Осада
Они летели на Улль – небольшой шарик с атмосферой, не пригодной для дыхания. За одиннадцать дней полета они учили то, на что не было времени раньше. Необходимо было быстро изучить знаки различия имперцев и их возможных союзников, а также особенности их оружия. Когда им рассказали, каким оружием вооружены имперцы, пошли смешки. Кто-то заметил:
– Нелегко им, должно быть, воевать с музейными экспонатами в руках.
– Зато музеев много. Пошарил по витринам – и вооружился, – подхватил другой.
Младший командир, читавший лекцию, поморщился.
– Не стоит недооценивать автоматы. Тот факт, что их конструкция не претерпела практически никаких изменений с доимперских времен, говорит, скорее, в их пользу. Пусть они и хуже наших винтовок, имперцев учат обращаться с ними чуть ли не с детства. И они очень хорошо владеют ими, так что, в их руках – это опасное оружие.
– А чем они хуже наших винтовок? – немедленно вклинился Бэрл.
– Сильная отдача резко снижает точность стрельбы. Если стрелять дальше, чем на расстояние в несколько десятков метров, приходится делать поправку на отдачу. Кроме того, вращаясь, металлическая пуля тоже сбивается с траектории. Чтобы хорошо пользоваться таким оружием, надо очень долго тренироваться.
С тяжелым оружием было проще. По сути, лазеры и плазмометы вотарской армии были модификацией оружия имперского периода. Различия были минимальны, и десантники вполне могли использовать вражеское оружие. Запомнить звания и обозначения родов войск тоже оказалось легко. Империя славилась своим консерватизмом, и все это оставалось неизменным с ранних имперских, а то даже и с доимперских времен. Все это было знакомо по книгам.
Уже перед выброской в обычное пространство командующие флотом и наземными войсками связались со всеми кораблями, несмотря на огромный расход энергии. Сначала заговорил командующий флотом.
– По нашим данным, военных кораблей у Улля нет, но планета хорошо защищена боевыми станциями. Их шесть, и они полностью перекрывают доступ к планете.. Нам достаточно уничтожить одну, чтобы приступить к высадке десанта. После захвата планеты мы сможет начать переговоры с Империей на равных. Я имею полномочия на проведение мирных переговоров. Возможно, война прекратится после захвата планеты. Я постараюсь договориться об обмене пленных и захваченных планет. Улль даже более важен для Империи, чем Тамон – для нас. Ход боя с боевыми станциями для вас будет разъяснять мой помощник.
Командующий десантниками был более прагматичен:
– Высадка начнется сразу же после уничтожения станции. Времени на постановку задач уже не будет, и я намерен рассказать о планете и задачах прямо сейчас.
Его изображение на экранах сменилось изображением планеты.
– Улль обладает плотной атмосферой, сравнимой с Вотаром, и содержащей более двадцати двух процентов кислорода – столько же, сколько у нас. Но углекислого газа в воздухе – десять процентов, поэтому воздух для дыхания не пригоден. После вдоха человек практически мгновенно теряет сознание и умирает в течение нескольких десятков минут. Поэтому, если кто повредит скафандр, сразу же надо задержать дыхание, заклеить отверстие, а потом произвести полную вентиляцию. Еще полторы тысячи лет назад планета была заселена бактериями, питающимися углекислотой и превращающие ее в кислород. В результате их жизнедеятельности все покрыто тонким слоем угольной пыли. Перед тем как войти в палатки, в которых вы будете жить, вам необходимо удалить ее со своих скафандров. Сила тяжести на поверхности на две десятых ниже стандартной. С передвижением не должно возникнуть проблем. Из-за воздействия атмосферы на планете сильно сглажены все неровности.
