Пролог
Чего он только не перепробовал в попытке понять паука! В ход шло все.. начиная с библиотеки.. и кончая своей лабораторией..
Янтарь сидел в библиотеке и перебирал один трактат за другим. Пожелтевшие страницы только мелькали под его длинными пальцами.. Приблизившись, можно было услышать то, что так усердно шептали его красиво очерченные губы, пока внимательные глаза – казавшиеся желтовато-карими в скудном освещении библиотеки – осматривали и анализировали текст под слегка нахмуренными узкими аристократичными бровями.
-Не то.. опять не то.. и это не то.. о, что-то интересненькое… - и брови Янтаря слегка приподнялись.
-Не совсем то, что я искал, но.. для общего развития пойдет.. – и морок поудобнее устроил свое худощавое тело в жестком кресле библиотеки Академии. Узкие пальцы поудобнее перехватили слегка пожелтевший лист.
Янтарь углубился в чтение.
«.. как вам уже известно, наш мир насчитывает огромное количество прошедших циклов..»
Янтарь перевернул лист, мельком глянул на заглавие труда, и продолжил чтение.
«..каждый такой цикл длится какой-то срок. Мы не знаем, сколько прошло таких циклов с момента возникновения жизни на нашей планете. Так же мы не знаем и количество миновавших циклов. Но мы предполагаем, что с началом каждого цикла наша история начиналась заново. Нам не известны случаи, когда до начала эпохи «Б» доживал человек из эпохи «А». Мы предполагаем, что такие случаи были. Но..»
Янтарь зевнул, прикрыв рот рукой в кожаной коричневой перчатке, и вернулся к суховато изложенным фактам истории их мира. Безвестный ученый, явно ранее запрещенные исторические труды и ищущий способ обхитрить мораторий морок явно нашли друг друга в эту холодную ветреную ночь.
«..имея скудные археологические данные, мы можем только предположить, что все населенные пункты.. что..»
Брови Янтаря удивленно поползли вверх. «Ученый муж сорвался на прозаический язык? Однако.. у парня неплохой слог..»
«.. что в нескольких циклах подряд, двух или трех, точно не скажу..»
-Как будто автор сменился.. – пробормотал изумленный Янтарь.
-Что-то не так? – откуда-то из темноты донесся голос библиотекаря.
-Нет, все в порядке.. – отозвался Красный Убийца, не отрываясь от рукописи.
За окном агонизировала осень.
«.. точно не скажу, но в нескольких циклах возникали Империи, созданные народом, прилетавшим на трех кораблях. Согласно тем обрывкам сведений, которые дошли до нас, большая часть наших городов – трое главных, остальные не в счет, - построена на местах приземления ТРЕХ кораблей. Скорее всего, пришельцы ассимилировались, смешивались с местным населением раз за разом. Это мы можем проследить на примере нашей истории..»
Янтарь нахмурился, потер лоб и вернулся обратно, к чтению. Историю… с изучением истории в этом мире были какие-то проблемы.. во всяком случае, про ее изучение Янтарь ничего до сих пор не слышал..
«Как известно, - продолжал нервно неизвестный автор, - наш народ прибыл на эту планету полторы тысячи лет назад на ТРЕХ (!!) серебристых кораблях, которые приземлились именно на ЭТОМ материке именно в МЕСТАХ, которые –если смотреть на это с высоты, - образовывали равносторонний ТРЕУГОЛЬНИК. Я не шучу- можете сами проверить эти сведения на карте.»
Янтарь кивнул. Карту Империи он обязан был помнить по своему статусу.
«По прибытии, очевидно, корабли были разобраны. Города же получили названия Дитрия, Кхатрия и Ардия. Окончания названий подтверждают наши сведения. В ныне используемом языке отсутствуют слова с такими окончаниями. Далее: мы до сих пор не знаем точно, почему корабли приземляются все время в этом районе. Почему Империя не превышает своих границ? Почему об этом твердят твердолобые старики из удаленных деревень? Насколько стары наши города? Насколько отличается наш язык от языка наших предков? И кто же был, кто же прилетел на этих кораблях: мороки или существуны? КтО смешался с этим народом?»
Янтарь удивленно покачал головой и, отложив рукопись в сторону, задумался. Хоть и искал он совсем не то, все равно полученные им сведения его заинтересовали…
А дощатый потолок только помогал обдумать их..
