Хорошо плавать я никогда не умела. Но наша речка была, в любом случае, не достаточно широкой, для того, чтобы в ней можно было по-настоящему, по-серьёзному плавать. Здесь требовалось другое. Исключительно громко орать, плескаться, толкаться, брызгаться и снова – громко орать. А ещё лучше – визжать.
Поэтому, клич, брошенный кем-нибудь из детей: «Побежали на речку!», всегда воспринимался мной как приглашение к дикой радости и весёлому хулиганству. И отказаться от этого было практически невозможно.
Если нам было лень далеко идти, мы, кубарем скатившись с горы, бежали к броду и смело лезли в воду. Потому что наш брод мы хорошо знали. И бояться там было абсолютно нечего…
Хотя, однажды, когда мне было лет шесть-семь, я всё же умудрилась там чуть не утонуть. В тот раз все мы – и дети и даже кто-то из взрослых – сидели в воде, совсем недалеко от берега. О чём-то болтали. Я решила отползти немного в сторону и сразу же провалилась в какую-то яму. От неожиданности, я мгновенно пошла ко дну. Но, не желая так рано прощаться с жизнью, всё-таки вынырнула на поверхность. Всё произошло так быстро, что никто и не заметил, что я какое-то время отсутствовала. Я помню, как я удивилась этому невозмутимому спокойствию всех и всего. А ведь, не оттолкнись я от дна, ещё через несколько минут меня бы уже не было. Вообще. То-то все бы изумились! Вот, буквально две минуты назад сидела вместе со всеми и – уже всплыла…и уже – не со всеми. Уже где-то с другими. Меня от этой мысли охватил такой ужас, что я даже онемела и оглохла.
Рассказывать о том, что со мной произошло, я никому не стала. Потому что как можно поверить в то, что девочка, которая весело плескалась в воде, практически на мели, вдруг - ушла на дно, с головой? Это там-то, где до такой степени мелко, что даже сидящему маленькому ребёнку вода едва доходит до шеи? Нет. Не может такого быть!
Став постарше, мы, без сопровождения взрослых, ходили купаться уже чуть дальше от моста, вверх по течению реки. К омуту. В том месте река делала крутой поворот. И только там был хоть какой-то намёк на глубину. Плюс – ещё и омут. А вдруг, там черти? А вот – затянет? Короче, все тридцать три удовольствия.
Добежав до нашего любимого места, скинув одежду и обувь, мы практически съезжали по склону вниз, к реке, и сразу же попадали в воду. И – начиналось веселье!!! Перво-наперво – проводилась ритуальная игра: «Баба сеяла горох и сказала деду – «ох!»». Как минимум – полчаса. С диким хохотом и ором. А уж потом – начиналась захватывающая проверка на смелость: кто ближе подплывёт к водяной воронке?
Не помню, была ли я хоть раз в числе победителей…Да это нам было и не важно. Главное – плыть и верещать, что тебе очень страшно! Что ты уже почти-почти подплыла. И!!! Что тебя – ты это совершенно точно чувствуешь – уже как бы и затягивает. Поэтому:
- Девки! Помогите! Я больше не могу, меня закручивает…А-а-а-а…
И вот тут – главное аккуратно и правдоподобно нырнуть под воду…И девчонки тут же кинуться тебя спасать.
Мы сидели в воде до тех пор, пока нам не становилось нестерпимо холодно. Губы делались синими, даже – сиреневыми. Как будто после черники. Зубы стучали со страшной силой друг о друга. Всё тело било в лихорадке. И вот тогда можно было считать, что заплыв удался. И - со спокойной душой выбегать из воды, вытираться, греться на солнце, с дикими криками носясь по берегу…
Я совершенно не помню, чтобы мы хоть раз легли позагорать. Видимо, возраст был ещё не тот. Просто лежать на полотенце нам было скучно и неинтересно. Да ещё, к тому же, злые слепни одолевали нас без конца. Как в воде, так и на суше…
Одеваться почти всегда было лень…Так мы и шли почти до самого дома, неся в руках свои вещи. И, прямо на ходу, получали свою порцию загара. Кто какого…Я – тёмно-коричневого. Который держался потом почти полгода. На зависть всем.
Когда, в особо засушливые дни, река становилась почти совсем обмелевшей, я всё равно шла к воде. К той, что ещё осталась. Я садилась на маленькие островки, образовавшиеся посреди реки, и строила замки из песка и мелких разноцветных камешков. Для того, чтобы создать вокруг моих построек прекрасные сады, я вылавливала из воды водоросли. Которые, оказавшись на суше, смотрелись уже не так красиво, как, когда они были на дне. Мне это казалось чем-то странным, необъяснимым…
Я же видела – очень хорошо видела – что водоросли на самом деле намного зеленее, длиннее и вообще…А вот, вытянула – и уже что-то не то, что-то не так.
Как-то раз, недалеко всё от того же моста, только – вверх по течению, на берегу я нашла много-много мяты. Нарвала и засушила. И отвезла в город. И зимой с большим удовольствием пила с ней чай. Мне было очень вкусно. Никакая другая мята для меня с тех пор не существует. Нет для меня мятного чая, который я смогла бы пить. Потому что я попробовала ту, речную, моими руками собранную и высушенную. И – выпитую. Всю. До последнего листочка.