Он сделал маленькую паузу, а потом продолжил:
– На планете четыре поселения, одно из них крупное. Все поселения соединены монорельсовыми дорогами. Три небольших поселка целиком накрыты герметичными куполами, а главный представляет из себя несколько куполов, соединенных друг с другом. Вряд ли там есть значительные регулярные войска, но ополчение может быть хорошо подготовленным. Будьте осторожны! Это – не легкая прогулка. Мы высадим десант вблизи малых поселений, главное может быть хорошо защищено от атаки с воздуха. Высадку постараемся провести так, чтобы группы одного отряда оказались как можно ближе друг к другу. Вы должны будете начинать атаку сразу же после высадки. Имперцы не должны получить время на подготовку обороны!
Командующий вновь появился на экранах.
– Не буду долго говорить об обращении с мирными жителями и пленными. Мы обязаны продемонстрировать всем, что мы – цивилизованы и что наша культура не позволяет нам подвергать насилию непричастных к войне. Конечно, вы должны следить за сохранностью куполов. Я думаю, у имперцев хватит ума не затевать баталий прямо под стенами своих куполов, но, если это и произойдет – ваши жизни важнее, чем жизни имперцев, находящихся внутри. Действуйте по обстановке.
Экраны погасли, но никто не ушел. Все ждали выхода в пространство.
Момент выхода из гиперпространства нельзя почувствовать. Все, кто был внутри кораблей, узнали об этом только тогда, когда на экранах появился помощник командующего, чтобы рассказывать о ходе боя. Но многое было упущено им, а много – не совсем понято десантниками, далекими от тонкостей боя в космическом пространстве. Сторонний наблюдатель увидел бы гораздо больше.
Вся эскадра, четверть всего вотарского флота, вынырнула в пространство почти одновременно – в течение трех минут. Маневр был проведен так, что прямо перед ними оказалась защитная станция, а другие не могли им повредить. Но боевые станции всегда находятся в полной готовности, возмущения гиперпространства от движения в нем кораблей несложно проследить, и первыми открыли огонь имперцы. Что-то, невидимое глазом, не распознаваемое радарами и оптическими детекторами, но излучающее электромагнитные волны, вылетело со станции и с огромной скоростью понеслось в центр эскадры. Компьютеры немедленно скомандовали уходить из возможной опасной зоны, но не все успели это сделать. За несколько секунд полета через разделяющие станцию и эскадру пустоту, точечный источник излучения распался на несколько десятков, расположенных по все расширяющейся спирали. Флагманский линкор без труда вышел из опасной зоны, правда, с трехкратной перегрузкой. Если бы перед боем все, включая десантников, не были привязаны к противоперегрузочным креслам, травмы были бы неизбежны. Корабли поменьше не обладали такими мощными реакторами, способными обеспечить такой разгон. Крейсер и два фрегата, под завязку набитые десантниками, были задеты краями спирали и мгновенно взорвались. Но характер взрыва и ускоренная съемка помогли определить, что за оружие применили против них.
– Она окружена лямбда-полем, как меч! – выкрикнул наблюдатель в рубке.
Командующий сдержанно кивнул.
– Она и разворачивалась почти как меч. Больше такого не повторится: ее необходимо расстреливать ракетами пока она еще не успела развернуться.
Как бы в подтверждение их слов, станция выстрелила еще раз, стараясь зацепить группу крейсеров. Крейсера дали залп ядерными ракетами, разметав сеть. Но сеть оказалась с секретом: поле генерировалось не одним генератором, а несколькими, и она развалилась на части еще до взрыва. От этих летящих огромных мечей не успел увернуться сторожевик. Микронной толщины нить, окруженная полем, черкнула ему по носу, начисто срезав четвертую часть корабля вместе с рубкой. Обломки автоматически загерметизировались, и их оставили плавать в космосе до конца битвы: времени на спасение не было.
Теперь с кораблей в сторону станции устремились ракеты, а линкор выпустил несколько бомб ускорителем. Станция не стала отвечать противоракетами, не сверкнули лазеры, навстречу ракетам не вылетели клубки плазмы. Вместо всего этого, она стала расплываться , ее очертания стали зыбкими, неопределенными.
– Гравитационная линза! – ахнул командующий.
