Бумага и Чернила уже несколько дней спорили между собой, кто из них важней. И даже не просто – кто важней, а кто, именно, талантливее, глубже, тоньше, мудрее. Потому что уже несколько дней на Бумаге возникали написанные, естественно, Чернилами все новые и новые тексты, причем, тексты, действительно, какие-то мудрые, сложные, философские. Что-то, кажется, о возможном влиянии индийской философской традиции на европейскую, или наоборот. Или даже, может быть, на них обе – древней китайской. Ужасно что-то умное (это молодой ученый-философ с вдохновением писал очередную главу своей диссертации).
Так что поспорить, как видим, было о чем.
- Ну что ты такое? – возмущались Чернила, - Табула Раса, и больше ничего! Что мы на тебе напишем, то и останется. И я тебе так скажу, голубушка, нэ сус Минервам! Тоже, понимаешь, мнит о себе! То ли дело я: нулла диэс синэ линеа!
- Да?! Посмотрела бы я, что бы ты написала… написали, кабы не я! Вот не будет меня – чё будешь… будете, сколько вас там, делать?! И нечего! Тоже, понимаешь, умная выискалась!
Ну, и так далее. И весь этот бессмысленный треп было вынуждено вот уже сколько дней слушать Перо. Из под которого, собственно, все эти мудрые мысли про китайскую, или как там ее, философию, и выходили. И которое точно знало и прекрасно понимало, что ни откровенно глупая Бумага, ни мудрствующие ни к селу ни к городу Чернила к этим мудрым мыслям никакого отношения не имеют. Непричастны. Ибо не более, чем просто средство фиксации. Другое дело – оно, Перо!
- А вот проучу-ка я их, - лукаво подумало Перо, - и одновременно пошучу. Возьму вот – и остановлюсь на полслове. Что они тогда скажут? Небось, Бумага заявит, что это она просто отказывается работать с такой дурой, как эти Чернила. А Чернила, наверное, скажут, что это они задумались, и как раз сейчас ищут единственно необходимое слово. И еще какую-нибудь глупость добавят. Бис рэпэтита плацент, например.
И попробовало остановиться, как и хотело, на полслове. Но не тут-то было! Ничего не получилось, просто удивительно!
- Просто удивительно! – воскликнуло Перо. – Ничего не получается. А ну-ка, еще раз!
Но и еще раз ничего не получилось. И еще раз, и еще раз. А потом вдруг получилось, только совсем не тогда, когда было задумано, а неожиданно. Перо прямо расстроилось: «Это что ж, выходит, не я здесь главное?» Оно подумало немного, и, таки придумало: стало изо всех сил цепляться за бумагу. И вы знаете? Это помогло! Бумага рвалась, чернила разбрызгивались, и Перо, в конце концов, остановилось.
- Получилось! Получилось! – обрадовалось оно.
То есть, выходит, что и оно что-то может, что-то значит. И от него многое зависит.
А дело в том, что Рука, которая держала Перо и быстро двигала им по Бумаге, вдруг ощутила какое-то сопротивление. Это Перо стало за что-то цепляться, брызгать. Она приподняла его, быстро почистила (действительно, что-то в него попало, наверное, волосок); удобнее взяла, и продолжила работу.
Она, конечно, слышала всю эту мелкую болтовню где-то там, внизу, но только посмеивалась, понимая, что главная-то здесь, конечно она. Как она повернет, так и будет. Ведь именно от нее, в конце концов, зависит и это самонадеянное Перо, и эта дура Бумага, и умствующие Чернила.
Конечно, Рука знала, что где-то там, сверху, к ней приделан остальной Человек, который тоже, небось, думает, что он тут тоже что-то значит. Но если он действительно так думает, то зря. Что он без нее может? Ну что? Ну, вот пусть и сидит себе тихо. И не мешает работать.
А текст лился и лился. И ангелы витали и улыбались. Светило за окном Солнце, вращалась Земля, а на ней в это время происходила Весна. Все было хорошо…