На рынке, на своих лотках и прилавках, лежали всевозможные фрукты, ягоды, овощи, и возбужденно рассказывали друг другу, какие они, на самом деле, вкусные, полезные, сочные; строили планы, как их, именно их, выберут, купят, понесут домой, и – угостятся! И, тем самым, наступит их звездный час. А зачем же они тогда здесь, собственно говоря?
Правда, болтали они на своем, фруктово-ягодно-овощном языке, который люди настолько не понимают, что даже думают, что и не слышат его, но что с людей взять?
И вот, одна хозяйка ходила так по рынку среди всего этого изобилия, и выбирала, и складывала, расплатившись, в свою громадную сумку: картофеля, моркови, потом свеклу, салат, укроп. Потом еще кочан капусты, и сельдерея, и головку чеснока, конечно. Ой, и еще пару-тройку стручков перца! Да, и еще лука, лука, конечно. Ну, и так далее, по списку, а кое-что и без списка. И уже перед самым выходом с базара – подсолнечного масла.
И принесла (так и хочется сказать «приперла», но это будет невежливо, поэтому, все-таки, принесла) она все это богатство домой. Отдышалась. Овощи замерли в предвкушении – вот сейчас она и начнет их есть, или, хотя бы, пробовать. Но она вместо этого стала их тщательно мыть под краном, а кого и в миске. А после этого… снова не есть, а чистить ножиком. Между прочим, довольно острым. Просто обдирать им кожу (в смысле, шкуру).
Но и после этого она не стала их ни есть, ни пробовать. А стала она их резать и крошить тем же ножиком. А кого и на терке, прямо в кашу какую-то. «Да что ж такое, граждане? – переживает наш растительный народ, - когда же, собственно, нас есть-то начнут? Нас что, сюда принесли, чтоб измордовать только? От нас же никакого вкуса и запаха не останется!» Возмущаются. Может, это и не хозяйка совсем, а какая-нибудь вообще ведьма, или, там, колдунья?
А тетка, знай, продолжает в своем духе – и кидает всю эту овощную живность, и без того полуживую, и от страха, и от возмущения, просто в кипяток! Причем, что интересно, не всех даже сразу, а в какой-то изощренной последовательности, ей одной только понятной. Сначала картошка, потом капуста, потом только морковь, ну, и так дальше, вплоть до укропа. Который тоже, кстати, хоть и позже других в кипяток попал, но и ему досталось, вы уж поверьте! А кое-кого перед этим тетка эта еще и дополнительно жарила на сковородке (так вот для чего ей масло-то было нужно!)
Овощи, понятное дело, возмущаются: «Да как же такое потом можно будет есть? Тут же никакого нашего исходного вкуса уже и разобрать будет невозможно! Тут же все вкусы-запахи-витамины давно уже перемешались! И изменились! Ну, точно, она с ума сошла, тетка эта!» А хозяйка, чтоб уж совсем подтвердить их самые мрачные предположения, так еще и всех их сверху и подсолила. Ужас.
Но всему, даже самому печальному, приходит когда-то конец. Покипело-побурлило это ужасное варево сколько-то часов, и хозяйка, наконец-то, огонь убрала, и стало все это, непонятно что, медленно остывать. А когда чуть остыло, позвала она радостно своих домочадцев. И стала разливать это варево в тарелки, да еще и в каждую по ложке сметаны положила.
И прибежали домочадцы, все четверо, а с хозяйкой их стало пятеро, и расселись они за столом, и стали все это, наконец, есть. И, вы знаете, - хвалить-похваливать!
«Вкусный, мамочка, у тебя сегодня борщ получился, как никогда!»
И вот что интересно: была капуста, и нет капусты, а есть вместо капусты – борщ. Была картошка – нет картошки, а есть тот же борщ. И с луком та же история. И с укропом. И с остальными. Борщ! Да такой, что пальчики оближешь. Так может, она все правильно делала? Хозяйка, то есть?