-Надо же, как, однако, интересно.. – задумчиво протянул морок, не отрывая своих тягуче-желтых глаз от дощатого потолка и причудливо выплясывающих на нем бликов от бледной настольной лампы.
-Ну как, каков результат твоих поисков на сегодня? – глаза Рубина все так же смотрели вдаль.
-Я нашел кое-что, - и Янтарь коротко рассказал Рубину про этот.. исторический труд, - Я не знаю, почему это все еще не уходит из моей головы. Я вторые сутки не спал: все думаю..
-Знаешь, - с худого лица Рубина ушла угрюмость, сменившись крайней задумчивостью. - Ты никогда не думал о том, почему мороки живут долго?
Меривший шагами пространство перед сидящим мороком Янтарь остановился и позволил себе улыбку.
-Я почти тебя догнал. Все дело в инициации. Если морок воздействует на существуна тем или иным образом, результат иногда превосходит все ожидания. В том случае, если подверженный..
-.. вообще остается в живых. –продолжил Рубин.
-Поэтому и был создан мораторий. – закончил Янтарь.
Возникла пауза, во время которой оба занимались своими делами: один смотрел вдаль, задумчиво пересыпая песок из одной ладони в другую, а второй мерил шагами пространство перед первым.
Будний день грозных красных Убийц.
Молчание нарушил красноволосый.
-Библиотека идет тебе на пользу, - хмыкнул он.
-Я знаю, - эхом отозвался желтоглазый.
«..кто же прилетел на этих кораблях: мороки или существуны..?» - отголоском вчерашних бдений звучала у него в голове фраза безвестного историка.
-Я знаю, в чем твоя проблема, - протянул задумчиво Рубин, наблюдая за мельтешащим перед ним взбудораженным Янтарем.
Темно-каштановые волосы закрывали его лицо, на редкость обеспокоенное. На лице же у Рубина была видна едва заметная улыбка.
-И в чем же? - поинтересовался беззлобно погруженный в себя Янтарь.
-Ты слишком подвержен эмоциям.
-В смысле?
-Ну.. ты что-нибудь читаешь - и тут же погружаешься в это, ныряешь туда со всей силой своего воображения. - задумчиво протянул Рубин. - Тебе нужно как-то решить проблему со своим воображением..
-Интересно, почему у тебя до сих пор нет девушки? - задумчиво протянул резко остановившийся Янтарь.
-Мне с такими глазами девушка не грозит, -задумчиво протянул Рубин.
Янтарь покосился на него и промолчал. У мороков была целая легенда - или, вернее, целая пачка легенд, - о людях с рубиновыми глазами. Согласно этим легендам такой человек видел больше, чем положено нормальным людям. Этим глазам было доступно будущее, прошлое, тайные мысли и даже сама суть человека.
Но как это могло помешать Рубину обзавестись девушкой, Янтарь понять не мог.
Глава 14
В конце 3294 года Урх узнала о том, что в к’Хатуме, на невольничьем рынке, видели ворону, очень похожую на Перо. Благо полнолуние было очень близко и Мертвый начал умирать, все, что им оставалось – это быстренько собраться и решить образовавшуюся угрозу собственной безопасности. Ибо мертвый Мертвый опасен не для себя, а для окружающих. Поэтому Урх собрала очередной налет.
