***
Барракуда лежал со вспоротым животом в луже собственной крови. Его кишки остались где-то метрах в пяти. Глупо конечно. Да и не в правилах Барракуды было разбрасываться собственными кишками. Только что уж тут поделаешь. Эти пять метров препарированного кишечника понадобились для того, чтобы добраться до наглеца, осмелившегося бросить вызов ему Барракуде…
В глазах темно. Интересно, он умер или наступила фаза тьмы? Кто знает!? Барракуда уж точно этого не понимал. Главное он смог добраться до огромного скандинава, прямого потомка викингов, нанесшего ему такой нелепый удар. Смог не только добраться, но и пронзить его холодное скандинавское сердце. Именно сердце – фирменный удар Барракуды, когда тонкий клинок аккуратно проходит между четвертым и пятым ребрами, входит в правый желудочек и, выходя, разрезает артериальный клапан вместе с артерией. Все чисто и безболезненно. Он вообще никогда не любил этих ярких жестов, этой работы на публику: отрубленные руки, головы, вспоротые животы…
Кстати о животах. Именно сейчас-то великолепный Барракуда лежал посреди арены и являл собой абсолютно мерзкое зрелище. Пульс сливается со звуком метронома. Глаза закрыты. Мозг не чувствует тела… Барракуда мертв. И что? Это могло испугать кого угодно, только не его. Они все умерли еще семь лет назад, тогда когда встретились, тогда, когда поняли: чтобы сохранить себя, надо внутренне признать себя мертвым, отказаться от привязанностей, от целей, от оков. Десять великолепных бойцов. Десять неприкаянных душ, готовых сорваться в ненависть и боль, жестокость и беспощадность…
Они нашли свой способ. Способ, как в безжалостном мире, остаться людьми, неуязвимыми для похоти, алчности и стяжательства. Для этого надо было убить собственную душу, и они убили. Поэтому безумные крики Викингов испугать могли только самих Викингов. Барракуда улыбнулся.
Единственное, чего он хотел сейчас больше всего, – чтобы его ребята победили. Наказали этих долбаных двухметровых идиотов, осмелившихся бросить вызов Волкам, голодным, рыщущим, ненасытным…
Многословность всегда была недостатком Барракуды.
Метроном умолк. Яркая вспышка ослепила всех. Тех, кто на арене, тех, кто сидел на трибунах. Всех, кроме него – Барракуды. С последним ударом счетчика замерло и сердце. Значит, все же была фаза тьма.
Крики «Вау!» на трибунах, безумный рев Викингов, беззвучные шаги Волков и теперь уже истинно мертвый Барракуда, который все же вложил свою лепту в этот бой, обменяв свою жизнь на жизнь одного из двенадцати гигантов.
- Ребятам будет легче, – беззвучно произнесли мертвые губы мертвого Барракуды.
***
Несколько глубоких вдохов. Мавр опустился на колено. Он знает, пока звучит метроном, никто не нанесет удар, он знает, его друзья сделали то же самое. Сейчас важно перегруппироваться, перевести дыхание и отключить сознание. Мавр вдохнул…
Главное не думать. Тело само знает, что делать. Натренированное годами убивать, оно давно превратилось в автономный инструмент умерщвления себе подобных. Зачастую пока мозг только начинает осознавать, что опасность уже близка, что еще мгновение и оружие врага поразит уязвимые места бренного тела, тело на совершенно запредельном уровне уже вынимает клинок из сердца, горла или глаза соперника. Невероятная скорость реакции – вот, пожалуй, то единственное, что сделало Мавра лидером среди этих десяти, нет, теперь девяти, ничем не уступающих ему в силе, союзников.
Свет снова взрывает пространство. Вой Викингов оглушает. Волки все сделали правильно. «Север 24, три на шесть» - правильная тактика. Мавр улыбнулся. Викингам конец. Теперь это не вызывает сомнения.
***
Кассио подошел к обрыву и окинул взглядом раскинувшийся у подножия город. Повсюду виднелись огни горящих бочек и подожженных машин. Даже эта площадка, находящаяся на значительном удалении от города, и та являла собой некий срез проблем, творящихся в городе. Кафе-палатка, в прошлом торгующая хот-догами и кока-колой, была сожжена. Повсюду валялся неубранный мусор. А ближе к обрыву стоял еще один обгоревший остов машины.
- А когда-то это назвали Европой.
- Богом забытая помойка. Я всегда говорил. – Капитан подошел к Кассио. – Так сейчас еще и с бардаком. Нам это надо? На призовые могли бы в Париж смотаться. Вот где Европа. Там сейчас гонки в Монако.
- Мы-то могли. А ты, Капитан, если я правильно помню, еще не все долги погасил? – Шейх протянул Капитану бутылку виски.
- Он еще и вчера умудрился тысяч шестьсот просадить. – Пума, перехватив бутылку, подлил масла в огонь тщеславия Капитана.
- Лас-Вегас, Капитан, до добра не доводил еще никого. – Шейх забрал бутылку и сделав глоток, снова передал ее Пуме, теперь уже полностью игнорируя Капитана.
Пума сделал еще один глоток, кивнул, ребята улыбнулись.
- Да пошли вы. – Капитан обратился ко всем сразу и решительно отнял бутылку у Пумы. Отхлебнув немного, он, не раздумывая, запустил ее в пропасть. – На Париж хватило бы все равно. А вкрайняк бы у жлоба Пумы занял…
- Нет, Капитанчик, я таким, как ты, взаймы не даю. – Пума достал из багажника еще одну бутылку. – Понимаешь у тебя профессия ненадежная. Стабильности маловато. – Пума многозначительно посмотрел вдаль, потом перевел взгляд на бутылку и, мгновение поколебавшись, запустил, на этот раз даже не распечатанный коньяк вниз с обрыва.
- А ты, я смотрю, решил жить вечно? – Шейх повертел пальцем у виска, показывая, что у Пумы, видимо, не все в порядке с головой.
- За рулем не пью!
- Я про Капитана.
- Про Капитана? Просто не хочу провести оставшиеся годы на его могиле, переживая, что он так и не отдал те триста пятьдесят тысяч, которые занял у Барракуды.
- Ладно, поехали. – Мавр подошел к своему форсированному БМВ 7-й серии. – Барракуде уже все равно. Мы знаем, зачем сюда приехали. Так что три-четыре денька потусуем, а потом в Париж.
- Только надо решить, кто Капитану на бензин займет. – Шейх, шутя, придушил Капитана за шею.
- Здесь недалеко. Автостопом доеду. – Обиженный Капитан вырвался из жестких объятий Шейха. – Или нет, найду привлекательную обеспеченную девушку и…
- … И первой же ставкой разоришь ее в пух и прах. – Продолжил за Капитана Пума.
- У каждого своя судьба, – Кассио философски закончил прения.
Все, смеясь, расселись по своим машинам.
***
- Может, война началась? Вчера не так все было, – девчонки в полном недоумении уставились в окна.
Несколько еще целых фонарей с трудом освещали небольшие участки улицы. Повсюду горели машины. Несколько бомжей пытались выломать дверь магазина «Напитки». Вдалеке уже вполне реальные мародеры грабили небольшой продуктовый магазин. Город жил своей новой, никому не понятной, жизнью. Его чрево было разграблено и осквернено. Его жители напуганы. Его улицы пусты. А сам он, униженный, позволял делать с собой все что угодно.
- Вельзевул повержен, Содом и Гоморра дождались своего часа. Очистительный огонь смоет ваши прегрешения. – Городской сумасшедший с явно выраженными признаками «белой горячки» с деревянным крестом наперевес, отдаленно напоминающим фрагмент выломанного где-то оконного переплета, осенил девочек крестным знаменем и плюнул им вслед.
- Дэзи!!!! – крик Мари и резкий визг тормозов оглушили окрестности, на мгновение перекрыв даже тяжелый рок из грузовика. Свет фар в долю секунды выхватил качающуюся фигуру, ярко-красный мини купер только чудом не сбил водителя грузовика.
- Козел! Это ж надо. Вы видели? – у Дэзи от волнения затряслись руки. – Нет ну надо… Он же…
- Обкуренный что ли? – Эрика на заднем сиденьи, проводив взглядом водителя фургона, который даже не понял, что произошло, вновь повернулась к подругам. – Бог с ним. Может, вернемся? Что-то мне не по себе.
- Куда вернемся? Договорились же: до клуба доедем, там круто и спокойно. На крайний случай попрошу Алекса, он нас проводит.
- Только вот доедем ли? – Дэзи боязливо оглянулась.
- Брось Дэз, Мари права, доедем. Так что за крутые парни? – Эрика, успокоившись, наклонилась к подругам.
- Много крутых. Точно говорю. Вчера мажоры все языки в жопы засунули, боялись нос высунуть…
- Отлично! Значит, повеселимся на славу.
***
Города умирают редко, чаще болеют, иногда делают пластическую операцию, иногда меняют половую принадлежность. Город N переживал самую странную и самую опасную форму ребрендинга – он решил сесть на наркотик. Город-наркоман? Ничего удивительного. Последнее время пошла такая мода как среди столиц, так и среди портовых городов. Но, если большинство его старших товарищей переходило к новому постепенно, то город N, по неписаному закону провинциалов, окунулся во все тяжкие сразу и, с каким-то одним ему ведомым способом безапелляционной вакханалии, которая выражалась в неимоверном количестве молодежи, в первые дни вывалившейся на улицы. Это позднее, через два дня, когда в драках и перестрелках с полицией погибло несколько десятков ребят, пыл толпы поостыл, но принципиально не повлиял на тусовку.
А что удивительного? Опасность притягивает. И город, раздираемый на части бандформированиями, черный от дыма пожарищ, задыхающийся от зловоний собственных испражнений, на поверку необитаемым казался только с виду. Все злачные места буквально трещали от праздно шатающейся молодежи. Вседозволенность кружила голову. Опасность возбуждала. Мир ограничений превратился в оазис удовольствий.
***
Предчувствие обмануло?! Ничего. Каждый вид выживает по-своему, Советник прятался за обостренным ощущением опасности, а вот оно в отличие от предчувствия не подводило никогда.
В VIP-ложе все было спокойно.
К чести Советника, приходилось признать, обостренно-извращенное мироощущение научило его молниеносному пониманию ситуации.
Сейчас начнется бойня. В VIP-зоне никто не шелохнулся, но с того момента, как поднялся последний, поглядывать на фашистов они стали с заинтересованным вниманием.
Черт!
Советник, кинувшись к «Белым братьям», начал усиленно о чем-то говорить, активно жестикулируя. Гремела музыка, слова тонули в ее грохоте. Жестикуляция Советника, периодически показывающего то на Мавра, то на богатую компанию, вальяжно развалившуюся в дальнем углу клуба, оказывалась убедительнее вербальных доводов. Несколько человек из бритоголовых уже опустились на свои места, бросив пару-тройку косых взглядов в сторону ожидающего Мавра и его друзей на другом конце зала. Постепенно жесты Советника возымели действие и на остальных, которые под тяжестью неоспоримого ужаса в глазах сотоварища тоже отказались от битвы, при этом уверенно сохраняя собственное достоинство. С облегчением вздохнувшие официанты поднесли пива. Естественно за счет заведения.
Мавр улыбнулся, VIP-зона безразлично отвернулась, скинхеды осушили бокалы. Ночное перемирие было восстановлено.
Мавр повернулся к Дэзи.
- Как можно, здесь и одной?