Управление гравитацией было возможным лишь теоретически, но имперцы смогли добиться этого на практике. Ракеты и бомбы, идущие точно в цель, по невидимым линиям плавно обогнули станцию и устремились вниз, к планете. Только тогда станция взорвалась лазерами. Заряды сгорели на полпути. После этого вновь настал черед удара станции. Она ударила десятками ракет по вотарскому флоту. Противоракеты перехватили их без ущерба для кораблей, и станция прекратила огонь. Имперцы ждали действий противника. Вотарцы не стали растрачивать свои ракеты, потому что у станции противоракет могло оказаться гораздо больше. Флот медленно пошел навстречу станции. Сближение продолжалось и продолжалось, но вдруг со станции в один из сторожевиков ударил луч лазера. Каппа-поле расфокусировало луч, но в луче была сконцентрирована такая энергия, что сторожевик мгновенно раскалился, а потом не выдержал реактор. На месте боевого корабля возникло облако плазмы. Луч метнулся к фрегату, переделанному из транспортника. Такую массу нельзя было так просто уничтожить, и он начал было отворачивать, когда по нему ударил второй луч. Энергии было достаточно, чтобы он взорвался вслед за сторожевиком. Вместе с ним погибло соединение десантников. Флот дал задний ход и повис у невидимой границы, пересечение которой означало смерть. Вновь могучие силы стали стягивать пространство-время в линзу перед станцией. Корабли потянуло вперед, и они опять дали задний ход. Флот отступил.
Если операторы станции уже начали праздновать победу, то это было преждевременно. Союз Вотара и Лардана принес свои плоды. Ларданские физики сделали то, что тоже было возможно только теоретически. Часть пространства прямо перед станцией медленно начала сворачиваться в гиперпространство. Станция пыталась блокировать это гравитационной линзой, но это было невозможно. Свертка уже начала подбираться к станции, ее формы начали искажаться, когда станция буквально взорвалась ракетами. Запущенные с тыла ракеты вылетали из-за станции по причудливым траекториям и обрушились на флот. Через несколько минут по этому же клочку космоса ударили ракеты с соседних станций. Флот Вотара разлетелся. Одни корабли уходили в стороны, назад, чтобы выбраться из разразившегося ада. Некоторые, в том числе и флагман смогли набрать скорость, достаточную, чтобы выброситься в гиперпространство. Некоторые попробовали отбиться противоракетами – кому-то это удалось. Если имперцы думали, что без непрерывной поддержки свертывание закончится, то они ошиблись. Раз запущенное свертывание нельзя было остановить. Пространство свернулось, а затем опять развернулось, высвободив огромную энергию, аккумулированную из вакуума. От станции вместе с ее экипажем не осталось даже атомов. Путь к планете был расчищен.
Понадобился час, прежде чем поредевший флот вновь собрался в той точке, откуда началось наступление. Потери были огромные. Кроме кораблей погибла почти треть всех десантников, но командование не считало кампанию проигранной. Десантники приготовились к высадке.
Десантирование прошло легко, легче, чем это ожидали. Капсулы приземлились в назначенных местах без потерь. Если у имперцев и были системы противовоздушной обороны, то они никак себя не проявили. Возможно, имперцы боялись размещать их вблизи куполов, чтобы, в случае ответного удара, купола не пострадали. Везучесть Бэрла никуда не делась. Их отряд был размещен на флагманском линкоре и счастливо избежал гибели. Это казалось счастливым предзнаменованием на фоне огромных потерь. Командование не скрывало ничего, да и как можно скрыть гибель четверти флота? Не смотря на это, многие десантники пошли в бой с приподнятым настроением, как люди, чудом избежавшие гибели.