Быстроногий, посмеиваясь, натягивал свои перчатки до локтя. Вепрь стоял в стороне, сохраняя полное спокойствие. Каменный Кулак внимательно разглядывал свои ладони. Быстроногий размял пальцы и пробежался по стене. Земляная Мышь, Мертвый, Стремительная Стрела и Рука начали ему аплодировать. Быстроногий картинно раскланялся. Боевой Нож стоял в углу. Дохлый Номер перешептывался с Мечом. Семнадцатилетняя молчала. Вскоре подошли Роса, Ветер и Келис. Дохлый Номер обернулся на шум шагов и воскликнул: « О! Утопленник! « - чем вызвал смех и затрещину. Коридор заполнялся – пришли Смеющийся, Ядовитый, Желтая Трава и №8. Смеющийся отпускал свои шуточки с невозмутимым видом в ответ на подколы в адрес Долгой Боли. Желтая Трава разминалась – сразу же раздался вопль Дохлого Номера: « Не лезь в мою голову!» На что Желтая Трава усмехалась, прислонившись к стене. И только позже, у выхода, она шепнула Дохлому Номеру: «Ты уверен, что думаешь именно головой, а не головкой?» И подмигнула. Дохлый Номер был в шоке. И даже хотел было обидеться, но передумал. Но это было позже, а пока их стало больше, еще на семерых: при прибытии Рассыпающегося в Прах все издали восторженный вопль; за ним же пришли Кричащий На Луне, Скала, Глава и Аметистовое Солнце, которая опять вызвала овации в свой адрес. Глава обнялся с Рукой – оба были близкими друзьями. Позже пришли Плачущая Птица и Без Домный. Потом – Палач, за ним – Костерок, следом – Юродь, после чего Вепрь старательно начал делать вид, что он её не видит. У него плохо получалось. Стало веселее, когда пришли невозмутимая Коготь Дракона, Падающая Капля и Слеза. Стало тесно, когда пришел Чешуйчатокрылый, да еще и не один, а с Пурпурным, Стальной Змеей и Огненным Дождем. Позже пришла Йорх. Спустя минуту – Холодноглазый и Рубиновый Палец. Урх, появившись спустя несколько секунд, обвела всех глазами и негромко спросила: «Почему нет Психопата?» (Боевой Нож тогда отметил то, что Урх знает их всех в лицо. Он бы никогда сам не догадался. «У неё феноменальная память» - поймал он за хвост ускользающую чужую мысль и огляделся – Келис? Желтая Трава? Кто? Келис разговаривала с кем-то, Желтая Трава посмотрела ему прямо в глаза. Но он так и не понял, кто же это был. Так оно и осталось для него загадкой.) Из угла донесся голос: «Да здесь я!» Твари расступились – в углу сидел Психопат с пальцем во рту. Они все обменялись улыбками. Йорх помогла Психопату встать. Урх кивнула и сказала: «Пора.»
Небо наполнилось хлопаньем множества крыльев.
Они вылетели вечером предыдущего дня, как раз вовремя. Утром этого дня Мертвого пришлось запереть в свежекупленом фургоне, дожидаться окончательной стадии. Когда Мертвый превратиться из ворона, пусть и сумасшедшего, в оружие массового поражения.
Урх, недолго думая, решила, что на город пойдут всего шестеро- Мертвый, Коготь Дракона, Дохлый Номер, Юродь, Кричащий На Луне и Рассыпающийся в Прах. Все они, кроме Дохлого Номера, в полнолуние очень.. опасны для окружающих. С одной стороны, Урх руководило желание досадить варх’гонам, а с другой – у нее не было другого выхода.
К’Хатум, столица Империи, тихо доживала свои последние мирные минуты. Йорх стояла у дверей фургона, обитого листами железа в несколько слоев, и держалась за ручку крепкой, закрытой на засов, двери. Фургон стоял на холме; внизу раскинулся огромный город, обнесенный высокой каменной стеной и напоминающий колесо – если смотреть сверху – с диаметром около четырех километров. Холм обрывался резким, пологим, почти отвесным склоном вниз метров на сто – сто пятьдесят. Склон порос молодыми деревцами, недавно высаженными рабами-воронами. Возле обрыва стояла Урх и поглядывала то на часы, то на противоположный холм. Вскоре начались первые глухие ритмичные удары в дверь фургона, сменившиеся затишьем. Урх молча разглядывала высившуюся в центре города-колеса высоченную темную башню-ось, местный центр самоуправления и резиденцию наместника Ярхе М’ьеры в одном здании. Удары возобновились с удвоенной силой. Дверь сотрясалась, засов вот-вот должен был упасть. Урх кивнула, наблюдая за тем, как медленно заходит солнце. Удары продолжались. С противоположного холма что-то едва заметно мигнуло. В тот же миг удары затихли. Урх коротко приказала:
- Выпускай.
Город спал.
Йорх и Урх смотрели на мирный К’Хатум, город, одинаково ненавидимый как воронами, так и Тварями. В центре, неподалеку от Башни, темнел невольничий рынок. Обе переглянулись – Перо. Все дело было в Пере… Сзади раздался треск и грохот разрубленного пополам засова. Они обернулись и отпрянули в разные стороны. Мимо, вооруженный огромным Секачом и хрупкой цыпочкой, пронесся Мертвый и, с тихим треском ломаемых веток молодых деревьев, скрылся за обрывом.
Город спал.
