Версия с иллюстрациями и заданиями - http://novmir.by.ru/KID/book3.htm
Повесть для дошкольников и младших школьников о девочке-фантазерке Ласе, для которой мир ее фантазий так же важен, как и все, что происходит в жизни. Живя среди придуманных героев, она, тем не менее, достаточно активна в реальной жизни.
В книге отсутствует открытое морализаторство, но представлены проблемы нравственного выбора. Здесь позитивно решаются проблемы взаимодействия взрослых и детей, налаживается их творческое сотрудничество, хотя повествование трудно упрекнуть в бесконфликтности.
Следует отметить еще одну немаловажную сторону книги. В ней предпринята попытка прямо или косвенно познакомить детей с элементами знаний об основных законах Бытия, более детальные сведения о которых имеются в других книгах Е.Райт.
1. РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ
Наступил долгожданный сочельник. Но впервые в Ласиной жизни он вышел не таким как всегда. Еще днем у мамы стал болеть живот, и папа повез ее в больницу. А бабушка сказала, что родители привезут ей братика.
Вот и получилось, что в рождественский вечер Лася и бабушка остались одни. Они выпили чаю и уселись рядышком на диване в общей комнате. Бабушка поставила на маленький столик подсвечник с тремя нарядными красными свечами. Когда свечи были зажжены, а электрический свет погашен, в полутемной комнате заплясали тени. Все показалось Ласе необыкновенно таинственным. И мерцание огоньков на елочных игрушках. И сама елка, затаившаяся в темном углу. И, наконец, отражение всех огней в зеркалах.
Бабушка взяла Ласину руку в свою и начала рассказывать ей рождественскую историю. Она говорила о младенце-Христе. О том, как его родители, Иосиф и Мария, спасаясь от грозного царя Ирода, покинули город и спрятались в другом городе – там, где их не могли найти. А жить им пришлось в хлеву, вместе с домашними животными. В этом укромном месте и родился мальчик, которого назвали Иисус.
Однажды ночью беглецов потревожил тихий стук в дверь. Отец Иосиф пошел, чтобы отворить стучащему, а мать Мария прижала ребеночка к груди. Кто же искал их в этот поздний час? То были волхвы. По-нашему, те, кто умеют предсказывать события по звездам. Давным-давно подсчитали они, что, когда на небосклоне появится новая звезда, родится великий человек. И теперь предсказатели пришли, чтобы поклониться новорожденному и его родителям.
Чудесную историю Лася слушала всегда как сказку. А в этот необычный вечер вдруг спросила бабушку:
– Бабуня, Христос был живым человеком?
– Живым, Ласочка, настоящим.
– Тогда и звезда настоящая, – решила девочка. – И как же ее звали?
Бабушка задумалась, а потом сказала:
– Не знаю. Кажется, я где-то читала, что это была даже не звезда, а комета.
Бабушка и мама всегда удивлялись, почему Лася не просит, чтобы ей рассказывали на ночь сказки. Они даже не догадывались, что у девочки был свой секрет. Очень простой. Лася сама сочиняла сказки. И перед сном прокручивала, как в кино, какую-нибудь занимательную историю.
– Джакси, я не могу тебя взять с собой, – обращалась она к воображаемому собеседнику – очаровательному голубому щенку. – Не грусти. Ты и Маня сегодня останетесь дома.
Упитанная Маня, по размерам превосходящая миниатюрного задиристого Джакси, в это время терлась о ноги хозяйки, как и подобает ласковой кошке.
– Интересное путешествие – не для нас, – обижался тот. – Какие из нас путешественники?!
Лася погрозила щенку пальчиком, чтобы он перестал ворчать, и велела ему брать пример с невозмутимой Мани, которая теперь сидела на задних лапках, а передними прощально махала девочке и ее спутнику. В спутники Лася избрала своего друга Роя. Обычно Рой представлялся ей мальчиком, но иногда он играл вовсе не детские роли.
Вот и сегодня, критически оглядев потертый комбинезон своего приятеля, Лася твердо сказала: «Сейчас ты станешь волхвом» и «переодела» его в белую тогу. Затем она решила, что волшебники такими маленькими не бывают, и тут же «дорастила» Роя до стройного белокурого юноши с бронзовой от загара кожей.
Когда Лася и ее спутник очутились возле хлева, там уже стояли волхвы-звездочеты. Дожидаясь, пока старик-Иосиф отворит дверь, они смотрели на большую белую звезду, висевшую низко на горизонте. Оставив Роя среди бородатых мудрецов, Лася проникла в теплую обитель, где мать Мария укачивала маленького Иисуса.
В хлеву было темновато. Но девочка ясно видела свет, который исходил от фигуры Марии и, особенно, от ясного личика младенца. Ласино сердце вдруг затрепетало от восторга, и она решила, что непременно должна сделать для них что-то хорошее.