- Я не одна, – в голосе Дэзи появилась совершенно несвойственная ранее дрожь от пережитого волнения и некоторый свойственный, но все же, совершенно сейчас лишний безапелляционный вызов молодежного пофигизма. Нелепо?! Да, нет! Если бы, к своему стыду, Дэзи не успела бы взять со стойки бара три бокала с мартини, от чего было видно, как дрожат ее руки, все было бы очень даже ничего. – Я с подругами.
- Тогда это меняет дело…
- А что? Чтобы Вы знали, я легко бы справилась и сама, - Дэзи дала пинок одному из поверженных скинхэдов.
Мавр улыбнулся. Дэзи виновато склонила голову.
- Спасибо, прекрасный спаситель. Честно говоря, я испугалась.
- Я, честно говоря, нет.
«Самонадеянный, подумала Дэзи, но зато какой красивый, сильный, смелый…»
Оба засмеялись. Мавр показал бармену, чтобы тот отправил Дэзи бутылку мартини и записал счет на их столик. Дэзи благодарно улыбнулась и пошла в сторону подруг, не понимая, почему они не поцеловались.
Она все же никогда не умела общаться с красивыми самоуверенными и, как теперь выяснилось, смелыми мужчинами.
Проводив взглядом скрывшуюся в толпе танцующих людей грациозную фигуру девушки, повернувшись, Мавр направился к своим друзьям.
Зачем ему безумие? Ему безумие ни к чему.
Две местные топ-модели тут же повисли на его руках. Все как всегда. Привычное не пугает. Мавр утонул в поцелуе.
***
Кореец не любил проблем, но любил себя в такие минуты. В минуты, когда мир уходил из-под ног, когда вечность подходила к концу. Все вокруг тряслись от страха. Окружающие в панике бежали от него или к нему, а он именно в эти минуты внутренне оставался совершенно спокоен. Спокойствие - вот что отличает истинного война от обычного червя. Спокойствие и походка.
Незаметная улыбка скользнула в кончиках глаз Корейца и отразилась на лицах его охранников. Воины стояли за его спиной! А люди? Что они понимали?
Вот Помощник, он же наверняка сейчас думает, что Кореец в гневе, и что в эту минуту он, Мистер Ли, не раздумывая, может убить. И это, конечно, правда. Только правда отчасти. Он, не раздумывая, мог убить и в любую другую минуту. Гнев всегда был ширмой. Плетью прекрасно подгоняющей людей, которой он, Кореец, владел в совершенстве. Мистер Ли был спокоен. Спокоен всегда. И об этом знали только эти пятеро сидящих за его столом. Знали всегда, потому как были такими же. Именно с ними он выиграл свой последний чемпионат 10 лет назад. Именно они, Азиатские Вепри, впервые в истории гладиаторских боев продержались на пике два сезона, и ушли непобежденными. Да не в полном составе, но главное с Японской Сакурой…
- С Мэром все кончено. – Кореец говорил медленно, чтобы испуганный Помощник все же оказался в состоянии понять. - Фашист сделает свое дело, и там вопрос времени. С Кавказцем надо подумать. – Повисла небольшая пауза. Кореец проводил взглядом девушек, которые семеня ножками выбежали с веранды. – Триаде сообщи: порт наш, город возьмем под контроль в ближайшее время. Пусть не беспокоятся.
Мистер Ли сделал знак рукой. Сгорбившийся Помощник стал пятиться спиной к двери. Японская Сакура, опустившись на колени, налила Корейцу чаю. Он благодарно принял пиалу из ее рук. Вот истина его жизни. Женщина, готовая убить за него любого, стоит перед ним на коленях, покорно наполняя пиалу. Это ли не вершина сладострастия! И разве есть на Земле более преданная любовь?
А Кавказец? Что может противопоставить возомнивший из себя выскочка, пусть и с пятьюстами автоматчиками, настоящему воину?
Лицо Корейца не выдавало эмоций, но сейчас он улыбнулся.
***
Мэр обреченно тер виски. Милиционеры сильнее сжимали автоматы. Полковник с опаской оглядывал город, находящийся во власти толпы. Бесстрашие анархии – вот как называлось то, что предстало сегодня перед их взорами.
«Закономерный поворот сознания на основе заскорузлых требований традиционной модели поведения общественных слоев в нестандартной, шоковой ситуации насильственного изменения сосуществования общества».
Короче, если по-простому: молодежь ничего не боялась, вызывающе уверенно показывая вооруженным полицейским фак. Вооруженные милиционеры боялись, не понимая, как можно стрелять по еще недавно ходившим в школу пацанам. Кто-то кинул в них камень. Мэр попытался взять себя в руки.
«Еще же не конец света».
Из соседнего дома с криками выбежала молодая девушка в разорванном платье. Ее безумными глазами бегали от объекта к объекту, словно это могло помочь, а босые ноги несли через улицу – это помочь не могло в принципе. Немногочисленная толпа встретила жертву, пытающуюся прикрыть руками обнаженную грудь, с восторгом завоевателя. Девушка продолжала бежать, постоянно оглядываясь, то и дело спотыкалась, то о бомжа, то о проститутку, то о…
Очередной крик разрезал относительную тишину ночного города, перекрыв собой даже грохочущий на перекрестке музыкальный центр, по размерам напоминающий огромный чемодан с колонками. Странного вида парень уверенно остановил беглянку. Смеясь, прижал ее к себе, показывая всем свой новый трофей. На улицу вслед за девушкой из дома выскочили два хулигана, которые тут же были встречены восторженными аплодисментами толпы. Улыбаясь, они направились к сотоварищу. Смирившаяся жертва опустила руки, обнажив вполне приличную грудь.
А что? Каждый за себя. В городе N последние две недели сострадание было не в моде. А что не модно, то отстой.
Один из подошедших парней впился в губы девушки долгим поцелуем, предварительно отвесив ей увесистую пощечину.
Кортеж Мэра проехал мимо.
***
Слуги Мэра в ужасе прижались к стенам. Они еще ни разу не видели в доме своего хозяина такого количества непонятных людей. Девушки шушукались, мужчины гордо, но все же поспешно уступали им дорогу. Ребятам было все равно, что думают о них слуги, что скажет им Мэр, плевать на то, что решил Полковник, им вообще плевать на весь этот городок с его жителями и проблемами.
Богатая обстановка дома Мэра, призванная по примеру греческих храмов внушать трепет и благоговение перед хозяином, производила на них ровно обратное впечатление. Глупцы. Люди-глупцы, сначала сами создают себе золотые клетки, потом не знают, что дальше с ними делать, всю оставшуюся жизнь вынужденные защищать свое имущество. Идиоты! Нет, просто глупцы. Смешно.
В отличие от Волков, молоденькие девушки, сопровождавшие их во время этого неофициального визита, так не считали. Искренне восхищаясь, открыв рот, идя по холлам и проходным залам, раритетами и антиквариатом обильно представленными во всей красе на потребу немногочисленной публике, они только молча сглатывали в невероятном количестве подступавшие слюни и хлопали глазками. Кое-кто из них даже остановился, с интересом рассматривая картины и прочие предметы старины.
Мавр улыбнулся. Он видел, как одновременно во всех глазах всех девушек сразу пронеслась только одна мысль:
– Вот бы мне так. Или хотя бы любовника такого.
***
Мавр видел, как отстал Полковник, чувствовал его присутствие за спиной, его тревогу, волнение и мысли. Слышал, как бьется его сердце.
«У них, видите ли, нет времени». А они вообще знают, что такое время? Мавр, к примеру, не знал. Жалкое существование, без цели и смысла, существование ради одного – жрать, чтобы жить, жить, чтобы работать, работать, чтобы жрать – это он знал. Мавр не работал, он убивал. Но в принципе цепочка была такой же. Мавр улыбнулся. Существование. Волки относились к этому знанию с юмором, люди – серьезно, пытаясь в простой цепочке найти глубокий смысл. Смешно. Смешно, потому что, пожалуй, это было единственным отличием Волков от окружающего мира.
***
Мавр разбирался в людях, и ему сразу не понравился самовлюбленный старикашка, исполненный наносной уверенности, считающий себя хозяином собственной жизни, лишь потому что у него оказалось на несколько миллионов долларов больше, чем у соседа. Безумец. У него земля уходила из-под ног, а он пытался казаться круче, чем есть на самом деле.
- Давайте к делу, господин Мэр.
- К делу так к делу. - Сделав знак горничным удалиться, Мэр еще раз встретился с Мавром взглядами. Мавр смотрел с вызовом. Мэр перевел вопросительный взгляд на Полковника. Начальник милиции развел руками.
- Ну, хорошо. Мавр, так кажется? – Мавр кивнул. – Итак. Вы видели, что творится в городе?
- Я бы на Вашем месте уже был на Канадской границе, – Шейх демонстративно оглядел дом, – лучше с вещами.
Кассио, наклонившись к Пуме, шепотом, но по-прежнему так чтобы слышали остальные, произнес:
- Пума, а ты прав, Шейх точно завидует.
- Все, Кассио, прекратили. Услышим, что хочет от нас это уважаемый человек и… поедем к деду их величества уговаривать, не покупать этот дом, - Капитан перевел взгляд на Мэра, ожидая продолжения речи.
- Продолжайте, продолжайте, - Пума подбадривающее помахал Мэру рукой. – Дом пока еще Ваш.
Многие улыбнулись. Мэр не понял шутки, но на всякий случай благодарно кивнул. Шейх показал Капитану фак.
- Город раздирают этнические группировки, – Мэр сделал вид, что не заметил жеста Шейха. – Полковник предлагает вводить войска. Но если мы это сделаем, начнется война. А я не могу, не могу позволить солдатам разгонять мирных граждан.
- Так, значит, по дороге сюда мы троих мирных переехали? – Пума, рассматривающий бутылки коллекционных напитков в стеклянном баре, повернулся на слова Мэра.
- На всякий случай мирные - это какие, с автоматами или бейсбольными битами? – Шейх жестом показал Пуме, чтобы не отвлекался. - Пума, бери уже хоть что-нибудь.
«Они еще не успели войти, а уже ведут себя как хозяева».
Мэр придвинулся к Полковнику поближе, чтобы не слышали остальные:
- Ты уверен, что это то, что нужно городу?
- Городу нужны войска, господин Мэр. Эти нужны Вам.
- Мавр, вы же прекрасно понимаете… - Полковник пришел на помощь Мэру
- Не надо, Полковник, я сам. – Мэр жестом остановил Полковника и сел напротив Мавра. – Вы правы, мирных людей на улицах города все меньше и меньше, нам хотелось бы договориться. Полковник высоко отзывался о ваших боевых навыках, и мы от лица граждан этого города хотели бы нанять вас для наведения порядка.
- Ух ты, прямо семь самураев какие-то. – Холод достал несколько стаканов.
- Да, - Мэр понимающе оглядел ребят. – Полковник тоже говорил о «Семи самураях».
- Самураи плохо кончили. – Капитан, до этого в свойственной ему манере сидевший немного в стороне, погрузившись глубоко в кресло и еще глубже в собственные мысли, очень внимательно следил за участниками разговора. Но когда дело касалось денег, он никогда не оставался в стороне.
- Если кто забыл, им ни хрена не заплатили, - Капитан поднялся, чтобы лучше рассмотреть заинтересовавшую его картину.
Пума, определился, выбрал бутылку “Blue Label”, бросил ее Кассио и, прихватив из бара несколько стаканов, подошел к столу. Мэр, молча проводил взглядом бутылку коллекционного виски и обернулся к Мавру.
- Но мы готовы платить…
Бутылка поддалась легко. Понюхав крышку, Кассио придвинул к себе бокалы.
- Хороший виски.
- Понимаете, господин Мэр, нам это ни к чему даже за деньги. Ваш город, вы и разбирайтесь.
