Пролог
Янтарь смотрел на медленно приближающегося к нему паука, не отбрасывающего тени, и торжеством горели его глаза. Он разгадал загадку, собрал паззл.. Он сделал это! Эх, жаль, что Рубин уехал.. как жаль, что он этого не увидит..
Задумавшись, Янтарь не заметил, как его брат оказался с ним лицом к лицу. Что-то мелькнуло перед самым лицом морока, опалив правую скулу и нижнюю часть левой щеки. Потом он заметил разъяренные прозрачно-хрустальные глаза того, кого звал Пауком. Того, кого собирали по кусочка несколько тысяч лет. Живые, хрустально-прозрачные, бесцветные глаза, в тоже время оставляющие ощущение биения жизни..
-Хрусталь.. едва слышно шепнул Янтарь, и улыбка, такая неуместная и сумасшедшая, появилась на его точеном лице. Стоящий перед ним отшатнулся. Янтарь, даже не удосужившись оттереть кровь, стекающую по лицу, произнес:
-Я заслужил. – усмешка. – но ты теперь равен богу, Хрусталь. Я.. дал тебе возможность переродиться. Я знаю, ты будешь благодарен мне.
Торжество опьяняло его сильнее, чем любая выпивка.
-Ты убил ее. – глухо произнес Хрусталь.- ТЫ УБИЛ ЕЕ! –завопил он и, покачав головой, продолжил с нескрываемой злостью, но намного тише: - Ты инициировал меня, и я должен буду тебя слушаться, но то, что ты сделал – я не прощу!
Слушая своего темноволосого брата, Янтарь понимал, что отныне он будет жить со страхом удара в спину..
Но что это могло значить по сравнению со сбывшейся мечтой?
Глава 22
Три недели спустя Оглесс ждал полукровку в назначенном месте.
Полукровка не пришел.
Позже ему передали, что ворон заявил во всеуслышание:
- Я тот орешек, который ему не по зубам.
И у Оглесса на губах заиграла улыбка.
Противостояние длилось два года.
Смерть Безымянной воровки поломала все доверие Оглесса к бывшему рабу.
Совершенно потеряв счет проведенным на площади часам, он вдруг ощутил, как толпа единым существом, единой глоткой издала противоречивый вопль, полный возмущения и восторга одновременно, и подалась вперед, к едва видному за головами эшафоту. Оглесс сам не заметил, как его вынесло живым прибоем к этим деревянным доскам.
- Когда-то давно я знал одного парня, звали его Энтони.
- Странное имя. –хмыкнул бармен.
- Этот Энтони говорил, что ни в одном городе варх’гонов нет рабства. Я говорил, что это неправда. Он заявил, что нет и воровства. Я ответил: «Мы же не белые вороны». Тогда он заявил, что я ничего не понимаю в этой жизни. – Оглесс отхлебнул из бутылки.- Теперь я доказываю ему, что это он ничего не понимает в этой жизни.
Он судорожно огляделся по сторонам. Напротив белело лицо Отшельника, на котором даже глаза казались пустыми. Слева же… слева толпа образовывала проход. В груди у Оглесса что-то сжалось, заполнив льдом его грудную клетку. Он не в первый раз присутствовал на казни соплеменников, но… смерть Янтаря… смерть, казнь этого столпа империи… в это просто невозможно поверить! Чтобы этот гений колдовства, этот маниакальный безжалостный тип, растоптавший мечту брата ради чести семьи вот так взял и умер? Действительно, Ярхе исчез с этой земли.
- Организм ворона так несовершенен.. – покачал головой Оглесс, наблюдая за потешными попытками молодого ворона пройти по тоненькому козырьку крыши невысокого здания. Светлые спутанные двуцветные волосы все время падали на лицо с правильными чертами, закрывая полукровке обзор.
По толпе волной прокатился шепот и все стихло. Мерной поступью по проходу шли трое: два невозмутимых варх’гона и тот, кого должны были казнить. Оглесс мгновенно узнал копну этих темных волос с красным отливом, этот плащ, сшитый по мерке, эту уверенную поступь… эти скулы.. тонкие пальцы.. кривоватый шрам, пересекающий красивое, точеное лицо… только улыбка была неестественным напоминанием о действительности, которая маячила вокруг Янтаря. Его красноватые глаза шевельнулись, внимательно ощупывая каждого человека в толпе. Оглесс вздрогнул, как будто ощутив прикосновения этих глаз, и зажмурился, сам того не осознавая. Мгновением спустя он услышал ЭТО.
