Мобилизация
Работа над вторым кораблем была завершена также в срок. Троувер выплатил еще больше премий, так что проблемы с деньгами должны были появиться у Бэрла очень нескоро. Он мирно наслаждался положенным отпуском. За время его отсутствия произошли большие перемены. Родители Глэр разменяли свою огромную квартиру в муниципалитете на две: большую для себя и трехкомнатную для Глэр. Эта квартира находилась в другом районе города, и теперь они могли считать себя уже полностью независимыми от родителей. С приездом Бэрла Торн практически перестал приходить домой, часто оставаясь ночевать в своей лаборатории. Отпуск Бэрла подходил к концу, когда Глэр радостно объявила о своей беременности. Все складывалось как нельзя лучше. Бэрл должен был вернуться с новой работы незадолго до рождения ребенка, когда Глэр могла оставить работу. На Вотаре было принято, чтобы воспитанием детей занимались матери. Карьеру могла продолжить только женщина в семье, где была не одна жена, как у родителей Глэр. Все было просто замечательно. Одни готовились стать родителями, другие – бабушками и дедушками, когда произошло то, что ожидали, но во что до конца не верили. Империя напала на форпост Вотара на планете Тамон. Началась война. Была объявлена мобилизация добровольцев.
Бэрлу пришлось выдержать целую битву с младшим братом.
– Пойми, – втолковывал он Торну на кухне, – кто-то должен оставаться дома. Тем, кто останется, придется работать и за тех, кто отправится на войну. Я воин, я много работал в космосе, я умею обращаться со скафандром. Тебя придется сначала учить многим вещам, и только потом выпускать в бой.
Торн сопротивлялся со слезами в голосе.
– А зачем тогда тебе понадобился такой экзамен? Ну и что, что я еще не закончил обучение в школе – я хорошо владею мечом. И учебу можно отложить – причина уважительная. А в лаборатории все равно никто этим вирусом заниматься не будет. А если и будут, то старики и без нас справятся.
– Торн, это тебе не развлечение! Если я записался добровольцем, то только потому, что надеюсь вернуться живым. Я уже говорил, почему. А у тебя есть такая уверенность?
Доводы шли по кругу, убедить Торна не удавалось. Тогда Бэрл применил последний довод.
– А ты о Глэр думаешь? Ты помнишь, в каком она положении? Ты задумывался, каково ей будет если мы оба отправимся на войну? Кто останется, чтобы помочь ей? А если мы оба погибнем, что она будет делать одна, с ребенком на руках?
Торн чуть не плакал, но возражать уже не мог. Глэр тихо плакала, но протестовать не пыталась. Она не хуже остальных знала: защита Родины – прежде всего.
Всех добровольцев разместили во временных казармах, устроенных на окраине Столицы. Брали только воинов, имеющих меч, так что спор с Торном оказался ненужным. Бэрл не раз вспоминал слова учителя в школе боя, сказанные после экзамена. Космическому инженеру не пришлось сделать шаг, отделяющий его от механика на корабле. Вотару были нужны воины, которые могли биться на земле и в космосе. Бэрла зачислили в десантники.
Для начала добровольцам выдали форму. Светло-зеленые куртки и брюки были созданы специально для войны. Они не горели, представляли собой сплошную, без волокон, пленку, а значит, не могли засорить рану. В них была встроена простая система терморегуляции, работающая за счет движения грудной клетки при дыхании. Обмундирование довершали высокие ботинки и кепка, в сложенном виде крепящаяся к поясу. Затем им всем дали скафандры, которые они тщательно подогнали. Эти скафандры должны были стать им второй одеждой. Первые три дня они и спали в скафандрах, пока не перестали чувствовать неудобства. Боевые скафандры отличались от простых космических только незначительными деталями. Датчик радиации и химических веществ, опасных для материала скафандра, проецирование информации на лицевую панель, специальная рация – вот, пожалуй, и все. Как это ни странно на первый взгляд, со встроенными рациями они провозились довольно долго, прежде чем полностью научились ими владеть. Рации позволяли разговаривать индивидуально друг с другом, вести переговоры в составе группы или отряда, получать сообщения из штаба. От скорости и правильности переключения в нужный режим могла зависеть жизнь десантника, поэтому они тренировались и тренировались, пока не довели переключения до автоматизма. Все разговоры, естественно, шифровались.