Янтарная жидкость тягучими струями заполнила бокалы.
- А за большие деньги?
Кассио перестал разливать виски, кто-то пристально посмотрел на мэра. Шейх подался вперед. Нет, все же когда речь о деньгах… Капитан не выдержал и подошел к столу:
- Знаете, сколько сейчас на призовом фонде в Аргентине?
Мэр пожал плечами.
- Много, – Пума закончил за Капитана. – Да и Капитан прав. Анаконд мы порвем на раз. – Он поднял бокал, второй протянул Капитану. – За Анаконд, - осекся, посмотрев на друзей. – Мертвых Анаконд.
- Насчет, на раз – ты не зарекайся, - Мавр, сделал жест Холоду. – Но и в войну мы ввязываться не будем. У нас бой. Третий чемпионат и мы не собираемся… Короче, мы приехали немного развеется. Так что наш нейтралитет гарантирован.
Мавр поднялся. Все поднялись следом и с шумом вышли из комнаты. Мэр посмотрел на Полковника, тот беспомощно развел руками.
- Мавр! Ты все же подумай.
Попытка была даже не жалкой.
Мавр усмехнулся. Сколько их таких вот беспомощных людей встречалось на его пути. Они иногда, как этот Мэр достигали высот, и что? Они все равно были червями.
Мавр вышел из комнаты, даже не обернувшись. Это больше не его город, через три дня они уедут. Осталась только одно дело, ради которого они приехали. И все. Потом бой. А после боя долгая беззаботная жизнь.
***
Сквозь дым Дэзи скорее почувствовала, как открылась задняя дверь, и чьи-то сильные руки вытащили ее из машины.
«Слава богу!»
Дэзи потеряла сознание.
***
В маленьком городе новости распространяются быстро. Через десять минут после аварии Мэр знал: его машину и машину сопровождения нашли исковерканными на дороге в аэропорт. Водитель и два милиционеров погибли на месте. Дэзи похищена. Последние звонки с ее телефона были отцу.
- Вашу мать, вашу мать. Сука.
Старик впервые был по-настоящему раздавлен.
Даже когда погибла жена, а он остался с маленькой дочерью на руках он был слабым, растерянным, может, где-то беспомощным, но при этом все же мог сопротивляться. И сопротивлялся. Тогда! Сейчас он мог только шептать, словно заклинание. То, чего он боялся все эти долгие годы, настигло его с силой неотвратимости. Настигло повторно.
- Твою мать.
Плачущий Мэр упал в кресло, сжимая голову руками. Только что это могло изменить?
Неожиданная мысль, что раз похищена значит еще жива, оставляла немного надежды, вселяла сил и уверенности. Только что они с ней делают?
Не думать! Лучше не думать!
Мэр в бешенстве вскочил, пронесся через кабинет, выбежал в огромную приемную, понимая - медлить нельзя, где-то его маленькая девочка, которая нуждается в его помощи:
- Проклятье! Вашу мать! Где Полковник. Где этот…
Мэр замолчал. Все вдруг стало, словно в замедленном фильме. Суета неожиданно превратилась в мультяшную, люди стали двигаться, как в немом кино, звуки исчезли. А ведь все куда-то звонят. Это видно по сосредоточенным лицам и рукам, с силой прижимающим трубки к ушам. Секретари сбились с ног.
Резкая боль в области сердца все поставила на свои места, вернув миру краски, звуки, скорость.
Испуганная секретарша трясущимися от волнения руками стала доставать из аптечки лекарство.
- Суки! Где моя дочь? – схватившись за сердце, Мэр покачнулся.
- Мы приняли меры, господин Мэр, - в приемную, в сопровождении пяти милиционеров вошел Полковник.
Мэр пальцем уперся ему в грудь. Говорить трудно. Но он скажет, скажет, потому что от него, от его решений зависит сейчас жизнь его маленькой девочки.
- Ты, Полковник, не меры, ты дочь мне найди. Дочь. – Слова непонятным образом не хотели выходить из его горла. Но он старался. Старался изо всех сил. – Смотри, если что, я с тебя все шкуры… Я всех… Ты меня знаешь… Это - не город… Это… Нельзя было верить этому бандиту. Нельзя.
Еще один резкий удар в сердце заставил обессиленного Мэра рухнуть в кресло, схватившись за грудь уже двумя руками. Секретарша подбежала с приготовленным успокоительным.
Рука Мэра с пустым стаканом опустилась на стол. Успокоительное не принесло успокоения, но немного облегчило боль.
- Что хочешь делай, Полковник, что хочешь, но найди мне дочь.
Сотрудники с удивлением поглядывали на своего всегда такого сильного босса, безвольно развалившегося в кресле.
Один из секретарей трясущимися руками протянул Мэру трубку.
- Это Вас, господин Мэр.
- Алло!
- Значит, так Мэр, слушай сюда. Твоя дочь у нас, сделаешь, что скажем, и все будет в порядке.
***
Обычно в глазах человека можно прочесть целую гамму чувств и переживаний. Можно увидеть страх, алчность, зависть, любовь. Полковник впервые видел Пустоту. Девять пар живых глаз в данный момент неотрывно смотрели на него и все девять пар не выражали ничего. Это вызывало непонятное чувство тревоги, постоянно грозящее перейти в панический ужас. Вот же странная вещь. Он не просто не понимал этих людей. Он их панически боялся.
Маньяки?! Нет, он видел маньяков. У них бывает навязчивый взгляд, полный одним непреодолимым желанием: убить, изнасиловать, замучить… Здесь не было ничего, не было даже желания.
Проклятье!
Полковник уверенно улыбнулся.
С раннего детства он знал один закон – хищник не должен почувствовать запах твоего страха.
***
Проклятье. Они все же другие. Полковник раскладывал людей на раз. Людей, но это были не люди. Они были другими, это смешивало карты. В представлении Полковника после фразы «Я арестую вас по подозрению в причастности к покушению» ребята должны были ответить, что у него нет доказательств, что они вызовут адвокатов, у них есть свидетели или что-нибудь еще. Что угодно. Но только не прямая угроза ему, практически хозяину города, подкрепленного десятком экипажей, вооруженных автоматами. Ему, одного слова которого в старые времена было бы достаточно, чтобы засадить этих наглецов на долгие годы просто за то, что они перешли улицу в неположенном месте. Но сейчас было новое время, перед ним сидели не обычные оборзевшие отморозки, уверенные в себе до первого удара дубинкой по почкам. Нет, эти были другими. И эти другие были опасны как никто. С пустыми глазами, вселявшими страх даже в него в Полковника.
Он еще раз обвел всех взглядом. Хорошо что их девять, по крайней мере не надо ни с кем выдерживать взгляд долго.
Жаль, что он так самоуверенно вошел в их дом в одиночку. Жаль! Только что теперь можно изменить? Да и надо ли менять?
Сегодня Полковник не настроен на прямое столкновение. Сегодня он должен найти хотя бы одну кнопку в этих машинах для убийства. Хотя бы одну.
***
На нижнем уровне здания среди луж и горы мятых банок из-под пива красовалась единственная железная дверь, изъеденная ржавчиной. Отодвинув тяжелый засов и резко распахнув дверь, Советник уверенно вошел в небольшую комнату и остановился. Ноги на ширине плеч, руки за спиной, на лице волевая решимость. Челка упала на глаза.
Посреди холодного помещения на железной кровати сидела удивленная Дэзи. Эффект неожиданности не сработал. К великому разочарованию Советника Дэзи даже не пыталась казаться испуганной.
Ничего! На такой случай у него припасен шаг №2.
Железная дверь захлопнулась с невероятным грохотом. Теперь все было как надо. От неожиданности Дэзи вздрогнула. Напустив на себя максимально грозный вид и поправив челку, Советник подошел к Дэзи и сжал ее личико руками:
- Ну что, ангел, заждалась? – Его губы оказались рядом с губами Дэзи. Его лицо излучало одно сплошное самодовольство. – Ничего, твой Фюрер здесь и готов подарить своей малышке божественную трагедию.
Советник вытащил наручники и грубо пристегнул одну руку Дэзи к кровати. Выпрямившись, он заметил на тумбочке нетронутую миску с едой.
- Не нравится? - Советник поднес пищу к своему носу. Понюхав, сморщился и кинул миску в угол. - Мне тоже.
Миска стукнулась об пол, обдав стену липкими брызгами баланды.
- Зато я точно знаю, что нам понравится. – Подойдя к кровати, Советник достал из кобуры вторую пару наручников и кожаную маску из сексшопа. Затем принялся медленно расстегивать брюки. – Мы сделаем это малышка, ты будешь моей маленькой сучкой, а я буду править этим городом.
Оставшись в трусиках танго и белых носках с любовно вышитыми на них черными крестами, Советник достал из кармана брюк огромный вибратор.
Дэзи, не раздумывая, нанесла ему удар прямо в пах.
- Ухххх… - Советник, скорчившись от боли, медленно опустился на колени. - Больно же, сука…
Ошеломленный, но еще не сломленный он начал подниматься:
- Ну, тварь, теперь ты у меня точно…,
Не успев договорить, Советник получил второй удар ногой в челюсть, от которого отлетел на метр.
- Сука, да я тебя…
От боли голос Советника сорвался на визг. Дэзи пнула его еще раз в живот, и тонкой шпилькой ударила по пальцу ноги, как учили на школьных уроках самообороны. Остальные два удара пришлись в воздух. Несмотря на боль, Советник успел немного отползти от разъяренной Дэзи, которой наручник не дал закончить его позорное избиение.
***
Мавр закрыл глаза. Неудачное включение. Дэзи и так все это время не выходила из головы, а теперь…
- Красивая девочка, – Капитан показал на экран телевизора, где снова появилось бледное лицо с невероятным макияжем какой-то топ-модели. – Интересно, что с ней будет?
- Вы о ком? – Шейх непонимающе посмотрел на экран и повернулся к ребятам.
- Если на все смотреть по Фрейду, - Кассио тоже заметил скачок в трансляции, – с ней точно в дочки-матери играть не станут.
Кассио полностью разделял мнение зала. «Дура – раз с ней подобное могло случиться».
Безразлично отвернувшись, он обнял сидящих рядом девочек, позволив обеим поцеловать себя в щеки.
- Вы о ком? – Шейх, по-прежнему не понимающий темы разговора, обратился к Кассио.
- Да о той дочке Мэра, которую похитили. – Кассио лениво оторвался от губ проститутки.
- А! Классная телка. Мне понравилась. - Шейх жестом показал, что предположительно он мог бы сделать с Дэзи.
- Хватит стебаться, - Капитан перебил Шейха. - Мы сейчас не о твоих сексуальных фантазиях. Вы все знаете, как я отношусь к неоправданному риску, но в данном случае… Короче, я считаю, мы должны вступиться за девочку.
Такое ощущение, что даже музыка в этот момент стала играть тише. Все с удивлением посмотрели на Капитана. Головы повернулись как по команде, глаза расширились.
- Капитан, что с тобой? Заболел? – Пума осторожно приложил ладонь ко лбу друга.
- Вирус, наверное, подцепил. – Шейх оглядел всех и через стол стукнул кулаком Капитана по плечу. – А вирус это плохо.
***
Дружба?! У Волков не было этого понятия как такового. Одиночки. Они сошлись несколько лет назад на теме боев. Разные, каждый со своими «тараканами», и вроде бы кроме боев их ничто и не связывало... Не должно было связывать…
Только в какой-то момент они неожиданно для себя осознали, что все они тем или иным способом пришли к одному – к признанию себя умершими. Все, кроме Капитана. Но это не могло внести диссонанс в их новый мир. Мертвые не дружат, мертвые не скорбят, мертвые…
Мертвых ничего не трогает.
