...если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему, вместо того что бы рассуждать имеет это смысл или нет... Пелевин.
Полдень. Зной. Я завороженно разглядывал сапоги впереди идущего. Скучающим взглядом, глаза изучали каждую мелоч. Разбиты и истоптанны, с размазаной грязью и покрытые пеплом дорог. Они с трудом напоминали начищенную, доведенную до блеска, армейскую обувь.
Серая пыль летала повсюду. Просачивалась сквозь х/б, смешиваясь с потом, рисовала темные разводы грязи. Вокруг меня слышался кашель. Задыхаясь от клубов дыма дорог, иногда раздавались гневно-уставшие крики, что бы не пылили и поднимали выше ноги. Но как это сделать, когда колонна растянулась на десятки метров. Взвесь пыли не желала успокаиваться, высоко кружила над батальоном.
Я не видел ни синего неба сквозь пепельную дымку, ни белого солнца, выживающее моё камуфлированное тело. Сил хватало на монотонное шарканье.
Широкие и частые-догнать и не отстать.
Короткие и редкие-чтобы догнали отстающие.
Голоса товарищей стихли. Давно оборвался разговор двух приятелей идущих следом за мной. Слышалось пыхтение и звучное сплевывание пыли. Прекратились песни запевалы. Он исполнил все, что знал по несколько раз. А сейчас плелся в стороне от меня. Ему не повезло. Сбив ноги в кровь, хромал на левую могу, но не отставал, держался со взводом. Впереди, кому принадлежал объект моего внимания, шел мой друг. Согнувшись под тяжестью своего мешка поправлял МПЛ бьющего черенком по ногам. Он молчал , как и все.
Мы, Измотаные, молчаливые и злобные, не были одиноки. На дороге нас было много. Убеждаясь в этом, изредко поднимая, залитые потом глаза. Смотрел на колонну которая растянулась по всей дороге, исчезала за холмом.
Прошел час, за ним потянулся следующий. Сокращая оставшийся и удлиняя пройденный путь, время отмеряло расстояние моими шагами.
После нескольких часов безостановочной хотьбы с 15кг за спиной. Лямки мешка кажутся вросли в плечи. Руки немеют, боль растекается до самих кончиков пальцев.
Спустя еще один час забываю о плечах, о натертых пятках, обо всем. Появляется равнодушие к себе, к тому что ждет впереди. В голове стучит одно: 'Иди, не останавливаясь'. Фраза звенит при каждой гадкой мысли. Заглушая плач уставшего организма, умоляющий дать слабинку. Остановится. Отстать. Отдохнуть.
Иди, не останавливаясь.
Идти... повторял про себя, не обращая внимания на борьбу внутри меня. Пытался думать о жизни, о будущем, но от испепельящего солнца, от духоты степи, соображалось с трудом. Накатывали воспоминания, счастливые моменты жизни. Появились родители провожавшие меня на поезд. Они не много состарились, у отца седина, а в уголках глаз, мамы, морщинки стали чуть выраженнее. Прошлые мгновения казалось добрым, с теплом нежности и чувством задетой совести, за то что мало уделял им внимания, что заставлял их переживать. Захотелось все исправить, вернутся, изменить... Все исчезло. Неожиданно воспоминания разлетелись на осколки.
Споткнулся. Черт, чуть не упал!
Оплошность в нуднооднообразном движение было яркой встряской. Подтолкнуло на рассуждения. Задумался над смыслом всего. Возникла идея, что важнее не цель как таковая, а процесс. Движение к ней. Человек выбирает цель для смысла существования. Обычно её называем мечтой. В детстве мы мечтали о игрушках, куклах и машинках, повзрослев осталось все так же- мечты стали дороже. Цель всего лишь направляющая. Фонарный столб освещающий место куда надо идти, освещая место куда якобы стремимся. Идем к нему по темной улице, где сделав шаг возможно споткнуться.
С каждым шагом идея становится все образнее. Смысл есть движение и к чему оно привидет...неважно. Добившись желаемого мы не останавливаемся, а идем дальше. Остановившись мы теряем себя.
От рассуждений вспомнил про свою пустую фляжку. Попытался идею привести в качестве практического примера. Навело на мысль, что смысл не утоление жажды, а в самом процессе питья, наслаждаясь прохладой воды. Это было мучительно интересно. Хотелось пить.
Окунувшись в отрешающие, я не заметил, как исчезла пыльная дорога. На месте её появилась выжженая степь. Дышать стало свободнее, но сил от этого не прибавилось. Бурые краски дороги сменила высохшая растительность не дораставшая до вверха голениша.
От засухи мир казался безжизненным, желтая степь была пустыней.
Из раздумий меня выдернул, идущий по правую сторону, толкнув в плечо:
- Что загрустил? Почти пришли. Вон, осталась высота... - показывая пальцем, с уставшей улыбкой смотрел на гору.
У подьема, комбат решил устроить короткую остановку. Колонна сразу же попадала на запекшеюся почву. Никто не растегивал снаряжения, не снимал мешки. Сил не было. Закурил. С удовольствием выдыхал сизый дым, наслаждаясь, как приятная тяжесть усталости заполняет все тело. Ноги гудели, болели нанятые ступни.
В отведенном спокойствии времени, вместо сапог, я оглядывался вокруг себя. Разглядывал окружающий пейзаж. За весь путь, я наконец-то задрал голову к небу. Оно оказ
...прекрасным и таким далеким. Расстояние измерялось не длинной, а чем то совсем другим.
Перед моими глазами раскинулась бескрайние владения степей. Я высматривал маленькие клочки леса выглядывали из за соломенных холмов. Они смотрелись сочно-зелеными на фоне серо-желтого луга.
Время равнодушно отняло последние минуты спокойствия. Громыхнуло рявкньё: "Встать.Строится". Выполнить приказ было трудно.