Ходил одно время в Питере восьмидесятый автобус. Между двумя станциями метро, когда разрыв линии был. Ничем не примечательный автобус, а запомнился мне надолго.
В общем, еду я однажды на пары. Час пик, вталкиваюсь в толпу, вносят моё хрупкое тельце внутрь, держаться не надо, пш-ш - двери закрылись, едем. Стою, жарко, чёлку сдуваю, а она обратно падает. Вижу боковым зрением - сзади вплотную прижат мужчина. Наверное, портфель в руке держит, потому что тычется мне что-то между ног. Смешно, ну да ладно, терплю прикосновения, больше ведь некуда ему портфель пристроить, а у меня - самое место! Хорошо, что я в джинсах.
Проехали одну остановку, никто не выходит, даже двери не открылись. Чувствую, портфель этого мужика зашевелился. Мне неловко посмотреть, для начала анализирую ситуацию: может ли портфель в давке совершать такие поступательные движения? Вообще-то не может. Но и люди тоже истуканами не стоят - двигаются, переминаются с ноги на ногу. Наверное, задели портфель. Не знаю. Не хочется всех приличных мужчин в маньяки записывать. Да и как это назвать, когда взрослый человек портфелем балуется? Опять смешно стало. Но и приятно, словно я сама себе всё выдумываю, а никто и не знает.
Вышли люди, стало немного посвободней, а портфель не отодвинулся. И тут я понимаю, что не портфель это никакой! Ах, черт возьми, думаю, облапили, как хотели, а я-то дурочка, что называется, тунец натуральный в собственном соку...
Хватаю мужика за руку (честно говоря, не помню, как мне это удалось - интуитивно) и держу её, чтобы никуда больше не лазила. А он, совершенно не смутившись, начинает гладить меня свободными пальцами. Я пресекаю это, впиваюсь ногтями, сжимаю изо всех сил место, откуда в старину табак снюхивали. Он терпит, хоть знаю, что это очень больно. Так и ехали остаток пути, я - мстила, не отпускала, он - терпел. Потом двери открылись, его рука как-то выскользнула, и он с толпой смешался. Лица я, конечно, не рассмотрела, то ли от стыда, то ли от злости - не стала оглядываться, кто это был.
Потом я жалела об этом случае. Наверное, оставила рубец человеку. За что, в принципе? За желание ко мне прикоснуться? За то, что он во мне женщину почувствовал? Потянулся? Чем это хуже выпрошенных поцелуев по средам или пятницам, от которых самой потом тошно. Сколько раз давала слово больше не навязываться! Дурочка - она и есть дурочка.
Такая вот история. Грустно стало к концу. Может, потому что ещё одна весна прошла, а у меня ничего не изменилось. Мужики в этом году на футболе помешаны, никому я не нужна.
Пойду, куплю себе шоколадку. Двухсотграммовую!