Сначала не повезло стражникам у ворот. Легко крутящий в занесенной вверх и слегка отведенной назад правой руке пятнадцатикилограммовую секиру по имени Секач с метровым огромным обоюдоострым лезвием с двух сторон древка Мертвый несся на них со скоростью мчащейся галопом молодой лошади. Они не успели даже пикнуть – ни первый, порубанный в капусту Секачом, ни второй, с отрезанной головой после знакомства с Цыпочкой. Несколько ударов ногой по огромным воротам, в полметра толщиной из самого крепкого дерева, не переставая крутить между пальцев Секача – и вот Мертвый в городе. В него летят несколько стрел. Мертвый останавливается, смотрит на стрелы и запускает Секача в спину убегающему варх’гону. Огромный Секач, натужно свистя, летит, крутясь в воздухе, и врезается прямо в спину варх’гона. Тот падает замертво; Башня не узнала о нападении. Пока остальные пять стражников пытаются вытащить Секача из спины поверженного товарища, Мертвый оторвал одну створку ворот и уже поднял над головой вторую. Стрелы торчат так, как торчали до этого. Мертвый стоит с поднятой над головой огромной створкой ворот. Он ждет. По словам Желтой Травы стражников у этих ворот десять, два снаружи, восемь внутри. Здесь шесть. И хоть то, что сейчас именуется Мертвым, не может соображать, в голове раздается слабый голосок разума: «Нужно ждать.» Варх’гоны, не сумев вытащить Секача, медленно поднимаются на ноги. И тут сзади, из-за их спин, доносится шум. Они оглядываются. В тот же миг их сметает огромная громадина ворот, перемалывает, перескакивает несколько метров и сносит полк варх’гонов, присланный в качестве подкрепления. Створка ворот проезжает плашмя еще сотню метров, оставляя после себя длинный зеленовато-красный след. Мертвый, широко ухмыльнувшись, подходит к телу и, поставив на него ногу, вырывает Секач одной рукой. Подняв его над головой, он перепрыгивает чистый участок и идет мимо того месива, которое уже оставил после себя. На башне замечается некоторое шевеление. Некоторое. Потому что затишье было недолгим, а жертвы Мертвого кричать не успевают. С противоположной стороны донеслись очень громкие вопли. Башня мигнула. Мертвый шёл по улицам, оставляя после себя месиво. Он уже добыл где-то железную дверь и, обрубив неровно внешний её край Секачом, запускал её впереди себя, как неизвестный ему бумеранг. А потом ему оставалось только добить. Заслышав крики, полные ужаса, с очередной стороны, Мертвый остановился, прислушиваясь. Очередный перепуганный варх’гон решил воспользоваться моментом и сбежать. Мертвый, не глядя, швырнул Секача. Когда он понял, что с той стороны, откуда донеслись вопли, орудует Рассыпающийся в Прах («Их двое, « - поправил его раздраженно тоненький голос разума), он обернулся и увидел очередный труп. Бездействие и отсутствие сопротивления варх’гонов начало его раздражать. Вскоре Мертвый, расчистив и приведя улицы бедных кварталов в тот вид, который устраивал его больше – а именно – почти ровное покрытие каменных мостовых зеленовато-красным месивом с размазанными внутренностями по стенам – перешел к приведению в порядок более богатых домов. Но, когда он подошел к знатным кварталам, его ожидал сюрприз: целый полк варх’гонов, готовый к сопротивлению. В Мертвого полетела туча стрел – он шел, прикрыв глаза рукой с Цыпочкой. Пока варх’гоны судорожно перезаряжали оружие, Мертвый швырнул в них дверью, одним прыжком оказался в толпе и прорычал:
-Ну? Я соскучился по честному бою!
Почему этот полк решил, что сможет его убить, Мертвый не знал. Хотя он даже не задавался таким вопросом.
Рассыпающийся в Прах медленно надвигался на растерянных варх’гонов. Сзади переминался с ноги на ногу Дохлый Номер, рассеянно оглядываясь. Он уже привык к представлению, вечно разыгрываемому Рассыпающимся, именуемому иногда просто Рассом. «Когда он делает это в первый раз, это выглядит впечатляюще, но когда видишь одно и тоже в сотый раз, это вызывает скуку…» - подумал Дохлый Номер, зевая и смотря вслед убегающим с криками варх’гонам. Рассыпающийся в Прах ожидающе оглянулся. Дохлый Номер почувствовал движение за спиной и слегка шевельнул плечом. Ворота захлопнулись, оборвав движение и вызвав слабый, сдавленный, резко оборвавшийся крик. Дохлый Номер скучающе пошел дальше – догонять Рассыпающегося, ибо «распад его тела не мог длиться долгое время». Расс выжидающе смотрел на него, сжимая в руке свое Дубье – палицу с щелчком, если попроще.
