ЩЕНОК
- Забрал бы к себе, да некуда, - гундит глухой Боря. Щенок катится колобком к ноге, упирается в ботинок, пробует перевалиться и, с натуги, делает лужу.
- Семнадцать раз в день, - продолжает Боря, - станет старше, будет меньше. А, вообще – хороший кобель. Бери. Овчарка; с дворнягой, - оговаривается, - но уши встанут, не сумлевайсь! Лапы –смотри! Пасть – черная. Злющий будет. Бери, бери.
- Беру.
Барон растет глупым и добродушным. Крупный двухлеток, он совершенно не оправдывает надписи на заборе про злую собаку. И рад каждому, кто забредет за калитку, ластится и по дурному лает.
А в драке, когда меня пытаются лупить какие-то наркоманы, он хватает меня за руки, не давая врезать как следует согражданину из противного лагеря. И от залетевших в квартиру бандитов прячется под кровать.
Прошли годы. Жизнь его перевалила середину. Он по-прежнему мало ест. Так же предан хозяину, скучает и чует за три версты. Но поседел. Носит шрамы весенних битв. На его счету задавленный породистый дог и несколько кошек. Он забыл, когда был молодым, добрым дураком. Он мудр и злющ.
И прав был глухой Боря.