Начальник опытно-промышленного цеха строго посмотрел на Анатолия и повторил:
- Совершенно недопустимо! Абсолютно недопустимо! Я понимаю, что в советские времена было иначе – тут начальник вздохнул – но сейчас, когда речь идет о выживании производства, такое абсолютно недопустимо.
Анатолий неприязненно посмотрел на начальника и подумал, что в советские времена тот отгрохал трехэтажный коттедж. Впрочем, Анатолий и сам понимал, что начальник прав. Прав в целом и в частностях тоже прав. Недопустимо. С другой стороны прожить на шесть тысяч рублей в месяц тяжело, а если честно, то и просто невозможно. Анатолий вздохнул и посмотрел на портрет Путина. Путин смотрел строго, и было очевидно, что он полностью согласен с мнением начальника. Вокруг портрета на стене был темный ободок, ранее висящие на почетном месте портреты были явно больше. Да и не могли они быть меньше, подумалось Анатолию, раньше все было больше. И начальник был больше, ходил важно и говорил веско. Но потом, когда началась перестройка, он как-то съежился, сжался, сдулся, растерял важный вид и походку и стал весь какой-то суетливый. Впрочем, станешь тут – оборонный заказ уменьшился в разы, кадры разбежались, и вообще все стало не так.
Тут надо внести ясность. Иные авторы желают до конца держать читателя в неведении, но я лично не такой. Я предпочитаю держать в неведении сам себя. Очень нравится писать, когда нет четкого плана. Вот и сейчас я не имею ни малейшего представления о том, чем же все кончится. Да и чем все началось, честно говоря, не очень понимаю. Ну, есть Анатолий и есть начальник, того распекающий. За что? Почему? А вот напишу и узнаю.
Начальник вздохнул и спросил:
- Кому хоть продал?
Анатолий возмутился:
- Никому я ничего не продавал! Я для себя! Я из этого сделал... – Анатолий замялся и со смущением продолжил, – я сделал кровать.
- Кровать? Из титана и тефлона на 700 000 рублей? Да еще и микросхем и процессоров на пол миллиона? Да еще... – начальник провел пальцем по списку украденного из цеха, – Да еще и гидравлики хрен знает на сколько?
Анатолий кивнул и честно посмотрел в глаза начальника. Тот моргнул и потребовал:
- Ну и где эта кровать?
- У меня дома.
- Поехали, посмотрим. И не дай бог...
Начальник не окончил, но Анатолий понял его мысль. Не дай бог, если что-нибудь невосполнимо испорчено. Ливия подписал договор на покупку 170 ракет, профильное министерство со скрипом нашло деньги, с огромным трудом купили комплектующие, а как стали собирать, так вдруг обнаружилось, что хватает их только на 157 ракет. Стали искать, проверять, шарить по подсобкам и трясти охрану. И натрясли. Отпираться Анатолий не стал, не так он был воспитан. Да украл. Как раньше говорили «унес». Бес попутал. Бедность заставила. Эх, будь, что будет.
А что будет? Непонятно? Мне тоже. Смешно, но красная нить произведения – это попытка описать (точнее затронуть) тему людей с плакатиками «квартира». Стоят такие на садовом, стоят и кучками и поодиночке. Бизнес такой. Джигит с девочкой сторговался, да сразу к ним, потому как если девочка есть, а места нет – то это обидно и неправильно. Раз есть спрос на девочек, значит, есть спрос и на квартиры, в которых можно с девочкой делать то, на предмет чего она и нужна. В свою вести опасно – хлебнешь клофелина из своего же бокала и пожалуйте в магазин за новым телевизором. Или без клофелина – просто наведет лихих людей. А может и просто боязно, что соседи жене расскажут, что приходила тут такая, вся в помаде и чулки в сеточку. Ну что, попробуем продолжить?
В первый раз Анатолий жутко стеснялся. Он стоял на Садовом, почти напротив Курского вокзала с глупой табличкой «Квартира» и стеснялся. Мимо шли прохожие, и Анатолий жутко боялся встретить знакомого. Он поднял воротник и надвинул кепку пониже, но страх не проходил. Анатолий нервно закурил, и тут же у него с визгом шин остановилась блестящая иномарка, и Анатолий наклонился к открытому окну. Из окна спросили про цену. Анатолий ответил, что пятьсот за час или две тысячи за ночь. Из окна сразу выпрыгнул вопрос про то, далеко ли или не очень. Анатолий ответил, что не очень и ему предложили сесть в машину. Анатолий робко уселся на кожаное сиденье и сказал, что надо свернуть на Воронцово поле. Потихоньку Анатолий освоился и разглядел водителя. Девицу разглядеть не удалось, ибо сидела она сзади, а крутить головой Анатолий посчитал недостойным. Впрочем, девицу он разглядел в лифте. Хороша была девица, ничего не скажешь. Доступно у нее для обозрения было практически все и от всего текли слюнки. Анатолий отомкнул дверь, впустил гостей и пошел скучать во двор, поскольку квартира была однокомнатной. Сел на лавочку, закурил и стал грустить о девице. Анатолию было тридцать шесть лет – самый возраст для грусти. Жена от него ушла три года назад, и с тех пор все как-то не случалось. Три года назад Анатолий получал пять тысяч рублей, что жену чрезвычайно нервировало, а порой просто оскорбляло. И как-то раз, когда ее месячные совпали с его зарплатой, произошел чудовищно гадкий скандал, после которого жена ушла.
