Оговорюсь сразу, любезный читатель: мои мемуары это не реклама французского спецназа, и не инструкция для романтичных юнцов, бредящих приключениями и баснословными заработками французских легионеров в Африке. Пройдя через все прелести этой нелегкой службы, я едва заработал себе на подержанный джип, оставив основную часть жалования французской казне в виде штрафов и неустоек по контракту. Мои мемуары – это горькая правда, предостерегающая русских парней от необдуманных и опрометчивых решений, способных навсегда искалечить им судьбу.
Будучи уже корсиканским парашютистом, я видел много таких упрямых русских пареньков со стальными мышцами и затаенным в глазах огоньком надежды. Они с восхищением и завистью смотрели на меня при встречах, даже не подозревая, что всю эту французскую мишуру я бы сейчас, не задумываясь, променял на самую обычную дачную жизнь в родном березовом Подмосковье. Но даже если бы я и сказал им об этом – они бы не поверили. Все мы шли во французскую армию разными путями, но с одной целью – заработать на достойную жизнь пока молоды и сильны.
Увы!
Удавалось это далеко не каждому. Многие из нас уже никогда не вернутся на Родину, закопанные в безымянных могилах Африки, их близким даже неизвестно место захоронения. Многие, будучи выброшенными «на цивиль», попросту сгинули в притонах Марселя, превратившись в бомжей, борящихся за существование на самом дне общества. И только несколько сотен из наиболее жизнестойких русских парней сумели дослужиться до заключения настоящего контракта и выдержать его сроки. Но и тех по возвращению на Родину, как правило, ожидала полная зависимость от криминальных структур новой России.
Справедливости ради замечу - если бывший легионер все же сумел постоять за себя и в этих условиях, он превращался в живую легенду, и доживал остаток дней в лучезарной славе, борьбе с болезнями и достатке. Но я не знаю ни одного из них, кто бы по – настоящему разбогател. Желанная птица Феникс так и осталась для суровых романтиков неуловимой мечтой, недосягаемым призраком.
У меня на рабочем столе несколько десятков наиболее ярких судеб бывших «Кэпи блан». Удивительно разные в последней стадии, они имеют абсолютно одинаковое начало – нелегальный переход морских или сухопутных границ нескольких европейских государств.
Не миновала сия чаша и меня тоже.
Дабы не служить соблазном для ищущих приключений, я не стану вдаваться в подробности, каким образом мне это удалось совершить. Скажу только, что правдами и неправдами я в один прекрасный летний день оказался во французском городе Марселе.
Побродив по городу и утолив жажду первого любопытства, я поехал в портовую зону в надежде повстречать наших моряков, чтобы выяснить у них обстановку. По - французски я кроме «пардон» не знал ни одного слова. Нашел сразу, и встреча незнакомых соотечественников больше походила на встречу старых друзей, - таковы неписанные законы поведения земляков на чужбине.
Отвыкший уже от родной национальной кухни, я за обе щеки уплетал русские пельмени со сметаной, и под запотевшую бутылочку водочки с селедкой и черным хлебом рассказывал землякам о своей проблеме.
Дело оказалось плевым, и вскоре я уже записал русскими буквами несколько необходимых французских фраз.
Расставшись с моряками как с самыми лучшими друзьями, я вышел с территории порта. Однако сразу такси ловить не стал, а решил напоследок побродить по Марселю,- нужно же было переждать, пока алкоголь выветрится из организма. Погуляв с часик по набережной с видом на знаменитый замок «Иф», я уселся на заднее сидение такси и по бумажке прочитал таксисту фразу. «Силь ву пле ля виль де Аубань, Милитари квартир ля лежион этранжер. Ву компрон?» Водитель утвердительно качнул головой и, тронувшись с места, стал что-то оживленно тараторить на смешанном русско-французко-армянском языке. Я кое-как разобрал, что его предки приехали сюда из Армении в 17 году, убежав от ужасов
Октябрьской революции в России. Подождав чуток из вежливости, я снова заглянул в листок и выдал вторую фразу «Ну па парле франсе, экскьюз ну», и потом прибавил еще: «але вази, вази, депеше ву ля».
Водитель добавил газу, и через сорок минут я вышел из машины перед воротами военного городка.
Сбылась мечта идиота.
продолжение здесь
Москва-Липецк
2008 г
В соавторстве с Олегом Губиным.