Банда Танцующего Крыла крепла. Оглесс подозревал, что к этому имеет отношение тот ворон, тот полукровка. Танцующее Крыло выжил из города воровку без имени. Его воры превзошли числом даже банду Оглесса. Вскоре воры стали по одному покидать Оглесса. Тот не препятствовал – даже способствовал. Спустя неделю он распустил банду.
- Пора рвать когти из этого дурацкого места, - мрачно пробормотал Оглесс, проводив взглядом банду Танцующего Крыла.
Резкий нереальный смех терзал воздух , вырываясь из искривленных красивых губ приговоренного. Оглесс открыл глаза и почувствовал вкус ломающихся устоев. Вид хохочущего чистейшим смехом Янтаря наводил на мысли о полной нереальности происходящего. Все сломалось, разлетелось на куски… выпало из реальности… Оглесс поймал себя на дурацкой уверенности в том, что когда все кончится, не будет никого, кто бы точно сказал, что казнь состоялась. Янтарь приблизился к нему и обдал волной ледяного хохота.
-Старик в юном теле! Славная шутка и славный подарок на мою бесславную смерть!
Оглесс вздрогнул, как от пощечины.
-Он точно свихнулся, - покачал головой стоящий рядом с ним.
А Янтарь хохотал, буквально заливался смехом.
-Хрусталь твоих глаз покроется инеем через три тысячи лет! Один закопает свою память на заднем дворе, другой будет порядочным до воровства! Вами будет править полоумный, а два юнца построят солнце!
-Заткнись! – прошипел стражник и ткнул Янтаря в бок, заставляя торопиться.
Тяжелые ботинки прогрохотали по деревянным доскам, соперничая в громкости со смехом.
Когда в городе осталась только одна огромная воровская банда, что-то в голове Оглесса щелкнуло. Вся слава досталась им, он оказался не у дел. А вечером, на базаре, он ощутил, что у него нет кошелька. Почувствовал что-то неладное и схватил чью-то руку, оглянулся и встретился со смеющимися глазами того ворона, который чуть было не заменил Тавру. Рука выскользнула из тисков его пальцев легко, как рыба из рук торговки. Оглесс равнодушно отвернулся и усмехнулся: кошелька при нем больше не было.
Тем же вечером он исчез из города.
Оглесс оторвал глаза от земли и посмотрел на Мартина. Лицо его сковала маска обреченности. Новый взрыв хохота долетел до Оглесса и тот вздрогнул, поднимая взгляд на эшафот.
Янтарь величественно стоял на помосте, не обращая никакого внимания ни на веревку на собственной шее, ни на приближающуюся собственную смерть. Краем глаза Оглесс отметил, как Отшельник повернулся и пошел прочь. Толпа молча расступалась перед ним. Видимо, Янтарь тоже это заметил.
-Я унесу память о чистоте твоих хрустальных глаз, драгоценность моя! Вспомни меня, когда пернатой тварью будет сломана вечность!
Мартин вздрогнул, но пошел дальше. Который раз Оглесс подумал о том, что за могущество величайшего мага обычно платят своим разумом.
-Глупец, скорбящий о помоях! – донеслось с эшафота. Несколько тактов рассыпчатого смеха… и тишина нависла над площадью. Янтаря не стало.
Оглесс медленно повернул голову в сторону эшафота… и тут же рукой прикрыл глаза, защищаясь от невесть откуда взявшихся темных птиц. А когда их резкие крики и хлопанье бесчестных крыльев затихли вдалеке, тела Янтаря уже не было.
-Колдун! – благоговейно произнес какой-то варх’гон над ухом Оглесса. Тот стоял, ошеломленный словами Янтаря.
Все было кончено. Последний слуга империи рассыпался в стаю птиц.
Интересно, что все это значило..
- Ну как, доказал? – хмыкнул бармен, увидев Оглесса вновь, спустя 5 лет после его ухода. Тот, едва переступив порог «Двуличия», прошел к стойке и сел на табурет. Неподалеку пил какой-то полукровка.
- Если бы .. – махнул рукой Оглесс. – Варх’гонам – да, Энтони – нет.
- Он так ничего и не узнал? – сочувственно покачал головой бармен.
- Нет, он так и не вылез из своей скорлупы посмотреть на мир!
И оба рассмеялись.
3299 г.