Постулат, к которому Мавр пришел тяжелым эмпирическим путем проб и ошибок, был основой самого Кодекса. А Кодекс не ошибается. И несколько лет постоянного риска жизнью только лишний раз доказали всю правоту этого тезиса, который, объединив Волков в некий странный организм, существующий во враждебной среде шести миллиардов корыстолюбивых эгоистов. И, именно поэтому этот организм, подверженный модификации, регенерации, вынужденный сохранять все лучшие признаки самостийности, научил желать, не желая, привязываться, не привязываясь, жить, не живя.
Он их лидер. Они его команда. Бой - их конечная цель. Вокруг странный клуб, чуть шире – странный город, еще шире – странный мир. И Кодекс.
А Кодекс не ошибается. В Кодексе есть ответы на все вопросы. И все эти ответы Мавр знал наизусть. Вот только почему он сейчас не мог думать о Кодексе? Почему?
В команде не существовало диктата, каждый решал за себя. Каждый был волен делать то, что считал необходимым. Но в команде присутствовало нечто, что заставляло девять самодостаточно существующих индивидуумов принимать единое решение, а приняв идти до конца, не рассуждая о морально-этических нормах. Тем тяжелее становилась ноша лидера.
***
Мавр облокотился о руль своего мотоцикла.
Каждый реагирует на его власть по-своему. Кассио всегда выдает философские мысли тоннами, Холод и Черт любят помолчать. Шейх начинает всех задирать. Пума вечно выкидывает какие-нибудь фортеля. Нэнси изображает из себя крутое безразличие. Мавр…
А вот Мавр впервые занимался несвойственным ему делом. Вместо того чтобы, как обычно, молча поправить свою одежду, несколько раз проверить оружие и закрыть глаза, он почему-то отрешенно смотрел в сторону бункера, думая о том, как там эта странная девушка. Он не знал ее, он не помнил ее запаха, он даже не хотел о ней думать.
Но он думал.
Проклятье. Есть несколько законов для мертвого человека и в отличие от Шейха Мавр знал Кодекс наизусть. Так вот, любовь к женщине приравнивалась к предательству самой идеи.
«С любовью справиться нельзя, это не под силу человеку». Так гласил Кодекс. Он же именно поэтому предлагал замену – любить можно природу, воду, землю наконец. Что угодно, где угодно, когда угодно. Только не женщину, мужчину или ребенка. Только не духовная связь.
Мавр улыбнулся.
Долгие семнадцать лет он заполнял эту пустоту раз от разу, день ото дня, чем угодно лишь бы заполнить. И вот он полон. До вчерашнего дня он был уверен, что навсегда смог вырвать жажду любить из своего сердца…
Точка превратилась в запятую.
Все меркло перед одним взглядом этой девочки. Зачем он обернулся? Зачем?
***
Схватка оказалась жестокой. Вернее, жестокой оказалась бойня, что устроили Волки на ферме вскормленных национальными идеями быков-патриотов. Скинхэдов было много, только что это меняло? Разве что добавляло лишнего саспенса самой истории. «Белые братья» ничего не смыслили в военной стратегии, а три автомата и десяток пистолетов, с таким трудом доставленных им Харитоном, очень быстро оказались ненужными, будучи разбросанными по всему бункеру вместе с отрубленными руками, державшими их с благоговением.
Репетиция перед боем с Анакондами получалась на славу. Чувствуя скорую победу, одурманенные запахом крови, Волки разделились. Пума, Кассио, Нэнси спустились на нижний уровень, Холод с Капитаном напротив решили вычистить верхний эшелон. Мавр оглянулся. Можно расслабиться. Соперник деморализован, бункер временно под их контролем, сердца работают в штатном режиме.
Осталось найти девочку и можно уходить.
- Держи его.
Мавр обернулся. Тайсон и Черт схватили человека в блевотине, мокрых штанах, с залитым чужой кровью лицом, зачем-то пробирающегося к третьему выходу. Узнать Советника было невозможно, да и никому не нужно.
- Где Дэзи? – Мавр даже не кричал. Он заглянул в глаза сломленного полусущества, такие рассказывали все и сразу при условии, что были в состоянии говорить. А вот с этим оказалось сложнее. Советник смотрел на них как на привидения, беззвучно хватая ртом воздух. Естественно. Только что на его глазах эта тройка сразила человек двадцать.
Страшно! Короткий меч Мавра уперся в горло. Глаза не ведают жалости. А он, Советник, не в силах выдавить из себя ни слова. Еще немного… Надо что-то сказать, хоть промычать… Мавр сильнее надавил на рукоять. Появилась большая капля крови.
- Где?
- Та-та-там, – заикаясь, трясущимися руками Советник все же показал в сторону подвала, радуясь, что смог сказать хоть что-то. На другой штанине появляется второе пятно. Кого волновала такая малость?
Черт улыбнулся, Мавр толкнул Советника в темноту коридора.
***
Нэнси с Мавром прошли на кухню.
- Надо бы переодеться, – Мавр оглядывает их обоих, с ног до головы забрызганных чужой кровью.
- Ты пить будешь?
Мавр кивает.
- Если я правильно помню, мы уже должны быть у дедушки Шейха, – Нэнси, достает из холодильника пакет сока, наливает два стакана, один протягивает Мавру, стоящему возле двери и наблюдающему за тем, с каким оживлением Дэзи беседует с Кассио и Пумой, рассматривая автомобили.
- Думаю, пока, нам ничего не угрожает, – Мавр делает глоток. – Бритые не полезут, к тому же…
Мавр прервался на полуслове. Нэнси с удивлением посмотрела на него, неотрывно следящего за Дэзи и Кассио. Кассио, открывая дверь машины Мавра, слегка обнял Дэзи за талию. Дэзи ему улыбнулась. Пума отметил это очередной шуткой. Мавр отвернулся.
- Хорошая девочка, – Нэнси, сделав вид, что ничего не заметила, принялась нарезать бутерброды.
Мавр кивает.
- В такую трудно не влюбиться!
- Прекрати, Нэнси, с чего вдруг?
- С того, что она прекрасна, невинна, непосредственна и… И ты еще никогда не смотрел на женщину такими глазами.
Нэнси слегка стукнула кончиком огромного кухонного ножа по носу задумавшегося Мавра.
- Не знаю, Нэнси, никому бы не сказал, тебе скажу. Это выше моего контроля…
- Знаю, Мавр, это на уровне безумия. Ты смотришь на нее, а у тебя сердце готово выскочить…
- Может не выскочить… Но… Понимаешь, я не знал, что могу испытывать подобное. Что в ней такого? Обычная девчонка, обычная…
- Видимо все же не такая уж и обычная.
- Видимо.
- Мавр, Мавр. Правильная девочка не примет нашу жизнь. А если и примет… - Повисла пауза, Нэнси и Мавр встретились взглядами. - Готов ли великий Мавр отказаться от своей?
- А ты? Ты бы приняла смерть Кассио?
- Что? С чего ты взял? – никак не ожидавшая подобного вопроса смущенная Нэнси отвернулась.
- Брось, Нэнси. Я же не слепой.
- Не слепой, - Нэнси усмехнулась, в голосе появились странные нотки. – Не слепой… Мы были уверены, что никто… - Встретившись с Мавром взглядами, Нэнси на мгновение умолкает. – Я была уверена. А Кассио? Ты же знаешь, для него жизнь – это цепочка маленьких радостей перед смертью.
Нэнси слегка толкнула Мавра в бок. Грустная улыбка появилась и на его лице.
- Кассио живет по Кодексу. А Кодекс… не подводит. – Отвернувшись от окна, Мавр достал из холодильника пакет сока. Выпив прямо из пакета, он снова посмотрел на мило беседующих Пуму, Кассио и Дэзи.
- Вот именно. Один живет по Кодексу. Другая ищет принца для вечной любви, а мы… А мы стоим, как два дурака, и страдаем. – Бросив нож на разделочную доску, Нэнси с горой бутербродов направилась к выходу.
- Знаешь, Нэнси, ты права, – Голос Мавра остановил ее в дверях. - Ты права. Я не готов отказаться от всего ради любви. Перед встречей с Корейцем отвезу ее к отцу. А утром уезжаем из города.
***
Машина с пробуксовкой сорвалась с места. Рев двигателя, тучи песка, задний мост занесло, опытный водитель Мавр легко контролируя сумасшедшую мощь тюнингованного двигателя БМВ, вылетел на дорогу, направляя 400 лошадиных сил в сторону города.
- Куда они? – Ничего непонимающий Кассио, обратился к Нэнси.
- Никуда. - Нэнси развернулась и вошла в дом.
- Нэнси, ты чего?
- Ничего. Кассио, Мавр все про нас знает.
- Мавр знает? Ты ему сказала? – Кассио не мог поверить своим ушам. Как она, друг соратник, любовница, могла рассказать Мавру об их тайне. – Да если они узнают, они же выпрут нас из команды.
- Не волнуйся, никто ничего не узнает.
- Никто? Кроме Мавра, да??! – Кассио практически кричит. – Кроме Мавра! Что ты предлагаешь делать? Зачем, зачем вообще ты призналась? Черт!
Кассио повернулся и пошел к своей машине, им больше не о чем говорить. Она не могла, не имела права. То что было, было ошибкой. И эта ошибка должна была остаться между ними.
Дверь с шумом захлопнулась. Нэнси отрешенно смотрела вслед уезжающему Кассио.
Действительно, зачем она призналась? Зачем? Ведь между ними не было ничего особенного. Так мимолетная страсть, слабость, которой они позволили на миг взять вверх над своим миром тотального контроля.
Тогда почему она об этом все время думает?
***
Педаль в пол часто было решением многих проблем. Сейчас, похоже, оно было единственным. Машина сорвалась с места, послушно исполняя волю хозяина. Рев двигателя оглушил окрестности. Мавр на мгновение закрыл глаза. Что-то было не так.
От себя не убежишь. Вот что не так.
С другой стороны, чтобы утолить страсть надо дать ей волю. Что он теряет? Молоденькая девочка сама предлагает отношения, не обремененные продолжением, разве это не лучшее из приключений? Кодекс учит жить одним днем. Если бы Мавр завтра умер, сегодняшний день он хотел бы провести именно с Дэзи. Значит? Значит, он все делает правильно.
Машина резко остановилась:
- Хорошо. Но ты должна знать, я уеду.
- Не бойся мой любимый маленький Мавр, – Дэзи гладит его по лицу, волосам. - Я не дам тебя в обиду. Никому не дам. А потом ты уедешь. Обещаю!
Губы соприкоснулись, что-то взорвалось внутри. Сердце замерло. Дыхание остановилось. Вакуум. Он не знал этого состояния прежде, он не позволял себе его знать. Но теперь, то, что годами держалось под полным контролем беспощадного разума, вышло наружу. Природа не терпит пустоты: что не полно, должно заполниться. И оно заполнилось. В следующее мгновение любовь с болью вонзилась в истерзанную душу. Впервые с тех десяти ударов ножом, Мавр оказался слабее противника, впервые ему это нравилось.
А они только прикоснулись губами.
***
Они сошлись на большой поляне нависающего над скалой обрыва. Сошлись впервые, встретились - нет. Кореец с наигранным радушием раскрыл объятия. Мавр только кивнул. Мистер Ли изобразил обиду. Мавр холодно встретил его взгляд.