- Я не могу тебя вечно ждать. – сказал он, посмотрев на приближающегося к нему прогулочным шагом Дохлого Номера.
Тот пожал плечами:
- Меня раздражает твой тон. – пробормотал он, имея в виду скрежет голосовых связок Рассыпающегося. Тот покосился на Дохлого Номера и молча двинулся дальше, сдерживая свои способности перед появлением очередных варх’гонов. До рассвета оставалось несколько часов; надо было успеть закончить все за короткий срок.
Полгорода уже лежало в руинах, когда Юродь выпрямилась и пришла в себя. С рук стекала чужая кровь, за спиной громоздились горы свежеразделанного мяса. Юродь огляделась, глянула на собственные руки… как всегда, она ничего не помнила. Во всем виновата луна… это началось давно, лет десять-пятнадцать назад, когда она была молода. А потом она попала в племя и стала пользоваться своим даром-проклятием направо и налево. Все для того, чтобы досадить М’ьере. Все.
Сначала раздался громкий шум, что-то вроде глухого удара или грохота, смешанного с криком. Затем – огромная, яркая, ослепительно-яркая, почти необъятная, вспышка света, занимающая личное пространство каждого, оказывающегося у нее на пути. В город вошел Кричащий На Луне. Его лицо было искаженно, он не видел ничего – ни приближающихся варх’гонов с занесенным оружием, ни зданий, ни улиц… Ничто не имело для него преград; ничто не замедляло его продвижения по к’Хатуму, Столице мира. Один и тот же кошмар преследовал его каждое полнолуние, кошмар, зачастую происходивший наяву… Все те же драконы, все то же пламя, пожирающее его народ… крик рвется из груди – и все горит огнем… Огнем…
Уже начало светать, когда Мертвый, шедший одним из последних в маленьком отряде Пернатых Тварей, оглянулся и бросил последний взгляд на город. К’Хатум встречал рассвет в руинах. С высоты были четко и ясно видны четыре проломленных и проложенных кем-то провала, прямых, залитых зелено-красным и заваленных обломками, сходящихся в центре, где громоздилась на месте Башни аккуратная кучка темных камней – место приземления Когтя Дракона. При взгляде на эти наспех протоптанные тропинки, создавалось впечатление, что проложившие их не признавали препятствий на своем пути. Ясным доказательством служили знатные кварталы, расположенные ближе к центру города, там, в круге этих знатных домов, прямо посередине здания, были проложены целые дороги. Мертвый закутался поудобнее в свой темный сероватый свитер, откинул со лба темные волосы, уже начавшие принимать свой нормальный оттенок, повернулся к городу спиной и, догнав остановившуюся в ожидании Йорх, пошел вместе с Племенем обратно, в ставку. Спереди донесся дикий вой а ля волк из уст запрокинувшего голову Дохлого Номера, резко оборвавшийся звуком затрещины. Раздались приглушенные голоса и смех. Племя шло домой.
От Племени Пернатых Тварей не было спасения. Иногда Боевой Нож задумывался о целях таких нападений, но всегда ответ был неизменен : «Есть-то что-то надо?» Боевого Ножа же вечно мучил один вопрос, позже заданный им Урх: «Почему воронов мы убиваем десятками, а варх’гонов – сотнями? Почему у воронов страдают только Жрицы Огня только определенного возраста и самые наглые, а у варх’гонов – все? Почему у черных воронов почти нет жертв, а у белых – есть? » Урх улыбнулась, захлопнула книжку, сказала: «Все ответы в прошлом.» Боевой Нож буркнул: « Понял. Извиняюсь.» И шмыгнул за дверь. Урх вернулась за стол и задумалась: ну как еще ему объяснить, что варх’гоны убивают не спрашивая, что Жрицы Огня иногда срываются, что черные вороны мстят после смерти, что «мы такие же, как они, как это ни прискорбно», что… «Слишком много всяких «Что»» - сказала она и решила, что объяснять Боевому Ножу ничего не надо. «Со временем он и сам поймет.»