Будущих десантников обучали пользоваться оружием, убивающим на расстоянии. На вооружении немногочисленной вотарской армии были электромагнитные винтовки, выбрасывающие стреловидные заряды при помощи электромагнитного поля. Они представляли собой массивный и тяжелый аккумулятор, трубку ствола над ним и обойму на двадцать снарядиков. Пользоваться ими из-за значительного веса поначалу было неудобно, но ежедневные стрельбы сделали свое дело: все научились точно стрелять на расстояние в двести метров. Из этих винтовок можно было стрелять и в невесомости, потому что они были сконструированы так, чтобы отдачи не было.
Сообщения приходили все тревожнее и тревожнее. Империя не стала развивать свой успех, но можно было ожидать нападения и других врагов. Вефер начал мобилизацию, Леверс объявил о поддержке Империи, правда пока эта поддержка была только на словах. Обнадеживало то, что Вефер и Леверс враждовали между собой больше тысячи лет, так что совместного нападения можно было не ждать. Также можно было надеяться, что они начнут войну между собой, воспользовавшись какой-нибудь оплошностью соперника.
Передышка в войне облегчала подготовку. Троувер спешно оснащал два новых корабля оружием и защитными системами. Тот имперец был совершенно прав: теперь на орбите планеты вертелись два полноценных линкора, способных разгромить целую эскадру имперского флота. Вотар спешно переделывал транспортные корабли в легкие фрегаты. Хотя их размеры были велики для корабля такого класса, маломощные реакторы не позволяли установить более серьезное оружие. А еще на них можно было разместить десятки десантников, так что они могли совершать успешные рейды с подавлением обороны врага и высадкой десанта.
Обучение десантников продвигалось с такой же скоростью, и момент нанесения ответного удара все приближался. По данным разведки, которые сообщались по стерео, Империя усиливала свои форпосты в системах, окружающих Землю. Ближайшие к Земле обитаемые планеты поддерживали Империю, оказывая помощь ресурсами, так что Империи приходилось распылять свои силы, защищая своих слабых сателлитов.
Бою на мечах отводилась большая роль. Будущие десантники бились друг с другом на боевых мечах, отрабатывая переход от винтовки к мечу и назад. Два раза их вывозили на орбиту, в невесомость, где они и стреляли, и тренировались на мечах. На спешно установленных центрифугах их приучали к перегрузкам, неизбежным во время боевых маневров в космосе. Это оказалось хуже всего. Некоторые не выдерживали даже небольших перегрузок. У них шла кровь из носа, случались обмороки. Были даже случаи, когда лопались крупные кровеносные сосуды. Такие, конечно, немедленно отчислялись. Остались только те, кто мог спокойно выдержать кратковременную пяти-шестикратную перегрузку.
Как ни поджимало время, командование дало возможность провести учение с десантированием на планету. Для этого была выбрана Тасид, вторая планета системы. На ней почти не было атмосферы, солнце накаляло ее днем до трехсот градусов, а ночью температура падала почти до абсолютного нуля, ниже минус двухсот пятидесяти. Учения проводились в два этапа. Десантники делились на две группы. Сначала одни десантировались, а другие держали оборону, потом группы менялись ролями. Вместе с ними такие же учения проводил и флот. По сути, это была генеральная репетиция будущих военных действий.
Некоторое время назад Бэрл понял, что он очень удачлив. Удача не оставила его и на этот раз. Когда началось разделение на отряды, среди прибывших командиров он увидел Харва с двумя нашивками, означавшими звание командира. Естественно, Харв отобрал его к себе. Десантников было достаточно, а вот младших командиров не хватало. В их отряде из шести младших командиров наличествовало только четверо. Это была серьезная проблема, но решать ее надо было незамедлительно. Деловым тоном Харв произнес:
– Бэрл! Ты у нас инженер, год в космосе, временно назначаю тебя младшим командиром.
Стоявший рядом старший командир утвердительно кивнул головой. Харв продолжал:
– Еще кто имеет опыт работы в космосе? Выйдите вперед!