Однажды на нашей реке чуть было не произошло настоящей трагедии. Мы гуляли вчетвером: я, внучка бабки Вари – Оля и двое внуков бабушки Тихомировой. Гуляли-гуляли и вдруг поссорились. Они – со мной. Нормальная история. Они ушли вперёд, бродить по берегу реки, а я осталась сидеть в траве. Около тропинки, ведущей в деревню. Минут через десять мне стало скучно одной, и я решила пойти и посмотреть, что они там без меня делают?
Не успела я их догнать, как услышала Ольгин вой. Даже не плач…Я побежала. Двое Тихомировых – брат и сестра – сидели на берегу и тосковали.
- Ребята, что случилось?
- Иди, посмотри!
Я сбежала к реке и увидела, что Ольга по колено увязла в речном густом иле и никак не может из него выбраться.
- Оль, погоди, я сейчас! - я подошла как можно ближе. – Руку давай!
Я попыталась её вытащить, но мне одной это было не под силу.
- Эй! Давайте, помогайте мне Олю вытащить! – заорала я туда, наверх, на берег.
Но даже втроём мы не смогли ей помочь.
- Так. Сидите здесь, рядом с ней, внизу, - сказала я. – Я побегу в деревню.
Я ворвалась в дом бабки Вари и, не дав никому из её гостей ни о чём меня спросить, задыхаясь от бега и от страха, прокричала:
- Бабушка Варя! Скорее! На речку! Ольгу молью затянуло!
Почему – молью? Почему именно молью? Так вот, всё в голове от ужаса перепуталось.
Самое интересное, что все сразу поняли, что же на самом деле я имела в виду. И – понеслись. Почти всей деревней. Спасать девочку.
Когда Ольгу вытягивали, было слышно, как хрустели её косточки. Она плакала и кричала таким жалобным, высоким голосом! Я не могла ни смотреть, ни слушать. «Скорее бы они её вытащили! Господи, да помоги же ты ей! Пусть, она меня обидела и играть не захотела. Она так больше не будет! Пожалуйста!».
Девочку вытащили. А резиновые сапожки – так и остались. Стоять в иле. Надолго. Пока не зарядили проливные дожди, и в реке не стало так много воды, что она собиралась уже выйти из берегов. Тогда, первым делом река смыла с себя свой позор. И сапожки уплыли…
Вся деревня потом в приступе радостной истерии веселилась по поводу того, что я перепутала слово.
- Соня, так чем там Ольгу-то затянуло? – спрашивала меня моя бабушка. А я не отвечала…Если честно, мне было немного обидно. Зачем она меня этим дразнит? Ведь, главное, что я позвала на помощь! Правда?
Недалеко от реки, под горой, находился колодец. Один на всю деревню. Вода в нём была неповторимая. Она имела вкус, цвет и запах. Она была сладкая, зеленоватая и пахла рекой и цветами. Только этой воды могла я выпить много. Иной раз – очень много. Залпом. Лучше всего – прямо из ведра. Цинкового. Не эмалированного. И тогда вкус был ещё и немного металлическим, слегка кисловатым…
Главное было – не делать слишком больших глотков. Потому что тогда – от боли в груди и в горле – я не могла дышать. И даже начинала плакать. Вода была жёсткой и холодной…Но, едва придя в себя, я снова хваталась за ведро. Хотя – лучше бы я наливала воду в кружку…Тогда бы не приходилось переодевать футболку. Напиться и не облиться – для меня это было совершенно непосильной задачей.
Когда, во время сильных дождей, вода заливала все луга, выйти из деревни можно было исключительно по верху. И только в одном направлении – к деревне Самылово. Но это тоже было не так-то просто. Потому что в одном месте, прямо посреди дороги, была огромная лужа, имевшая все шансы со временем стать самым настоящим болотом. Переходить её было очень страшно. Каждый раз я боялась, что мы с бабушкой в неё провалимся и утонем. И никто даже не узнает об этом. Поэтому я очень просила её - и самой никуда не уходить и меня с собой не брать.
Так что, один раз за сезон, примерно на неделю, иногда – на две, мы оказывались как бы отрезанными от всего мира. Сидели дома. Слушали дождь. Топили печку. Пили чай с пирогами. Я только боялась, а вдруг у нас вся еда закончится – что тогда? Но у бабушки всегда было много запасов. А, если что, бабка Варя накормит. Она добрая. У неё вообще – полный дом еды. И творог очень вкусный. Сама делает. И – мёд тоже. От своих пчёл. Можно прямо с сотами есть. И делать из сотового воска жвачку. И пусть дождь идёт всё лето. Так и будем дома сидеть. Здорово!
А через пару дней выглядывало солнце. Наступала жара. И кто-то из детей, пролетая мимо моего дома, радостно выкрикивал: «Побежали на речку!». И я – срочно неслась за купальником и полотенцем.
- Бабушка Варя, я потом к тебе приду, ладно? Попозже! Быстро искупнусь – и прибегу. Ты мне только молочка парного оставь, хорошо? И – хлеба. С корочкой. Я сама его посолю-у-у-у-у-у-у-у-у!!!