Отряд Харва шел во второй волне атакующих. Их задачей была окончательная зачистка захваченных территорий, подбор раненых и пленных, сбор трофейного оружия, которое можно было пустить в ход. Имперцы не полагались на свои станции, а организовали вокруг поселений хорошую оборону. Отряд шел по плоской равнине, засыпанной мелким черным песком. При каждом шаге разлеталось маленькое облачко крупных угольных пылинок. Воздух был плотен, и двигаться в скафандре было непросто. Даже при включенной вентиляции по вискам текли капли пота. Их высадили на километр дальше, чем нужно, и они шли вперед к огромному куполу, даже сейчас уже закрывавшему почти четверть горизонта. Какие-то особенности воздуха приближали его, скрадывая расстояние, отчего, казалось, что до него рукой подать, но отряд все шел и шел, не встречая следов боев.
Линия обороны началась в полукилометре от купола. Она состояла из линии окопов с профессионально размещенными огневыми точками. Бэрл с ужасом увидел взорванные остовы боевых машин: о возможности применения мин никто и не предполагал. Все стали внимательно смотреть себе под ноги, хотя в густом слое черного песка нельзя было разглядеть совершенно ничего. Но все обошлось благополучно, на мину никто не наступил. Стали попадаться первые убитые. В том, что они погибли, сомнений быть не могло: тела вместе со скафандрами были практически изрезаны на куски. Ощущение было такое, будто их рубили мечами, каждый раз не доводя удар до конца. Некоторые были сожжены тяжелыми лазерами так, что вместо тел были обгоревшие ошметки. Убитых, к счастью, было не очень много. По следам на песке было видно, что десантники к окопам, скорее, подползали, чем шли.
Сами окопы были пусты. Убитых имперцев было меньше, намного меньше, чем вотарцев. Их изрубили мечами, автоматы валялись тут же. Раненых было не видно, похоже имперцы, отступая, унесли всех. Не могло же столько имперских ополченцев убить такое количество десантников! Далс Ланон подобрал автомат, повертел его в руках, а затем, сняв винтовку с плеча, мрачно сказал:
– Надо избавляться от этого хлама и брать оружие.
Он был младшим командиром, как и Бэрл, но, в отличие от Бэрла, Далс был профессиональным военным. Харв мигом подскочил к нему:
– Поясни!
Он знал, что Далс был ничуть не хуже его самого, и всегда прислушивался к его мнению.
– Видишь эти цифры? – Далс повернул автомат, показывая на что-то сверху. – Они позволяют настроить прицел на разную дальность стрельбы. Видишь? Если последняя цифра «1000», значит из него можно прицельно стрелять на километр! В пять раз дальше чем наши винтовки!
– Это не очевидно, – слабо попытался возразить Харв, – может быть, в условиях Земли и можно, но здесь...
– А ты видел, на каком расстоянии лежат наши? Триста-четыреста метров! И учти, что это ополченцы, а не имперская гвардия, – он ткнул ногой в плечо владельца автомата, показывая знак на рукаве скафандра.
– Может, это лазером? – робко предположил кто-то.
Остановить Далса оказалось не так-то просто.
– И из лазера тоже. Все видели, как он сжигает? А остальные... Не знаю, может пули такие? В общем, я беру этот автомат, а вы – как хотите.
– Винтовку потеряешь – вылетишь из армии! – вмешался Харв.
– Да уж, знаю! Придется еще и это с собой тащить.
Далс повесил винтовку за спину, а автомат взял на изготовку. Поискав глазами, в чего бы выстрелить, он повернулся к разбитым машинам, стоявшим почти в полукилометре. Глухо щелкнул выстрел. Его не столько услышали, сколько почувствовали колебание. Непривычно плотная атмосфера глушила и изменяла звуки. Далс выстрелил еще несколько раз, пока машина не шевельнулась.
– Видели? Побил доимперский конструктор наших! Берите и пристреливайтесь.
Через минуту в руках десантников оказалось с десяток автоматов. По молчаливому согласию сначала вооружили командиров. Еще несколько минут ушло на то, чтобы хоть немного привыкнуть к незнакомому оружию. Попасть в машину почти никому не удалось, но Бэрл, передвинув какой-то переключатель выпустил не одну пулю, а целую очередь. После этого сомнения в имперском оружии отпали. Пресловутой отдачей никого не убило, и винтовки были закинуты за спину.