Вышли четыре человека. После краткого опроса выяснилось, что трое – космические шахтеры с астероидов, а четвертый, как и Бэрл, космоинженер. Его назначили шестым младшим командиром. Старший командир, порывшись в кармане, достал четыре самоклеющиеся нашивки, соответствующие их званиям. Им тут же наклеили их на мундиры, а еще две предназначались для скафандров. Тоже происходило в других отрядах. Когда, наконец, с этим было покончено, к десантникам обратился командующий.
– Сейчас у вас есть время до начала учений. Вам необходимо хорошо запомнить своих младших командиров и всех, кто служит в одной группе с вами. Имперцы в таких случаях произносят длинные ненужные речи о долге, верности Империи, счастье умерить за нее и прочую чушь. А мы будем говорить только по существу дела. Будьте взвешены в поступках, не рискуйте бесполезно, будьте осторожны. Мы не ждем ни от кого подвигов, а верим, что вы сделаете то, что нужно, наилучшим образом. Вы должны выполнять приказы своих командиров с максимальной точностью, но не забывайте и о собственной инициативе. Только слаженность и взаимовыручка помогут вам выжить и победить. Отдельно я хочу обратиться к младшим командирам, назначенным только что. Вам придется гораздо труднее, чем остальным. Вас учили быть солдатами, а теперь вам придется стать командирами, потому что вы – лучшие. Подготовка командиров занимает несколько месяцев, но у нас их нет. Если рядовому достаточно четко выполнять приказы, то вам придется эти приказы отдавать. Нынешние учения покажут, кто из вас справится с этим. Если кто-то окажется не готовым к такой должности, пусть не обижается на своих командиров за то, что его заменят. Главное для нас – жизни каждого из вас, а ваша задача – руководить своими группами так, чтобы свести потери к минимуму. Удачи вам!
Бэрл опять чувствовал себя, как перед экзаменом. Только, на этот раз, к экзамену он не был готов. Харв принес ему и его товарищу по несчастью инструкции и указания, по которым проводилось обучение младших командиров, и Бэрл лихорадочно листал их, перескакивая с главы на главу. Перелет специально был устроен затяжным, в сутки, но, конечно, это было недостаточно. Часа через три Харв отобрал у них все бумаги и просто начал рассказывать, чему его обучали на командирских курсах, которые он окончил два года назад. Вкратце, это сводилось к тому, что двигаться надо рассредоточено, чтобы не представлять одну удобную цель, держаться на небольшом расстоянии друг от друга, огневые точки противника подавлять сосредоточенным огнем и не рваться вперед, а больше пригибаться и ползти. Это, в общем, им объясняли и раньше, хотя Бэрл чувствовал, что есть еще достаточно нюансов, ускользавших от него. Но менять что-то было поздно, и он предпочел получше выспаться перед высадкой.
Первая высадка всегда оставляет впечатление жути. Легкая капсула без признаков иллюминаторов несется по заранее рассчитанной орбите с рывками, толчками, изменением ускорения. И пусть полет достаточно безопасен, для тех, кто внутри – это полет в неизвестность. При приземлении капсула «угощает» пятикратной перегрузкой, от которой темнеет в глазах. Группы выбрасываются в разных точках, чтобы отряд нельзя было накрыть сразу по приземлении. Затем группы собираются в заранее запланированных точках, куда уже десантировались командиры отрядов с тяжелым вооружением. В таких капсулах еще страшнее: кажется, что боевая машина, закрепленная на стене, вот-вот оторвется от сильного рывка и начнет метаться по кабинке, сокрушая все живое. Так что, командирам отрядов не больно-то и завидовали, хотя их капсулы были оснащены и смотровыми устройствами.
Вывалившись из капсулы, группа Бэрла, все пятнадцать человек, очутилась посреди плоской равнины, густо усеянной воронками разного размера. Сверившись с картой, которая проецировалась прямо на лицевую панель скафандра, Бэрл повел свою группу к точке сбора. Действовал он уверенно, хотя внутренне весь дрожал.
В заданной точке они оказались через сорок минут, придя третьими. Еще через двадцать минут все шесть групп собрались вместе. Харв указал направление, и они рассредоточились. Харв отвел тяжелый лазер на один фланг, а плазмомет – на другой. Обе небольшие, по пояс человеку, машины, бодро поползли вперед. Для их шести больших колес небольшие кратеры не представляли неудобств. Встроенные компьютеры выбирали оптимальный путь, регулировали скорость и просматривали локаторами местность на несколько километров вперед.