- Ну вот, не рад меня видеть. А я с добрыми намерениями…
Мистер Ли никогда не забывал о своем театральном таланте. Сейчас он являл собой этакого Нерона: легкого, добродушного, даже где-то глуповатого человека, обремененного неограниченной властью тирана. И от этого становящегося многократно страшнее.
На Волков подобные вещи не действовали. Мистер Ли это знал и все же не мог удержаться.
- Добрые - понятие относительное. – Пума развел руками по примеру Корейца, – Приглашали на ужин, а встречаемся на горе. Тайсон вон бедный бутербродами давится.
- Точно, – Кореец щелкнул пальцами. - Добрые, Мавр, не значит правильные. Ужин был бы куда приятнее…
- Обойдемся без лирики, Мистер Ли.
Кореец всегда контролировал периферию зрения. Некое движения, что-то смутное…
Из машины Мавра вышла Дэзи.
- Говоришь без лирики… - Улыбка Нэйрона сползла с лица мистера Ли. – Без лирики так без лирики. Только я смотрю, сам-то ты тоже не промах. К Мэру в зятья решил податься, или так… пару раз перепихнуться?
Мавр обернулся, проследив за взглядом Корейца. Дэзи к этому времени уже о чем-то щебетала с Кассио.
- Понадобится семейный сексолог, Вы будете последним, к кому я обращусь. Что Вы хотели?
- Люблю конкретных людей. Не то что эти… Уроды. - поймав вопросительный взгляд, Кореец обнял Мавра за плечи и отвел в сторону. – Это я не про вас господин Волк, не про вас. В городе война. Не хочу хвалиться, но я могу здесь быстро навести порядок на раз. И если бы не Мэр…
- От нас Вы что хотите?
- От вас? - Кореец обвел раскинувшийся у подножья город. Огненное солнце практически опустилось в море, два жестких профиля отразились на его силуэте. – Мавр – эти люди бараны. Живут как скоты и умрут так же. Это мы с тобой чтим Кодекс, а им, что Бусидо, что собачье гавно. Это же не твоя война. Так зачем тебе в нее лезть? Ты знаешь меня. Мистер Ли слов на ветер не бросает. Твой дом будет твоим. Твои друзья - мои друзья. А люди? Я же не зверь. Они жить будут лучше, чем жили.
- На деньги от наркотиков?
- А какая разница? Я что ли, наркоману дозу вкалываю? Это их выбор. Я, Мавр, ангел, дарящий наслаждение.
- Продающий.
- Что? – Кореец непонимающе повернулся к Мавру.
- Продающий наслаждение, Мистер Ли. – Мавр произнес слова четко, не поворачивая головы, отрешенно глядя на уходящее светило.
- Пусть так, – Кореец снова повернулся к горизонту, – я же человек. У меня свои маленькие слабости. Ты, вон, тоже не лишен чувства прекрасного. Машины хорошие, девочку отхватил – первая красавица в городе, между прочим. Так что ты тут из себя целочку-то не строй.
- А я и не строю, Мистер Ли. Только я тринадцатилетним пацанам, наркоту не впариваю. Я свой хлеб честно зарабатываю. Но в одном вы правы, пока еще эта война не моя. - Мавр пристально с вызовом посмотрел на Корейца. - Пока. И не дай Вам бог, переубедить меня в этом.
- Мавр, не надо мне угрожать. Я не враг. – Кореец принял вызов. - Я воин и уважаю в тебе война. Скажи, сколько тебе предложил Мэр, я дам ровно в два раза больше.
Обычный диалог обычных людей? Возможно! Если бы глаза не выдавали их бесконечную силу. Но они выдавали.
- Вы воин, Мистер Ли, это не вызывает сомнений, но сейчас Вы ведете себя как торговец.
Кореец первый отвел глаза. И тут же взорвался:
- Прекрати, Мавр! Тебе 28 лет, ты сирота, что тебе защищать? Кого? – буквально мгновение и Кореец берет себя в руки. Хорошая уловка, что бы изменить настроение разговора и перенастроить внимание собеседника. Мавру это было известно. И что? У Корейца еще было много аргументов. – Спроси меня, кто лишил нас детства, отнял наши семьи. Кто разрушает мир, позволяя политикам воровать, а простым людям влачить жалкое существование. Кто?
Мавр молчит.
- Боишься? Так я отвечу. Сами люди! Они виноваты во всех своих бедах, так чего нам их жалеть. Чего?
- Мне плевать на людей, Мистер Ли и Вы это знаете. Мы войны и живем по своим правилам. Только то, что принадлежит Волку, принадлежит только Волку.
Кореец обнял Мавра за плечи:
- Вот и хорошо! Вот и договорились.
Мавру наверняка нужно то, что интересовало и Корейца. Но иногда можно пожертвовать излишним ради необходимого. Знать бы, что его интересует. Корейцу нужен город, остальное - блажь. А Мавру?
- «Богу - богово, Кесарю – кесарево» - это первое, что я выучил в детском доме, Мавр. Поэтому давай так: Дэзи твоя, город мой. И никто не лезет в чужие дела. Удачи на чемпионате. И девочку береги. Не все же знают наши законы, а она все-таки – первая красавица.
- Разберемся… - повернувшись, Мавр пошел к своим.
Плохо! Все плохо! Кореец разыграл карту Дэзи. Может, по наитию, может, он на самом деле понял его слабость, но он попал. Попал и показал Мавру его уязвимое место. Это опасно. Пока они не в войне, ждать удара не приходится. Но…
Никаких но. Они в войне быть не должны. Что ж, Мавр проиграл, но, проиграв битву, не проигрываешь сражение, которое к тому же тебя не интересует. Город Волков не интересовал. Это не их война, а, значит, они уезжают.
***
Шторм кончился давно. Пляж по-прежнему был усеян водорослями и медузами, выброшенными на берег. Кое-где попадались ветки, полиэтиленовые пакеты, битые бутылки и другие отходы человеческой жизнедеятельности. Но, даже несмотря на этот кажущийся хаос, побережье города N относилось, пожалуй, к самым красивым из всех побережий прибрежных городов. Огромная коса самим фактом своего существования создавала странную иллюзию нереальности происходящего. Порт находился на другой стороне, и поэтому, въезжая на косу, обрамленную столетними соснами, человек, сам того не осознавая, неожиданно попадал в волшебную сказку нетронутого цивилизацией мирозданья.
Шины бесшумно прокатилась по мокрому песку. Плеск заметно успокоившихся волн перекрывался легкой музыкой в салоне. На улице было прохладно. Окна открыты. Машина медленно въехала на косу.
Как в песне: «Ночь, небо звезд, поцелуй. Дороги закат и жизни полет…»
Как только машина остановилась, Дэзи перелезла не колени к Мавру, и обхватив его за шею, начала страстно покрывать поцелуями его лицо, глаза, губы.
Огонь снова пронзил душу. Ну почему так? Почему? Он же решил, они проведут вместе этот короткий вечер, а потом он уедет. Почему же так? Почему он не хочет уезжать?
- Подожди, Дэзи… Подожди… Этого не должно быть… - Мавр попытался ее остановить.
- Чего не должно быть, Мавр? Чего?
- Ничего. Ты молода, красива… у тебя все будет хорошо.
Мавр уверенно отстранил ее от себя. Он не испытывал прежде подобного. Он вообще считал, что знает свою судьбу. Но однажды на твоем пути встает маленький ангел с голубыми глазами, и ты понимаешь… жизнь засадила тебе по самые яйца.
Это неправильно. Она не должна была быть такой. Не должна. Любой другой: наглой, застенчивой, самоуверенной, беззащитной, смелой или трусливой, любой. Только не такой.
- Я не могу тебя любить, Дэз, не могу, – впервые он был беспомощен перед этим сильным внутренним зовом, - у нас нет будущего…
Мавр все еще надеялся, что сможет остановить безумный полет к финалу. Он не хотел оживать, но теперь он живет. Он не мог любить, но теперь он любит. Так не должно быть, но так есть.
Вернее, есть Дэзи… маленькая Дэзи… может, она сможет остановиться?
Дэзи ладонью закрыла ему рот.
- Не говори так, Мавр! Я никого не любила до тебя. И никого не полюблю после…
Она умолкает. Ее губы сливаются с губами Мавра. Мавр отвечает. Отвечает со всей страстью, на которую способен. Его руки ласкают Дэзи, добираясь до самых укромных частей ее тела. Легкий крик разрезает тишину.
- Что с тобой?
Дэзи покрывает его лицо поцелуями:
- Все хорошо. Все хорошо мой любимый Мавр. Просто у меня еще не было мужчины.
***
Немного успокоившийся после шторма ветер с утра вновь начал набирать обороты. Сосны опять гнулись, сухие листья снова носились по окрестностям. Небольшое по-европейски ухоженное кладбище на окраине города радушно принимало гостей: как мертвых, так и живых.
И вот они появились…
По аллее вдоль могил шли Волки. Кладбищенская тишина нарушалась только пением птиц и завыванием ветра. Одинокая старушка провожала ребят недоуменным взглядом. Сильный ветер развевал полы плащей, подняв в воздух очередную партию сухих листьев. Кладбище радостно встретило своих друзей.
Очередной поворот, и среди деревьев появился небольшой склеп, выстроенный из черного гранита. Вокруг лежало в хаотичном порядке с десяток могильных камней. Территория была убрана. Ограда свежеокрашенна. Подойдя к склепу, все остановились. Мавр, открыв тяжелую кованую дверь, вошел внутрь.
- Кто здесь похоронен? – Дэзи указала рукой на склеп.
- В общем-то, ради этого мы и приехали в ваш город. – Нэнси опершись о ограду спокойным взглядом волчицы смотрит на Дэзи.
- Ради захоронения?
- Согласно Кодексу, чтобы стать воином, надо убить в себе человека. – Кассио не хотел нарушать тишину кладбища, поэтому прошептал все это на ухо Дэзи. Дэзи непонимающе переводила взгляд с одного на другого.
- Это наша могила, – Нэнси отошла в сторонку и опустилась на каменную плиту чьего-то надгробья.
- В смысле, ваша? – Дэзи не понимала ровным счетом ничего из того, о чем говорили ей эти странные ребята.
- В смысле – моя, Мавра, Кассио… - Не выдержал Пума. - Мы всегда приезжаем сюда перед важными поединками.
- Вы будете здесь похоронены? – Дэзи по-прежнему ничего не понимала.
- Нет, дорогая! – Капитан не скрывая сарказм в голосе, обнял Дэзи за плечи. - Они уже себя здесь похоронили и приехали почтить свою память. Идиоты!
Кассио показал Капитану фак.
- Как это почтить свою память?
- Кодекс гласит: если ты мертв, тебя уже ничто не сможет устрашить. Мы почитаем Кодекс. Он не подводит.
- Так, значит, там никого нет? – Дэзи указала на склеп. Почему-то ее обрадовала эта мысль.
- Почему нет? Там есть наш дух и духи наших убитых друзей. Они и ведут нас… - пояснил Пума и тоже прошел за ограду.
- …Мы же безоговорочно принимаем их волю, – Кассио сел на камень рядом с Нэнси. – Ладно, хватит, а то мы совершенно загрузили девочку. Правда Нэнси?
Нэнси кивнула.
- Бред, конечно, полный, - тема захоронения среди воинов всегда выводила Капитана из себя. Но с тех пор как он познакомился с Волками, она его просто бесила. Вернее бесило это бессмысленное времяпрепровождение. – Знаешь, Дэзи, у них все же есть одно бесспорное преимущество; по поводу похорон никто не заморачивается.
Капитан смерил всех снисходительным взглядом и засмеялся. «Какие же он все-таки идиоты. И не поймешь, романтики или дебилы».