Тщательный обыск окопов примерно на километр в обе стороны ничего особенно интересного не дал. Нашли еще несколько автоматов и осмотрели огневые точки. Там на своих местах остались лазеры. Они были слишком тяжелыми, чтобы их брать с собой. Картина боя стала ясна: имперцы не выдержали рукопашного боя и поспешно отступили, бросив все, что нельзя было быстро унести с собой. Связавшись со старшим командиром, Харв повел отряд в захваченный купол.
У шлюза в карауле стояла целая группа.
– А вы не торопились, – проворчал младший командир.
– Много их было? – спросил Далс.
– Много. Как наших, может, чуть поменьше. Но драться, как следует, они не могут, сразу бегут. Чем они стреляют непонятно! Сам видел: попадут в человека, он дергается, а его изнутри режет! Проходите...
По поводу автоматов он ничего не сказал. В шлюзе могло поместиться больше человек, чем насчитывал отряд. Когда наружная дверь закрылась, со всех сторон ударили струи воздуха. Они дули даже из под ног. Одновременно, заработали насосы, высасывая непригодный для дыхания воздух вместе с угольной пылью. Когда открылась внутренняя дверь, все были вполне чистыми, и можно было поднять забрала шлемов. Прямо от шлюза начинался широкий проспект, по сторонам которого стояли двухэтажные домики. Купол казался голубым небом, даже тусклое оранжевое солнце было под ним ослепительно-желтым. Проспект вел в центр купола на небольшую площадь, на которой уже собрались целиком почти два соединения.
– Только вас ждем! – резко сказал старший командир, командующий их соединением и всей операцией по захвату поселка. – Объясняю обстановку. Город пуст. Жители эвакуировались дня три назад, что свидетельствует об успехе их разведки. В дома заходить нельзя, брать любые найденные вещи тоже нельзя. Командование опасается ловушек. Имперцы отступали в сторону города, но здесь их не обнаружено. Транспортная магистраль была взята в первую очередь, и мы уверены, что покинуть пределы города никому не удалось. Внутри был зафиксирован взрыв, но его следы не обнаружены. Мы подозреваем, что защитники города скрываются в хорошо замаскированных убежищах. Поэтому к вечеру город будет оставлен. Одно соединение займет окопы и будет блокировать город до конца операции. Сейчас мы перегруппируемся. Те, кто был в первой волне атаки, соберутся в соединение и уйдут блокировать город. Вы уже достаточно навоевались. Вторая волна атаки пойдет дальше, штурмовать главный город. Сейчас на подступах к нему идут бои. Не слишком интенсивные, но имперцы не отступают. Нам не хватает сил, чтобы их опрокинуть, поэтому пока мы ограничиваемся обстрелом их позиций. В двух других городах ситуация ничем не отличается от нашей. Когда в числе трех соединений мы подойдем к главному городу, у нас будет достаточный перевес для решительной атаки. Готовьтесь к бою и к длинному переходу – тоже. А пока – два часа на отдых. Погуляйте по городу, загляните в окна, посмотрите, как живут в Империи. Но с оружием не расставаться! Будьте бдительны и осторожны. Вероятность попыток контратаки достаточно велика. Я не исключаю и того, что в домах заложены мины.
Тут он заметил автоматы, которые были не только у отряда Харва, но еще и у других.
– А это-то зачем? – спросил он. – Своего оружия недостаточно что-ли?
Один из младших командиров с автоматом в руках протиснулся вперед.
– Они стреляют дальше винтовок, и их пули гораздо эффективней наших, – сухо сказал он.
– А как стрелять? Это ведь непросто... Ну ты, да вон еще Далс... Вы стрелки прекрасные. А остальные?
Младший командир пожал плечами.
– Он стреляет очередями. На средних расстояниях выходит лучше, чем из винтовки. Отдача почти не мешает. На дальних... Тут ты прав, учиться надо, а патронов у нас мало. Я тебе один захватил. Возьмешь? А то у нас желающих достаточно.