– Первое столкновение уже произошло. Противник успел достаточно укрепиться, и второе соединение начало осаду укреплений. Сейчас наш отряд выдвигается для блокирования обнаруженного из космоса бункера, – Харв давал очень четкие указания. – Выдвинувшись на позицию, мы заляжем в воронках вне досягаемости лазеров бункера и, в случае попытки атаки на фланг основных сил, огнем вынудим противника отступить.
Вместо винтовок десантникам выдали маломощные лазеры, а скафандры облепили чувствительной пленкой. Фиксация попадания лазера блокировала винтовку, и боец считался погибшим. После этого, при нажатии на спуск, учебное оружие только противно пищало.
Конечно, их заметили раньше. С вершины какого-то бугра, ничем не отличающегося от остальных, сверкнул луч лазера. Он пробежал полукругом, и в зоне его действия оказалась почти все группа, шедшая первой. Потеря была не слишком серьезной, но довольно неприятной. Отряд немедленно остановился и принялся окапываться, а точнее, разместился в маленьких кратерах. Радар отделили от тяжелого лазера и замаскировали на бугорке, чтобы заранее засечь приближение противника. Теперь оставалось провести неопределенное время в ожидании атаки противника. Кроме лазера были выставлены часовые, по одному от каждой группы. Часовые должны были наблюдать за местностью и сменять друг друга каждые полчаса. Остальные могли делать что угодно, только не высовываться. Командир отряда и его помощник разбрелись по группам, операторы тяжелой техники дежурили у своих орудий. Само собой, что Харв прибился к группе Бэрла. Пожалуй, из всего отряда только им не было так скучно.
Они прождали так больше суток. Скафандры защищали их от жары вполне хорошо, но спать на голых камнях в них было неудобно. Ночью температура внутри понижалась на два-три градуса, несмотря на то, что обогреватели работали на полную мощность. Десантники даже начали завидовать «убитым», которые ушли в бункер, где был хоть какой-то минимум комфорта.
– Это неправильно, – серьезно утверждал один из группы Бэрла, – «убитым» нужно оставаться со своим отрядом. Вот мы лежим тут в скафандрах, набираем практический опыт, а они дрыхнут в тепле. Им тоже было бы это полезно. Что это за учения такие: не успел выйти, сразу ушел!
С ним все соглашались, но изменить что-то было уже нельзя. Харву сообщали все, что происходило на линии основного удара, и эти сообщения оптимизма не внушали. Атакующие наткнулись на сильную оборону и несли большие потери. Силы обоих сторон были равны – по десять соединений, по десять тысяч человек, но не то что прорвать, даже потрепать оборону пока не получалось. Общие «потери» уже составляли почти соединение, а результатов не было никаких.
Ожидание отряда Харва окончилось совершенно неожиданно: с фланга выдвинулись две тяжелые машины и с дальней дистанции открыли шквальный огонь. Плазмомет был выведен из строя сразу же. «Погибли» трое часовых, высовывавшихся больше остальных. Вслед за машинами пошли десантники обороняющихся. Экипажу импульсного лазера удалось развернуть машину и сделать несколько выстрелов по атакующим, прежде чем она попала под огонь тяжелых машин, чьи лазеры били на большее расстояние. Плотный огонь не давал возможности приходить на помощь друг другу, и весь отряд был «уничтожен», группа за группой. Могло утешать только то, что отряд не сдался, а, наоборот, нанес серьезный ущерб противники, «убив» почти полтора отряда, сто сорок человек. Когда они понуро шли к бункеру, навстречу им оттуда выходили войска, чтобы ударить атакующей стороне во фланг. Остаток учений отряд в полном составе провел в бункере, заняв места противника и слушая сводки. Их сторона не выдержала флангового удара и начала отступление. Продолжать учения больше не имело смысла, поэтому было решено перейти к разбору учений. Это совещание транслировалось для всех, кто принимал участие в учениях, и на Вотар. Высказаться могли все командиры и старшие командиры.
Совещание открыли два командующих. Оба они, в равной мере, были растеряны.
– Мы с самого начала неправильно рассчитали силы оборонявшихся и атакующих. Полученный нами опыт свидетельствует, что для прорыва хорошей обороны необходимо на каждого обороняющего не менее трех атакующих, – начал командующий оборонявшихся.