Дохлый Номер резко очнулся и оторвал взгляд от светло-зеленых глаз. Оглесс молчал.
- Мда. Я не знал, что был таким глупым. – пробормотал Дохлый Номер и искоса глянул на Оглесса, помрачневшего и задумавшегося. В руке у Оглесса была бутылка. Дохлый Номер взял ее из безвольно обвисшей руки и произнес:
- За Тавру!- после чего выпил.
Оглесс удивленно вскинул голову. С момента прихода его в варх’гоновский город его лицо нисколько не изменилось. Возраст остался все тем же.
- Эй, ты скоро?- крикнул Стрела.
Дохлый Номер опустошил бутылку, поставил на стол, отвесил Оглессу поклон – у Стрелы отвисла челюсть. Вороны кланялись лишь Патриархам, а последнего из них не видели уже лет сто. – и пошел к выходу. Стрела покосился на Оглесса и вышел, крепко сжимая в руках мешок с продуктами.
На улице их ожидал Чешуйчатокрылый.
- Хороший у тебя папа. – сказал Дохлый Номер, проходя мимо.
- Ты о чем? – не понял Чешуйчатокрылый.
- Забей. – ответил за Дохлого Номера Стрела.
Вся эта история произошла уже после развала племени Пернатых Тварей. Дохлый Номер, Стремительная Стрела и Чешуйчатокрылый отправились на вольные хлеба..
И все у них было хорошо, но Чешуйчатокрылый вскоре отделился от их странной компании, а оставшиеся двое выбрели к одинокому Боевому Ножу.
Видимо, Стремительная Стрела что-то вспомнил при виде Боевого Ножа..
- Стрела, Семнадцатилетняя…
-Я знаю. – мрачно сказал ворон. –Я… - запнулся он, но вскоре продолжил: - Я уже этим переболел.
Дохлый Номер промолчал.
.. а может, он просто решил, что Боевой Нож присмотрит за Дохлым Номером лучше..
В общем, все равно это произошло, так что – какая, по сути дела, разница?!
- Ты куда? – спросил Боевой Нож. Стремительная Стрела, который только что собрался уходить, обернулся. Легкое безумие, смешанное с весельем, сквозило в его карих глазах.
- Искать, - просто ответил он и поудобнее пристроил на плече лук.
- Кого? – вытаращился на него Боевой Нож.
- Ее. Никто не видел ее тела, значит, она еще жива. – задумчиво произнес Стремительная Стрела. – Пойду ее искать.
Он пожал плечами и улыбнулся.
- Прощай, Боевой Нож. – сказал он и улыбнулся.
- Стой! – внезапно опомнился Боевой Нож и вскочил на ноги. – А где ты будешь ее искать?
Но Стремительная Стрела был уже далеко. На шум вышел заспанный Дохлый Номер.
- Что случилось?
- Стрела ушел. – спокойно сказал Боевой Нож.
- Куда?! – мгновенно проснулся тот. – Куда пошел этот идиот?!
- Искать Семнадцатилетнюю. – пожал плечами Боевой Нож и пошел обратно в палатку.
Дохлый Номер еще долго крутился вокруг палатки в поисках своего лучшего друга. Часам к пяти утра сквозь сон Боевой Нож услышал, как Номер ложился спать.
Пожеланием спокойной ночи прозвучало заключительное: «Идиот…»
Объяснение еще одной тайны. Я знаю, вы его ждали..
Смертельно уставшая, измученная Семнадцатилетняя вдруг поняла, что ее руку больше не стискивают тиски пальцев юродивого ворона. Она отдышалась и, подняв глаза, встретилась с ничего не выражающим, отрешенным взглядом темноволосого человека с правильными чертами лица. В его фигуре угадывалась худоба, присущая черным воронам. Но крыльев не было.
«Ощущаю себя эстафетной палочкой…» - подумала она, когда человек жестом пригласил ее внутрь. Полтора пролета каменной старой лестницы вниз привели ее в ушедший под землю старый древний дом, освещенный керосиновой лампой. Там, при ее неверном свете, она заметила два кривоватых глубоких шрама на его спине, заметных в многочисленных прорехах его ветхой одежды.
Ворон – как она его теперь называла – жестом указал сначала на накрытый стол, затем – на кровать, и удалился, оставив ее одну.
Человек со все возрастающим недоумением и с малой толикой удивления смотрел на свою туманную копию, копной дыма выросшую из хрустальной бутылки в подъятой руке Янтаря.