Он повернулся к Дэзи:
- Вон Барракуде кишки на арену вытащили, так эти друзья даже в морг не заехали. Сразу – сюда на тусовку.
Его гогот разорвал могильную тишину кладбища.
- Вы не хороните своих друзей?
- Мы даже не знаем, где их могилы, – Нэнси прислонилась к Кассио.
По спине Дэзи побежали мурашки.
- Как можно вот так, не попрощавшись. Это же черствость.
- А что мы, по-твоему, сейчас делаем? В похоронах нет смысла. – Кассио поддержал Нэнси, слегка улыбнувшись. – Дух мертвых все равно прилетит сюда, а живые обязательно приедут.
***
Мэр с Полковником в сопровождении охраны отъехали от кладбища.
- Что будем делать? – Мэр еще пытался держаться, но последнее время это давалось ему с невероятным трудом.
Полковник тоже казался растерянным. Он рассчитывал на последний аккорд. Детали – его коронка. Он прекрасно знал, что в склепе нет захоронений, это было в личном деле Мавра, как не знал и то, куда делась Мария. Да и вообще, была ли мать Мавра Мария, тоже доподлинно неизвестно. Однозначным было только то, что она не из их города. Просто в детдомовской карте Мавра было написано, что рядом с младенцем нашли записку с просьбой пристроить ребенка в хорошие руки, подписанную Марией.
Мэр тоже сделал все правильно, когда ляпнул, что в склепе захоронена мать Мавра, только Мавр не купился на свое прошлое.
- Бывает и такое.
У Полковника больше не нашлось аргументов.
- Что? – Мэр не расслышал последней фразы.
- Ничего. Может… ну его, пусть все идет, как идет.
- А как идет? Как? Мавр в городе… Дэзи рядом с ним. – Мэр отрешенно смотрит в окно. – Неспокойно мне. Заварили кашу, как бы расхлебывать не пришлось. А с другой стороны, – мэр повернулся к Полковнику, – иногда я думаю, может, Мавр уедет… пусть с Дэзи… но так я хотя бы буду уверен, что она в безопасности.
Несколько машин милиции в сопровождении автобуса с закрытыми сеткой окнами остановились возле ночного клуба. Бойцы спецподразделений милиции в очередной попытке навести порядок в городе пытались задержать несколько подростков. Жесткое сопротивление толпы оказалось жестче, чем предполагалось. Двоих удалось затащить в автобус, остальных отбили. В полицию полетели бутылки с зажигательной смесью. Одна машина загорелась, остальные ретировались.
Полковник рукой показывает своим, что останавливаться не надо.
- Ума не приложу, как Корейцу удалось убедить Кавказца. – Он поворачивается к Мэру. – Но если Мавр не вступит в войну, мы никогда не вернем город. Завтра еще раз попробую с ними поговорить.
***
Машина Мавра резко остановилась. Дэзи непонимающе посмотрела на любимого.
- Мавр, ты чего? – послышалось в рации сразу от нескольких ребят.
Мавр молчал.
Он вдруг резко осознал, что город все же имеет свое мнение на его счет. Город жесток, он никогда никого не отпускал так просто. И возомнивший из себя Мавр не исключение. Напротив, Мавр особенно интересен городу, именно потому что один из немногих, кто может ему противостоять. Кто же бросается достойными соперниками? Может, кто-то и бросается, только не город N. Он-то знал, какая сцена привлечет внимание Мавра. Он знал, на какой крючок ловят такую рыбу…
***
На обочине в неестественной позе лежала молодая женщина. Ее руки разбросаны в стороны, в вене торчит игла, из иглы медленно вытекает струйка крови.
- Мавр, ты чего? Мы же решили уехать? – Дэзи приподнявшись на сиденьи, смотрит через водительское окно – туда же, куда и Мавр.
Мертвая наркоманка.
Кого может удивить двадцатипятилетняя девушка, скончавшаяся от передозировки на улицах, где через каждые пятьдесят метров торгуют зельем? Немногих!
Сколько человек смогут спокойно проехать мимо мертвой наркоманки рядом с трупом которой играет ее двухлетний ребенок? Единицы!
Мавр мог. Раньше мог. Теперь же его взгляд прикован к мальчику, который копошится рядом с погибшей женщиной. Он не плачет. Он только молча толкает мертвую мать. В руке шприц с остатками героина. На его губах непонимающая улыбка детского счастья.
Мавр помнил слова матери в день своего рождения: «Да хоть утопи». Мавр знал, что ее никогда не интересовала его судьба. Он не поверил ни одному слову Полковника. Но последнее время в его жизни появилось одно «но» И это «но» заключалось в двух простых вопросах:
А может другие люди чувствуют по-другому?
И верно ли то, что чувствовал он, будучи мертвым?
У Мавра не было ответов. С тех пор как он решил стать мертвым, он целенаправленно убивал любые попытки души заявить на него свои права. Спустя шесть лет он встретил Волков и тогда же понял, что окончательно вырвал из своего сердца сострадание, любовь, ненависть. Он был мертв, теперь он ожил. Теперь он пытался примерить и на себя когда-то чуждую его сущности рубашку жизни.
Ошеломленная Дэзи не в силах оторвать взгляда от малыша, и поэтому не видит слез на глазах Мавра, пристально смотрящего в темноту уходящей из города трассы.
Мертвым быть легче.
Мир – истинный тиран, ждущий слабых пищащих существ, чтобы навсегда заявить на них свои права, готовый уступить только тому, кто бесстрашно приставит нож к его горлу. Как выяснилось, уступить на время. Судьба снова предлагала выбор.
Мавр нажал на педаль газа. Машина сорвалась с места, набирая скорость, несясь в сторону указателя «Город N». Триста метров, двести, сто…
Черта впереди. Мавру надо только пересечь эту невидимую линию. Только линию. Надо всего лишь доехать до знака и все. Только доехать.
Двигатель взревел, черный дым вырвался из-под колес, машина резко сделала полицейский разворот на сто восемьдесят градусов. Город не мог отпустить достойного соперника. Мир даже в истинно сильном нашел слабое место.
- Возвращаемся, – голос Мавра тверд. Случайная слеза осталась в воспоминании. Сила снова берет вверх, забыв, что вектор задала слабость.
Город с удовольствием принял беглецов обратно.
***
Мавр проснулся. Мимолетная мысль или ранний сон? Он не знал, что это было, но что бы ни было, именно оно заставило его открыть глаза. Потянувшись и заметив, что рядом нет Дэзи, Мавр поднялся и вышел на балкон. Утренний ветерок развивал легкие занавески. Море было спокойно. Несколько чаек выписывали замысловатые пируэты. Внизу были слышны голоса.
Перегнувшись через перила, Мавр увидел в саду Дэзи и Кассио, которые, смеясь, продолжали изучать сложные приемы владения мечом. Кассио, прижавшись к Дэзи сзади своим телом, направлял ее движение.
«Красивая пара», мелькнуло в голове Мавра. Резко повернувшись, он вернулся в комнату. «Надо с этим что-то делать. Она имеет право общаться с другими».
Мавр усмехнулся. Вопрос, как объяснить это сотне червей, выедающей душу, остался без ответа.
Опытный глаз Капитана отметил эту реакцию. Неужели Кореец оказался прав? Неужели Мавр мог влюбиться?
Капитан пока еще не был в этом уверен наверняка, но теперь, если его догадки подтвердятся, у него вполне может сформироваться план дальнейших действий. Миром владеет тот, кто владеет информацией. В разговоре с Корейцем он больше шел по наитию. Здесь же… Здесь он становился хозяином положения. Конечно, при условии, что Мавр влюбился. Но это все же маловероятно.
Капитан вышел из своего укрытия, поприветствовав ребят взмахом руки.
- Привет, Капитан!
- Привет, сладкая парочка! Вы кстати неплохо смотритесь.
Кассио и Дэзи удивленно переглянулись. Дэзи прыснула со смеху. Кассио выставил в сторону Капитана клинок.
- Все, все. Пойду, поплаваю, – выставив вперед ладони в виде примирения, улыбающийся Капитан пересек двор и направился в сторону моря.
***
Машины Мавра, совсем не как в «Крестном отце», медленно двигались в сторону виллы. Их движение завораживало. Рокот форсированных двигателей будоражил. А в построении ощущалась мощь армии. Пусть только из шести машин, но мощной несокрушимой армии, которая, словно хищные звери, медленно вышла из-за поворота и останавилась.
Волки готовы. Впереди вилла Кавказца.
- Сколько вам времени понадобится? – Мавр по рации обращается к Пуме и Нэнси, которые ехали в машине Кассио.
- Думаю, минут пятнадцать.
Пума посмотрел на Нэнси. Нэнси кивнула. За годы слова потеряли смысл. Оба молча натягивают маски, превращающие их в ниндзя. У каждого за спиной короткий меч. На поясе по две кобуры с пистолетами и у Нэнси, как всегда на изящной голени, красуется боевой нож.
На полном ходу, не разбирая дороги, машины Мавра ворвались в ворота виллы. Первая машина – машина Тайсона разбита, но это позволило не только пробить ворота, но и сработать на эффекте неожиданности.
Выскочив из машин на площадку перед домом, Волки начали крушить все подряд. Кавказцы в растерянности. После «цыганочки с выходом» устроенной Кавказцем, их стало значительно меньше, но все равно много. Много настолько, что они могли себе позволить воевать не только с Волками, но и друг с другом. Теперь это походило на «Черепашек ниндзя в тылу врага».
***
Двор Волки прошли быстро. Автоматическое оружие – вещь неплохая, но им надо уметь пользоваться. Кавказцы в панике, следовательно, уязвимы. Расчистив путь к дому пулями, оказавшись внутри, все перешли на холодное оружие. В узких коридорах против значительно превосходящих сил противника – это преимущество. У каждого свои предпочтения. Идет жестокая битва. Один удар - один труп. Пума с Нэнси спрыгнули с крыши на веранду. Кавказца нигде нет.
***
Дэзи двигалась по коридору, усыпанному трупами. Она впервые оказалась в подобной ситуации и от ужаса происходящего кружилась голова. От игривого настроения в машине не осталось и следа. Вокруг – туман. Голоса слились в общий гул, люди превратились в некую аморфную массу, живущую своей жизнью и умирающую тут же. Мир сжался до размеров комнаты, звуки слились в удары сердца. Дэзи повернула голову.
Огромный мужик, метя бейсбольной битой аккурат в голову, несся на нее сквозь помещение. Его внешность пугала: безумные глаза, перекошенный рот, нос, сломанный в нескольких местах, и бита. Его цель не оставляла сомнений. Мужик был в крови. Дэзи в ступоре. Вокруг битва и никто не видит что происходит. Она оглянулась. Никого. Мужик все ближе. На автомате, словно под воздействием некой внешней силы, Дэзи вытягивает руку с пистолетом.
Мгновение, сближение, и пистолет в десяти сантиметрах ото лба бандита. Огромный мужик замер на месте. Секунды летят перед глазами. Ужас заполняет существо. Дэзи нажимает на курок. Выстрела нет.
Безобразная беззубая улыбка расплылась по перекошенному лицу. В глазах страх сменяется самодовольством, а самодовольство ненавистью. Громила замахнулся для удара. В бандита вернулась жизнь.
В глазах Дэзи не осталось ничего, кроме удивления.
Над ее рукой появляется еще одна, теперь уже мужская, тоже с пистолетом. Следующее мгновение – улыбка снова сползла с лица бандита. Глаза в очередной раз наполнились страхом. Выстрел, как всегда, все расставил по местам. Огромного мужика отбросило на несколько метров. За спиной Дэзи стоял Мавр. Он наклонился. Она повернула голову. Их губы соприкоснулись.