– Ключевым моментом явился удар во фланг основной группировки атакующих. В в связи с этим, мне хотелось бы отметить несколько факторов, сделавших такой прорыв возможным, – продолжил командующий атакующими, – Атакующие неверно оценили количество войск в бункере, в результате чего на блокирование было направлено в пять раз меньше десантников, чем нужно для эффективной блокады. Существенно не хватало тяжелой техники. Двух стандартных орудий оказалось совершенно недостаточно для отражения контратаки. Радары, установленные на орудиях, просто не пригодны для серьезного наблюдения за местностью! Они имеют слишком маленький угол обзора и малую дальность. В результате, обороняющимся удалось подобраться незамеченными на дистанцию эффективного огня. Кроме этого, техника, приданная отрядам, имеет слишком маленький радиус действия, чтобы противостоять тяжелым машинам. И даже в этих условиях, блокирующий отряд сумел причинить ущерб примерно три к двум. Это подтверждает тезис, что атакующих должно быть в несколько раз больше. Командир Тэвод, Вы можете что-нибудь добавить?
– В нашем случае, потери обороняющихся можно даже было снизить, – неохотно проговорил Харв, – они слишком рано перешли в ближний бой. Реально, от лазеров постоянного действия на тяжелой технике не спасут и воронки, если их подвести на близкое расстояние. И атака в полный рост бессмысленна: мы успели сделать несколько выстрелов своим лазером.
В разговор вступил один из старших командиров атакующих.
– Для эффективного наступления недостаточно просто иметь трехкратное превосходство. Нам надо гораздо больше тяжелой техники. Орудия, приданные отрядам, эффективны только при боях в поле, а для прорыва укреплений они просто бесполезны. Летательные аппараты не успевали причинять ущерб обороняющимся, потому что их почти сразу же сбивали. Мы не можем тягаться мощностью со стационарными установками, а значит, нужно срочно улучшать боевые машины.
Его поддержал другой старший командир:
– Хорошо бы установить на все машины генераторы каппа-полей. Благодаря этому, они смогли бы прожить на поле боя гораздо больше.
Ему ответили с Вотара:
– Генераторы слишком велики, и вы не сможете пользоваться ими на машинах двигающихся по земле. Поле может включиться либо на летающих машинах, либо стоящих неподвижно. И оно – вовсе не панацея от всех бед. Против плазмометов оно вообще бессильно. Для летательных аппаратов генераторы уже производятся, но на машины их устанавливать не будем.
В дискуссию вступил советник по промышленности:
– Серьезно улучшить машины мы не можем. Война уже идет, нам просто не хватает времени. Сейчас командование определяет сроки атаки на силы Империи, и это произойдет очень скоро. Возможно, мы успеем незначительно улучшить все машины или серьезно – некоторые. Как именно нам поступить, решать – командованию.
После основных вопросов начался разбор действий отдельных соединений и отрядов. Отряд Харва вскользь похвалили еще раз – и только. Основной упор делался на попытки прорыва основной обороны. Результаты учения флота разбирались не так тщательно, потому что задачи учений флот полностью выполнил. Разбившись пополам, две эскадры сразились друг с другом так, как они будут сражаться с Империей. Одна эскадра должна была защищать систему в случае прорыва имперских кораблей, а другая – атаковать врага. К сожалению, эти учения были, скорее, компьютерным моделированием, чем боем. Корабли нельзя было подвергать опасности быть поврежденными, поэтому ни лазеры не стреляли, ни ракеты не запускались. Но все же корабли отработали все необходимые маневры и в обороне, и в нападении. Флот у Империи был хоть и больше, но им нужно было защищать гораздо больше объектов, поэтому его существенного перевеса можно было не опасаться. Большинство вотарских кораблей было, по меньшей мере, не хуже имперских. Флот к войне был готов, чего нельзя было сказать о десантниках. План следующих учений тут же был изменен. Если раньше атакующие и обороняющиеся должны были просто поменяться местами, то теперь решили обороняться четырьмя соединениями, а атаковать – шестнадцатью. Бэрл и Харв опять попали к атакующим. Их вывели на орбиту, и там они трое суток дожидались, пока внизу не устроят новые оборонительные укрепления.