Ну что же, что-то стало проясняться. Не знаю, как читатель, а я уже понял, при чем тут кровать из стратегических материалов. Но все равно остается неясность насчет конца. Ладно, мне и самому любопытно, что же будет с кроватью. Разберут ее на составные части или же оставят, как есть? Посмотрим. Точнее, почитаем.
Во второй раз Анатолий стеснялся чуть меньше, зато ждать клиентов пришлось чуть дольше. И девица оказалось не такой слюноотделительной. Впрочем, слюна – дело настроения, а вот пятьсот рублей – это серьезно. Анатолий даже решил было еще сходить на Садовое, но, посмотрев на часы, от мысли отказался. В третий раз ему не повезло – он мерз до часу ночи, но никто его не побеспокоил. Анатолий почувствовал себя обворованным. В четвертый раз вышло как-то не очень – в квартиру приехал целый табор – три девочки и два мальчика. Один из них даже пригласил Анатолия. Анатолий загорелся, но потом обнаружилось, что приглашение подразумевает бартерную схему оплаты и денег он не получит. Анатолий вздохнул, посмотрел на девочек и предпочел деньги. В пятый раз... Вот черт, что же было в пятый? Анатолий признался себе, что он уже и не помнит. За три месяца, что он занимался сдачей в наем своей кровати, он потерял счет этим девочкам, этим мальчикам и всему прочему. Сколько их было, можно было посчитать, Анатолий вел бухгалтерию и записывал все поступления. Но вот кто именно давал ему именно эти пятьсот рублей, сказать уже было нельзя. А через три месяца случилось сразу две вещи – во-первых, сломалась кровать (клиент, кстати, потребовал компенсации в размере часовой оплаты), а во вторых началась зима и стоять на Садовом стало не только стыдно и скучно, но и очень холодно.
Ну что, видит читатель, как плавно и вместе с тем уверено я приближаюсь к цели? Видит? Странно, лично я не вижу. Мне все равно не ясно, как сюда приплести кровать и что с ней дальше будет. Также мне не ясно, почему талантливый конструктор, мастер с золотыми руками, хороший токарь и отличный схемотехник, короче говоря, наш Анатолий не смог найти себе работу, уровень оплаты которой удовлетворил бы его стервозную жену? Попробуем понять?
Анатолий был человеком наблюдательным и подметил, что за три месяца его посетители ни разу не повторялись. Ни разу! И ни разу никто не спросил у него телефон, хотя Анатолий и намекал на это, более того, сулил скидки постоянным клиентам. Его соседка, старушка с вечно всклокоченными волосами, которая и втянула его в этот бизнес, давно уже не ходила на Садовое. Она набрала десяток клиентов и те по мере своих надобностей ей просто звонили. Если случались накладки, когда сразу двое мужчин вспыхивали страстью в одно и тоже время, старушка переадресовывала одного из них своей подружке. Как следует промерзнув на своем месте Анатолий возмутился и пошел к соседке за объяснениями. Старушка рассмеялась и спросила, а сделал ли Анатолий в своей квартире хоть что-то, что было бы приятно его клиентам и, услышав ожидаемое «нет», провела его в свои апартаменты. Анатолий обалдел. Везде зеркала, на стенах эротические фотографии, занавески вышиты картинками из Камасутры, на прикроватном столике горы баночек с вазелином и другими смазками, в коридоре стеллаж с фаллоимитаторами, плетками и наручниками, шкаф забит пикантным бельем и пижамками с вырезами в самых неожиданных местах. Соседка-старушка залихватски подмигнула Анатолию и спросила, понял ли он. Анатолий понял. Но ведь это же все страшно дорого. Соседка махнула рукой и объяснила, что с каждой зарплаты тратила половину на убранство квартиры. Зато теперь ни забот, ни хлопот – клиенты звонят и едут. Да и платят поболее, чем за конуру Анатолия. Анатолий вспомнил о сломанной кровати и загрустил. За три месяца он заработал 41 000 рублей, не считая зарплаты в ОКБ, да и что там считать – 18000, да еще и алименты, но все равно выходила приличная сумма, и вполне можно было бы не только купить кровать, но и обставить квартиру всякой эротикой. Но Анатолий не хотел ничего ничем обставлять, он, в конце концов, жил в этой квартире и ему просто не хотелось ее похабить.