- Правило второе, – снимай с предохранителя.
Она впилась в него поцелуем. Он ответил. Через мгновение на них снова напали.
***
Пять машин. Пять хищников. И одна жертва. Все по правилам Волков.
Мавр, лавируя между машинами, параллельно объясняет Дэзи, перекрикивая музыку:
- Кассио - лучший в этой игре. Он от рождения автогонщик. Нэнси тоже хороша. Если Черт отстанет, он сегодня не на скоростной машине. У нас будет шанс.
- Какой шанс?
- Взять трофей. Это охота. Обычная охота.
- Но мы можем… - Дэзи двумя руками держится за торпедку. Машина с визгом проходит крутой поворот, буквально цепляя бампером мерседес Кавказца.
- Мы все равно умрем Дэзи, так что получай удовольствие.
Достаточно странный аргумент в понимании нормального человека мгновенно достиг своей цели. Молодость учится быстро. Дэзи успокоилась. Убрала руки с торпеды. Пристегнулась ремнем и стала получать, по образному выражению Мавра, удовольствие. Жизнь в шестнадцать лет не имеет никакой ценности.
Несколько раз Мавру удалось подрезать Кавказца, но каждый раз тот невероятным образом выскакивал из западни. Две попытки сделал Шейх. Машина Кассио оказалась впереди, но останавливать бампером тяжелый мерседес Кавказца Кассио не решился. Черт спокойно тащился сзади.
Кавказец резко взял влево. Теперь стала понятна его цель - порт. Машина Кассио вынуждена остановиться, развернуться. Шейх тоже не вписался в поворот и вынужденно остановился, и только Черт спокойно тащился сзади. Да и Холод, похоже, тоже никуда не торопился.
После неожиданного маневра Кавказца Кассио и Шейх оказались в затруднительном положении, т.е. в хвосте. Кассио нервничал, Нэнси оставалась абсолютно спокойной. Шейх поздравил всех, но штурвал не бросил. Машины снова сорвались с места. Кассио прибавил обороты и легко догонал гонку, Шейх немного отстал на тяжелом бентли. Черт по-прежнему ехал сзади, только теперь непосредственно сзади бронированного Мерседеса Кавказца.
Кассио опять вышел вперед. Загородная трасса. Огромная скорость. Волки готовы нанести последний сокрушительный удар.
- Мы, похоже, проиграли, но сейчас будет весело. – Мавр показывает на очередной раз возглавившего гонку Кассио, чья машина идет практически нос к носу с машиной Кавказца. – Кассио, конечно, лучший.
Машина Мавра идет с другой стороны, чуть сзади. Черт сбоку.
- Мы называем это «коробочка».
- Что?
- Смотри.
Мавр берет немного правее. Машина Кассио встает перед машиной Кавказца. Черт пристраивается сзади. Кассио открывает люк. Нэнси с двумя пистолет-пулемётами «УЗИ» высовывается из люка. От скорости ее волосы создают что-то вроде капюшона, руки вытянуты параллельно корпусу машины, тело немного откинуто назад. Кавказцу некуда деться. Нэнси открывает шквальный огонь. Пули буквально засыпают дорогой мерседес главаря. Подрыв переднего колеса и еле заметный в другой ситуации удар бампером машины Черта в мерседес Кавказца. Машину немного приподнимает. Вторая очередь пуль приходится в капот. Двигатель взрывается, машину Кавказца подбрасывает. Коробочка, как всегда оказалась самым эффективным маневром.
Мавр не без риска резко ушел в сторону. Огромная скорость мерседеса сыграла Кавказцу плохую службу. Несколько переворотов через капот и багажник. Два сокрушительных удара. Вылет пуленепробиваемых стекол. И все! Машина на огромной скорости крышей врезалась в дорожный столб освещения. Пламя мгновенно охватило мерседес. Несколько секунд тишины… Второй взрыв бензобака оглушил окрестности.
***
- Как мы его! А! Нет, ну как мы? – Кассио никогда не мог сдерживать эмоций. Видимо, сказывалось напряжение, которое именно таким странным образом покидало его тело. – Аааааа! Мы крутые, Нэнси! Мы лучше всех!
Луна занимала половину небосвода. Горы чернели на фоне темного неба, словно зловещие пики жуткого замка. Машина рассекала черноту мира мощными фарами. Нэнси не могла оторвать взгляда от Кассио. В прошлой жизни она встречала много красавцев, еще больше – мужчин, но все это ни в какое сравнение не могло идти с ним. Ведь в прошлой жизни не видела ничего, что могло бы задержать взгляд Нэнси дольше, чем на минуту, на Кассио она смотрела уже пять.
Кассио не сразу понял этот взгляд. А когда понял…
Он несколько раз отводил глаза, один раз попытался сыграть в гляделки, дорога не позволила. Один раз шутя…
Машина резко остановилась. Занос был сильным, но Кассио легко справился с управлением, остановившись на обочине.
Горный серпантин, обрыв, море, яркая луна и двое – Он и Она, пристально заглядывающие в глаза друг друга.
Будущее оказалось до отвращения сложным – он стал влюблен. Так не бывает, но так было. Он Кассио с восемнадцати лет презирающий женщин сейчас был влюблен по-настоящему. Почему?
Неожиданно Нэнси страстно поцеловала его в губы.
Ну почему???? Почему??????
Кассио остался холоден, вернее он хотел таким казаться. Она женщина, а, следовательно, шлюха. Но он не может без нее, без ее запаха, без…
- Я понимаю, Кассио. Понимаю твои принципы, презираю свою слабость. Только я все равно должна тебе признаться еще в одной вещи. Прости, – Нэнси смотрела в окно. Ей просто не хватало сил заглянуть ему в глаза. Пустынное загородное шоссе, сосновый лес на склоне горы, полная луна и странная боль: новое неизведанное чувство психологического бессилия перед страстным зовом природы.
- В какой еще вещи признаться?
- У меня будет ребенок, Кассио. У нас будет девочка.
- Какая девочка?
- Обыкновенная, – Нэнси выкрикивает. – С ручками и ножками…Ты что не понимаешь? – Ее достала эта наносная тупость, этот самовлюбленный эгоист думающий только о себе. Нэнси резко, с вызовом повернулась. Но… она не в силах с ним ругаться. – Я знаю… Клянусь я хотела от нее избавиться. Но я не могу, я впервые не могу отнять жизнь.
Кассио бессильно откинулся на кресло:
- А-хре-неть…
- Прости, Кассио. Я искала множество причин, я хотела остаться воином, но… оно сильнее, она сильнее. – Нэнси прикоснулась рукой к совершенно незаметному животику. – Я вдруг поняла – она единственное, что у меня… что у нас есть.
Кассио провел руками по голове. Его пальцы впились в волосы. Он хотел сделать себе больно. Хотел, надеясь, что боль в состоянии ослабить душевные муки. Возможно, он сделал бы больно и ей, если бы это была не Нэнси. Но это была Нэнси. Нэнси, от близости которой даже сейчас, в это мгновение его внутренности выворачивал сладострастный вакуум. И от этого было еще больнее.
- АААААА!!!! – Он мог только орать. И он орал. Орал долго. Орал так, словно волк завывал на луну, не в силах держать в себе это, не в силах, что-то изменить. Он мог только выть, выть на луну. И он выл. – ААААА!!!!
Эхо разнеслось по окрестностям. Его руки замерли в волосах. Нэнси отвернулась. Оба смотрели вдаль. Внизу раскинулся порт. На море барашки. Жизнь снова показала, кто правит миром. Стая Волков, пусть с самыми правильными в мире принципами, не в силах устоять против обычного зова природы. Что будет, если жизнь включит другие, более сложные законы?
- Может, это еще одно испытание? – прошептал Кассио.
Нэнси повернулась к нему. Мир улыбнулся. Машина с визгом сорвалась с места. Город-вампир ждал новые жертвы. Судьба-злодейка предлагала новые искушения.
Мир ликовал – он выиграл еще одну пешку в этой безжалостной битве на интерес.
***
Кореец давно следил за успехами Волков. Рьяный поклонник гладиаторских сражений, он не пропускал ни одного боя. И всегда с первого дня выделял Волков среди прочих равных. Кажется, миллионов пятнадцать он заработал только на ставке, что Волки будут первыми. Многие сомневались, ребята не выглядели убийцами, и на фоне обычных громил скорее казались малолетними тинейджерами, случайно попавшими в зону боевых действий.
Идиоты! Они не видели их глаз, пустых глаз, не ведающих жалости: жалости к себе. Но все это уже в прошлом, теперь все по-другому. Совсем по-другому.
- Зачем Мавру эта война? Зачем?
А вот именно этого Кореец не мог понять никак.
***
Если уже начал бить, бей наотмашь. У Капитана был прекрасный план, у него было целых три плана. И неожиданно всплывший вариант Нэнси, в случае если Мавр все же справится со своей страстью к Дэзи, прекрасно укладывался в его достаточно сложную конструкцию. Капитан вообще любил сложные конструкции.
- Кассио, ты что, решил стать однолюбом?
Капитан улыбнулся. Кассио решительно поднялся. Удар пришелся точно в цель.
- Пойдем, – он уверенно взял Дэзи за руку и вытащил на танцпол. – В отличие от твоего Мавра я хороший танцор.
Нэнси даже не повернула головы. Несколько смущенная Дэзи оглянулась. Мавр кивнул. Она не сводила с него глаз, а он больше не реагировал. Ей было неудобно сказать «нет». Мавр ждал, что она откажется. Она не отказалась. Кассио безразлично увлек Дэзи в центр круга. Капитан расслабленно откинулся на подушках.
Все же странные люди, эти Волки. В какой-то момент Капитан признал их преимущество, вернее признал право Кодекса на существование. И что? И вот первый риф. Кодекс хранил от всего, Кодекс не смог уберечь от любви.
Сначала Мавр, теперь Нэнси… Кассио и Нэнси?! Смешно право и неожиданно! Воистину неисповедимы пути Господни.
Легкая улыбка коснулась губ Капитана, у него все же родился хороший план. Но на всякий случай неплохо бы закрепить еще и запасной вариант.
- А Кассио неплохо танцует девушек лучших друзей? – Капитан произнес это специально громко, заглянув в глаза Нэнси.
Пантера не ответила. Значит, попалась и она.
Дэзи с Кассио действительно на удивление хорошо танцевали. Очень хорошо. Многие в зале смотрели на пару. Многих восхищала их грация. Нэнси тоже не могла не оценить красоту их движения. В танце не было только одного - секса. Недоставало струны, нерва, страсти, того, что было между ней и Кассио, того, что делает танец искусством. И что? Кто мог заметить это, кроме нее?
Ей хотелось верить, что Кассио, но Кассио просто танцевал.
Проклятье.
Она отвернулась. Им нельзя жить. Им нельзя было оживать.
- Слушайте, а они хорошо смотрятся, – вернувшийся за выпивкой Пума обнял Мавра за плечи. – Не боишься, Мавр? Сколько раз Кассио уводил у нас девушек? А?
- Конечно, уведет. Молодая девочка и такой красавец. – Капитан с удовольствием подхватил тему. Они с Пумой смеются. Наливают ребятам выпить. – Не чета нам. Он умеет их презирать настолько, что они готовы вылизывать ему ноги.
Мавр непонимающе посмотрел на друзей. Они продолжили смеяться. Мир замедлился до скорости улитки. Звуки слились в аморфный шум. Время остановилось.