– Нет, спасибо. Мне пострелять не придется. Пусть кому надо, тот возьмет. Но, смотрите, не слишком увлекайтесь! Наше оружие вполне доказало свою эффективность, а патронов для трофейного надолго не хватит.
Теперь он все-таки отпустил всех, так что можно было погулять по городу. Харв с Бэрлом отбились от остальных и свернули в проулок. Хоть теперь выдалась возможность просто поболтать. Не о войне, политике или Империи, а просто о пустяках. Обстановка располагала вполне к этому: городок немного был похож на небольшие города Вотара. Такой же зеленый, такой же малоэтажный. Но дома были другими, а зелень – не похожа на вотарскую. Через окна первых этажей можно было видеть кровати и кресла, шкафы, мойки, столы, всякую технику. Экранов было гораздо больше, чем в квартирах на Вотаре.
– Слушай, а зачем в одной комнате два стерео? – задумчиво проговорил Харв.
– Наверное, тот, который поменьше, – компьютер. Ты слышал, что они делают компьютеры для дома?
– А зачем дома может понадобиться компьютер? Это не космический корабль и не завод!
Бэрл и сам не знал, зачем дома может понадобиться компьютер. Имперской литературы он прочитал немало, но она относилась к старым временам и лишь однажды он где-то встретил упоминание о каких-то играх с помощью компьютеров. Харв был озадачен.
– Делать компьютер для игр? Вот уж, никогда бы о таком и не подумал.
– А, может, эти компьютеры немногим сложнее электронных книг?
– Тогда бы и называли их как-нибудь по-другому! – Харв сталкивался с компьютерами раза два в жизни и относился к ним с крайним уважением и легким недоверием.
Они потоптались у двери пару минут, но войти внутрь так и не решились. В другой квартире несколько шкафов оказались забитыми книгами. Большая часть из них была классика, но многие авторы и названия были незнакомы. В следующем окне их ждал сюрприз. На подоконнике стояли несколько горшок с поникшими растениями, а к стеклу была прикреплена бумажка, на которой крупным старательным детским почерком было выведено «Полейте, пожалуйста, цветы». Бэрл и Харв поглядели друг на друга.
– Как ты думаешь, где тут вход? – спросил Бэрл.
– Мне кажется, вот эта дверь. Ты ловушки не боишься?
– Я не верю в ТАКУЮ ловушку, – Бэрл решительно взялся за ручку двери и вошел внутрь.
Харв не ошибся: это действительно была нужная дверь. В соседней комнате на полу под окном стояло пластмассовое ведро, наполненное водой и маленькая пластмассовая лейка, явно предназначенная для ребенка. Бэрл осторожно полил цветы и вышел, закрыв за собой дверь. Харв кивнул:
– Уж больно на наш город похоже.
– Да. Я представил, что не мы их город взяли, а они – наш. Помнишь Никиту? Простые люди нам не враги.
Харв кивнул и некоторое время они шли молча. Два часа, отпущенные на отдых пролетели незаметно. Десантники начали выходить из города. Им нашлась дополнительная работа: нужно было собрать погибших и доставить их на корабли. Убитых имперцев было решено сложить у шлюзов в город. Потом их надо было похоронить, но этим должны были заняться сами жители городов, после окончательного взятия планеты. В километре от города сел транспортный челнок, к нему и надо было относить мертвых. Подогнать машины поближе к городу было нельзя из-за мин. Мины свободно пропускали человека, но более тяжелые машины взрывались на них. В то время, как оставшиеся блокировать город переделывали окопы и разворачивали лазеры, остальным предстояло сходить за носилками к челноку, а потом возвратиться к нему с телами – работа неприятная и тяжелая. Некоторые тела разваливались при попытке их приподнять. Кровь уже успела впитаться в черный песок, но все равно, это было крайне неприятно и грустно. Причину таких странных ран пока выяснить не удалось. Все подозревали автоматные пули, но доказать это без хороших исследований было нельзя. На челнок отправились также автомат и несколько магазинов к нему. Вот теперь можно было бы и отправляться на подмогу к основным силам, но уже наступил вечер. Здешней ночью плохо помогали приборы ночного видения, а использовать прожекторы, даже инфракрасные, было слишком опасно из-за возможности внезапного нападения: кто знает, где притаились имперские ополченцы. Командование приказало встать лагерем тут же. После отлета челнока почва спеклась в ровную и прочную корку, на которой можно было установить герметичные палатки. Хотя корка была очень скользкой, это было лучше чем надоевшая всем пыль. Сами палатки представляли собой уменьшенные подобия имперских куполов, даже с похожей системой обдува. Пыль, пусть и достаточно крупная, обладала свойством приставать к скафандрам, и без тщательной очистки обойтись было нельзя.
