(Из цикла «История рода»)
Шёл 1928 год. На селе уже давно вели агитацию в пользу советской власти. Говорили, как хорошо будет житься крестьянскому люду, какое светлое будущее всех ожидает. Маленькая Наталка тоже это слышала и всё ждала, когда же придёт эта власть.
Власть появилась в виде группы вооружённых людей, которая первым делом взялась за борьбу с врагами народа, то есть зажиточными крестьянами.
Тот убогий Марк, что раньше ходил побираться по домам, надел теперь шапку с красной полосой наискосок, куртку с портупеей и наганом на поясе. Вместе с группой присланных на раскулачивание партийцев ходил он гоголем по деревне и указывал, кого в первую очередь надо раскулачивать. Кто, как не он, лучше всех знал, у кого какое хозяйство, какая семья, – вплоть до того, у кого что в горшке варится.
Первым делом Марк указал на дом Тимофеевых. Это была семья конезаводчиков. Сам, жена и двое сыновей, один ещё маленький. Разводили они красавцев коней, да продавали по сёлам. Товар знатный, в хозяйстве первым делом необходимый. Вот и жили безбедно, хотя трудно, как и все на селе.
Стояла зима. Мороз сибирский, нешуточный. Пришли к ним группой, грубо постучали в дверь, вошли, не снимая сапог.
Маленькая Наталка всё видела, что делалось у соседей. Стояла она в своём полушубке мехом внутрь, с тёплым воротником, в тёплых рукавицах да валенках.
Мать Тимофееву вывели на крыльцо в белом исподнем, домашних туфлях. Следом старшего сына – обоих толкнули в бричку. За ними вышел младшенький, пугливо прижимая к груди свою скрипочку. Марк грубо выхватил её у ребёнка, да с размаху как хватит ею о дышло. Разлетелась скрипочка, только струны жалобно запели «у-у-у».
Напоследок вывели и хозяина в исподнем, руки за спиной. И этих толкнули на бричку. «Пошёл!» – только снежная пороша взвилась следом, заметая путь в никуда.
Наталка глядела на всё это и думала: «Да какая же она хорошая, эта советская власть, если они с людьми так?..»
Ещё не улеглась снежная пыль от брички, а уже потянулась в избу вереница селян, что победнее: кто зеркало из дома себе тащит, кто сундук, кто пузатый самовар несёт впереди себя с опаской, остерегаясь обжечься…
Свозили всех кулаков на станцию, грузили в теплушки, что не отапливались, да и отправляли дальше. Там, вдоль путей уже были вырыты ямы. Открывали вагоны, выносили окоченевшие трупы, сбрасывали в ямы навалом и закапывали.
По прошествии многих лет, когда под Омском стали строить завод, открылись те захоронения, где останки людей лежали в несколько ярусов – мужчины, женщины, дети. И так несколько километров вдоль железной дороги…
13.07.2008