Пожалуй, одна из целей учений была достигнута: во второй раз высадки уже не боялись. Даже рывки и ускорения казались привычными. Теперь их десантировали почти на поле боя, так что две капсулы из соседнего отряда были «сбиты» во время приземления. К месту высадки попытались проникнуть летательные аппараты, но их сразу же «сбили», и они приземлились где-то в тылу атакующих. Атака уже шла вовсю, впереди постоянно вспыхивали лазеры. Отряд был размещен во второй атакующей волне. Они только успели немного опомниться от посадки, более жесткой, чем в первый раз, как прозвучал сигнал выдвинуться на исходные позиции.
С разных направлений собирались отряды. Подходили боевые машины – два десятка. Сбор занял больше часа, потому что в одном месте собралось два соединения – две тысячи человек. Здесь намечался главный удар. Атака должна была начаться тогда, когда первая волна выполнит свою задачу. Это ожидание продлилось еще час, но, наконец, приказ был отдан.
Первая волна почти вся «погибла», но смогла захватить передовые укрепления. Прежде чем противник начал контратаку, двинулась вторая волна. Машины открыли огонь даже раньше, чем защитные установки. В этой перестрелке из строя были выведены три машины и две орудийные башни. Чтобы лазеры могли стрелять на дальние расстояния, они были усилены по сравнению с винтовками десантников, поэтому вблизи становились смертельно опасными. Как передало командование, было уже два несчастных случая. Операторы башен боялись попасть по людям, поэтому их сопротивление было слабее, чем в боевых условиях. Тяжелые машины простреливали укрепления, но защищающихся надо было оттуда выбивать практически врукопашную. Мечи у десантников были отобраны и оставлены на кораблях. Во время первых учений было два случая применения мечей, когда в горячке учебного боя людей покидало чувство реальности. Но из-за этого задача атакующих немного усложнилась: резать стены и крыши бункеров было нельзя.
Отряд Харва медленно продвигался вперед вместе с остальными, «уничтожая» немногих оставшихся защитников. Пока им везло: потерь еще не было. Но один бункер все-таки задал им жару. Открыв дверь (в настоящем бою ее просто взорвали бы) они начали стрелять внутрь. После нескольких десятков выстрелов туда вошли разведчики. Когда защищающиеся поняли, что больше к ним никто не войдет, они открыли огонь. Разведчики все «погибли». Внутрь бункера продолжили стрелять, но на этот раз туда вошли не трое разведчиков а начал врываться весь отряд, стреляя на ходу. У защитников бункера все было пристреляно, и когда бункер все-таки был захвачен, от отряда почти ничего не осталось. Харв был «убит», а остатки отряда срочно присоединили к другому, менее потрепанному.
По радио передали, что штаб противника блокирован со всех сторон, но к бункеру нельзя подвести машины. Штаб охранялся тяжелыми лазерами, правда, не такими сильными, как в орудийных башнях, но все равно опасными. К нему подбирались ползком. Силы были примерно равны, и начинать его штурм было бессмысленно. Атакующим пришлось ждать подкреплений. Третью волну пропустили вперед, чтобы они тоже могли поучаствовать. Против двух соединений у штаба не было никаких шансов, но защищающиеся не собирались просто так сдаваться. Схватка продолжалась еще свыше часа, прежде чем пал последний из бункеров штаба. На этом учения были закончены, так как лишенные единого командования защищающиеся могли быть легко разбиты по частям.
Теперь разбор результатов был более оптимистическим. Потери атакующих составляли меньше чем три к одному, что позволяло надеяться на дальнейшее сокращение потерь при увеличении численности нападающих. Взаимодействие между отрядами и боевой техникой тоже было хорошим, в результате чего машины появлялись там, где необходимо. Выступавшие вновь заявили о бессмысленности применения летательных аппаратов, которые не успевали ничего сделать. Советник по промышленности уверил, что оборудование их генераторами поля уже ведется. В общем, на этот раз все признали основные цели учения достигнутыми, а всем десантникам дали неделю отпуска. Перед отпуском Бэрла утвердили младшим командиром.
Всю неделю Бэрл провел с Глэр. Они не разлучались ни на минуту, и эта неделя пролетела слишком быстро. Когда Бэрл вернулся из своего отпуска, объявили погрузку на корабли. Теперь война началась для него по-настоящему.