснял свое поведение не воде. Но перед следующей тренировкой по плаванию (на это тренировке, я уже, отталкиваясь ногами от берега, проплывал «стрелкой» несколько метров) сказал, что сегодня впервые попробует оторваться от бортика.
Но он не оторвался.
Ни во второй, ни в третьей, ни в пятый раз.
Дениска все так же держался за бортик, стараясь, чтобы вода не попала ему в уши. Держался всю тренировку.
Мне было непонятно, почему плаврук не говорит с Дениской и не учит его плавать. Он подошел к нему однажды и сказал что-то, что мне кажется, звучало очень грубо, отчего Дениска зажался еще больше.
После тренировки Дениска становился все тем же отличным парнем, который бегает, неплохо играет в карты и стоит на футбольных воротах, но в бассейне он умел только держаться за бортик.
Не помню, когда закончилась эта история с бассейном. Помню, только ощущение, когда я на спине, долго смотря в высокую крышу, второй час переплывал бассейн в длину. От усталости ломило в правом боку, как после долгого бега.
Но удовольствия от того что получалось, было больше.
Эта история с очень сильной водобоязнью Дениски имеет свое продолжение.
Через несколько лет, мы оказались в разных классах и повзрослели. Я встречал Дениску только во дворе и он всегда рассказывал об одной своей страсти: рыбалке. Дениска очень любил рыбалку. И рыбачил он всегда с дедушкой и очень любил об этом рассказывать.
Теперь самое время.
Около года назад я, приехал в гости к маме. Ее квартира – тот самый дом моего детства, где в соседнем дворе, и жил Дениска.
За чаем мама мне рассказала историю, которую я не забываю вот уже год и по причине которой написал этот рассказ.
Мама сказала мне:
- Ты слышал.
Она поставила чашку на стол.
- Денис Соболев утонул.
- Дениска?
- Да. Его нашли в каком-то пруду в области. Он всплыл. Искали несколько дней... а потом сам всплыл.
- Купаться пошел?
- Утром он ушел на рыбалку с дедом. Когда Дед уходил домой, Денис решил остаться.
Дед ушел один. На второй день труп всплыл.
- Он мог полезть в воду за леской... - начал предполагать я.
- Да, Наташа (мать Дениски – Л.С.) сказала, что он не умел плавать. Говорят, что на его теле нашли синяки и ссадины, словно кто-то избил его до смерти, а потом, чтобы скрыть следы, утопил.
Так что же случилось в тот день? Пришел кто-то, кто избил парня (может быть, Дениска даже пытался УБЕЖАТЬ, как учил его отец?)?
Дениска вряд ли дрался (впрочем, я не знаю, как изменился его характер - он погиб, когда ему было уже двадцать два и мы не виделись уже несколько лет).
Узнать правду, теперь уже нельзя.
Даже если люди ошиблись, и приняли трупные отеки за избиения, Дениска все равно умер в воде.
В той самой воде, которую он так сильно боялся в детстве и которая так сильно манила его рыбалкой.
Возможно, уже тогда, в бассейне, Дениска, на подсознательном уровне, предчувствовал свою смерть от воды?
Может быть, это значило, что ему всю оставшуюся жизнь нужно держаться от нее подальше?
Или дело не в этом, а в наставлениях его отца («Дают – бери, бьют – беги») и Дениска не смог дать сдачи? Потому что не привык их давать. Он же привык убегать.
А что если в день своей гибели ДЕНИСКА сделал это В ПЕРВЫЙ РАЗ?
Все это для меня уж точно останется тайной.
Но разве это так важно ТЕПЕРЬ?
Когда вижу окно его спальни, я снова и снова я возвращаюсь к этой истории.
Я давно не видел его родителей, но точно помню, что Денис был их единственным сыном.
Сергей Пречистин, июль 2008