Поскольку в настоящем никакой реальности, кроме виртуальной, нет и не предвидится, придется снова избавляться от этого кошмара погружением в прошлое – далекое или близкое будет видно по ходу дела, скорее не дела,- поскольку оно отсутствует также, как жизнь, отнюдь не бьющая ключом( в изначальном смысле), но по ходу причудливых капризов своего психического устройства.
Итак, особо удаляться не буду, просто попробую восстановить дневниковые записи моей крымской зимовки 06-07гг. Давно пора, а то для чего четыре тетради исписаны лежа корявым почерком. Вот и надо разобраться с этими каракулями...
Как я уже писала, из больницы пришлось выписаться раньше времени – до снятия швов, с обещанием как-нибудь избавиться от них полу-самостоятельно через 3-4 дня. Мы были полны оптимизма в этом плане - с моей дочерью и внезапно счастливо нашедшейся старой знакомой – «родом из детства» - дочерью одной из маминых подруг Мариной.
Я обалдела, увидев ее у моей койки в палате. Марина с участливым ужасом смотрела на меня, а моя девочка была горда и счастлива, что нашла хоть одну живую не чужую душу, случайно задержавшуюся в городке нашего детства.
Марина давно уже должна была уехать домой в Израиль, где жила последние лет 20. Но ей удалось сохранить свою и мамину квартирки в Евпатории, и каждый год она приезжает сюда, вкладывая все заработанное на новой родине в ремонт этих развалюх. На этот раз ей пришлось чудовищно задержаться, увязнув в ремонтах крыш, отопления, какого-то котла и т.п.
На мое счастье.
Так вот, Марина, своим неподражаемо красивым уверенным голосом сразу заявила, что швы мы с ней запросто снимем самостоятельно. И я поверила безоговорочно.
Мы не были с ней особенно близки, в детстве и юности разница в 7 лет существенна, и она всегда относилась ко мне со снисходительной насмешкой старшей. Но она была надежной.
Я почувствовала это сразу. Ну и все было решено...
Не буду описывать первые сутки в «своей» снятой квартире, расставание с дочкой, первые притирки ко всякого рода ходулям, никому этот ужас не нужен.
Правда, как ни странно, особого ужаса поначалу я не испытывала.
Девочка моя купила мне мобильник, настроила его на простейший лад – «для идиотов», внеся туда все нужные номера и оплатив изрядную сумму вперед. И этот мобильник уже через пару дней, когда все были оповещены и потрясены случившимся со мной, затрезвонил, заговорил милыми близкими голосами..., он
помогал, развлекал и - совершенствовал мое чувство юмора.
Первой после вернувшейся домой дочки, позвонила моя последняя из сохранившихся родственница из Германии, дочь моей двоюродной сестры, т.е. как-бы племянница и нежный друг моего детства, кстати ровесница и приятельница Марины в прежние годы.
Передать эти Харьковские неистребимые интонации и особенные оттенки ее речевого потока невозможно. Это надо слышать и получать удовольствие...
- Нет, ну как можно не сообщить?! Я звоню в Москву(голос на понижение с утвердительно-вопросительной интонацией одновременно), а там – ничего!( резко вверх, возмущенно-обиженно).
- Ну, вообще-то я собиралась вернуться не раньше, чем через месяц...(улыбаюсь в трубку).
- Но месяц уже прошел!!!
- Нет еще. Завтра будет.
- Нет, какой ужас!!! Вчера вечером я была так спокойна, готовилась ко сну, но позвонила Даше. И вдруг – такое!!!
И, конечно, – сна ни в одном глазу, полночи на валокордине!
Нет, ну что ж это такое? !? Сколько можно?! Я говорю Даше, –
это кто-то на нее порчу наводит( задумчиво-оптимистично и страдающе одновременно )...
- Кто его знает?...
- И - здоровую ногу? А как же на больной прыгать?
- Жуть,боль страшная... Если бы еще руки были в порядке...
- Да ( прерывает она меня со знанием дела, осуждающе), - с физкультурой у тебя всегда было слабо...
- Ну это само собой... Тут, правда, и другое, – одну ладонь порезала, другую в кровь стерла, прыгаючи, так что, считай - без рук – без ног, типа – летаю.
- Да, приплыли (радостный хохот). Это уже полный п....ц! Могу я наконец выразиться, пока Леши( мужа) нет дома?! А то он такой нежный, не выносит мата, ты ж понимаешь!
- Можешь, легко!... Майка, ладно, тебе привет от Марины, – это чудо, что она здесь оказалась, и можно заново познакомиться. Она тут пробудет еще около месяца, может быть...