«А почему нет? - Он сжал виски. – Почему?»
Они так подшучивали друг над другом тысячи раз, даже спорили, кто у кого уведет девушку. И уводили. А потом подставляли, наслаждаясь реакциями несчастных дур. Ставки делали, кто из них как себя поведет. Одни бросались с кулаками, другие плакали, некоторые уходили. Но сейчас все по-другому. Он не хотел проверять Дэзи и… его задевали эти слова. Только кто из друзей это поймет? Они же мертвы. Может только Капитан?
- Не грузись, Мавр, она слишком красива, чтобы долго переживать о любви. И смотри, она всегда найдет тебе замену. – Мир снова вернулся к нормальной скорости. Мавр повернул голову. Капитан показывал на танцующую Дэзи. – Попользуй эту малолетку, как делал это всегда, и поехали из этого городишка к Анакондам.
Капитан тоже ничего не понимал.
- Не твое дело, Капитан. Я сам решу, где, кого и как пользовать.
- Спокойно, Мавр. Я просто переживаю, чтобы эта любовь не убила лучшего воина D.E.A.D.
- Я уже сказал – это не твое дело, – Мавр жестом показал Капитану, чтобы заткнулся и налил себе выпить.
Два глубоких вдоха. И еще два. Новое неизведанное чувство съедало его душу. Он не мог мириться с тем, что его девушка в чьих-то объятьях. Даже лучшего друга. Тем более лучшего друга.
Проклятье. Так не должно быть. Но так было.
Ничего не замечая, остальные увлеченно слушали музыку и наблюдали за танцующими. Никто не увидел еще одного лица. Лица Нэнси, которой тоже был неприятен этот танец, несмотря на всю его красоту.
Кассио и Дэзи вернулись к столу. Кассио поцеловал Дэзи в тот момент, когда она повернулась, собираясь что-то сказать Мавру. Поцелуй получился почти в губы.
Случайно?
- Скоро станешь карманным Мавром с рожками, – Капитан пальцем показал на слегка смущенную Дэзи. – От Кассио еще никто не уходил. Пума, как насчет ставки?
Пума пожал плечами:
- Я не дурак. У Мавра нет шансов.
Несколько девушек подошло к столику попросить автографы. Разгоряченный танцем Кассио лениво расписался на их майках, руках и грудях. Все безразлично наблюдали за этой сценой, чего не скажешь о Дэзи, для которой происходящее напоминало странную сказку, в которую она случайно попала. Наконец Кассио все это надоело.
- Раздача призов окончена, – Он пальцем показывает на пышногрудую блондинку. – Ты останешься. Остальные по домам. В горле пересохло.
Резко отвернувшись к столу и мгновенно забыв про блондинку, которая так и не поняла, что ей теперь делать, Кассио попытался дотянуться до бутылки шампанского. Дэзи, уже устроившаяся на коленях Мавра, видя его мучения, пришла ему на помощь. С готовностью вскочив, она с места протягивает ему бутылку. Случайно их руки соприкоснулись. Это движение заметили Мавр и Капитан.
- …С рожками, Мавр, заметь с рожками, – Капитан смеется и взглядом показывает Мавру. – Может, сам примешь ставку? А то жалко, уплывают легкие деньги.
Капитан залился хохотом. Мавр резко поднялся и вышел из зала. Ничего непонимающая Дэзи опустилась на диван. Кассио и Пума решили последовать за Мавром.
- Сидите, я сам разберусь, – Капитан остановил их жестом.
***
- Капитан, ты чего добиваешься? – Мавр пристально посмотрел в глаза Капитана. В любой другой ситуации это был бы вызов. Капитан спокойно выдержал взгляд.
- Ясности, Мавр. Мы, команда, и ты должен решить: или мы воюем с Корейцем, или едем на бой с Анакондами. Третьего не дано.
Мавр отвел глаза. Капитан продолжил.
- Мы становимся уязвимы, Мавр. Это даже я понимаю, а я не живу по Кодексу. Это не наша война, не наш город. Ты втюрился в девочку, а мы сливаем бой с Анакондами, рискуя в этом жалком портовом городишке значительно сильнее, – Мавр молчал. Капитан чувствовал себя все увереннее, – Вам плевать на жизнь. Но согласись, если бы не Дэзи, мы уже давно бы готовились к бою. А из-за нее, - Капитан показал рукой в сторону клуба, - мы ввязались в войну. В войну с Корейцем, у которого под ружьем человек пятьсот. На что ты рассчитываешь?
Мавр не знал что сказать. Капитан был прав. Все что сейчас происходило, было продиктовано лишь одним: его, Мавра, слабостью.
- А на что рассчитываешь ты Капитан?
- Я воин, Мавр, а не камикадзе. И как воин очень надеюсь, что наш Командир не сошел с ума, надеюсь выжить и после боя выйти из чемпионата целым и живым. Насовсем, понимаешь? Я надеюсь завязать с боями. И не только я.
- Ты боишься, Капитан?
- А ты нет?
Капитан всегда знал, как поставить вопрос. Это была его вторая сильная сторона после внимания к деталям.
Мавр задумался. Город приготовился услышать ответ. Усилия не прошли даром. Становилось все интереснее и интереснее. Игра подходила к концу, и город устраивал любой финал. Но будучи существом любопытным он все же хотел знать, какой из предложенных вариантов выберет сам Мавр.
- Ты прав, Капитан, я тоже боюсь. – Мавр остановился, – и я впервые не знаю, как поступить. Раньше все казалось проще, теперь появились вопросы.
- А как поступил бы Мавр-мертвец?
- Мертвец бы уехал.
- Ну и отлично, – довольный Капитан повернулся и сделал несколько шагов в сторону клуба. – Что нас здесь держит? Выйдем на бой, надерем задницы Анакондам и вернемся. Захочешь, даже свадьбу сыграем.
Он обернулся. Мавр даже не пошевелился.
- Свадьбу это хорошо. Только и я уже не мертвец.
- И что? – Непонимающий Капитан отпустил ручку двери клуба.
- Ничего! Звони Корейцу.
Решение Мавра стало хоть и достаточно прогнозируемым, но все же неожиданным. Город напрягся. Он же не знал, что попытка «стать живым» не лишала права пользоваться лучшими наставлениями Кодекса для мертвых. А Кодекс мертвых гласил: «Врага сильнее тебя надо уничтожить немедленно». Мавр понимал, война уже началась. Все что происходило до и произойдет после, есть принцип большого плана Мистера Ли, в который Волки, сами того не желая, внесли существенные коррективы. Кореец вряд ли упустил возможность воспользоваться слабостью кавказцев и не наложить на их территории свою железную руку. Возможно, Корейца обрадовало и уничтожение «Белых братьев». Но Мэра, мэра Кореец не простит им никогда.
Значит, они в войне. Напрасно или нет, Мавр не хотел об этом думать. Ребенок мертвой наркоманки, как и он лишенный в младенчестве матери стоил того. И этого было вполне достаточно.
Кореец чтит Кодекс и знает его наизусть. Значит, если он будет действовать по Кодексу, он Волков не отпустит.
Единственное, во что еще верил Мавр, Мистер Ли будет играть по правилам.
***
Война требует сосредоточенности!
Мавр стоял посреди комнаты. Он обвел взглядом зал, друзей, карты города, в невероятном количестве разбросанные по столу, он даже посмотрел в окно. И что? И ничего.
Война требует сосредоточенности.
А вот с этим как раз была проблема.
Мавр не знал, как поступить. Они с Дэзи только что приехали. Настроение было паршивым. Всю дорогу в машине он пытался решить, зачем ему эти отношения. Он мог убивать, мог разрабатывать стратегию, мог даже выстраивать отношения с людьми, мог многое. Он не мог любить. Он не был готов к этому чувству, он не знал, что надо делать, как себя вести, о чем говорить. Он даже не знал, как признаться в любви самому себе, уже не говоря о Дэзи. А Дэзи ждала. Ждала принца. Возможно, именно в нем она и увидела «того самого» на белом коне. Но он не «тот самый». Он не соответствовал ни одному из предъявляемых критериев. Он, Мавр, скорее дракон. Молчаливый убийца, живущий одним днем. Монстр, за которым и гоняются «те самые». Монстр, с которым принцессам прикольно провести ночь, но никак не связываться на всю жизнь…
***
- Что за допрос? Я понятия не имею, куда они делись.
Капитан стоял посреди зала. В его глазах читалась растерянность смешанная с легким вызовом. А почему нет? Капитана обижало то, что он был вынужден оправдываться перед друзьями, крутиться вокруг своей оси, и уверенно заглядывать в глаза каждому из них.
- Говорю же, мне дети колеса прострелили. Вот я и отстал.
В комнате сидели все – Мавр, ребята, Полковник, не было только Кассио, Дэзи и Шейха.
- До отца Дэзи не доехала, – Полковник подошел к Капитану. - Да и не звонил он ей. Не звонил.
- Тогда с кем она говорила? Мы же все слышали, как она отцу отвечала. Мавр, скажи, – Капитан обращается к Мавру. – Или у меня глюки?
Мавр молчит.
- Внимание! – Пума, который все это время стоял у окна и наблюдал за обстановкой вокруг дома, указал рукой на дорогу. Все подошли к окнам. К дому на большой скорости несся пикап. Окна затонированы и поэтому не понятно, сколько людей в машине. Зато в кузове были хорошо заметны две фигуры.
Тайсон достал автомат.
Пикап подъехал к дому, остановился. На мгновение его накрыло большое облако пыли. Только мгновение и пикап снова сорвался с места.
Нэнси показала на дорогу.
- Они что-то выбросили из кузова.
Пыль осела. На дороге возле ворот лежал труп. Машина на большой скорости скрылась за поворотом. Ничего не понимающие друзья выскочили на улицу.
Тайсон перевернул тело.
- Шейх?!
Нэнси, как и ребята, не отрываясь, смотрит на тело мертвого Шейха.
- Над ним что, издевались?
Мавр в бешенстве ударил рукой по воротам.
- Кореец, сука.
- Только, где тогда Кассио и Дэзи? – Тайсон оглядел всех.
Капитан показал на труп.
- Поймем, кто. Узнаем, где.
***
Мавр выкидывает телефон в окно. Трубка медленно падает на асфальт, разлетаясь на куски, Мэр что-то говорит, но Мавра это больше не волнует.
Искореженная, подожженная с одного края, исписанная граффити табличка с перечеркнутой надписью «Город N» встретила и тут же проводила машину Мавра. Огромная скорость и завораживающий пейзаж за окном - все, что осталось от прежней жизни. Нет, еще остались воспоминания. За все время разговора ни Мавр, ни Нэнси, больше ни на секунду не оторвали глаз от дороги. Нэнси не повернула головы, не сказала ни слова. Ни когда говорил Мавр, ни когда он выкинул свой телефон. Ни когда табличка известила, что они, наконец, пересекли ту черту, покинув город N навсегда.
Оба сосредоточены и готовы…
Их лица только на мгновение подернулись болью. Только на долю секунды они уступили своим слабостям. Уступили жизни. По щеке Нэнси потекла одинокая слеза. Мавр на секунду закрыл глаза.
Кого они вспомнили в этот момент? Любимых, друзей, детство или смерть - это уже было их личным делом. Главное им было кого вспомнить. Главное они вспомнили.
Город скрылся за поворотом.
Всё, они вновь собраны. Ни один мускул больше не дрогнет ни у Мавра, ни у Нэнси. Их ждет высшая цель, и они к ней готовы.
Мавр вдавил педаль в пол. Машина дала пробуксовку. Черное облако дыма скрыло уносящихся вдаль Волков.