Ночь прошла спокойно. Часовые никого не видели, никто не пытался напасть на импровизированный лагерь. Те кто спал, проснулись от грохота: недалеко от них опустился челнок. Палатки надо было разобрать, погрузить на него и перенести поближе к месту боевых действий. Но это была проблема корабельных механиков, а не десантников, которым предстоял пятидесятикилометровый пеший марш в скафандрах по песку, в плотной атмосфере. Только наивные оптимисты считали, что к вечеру они доберутся до своих. Пройти половину пути – и то было непростой задачей. Кораблям было слишком опасно приближаться к вражескому городу, поэтому о перелете туда не было и речи.
Если бы не прекрасная система очистки воды в скафандрах, пройти положенные двадцать пять километров не удалось бы. Вентиляция не помогала, десантники истекали потом и почти непрерывно пили. Есть совершенно не хотелось, хотя это было необходимо. Окружающая равнина была настолько однообразна, что, казалось, они топчутся на одном месте. Чтобы хоть немного отвлечься, они рассказывали друг другу разные истории, пользуясь одной волной раций. Биолог восторгался бактериями, населяющими атмосферу.
– Создав такие организмы, можно сказать себе: жизнь прожита не зря! А их ведь вывели очень давно, когда генетика была еще несовершенной. Они могут жить только при повышенной концентрации углекислого газа. Когда через несколько тысяч лет двуокиси углерода в атмосфере станет три сотых процента, как на Земле, они умрут сами собой. Если прорвать скафандр, они попадут внутрь с местным воздухом, но умрут сразу же после вентиляции.
– А не мутируют ли они? – предположил кто-то.
– Вывести бактерии, разлагающие углекислый газ на кислород и углерод не сложно. А вот сделать их неспособными к изменениям – вот где настоящее искусство. Природа не способна на такое, а наследственная система этих бактерий выстроена многократно дублируемой. Одна и та же мутация должна произойти одновременно во всех цепочках, что невозможно. А при одиночной мутации размножение не происходит вообще.
Так, валясь от усталости и подбадривая друг друга, вотарцы добрались до места назначения. Новый лагерь был таким же, как и прежний, ночь прошла так же без происшествий. И только на следующий вечер соединение с юга подошло к осажденному городу. Шла ленивая перестрелка, не мешавшая разбить палатки. Те, кто проделал такой пеший марш, были освобождены от ночных дежурств, чтобы они могли выспаться.
Утром их ожидали две крайне неприятные новости. Во-первых, около одного из малых поселков была найдена мина. Она, действительно срабатывала только от тяжелых объектов, но там имелся еще и радиодетонатор. Мину можно было взорвать кодированным сигналом, а расшифровать код не удавалось. Это значило, что во время наступления враг мог взорвать все мины разом в любую минуту. Во-вторых, строение пуль тоже было разгадано. В пуле находился крошечный аккумулятор и маленький генератор лямбда-поля. Сразу после выстрела из пули выдвигался тончайший стержень, который окружало поле. Получался некий аналог меча, с тем исключением, что эта конструкция работала лишь доли секунды. Но этого вполне хватало, чтобы пуля преодолело расстояние до цели. Сама пуля была со смещенным центром тяжести, и, попав в человека, начинала беспорядочно кувыркаться, нанося страшные раны лямбда-полем. В ядовитой атмосфере любая рана, нанесенная такими пулями, становилась смертельной. Командующий десантниками открытым текстом вызвал имперцев. Так как разговор был слишком серьезный, его транслировали для всех.