- Да, мне Даша сказала. Слушай, она потрясная была девка, с юмором и красивая, я помню. Не знаю, чего вы с ней не дружили?... У нас с тобой такая же разница в возрасте(с недоуменным разочарованием).
- Сравнила!!! Ты – родственница и вечная опекунша, а вообще в детстве 2-3 года разницы, а тем более – 7 лет, – разные измерения. Это сейчас один хрен, – «дрались, пока не сравнялись»...
- Ох, какие же мы старые! Хотя в общем-то нет!( бодро). Зато болячки какие!!! Ужас!( с гордостью). Пытаюсь худеть,- немножко получается, во всяком случае это легче, чем учить немецкий! Просто жрешь огромные миски салатов и продолжаешь ощущать себя коровой.
Ну, сначала из-за веса, потом – из-за корма ...
Общее ржанье.
(Приятно находить поводы для смеха. Постоянное нытье непереносимо. Я была рада, что своими бедами за последние полтора года возродила в Майке прежнее чувство юмора.
А то она почти зачахла в Германии в постоянной борьбе с тамошними врачами, которые не привыкли выслушивать часами от пациентов обо всех сбоях несовершенного организма и считают допустимыми возрастными отклонениями все, что не просится на операционный стол, нанося этим глубочайшее оскорбление хозяину всех этих, тронутых временем органов...)
И какое злорадное удовлетворение слышу я в Майкином голосе, когда из длительных упорных сражений она выходит с очередной победой, восклицая:
- Нет, слушай дальше! Они таки признали у меня сердце, а теперь и щитовидку с бронхами!, - и тут же без перехода,- я курю в туалете, там такая вытяжка...- Леша не просекает! Ты же знаешь, у меня уже астма!( с новым приливом вдохновения). А ты не бросила?
- Я тоже не бросила, но люблю на воздухе( хм...)
- Вот мы – жопы!( радостно).
Я дорожу этим разговором с ней. Больше такого не было. Были снова другие, прежние. Потому как подобных "сенсаций" больше не поступало...
Когда пришла пора снимать швы с моего пострадавшего бедра, выяснилось, что Марина боится. И тут, - другой звонок из Германии. Мой бывший мальчик, мой старый друг. Он конкретен, – чем я могу тебе помочь? Да вот,- говорю,- может у тебя кто-нибудь завалялся в городе из старых друзей - медиков, чтобы снять эти чертовы швы, - сама я не изловчусь, а Марина боится...
В тот же вечер он перезванивает, – «послезавтра в 12 придет мой старый приятель Ковальский, адрес ему дал, все рассказал, сделает».
И в субботу в 12 дня на веранде мы с Мариной в нетерпеливом ожидании-волнении...
По двору, прихрамывая на правую ногу, бодро идет невысокий худощавый полулысый мужичок, с интересом оглядывая - вычисляя окружающие домишки. Мы его зазываем, он кивает, поднимается на терраску и видит меня в ходунках. Немая короткая сцена - беглая оценка ситуации. После чего он невозмутимо замечает, – « вообще-то я был в полной уверенности, что после такой операции лежат, и лежат долго, а вы, девушка, скачете тут, как кенгуру..., и как будем швы снимать, – тоже на ходу, или приляжете все-таки?...
Вообще-то я давно не практикую, но, думаю, справимся».
- Да ерунда, говорю, справимся, конечно. я вам проассистирую, Марина будет на подхвате, и все будет о,кей. А вы тоже травматолог, - как В.?
- Нет, я – гинеколог. (Тут у Марины беззвучно открывается рот).
- Ну, это почти тоже самое,- вполне хирургическая профессия,- говорю я бодро.
И мы начали... У славного доктора, – друга Ковальского было все с собой: и лоток и ватка со спиртом, даже пластырь и зеленка, вот только ножницы он забыл.
Но мы воспользовались с успехом моими маникюрными, прокалив их на спиртовке, и стали, методично пересчитывая, выдергивать по нитке. Это было не больно, даже увлекательно, но стойкой Марине почему-то вдруг стало немножко нехорошо, и мы с доктором ее мимоходом успокаивали, потому как покидать поле боя она отказалась.
По ходу дела я поинтересовалась,- а отчего доктор сам прихрамывает,- оказалось, – врожденное недоразвитие тазобедренного сустава.
- Ну, тогда хорошо,- говорю.
– Чего ж хорошего? – нарочито возмущен он.
– Да потому, что привычно, свежее – оно ведь пугает...
– Это точно.
Мы расстаемся, довольные друг другом. Я безмерно счастлива и благодарна - и В.и К.
Что может быть лучше старых друзей, которые тебя все ещё помнят?...