Ну что, пора? Пора, пора идти к сути. Вот они – гримасы капитализма. Был хороший, стал плохой. А почему? Да все потому – жажда наживы. И жадность. Купил бы Анатолий кровать на свои 45 000, так и рассказа бы не было. А он же, шельма, задумал кровать не купить, а сделать самому. Тоже, в общем, не преступление, если бы материалы бы купил в магазине. Так ведь нет, не стал Анатолий за досками струганными на рынок переться. Вместо этого он титан с тефлоном тихонько с родного завода домой принес. На 700 000 рублей принес.
Строил Анатолий кровать целый месяц. Увлекло его это занятие, буквально ничего больше не делал. Телевизор не включал, еду не готовил (так, пачку пельменей в воду и вся недолга), тело свое в парке не прогуливал. Кровать вышла! Шестьсот восемьдесят независимых участков, каждый из которых мог двигаться отдельно от других. Изгиб по семи линиям. 16 режимов вибраций, от незаметных покачиваний до зубодробительных конвульсий. И очень простое и понятное управление. Испытать кровать повезло горячему парню, который видимо в силу молодости и торопливости не имел сил долго выбирать, и снял такую страшную девицу, что старушки у подъезда дружно перекрестились. Но кровать не подкачала. Анатолий долго объяснял парню, на какие кнопки жать, чтобы его ноги в неподвижное упирались, а девицин зад гидравлика бы двигала, но вроде объяснил. Парень выполз во двор к поджидающему Анатолию через четыре часа и сразу потребовал контактный телефон. Анатолий усмехнулся и поднял цену до 1000 рублей в час. Парень согласился не моргнув усталыми глазами и сразу записался на завтрашний вечер. С тех пор дело пошло, к Анатолию очереди выстраивались. Ни на какое Садовое Анатолий больше не ходил, а вечером ложился на кровать и включал убаюкивающий режим, который очень здорово успокаивал его нервы, взвинченные от сумасшедшего количества денег, заработанных за день.
Ну что, теперь все ясно? Вроде все. Осталось только набросать финал. Что с кроватью-то будет?
Начальник цеха долго и изумленно смотрел на кровать. Все-таки в нем не совсем уснул конструктор и он увлекся лекцией Анатолия о незамкнутых тефлоновых подшипниках и о тройной степени свободы кулис гидравлических приводов. Изобразив на лице все муки душевных терзаний, начальник робко испросил разрешения испробовать диковину и, получив согласие, исчез. Вернулся он минут через тридцать, таща за руку немолодую и кривоногую девицу. Анатолий вышел за двор, но минут через пять вернулся и попросил начальника закрыть окно, чтобы его страстные стоны не пугали птиц и прохожих.
Ну, так что, можно спорить, что кровать спасена? Make love not war? Хиппи правы, что ли, даешь кровать, а не ракеты? Вроде и начальник проникся. Ну, посмотрим.
Две недели ушло на переговоры с Ливийским делегатом. В конце-концов выяснилось, что его полномочий не хватает, и в Москву прибыл сам султан. Или не султан, но держался он строго и величественно. Для демонстрации того, что могло бы стать военной ракетой, но не стало, актовый зал задрапировали кумачом, оставшимся на складе еще с советских времен и, несмотря на вопли мордоворотов из первого отдела, провели на режимный объект девочек с Тверской. Эх, были времена! Все тащили, каждый считал своим долгом утащить что-нибудь с родного завода. Но кумача было столько, что весь его утащить было никак нельзя. Уже даже каждая теща в кумачовых трусах ходит, а его еще столько, что на будуар в 400 квадратов хватило. А теперь? Стащил парень титана на одну кровать, а уже международный скандал назревает. Да, мельчает все, мельчает. Не те масштабы. Султан от демонстрации пришел в неописуемый восторг и, не глядя, подписал приложение к договору, в которым черным по белому (правда справа на лево) было написано, что одна кровать засчитывается как 13 недостающих ракет. Получив султанскую подпись, начальник заперся в кабинете и опустошил бутылку коньяка, празднуя отмену своей поездки в казенный дом.
Ну что же, оказалось, что правы хиппи. Бороться с Америкой и Израилем – дело для султана нужное, но кровать нужнее оказалась. Впрочем, о чем мы - у султана же есть 157 ракет, так что считать, что make love полностью победила нельзя. Жаль, очень жаль. Хотя, погодите, может все не так плохо?
Анатолий уже решил идти домой, как его вызвал начальник опытно-промышленного цеха. Не чувствуя за собой никакой вины, Анатолий все же заволновался. Начальник сунул ему факс и Анатолий с недоумением покосился на арабскую вязь. Начальник усмехнулся и перевел:
- Султан спрашивает, а не можем ли мы забрать обратно 157 ракет и сделать из них 12 кроватей?
Анатолий не стал скрывать уверенности в своих силах и талантах и начальник явно обрадовался. Правда потом замялся, огляделся вокруг и, наклонившись к самому уху Анатолия, спросил:
- А нельзя ли еще одну как-нибудь выкроить?
Ну вот, теперь все сказано. Добавить нечего и это хорошо. Хорошо, когда рассказ кончается так, что всем все понятно. Или нет?