Янтарь ухмылялся и говорил своим мелодичным голосом, разделив свое внимание между копией и оригиналом.
- Вся твоя мощь, твоя сила, твое будущее в этом флаконе, - говорил он, любовно поглаживая флакон тонкими артистичными пальцами. – Ты можешь быть таким, если хочешь.. – Янтарь посмотрел с непонятной любовью в сторону флакона и сделал какое-то неуловимое движение пальцами. – А можешь быть таким…
Флакон выдал маленького толстого желтого червячка почти квадратной формы. Янтарь картинно приподнял верх брови и покосился на человека, который не отрывал бесстрастного взгляда от причудливого разноцветного дыма, который подчинялся мыслям и движениям пальцев того, кто взял на себя смелость быть его младшим братом.
- Упс.. – сказал Янтарь, не отрывая глаз от человека перед ним. – Не совсем то.
Червяк медленно разбухал. Под напором каких-то неведомых сил он покрылся трещинами и после череды судорог, сотрясших его маленькое тельце подобно землетрясению, из него вылезло что-то. Потом из этого что-то вылезло другое что-то… и так много раз. Пока то, что было изначально желтым червяком самого мерзкого вида, не обрело очертания человека. Человек, итог этих встрясок и судорог, ходил и двигался, как кукла, в то время как Янтарь говорил:
- Мы пестовали тебя целыми поколениями, тебя, величайшего из нашей династии магов. Тысячи женщин вынашивали детей, думая только о тебе. И ты.. ты был нашим вознаграждением за долгие века, если не тысячелетия, нашего тягчайшего терпения, наших долгих мучений, лишений, а также жизни в тени других. И вот ты… Ты, который затмил бы всем своим могуществом всех, кто был в мире до тебя, ты, величайший из величайших, взял да и родился никем. – Янтарь презрительно усмехнулся. – Твои чертовы отростки эфира на спине – не более чем патология, мешающая тебе овладеть всем, чем владеешь ты. Величайшие умы нашего рода рассчитали все так, что тебе даже не придется учиться быть магом, ты сразу все поймешь, как только..
Человек безучастно смотрел на вышагивающую фигурку-марионетку, словно скользящую в легком дымке из хрустального флакончика.
- … как только мы уберем их… - мягко докончил Янтарь, ласково глядя на фигурку.
Марионетка остановилась, дернулась, согнулась пополам и постояла так немного. . по спине пробежала пара малюсеньких легких трещинок. Марионетка выпрямилась; но она уже не была марионеткой. Словно судорога прошла по этому убогому тельцу, снимая псевдопокров кукольности, обнажая и открывая властную, серьезную фигуру самого могущественного мага в мире, открывая перед ним самые дальние горизонты и самые неизведанные миры.
Человек развернулся и пошел прочь.
Янтарь оторвал взгляд от медленно таявшей золотой мечты его отца и проворчал:
-Не хочешь, да? – неизвестно к кому обращаясь - то ли к ушедшему старшему брату, мгновенно утратив к нему интерес, то ли к дыму из своей бутылочки..
легким движением большого пальца правой руки он захлопнул крышку и спрятал флакон в карман.
Сказка кончилась.
Проснувшись, Семнадцатилетняя долго не могла понять, в чем дело. Она находилась в доме из воспоминаний снившегося ей человека. Все было на тех же самых местах, все мелочи – вплоть до лампы. Она поднялась и вновь обошла все жилище. Вот здесь, у окна, должна быть рамка с семейным портретом, перевернутая картинкой вниз. Надо же, действительно.. Она подняла ее и вздрогнула – один, самый младший, был точной копией того ворона, что оставил ее здесь. Что-то тут явно было не так.
-Мне снился странный сон.. – настороженно глядя на меланхолично жующего хозяина дома произнесла Семнадцатилетняя. Тот пожал плечами.
-Там был… - начала она, но тут по лестнице буквально скатился юный варх’гон. В голове у Семнадцатилетней оглушающим стоном раздалось истошное: «Господин Отшельник!! Животворящий Огонь! Она умирает!! Она совсем умирает!!» Зажимая уши и почти теряя сознание, сжавшись в комок на полу, Семнадцатилетняя едва успела заметить то, как быстро сменилось выражение лица у того, кого назвали Отшельником. «Как будто его подменили…» - пронеслась в гаснущем сознании последняя мысль.
- Ты!... Ты поймал её! Поймал её!!