– Ну? – раздалось в наушниках. Это было произнесено с крайне ленивой интонацией.
– Мы будем расстреливать каждого пленного, у которого обнаружатся пули с лямбда-полем.
– А мы – каждого пленного, у которого обнаружатся мечи с лямбда-полем, – так же лениво ответил имперец.
– Вы что, издеваетесь?
– Да нет. Где мы вам другие пули найдем? Какие есть, такими и стреляем.
Командующий не знал, что сказать, а имперец с издевкой продолжал:
– У нас есть хорошее предложение: давайте, выставим по пять бойцов. Они подерутся врукопашную, если наши побеждают – вы уходите с планеты, если ваши – мы сдаем город. Чего людей-то убивать?
Командующий рявкнул:
– Чтобы людей не убивать капитулируйте сразу! Захват города – вопрос времени. Не губите людей понапрасну, сдавайтесь!
Имперец рассмеялся и отключился.
– Завтра утром будут готовы миноискатели, – объявил командующий. – Тогда мы поглядим, будет ли смеяться этот весельчак!
День и ночь прошли спокойно. Пришедшие соединения сменили тех, кто осаждал город. Позиции располагались на предельной дальности тяжелых лазеров, так что в ленивой перестрелке пострадавших не было. Ночью челнок привез несколько машин с оборудованием для поиска и уничтожения мин. Своим ходом к утру они дошли до линии боя. Уже в расположении десантников обнаружились несколько мин. Но, когда встало солнце, вотарцев ждал сюрприз: На ничейной территории мерцало каппа-поле, позиции врага были пусты, и одинокий бульдозер заравнивал окопы.
Каппа-поле достаточно своеобразно. Вселенная может предложить человеку множество чудес, но каппа-поле по праву занимает одно из первых мест. Если лямбда-поле тупо отражает все материальное и нематериальное, то каппа-поле пропускает все, размером меньше не слишком сложной молекулы, и задерживает все остальное. Свет и воздух проходят через него, а человек остается снаружи. Но поле не просто пропускает через себя частицы. Оно случайно меняет направление их движения. Если выстрелить в объект, защищенный каппа-полем из лазера, то луч расфокусируется. Максимум, что с этим объектом может произойти, это нагревание. Правда, на космических кораблях стоят такие лазеры, что от их огня другие корабли просто плавятся, как это и происходило в недавней битве. А все то, чем располагали десантники, не могло причинить никакого вреда защитникам. Разве что, повредить зрение тем, кто неосторожно будет смотреть в сторону атакующих. Лямбда-поле повторяет форму проводника, а каппа-поле всегда образуется в виде сферы бесконечно малой толщины. Ее видно только по мерцанию света, проходящего через нее. При столкновение двух лямбда-полей они не пропускают друг от друга, а одно каппа-поле входит в другое. Летательная машина, окруженная полем, легко может пройти внутрь сферы, но сбить ее мощным лазером несложно, особенно, если учесть, что каппа-поле имеет одностороннюю проницаемость. Выйти из него можно, а зайти – нет. На наземную машину нельзя установить генератор каппа-поля. Оно всегда образует сферу, а значит и захватит собой участок грунта под колесами или гусеницами. Реактивный аппарат может летать без помех, правда, чуть медленнее, а по земле передвигаться с ним не удастся.
Штурм был опять отложен на неопределенное время. На кораблях нужно было собрать нейтрализаторы поля, чтобы проделать проходы в поле. Но нет худа без добра: можно было тщательно прочесать местность и убрать все мины. Имперцы не пробовали помешать, а значит время решающего штурма зависело только от усердия техников на орбите планеты. Техники работали день и ночь. Скоро все было готово.