Кричащий сидел на полу, прижимая к груди руки.
Янтарь стоял напротив, скрестив на груди руки, и терпеливо ждал. Флакон лежал в кармане, ожидая своего часа. Легко очерченные губы презрительно скривились, а косой шрам, пересекающий его лицо, слегка побледнел и оттого сильнее выделился на и без того бледном лице Янтаря. Темно каштановые волосы дополняли эту картину, еще больше акцентируя внимание на бледности. Янтарь терпеливо дождался того момента, когда крики возмущения сменятся на бессвязные крики наркомана, до зарезу нуждающегося в приеме наркотика, как человек нуждается в глотке воздуха…
И только тогда Янтарь разомкнул сжатые губы и презрительные слова упали в тишину, гулко ударившись о пол.
- Слабак.
Янтарь развернулся и пошел прочь. Но вскоре он остановился.
- Смешно. – резко произнес он и обернулся. Красно карие глаза с желтыми прожилками, давшие ему имя, уперлись прямо на сжавшуюся фигурку старшего брата. – Смешно. Надежда стольких поколений магов, самый сильный, самый могущественный.. – презрительная усмешка кривила его губы. - … самый-самый маг в нашем семействе – такой слабак! Слабак..
человек вскинул голову вверх и ручейки слез блеснули на бледном лице.
- Что я должен сделать, чтобы ты вернул её мне?
Голос его был решителен и буквально звенел от напряжения.
Янтарь захихикал, но сдержался. Все шло по плану. Это была жизненная необходимость.
- Дай мне их.
Вытянутая рука его указывала на едва заметные эфирные крылья его брата.
Тот задрожал, но быстро справился с собой. «Черт. Его даже подчинить себе не проблема!» - разочарованно подумал Янтарь.
- Да.. да, конечно.. – судорожно забормотал человек.
Янтарь усмехнулся, наблюдая за неуклюжими движениями своего старшего брата, под аккомпанемент странных, чвакающих звуков. Спустя пару минут к его ногам упали два крыла, выдающих себя только окровавленными очертаниями. Янтарь усмехнулся.
- Прекрасно. Теперь ты стал ими всеми.
Он сделал жест рукой, развернулся и пошел прочь. Рука в кармане нащупала хрустальный флакон. «Черт. Придется, наверное, выкинуть..» - мелькнуло у него в голове и он усмехнулся.
В комнате на полу сидел человек.
- Кем – ими? Кем – ими?! – истошно и истерично всхлипывал он, сжимая в руках медленно…
медленно тающая тень лежала в его ладонях мертвой плоской темной тряпкой…
… неподалеку легкими струйками дыма, поднимающимися вверх, к гостеприимно раскинувшемуся каменному потолку, быстрее быстрого таяли эфирные отростки…
…вскоре растаяла и она…
…тогда человек поднялся и ушел.
Больше Янтарь не видел своего брата.
Семнадцатилетняя подскочила, как ужаленная. И тут же поняла, что не в состоянии оставаться тут ни минуты. В этом ужасном доме, где все напоминает о ней…
У Отшельника не дрогнул ни один мускул на лице, когда она, отчаянно жестикулируя, объясняла ему причины, по которым ей нужно идти. Но, когда она окончательно выдохлась, он поднялся и пошел вверх по лестнице. Отчаянно боясь, что он не вернется, ворона устремилась за ним, но догнала его только на поверхности.
Первое, что предстало ее глазам – это огромный, гигантский, но при этом безумно хрупкий длинный полупрозрачный шпиль Аметистового Замка.
Она захлопала глазами в изумлении.
Холодная рука Отшельника тронула ее за плечо и она обернулась. Он коснулся ее нашивки и указал направо («Аристо» - напомнила она себе, благо скудных познаний в географии хватило на это), налево («Что-то не припомню, чтобы там был город..») и назад («Кажется, там К’Хатум»). Семнадцатилетняя благодарно улыбнулась ему и уверенно зашагала в первом направлении.
Она выбрала Аристо.
3300 г.
Боевой Нож догнал эту странно знакомую фигуру и хлопнул ее по плечу, старательно не веря в это свалившееся на него счастье.
-Семнадцатилетняя?!
Та обернулась, больно хлестнув по лицу ясным взглядом.
-Боевой Нож!! – взвизгнула она и повисла у него на шее.
«Его выражение лица необходимо донести до их потомков», - язвительно подумал шедший рядом с ним Дохлый Номер.