Скрипнула дверь. Это Иосиф впустил одного из почтенных гостей. И пока тот преподносил священные дары, Лася поспешила наружу.
Мерцало звездное небо, чуть поодаль шепотом переговаривались волхвы, однако стоило завернуть за угол... Так и есть! По шуршанию сухой травы Лася тут же догадалась, что к приюту беглецов, крадучись, подбираются подосланные царем Иродом солдаты. Скорее, скорее предупредить волхвов!
Впрочем, мудрые странники уже и сами обнаружили приближение врага. Не мешкая, они начертили на земле вокруг хлева круг, а сами расположились внутри него, под стенами. Лася и Рой, следуя их примеру, тоже стали у одной из стен.
А в свете звезд уже маячили неясные тени, кольцом окружающие тайное убежище. Лася почувствовала, как огонь напряжения охватывает ее. Ведь она знала, что сейчас им придется дать достойный отпор черному войску. И вот уже вспыхнул пурпуром круг, начертанный на земле. Его пламя росло и росло, пока не восстало огненной стеной. Воины Ирода не видели чудесной преграды, которая выросла у них на пути, их полусогнутые фигуры продолжали приближаться к защитникам. Вот один из врагов коснулся грозно сверкающего пламени и мгновенно упал, словно пораженный электрическим током. За ним последовали другие, и вскоре уже несколько солдат стали жертвами защитной стены. Когда нападающие стали натыкаться на неподвижные тела своих товарищей, их охватил мистический ужас. В панике они побежали прочь, не разбирая дороги.
Лася была счастлива и, засыпая, говорила Рою:
– Правда же я хорошо придумала?
И в ответ как будто услышала:
– А может, все было именно так?
2. НОВЫЙ ДРУГ
В этот пасмурный день Лася брела по старинной булыжной мостовой, глубоко засунув руки в карманы своей красивой красной курточки. Она шла и, казалось, разговаривала сама с собой.
– С тех пор как появился этот братик, я родителям не нужна. Да. Не нужна. Кроватку его на мое место поставили. Меня к бабушке в комнату переселили. Кричит целыми днями. Чуть крикнет – все к нему бегут. Зачем тогда мне домой возвращаться?
На самом деле, Лася обращалась к своим закадычным друзьям: Джакси, Мане и Рою, которые, как верные спутники, следовали за ней. Вместе, они добрались до большого парка и там уселись на голубую скамью, влажную от сырости.
Никогда еще девочке не было так одиноко. Даже теплый комочек Джакси, который пристроился у нее на коленях, не согревал. Вот и Рой был сегодня маленьким и беспомощным, а Маня удивительно равнодушной. Слезы как-то сами собой потекли из Ласиных глаз. Так она горевала до тех пор, пока не пошел снег. Крупные влажные хлопья медленно кружились в воздухе. Их плавный танец завораживал.
Когда идет снег, становится невероятно тихо. И еще очень красиво и уютно. Лася наблюдала, как снежинки ложатся на рукава куртки, украшают голубую шерсть Джакси. Она больше не переживала, а напротив, успокоилась и даже задремала.
Когда девочка открыла глаза, то была очень удивлена. Она обнаружила, что находится не в парке, на скамейке, а в помещении. Что в лицо ей дышит жаром электроплитка, на которой пыхтит закипающий чайник. Что лежит она на кушетке прямо в куртке и ботинках, укрытая чьим-то пальто.
Скрипнула дверь. Это в комнату вошел высокий худощавый мужчина:
– А-а, проснулась, Снегурочка? Сейчас чай пить будем.
Лася поглядела на молодого человека в очках, с волосами, собранными на затылке в хвост, и спросила:
– Вы кто?
– Я – Семинар, – улыбнулся мужчина, – или просто Сема. А вот кто ты, не знаю. Нашел тебя в парке. Разлеглась на скамейке, как в спальне. В две дырочки сопишь. Хотел мимо пройти, а потом сообразил нос твой пощупать. Тронул – ледышка. Да, спальню ты выбрала себе неподходящую. Пришлось тащить тебя сюда.
Пока Семинар рассказывал, его ловкие руки разливали по кружкам чай, нарезали ломтиками булку и щедро смазывали ее темным сливовым повидлом.
Хозяин странного полуподвального помещения оказался человеком терпеливым. Он дождался, пока проголодавшаяся Лася съела свой бутерброд, напилась крепкого сладкого чаю, и только потом стал расспрашивать ее.
Лася никогда не отличалась особым упрямством, но на вопрос о том, где живет, отвечать не хотела. Она охотно сообщила Семинару, что у нее никого нету, кроме кошки Мани, малыша Джакси и друга Роя. Тогда Сема, который был не только симпатичным человеком, но еще и неплохим художником, решил завоевать доверие своей маленькой гостьи с помощью карандаша и резинки. Без резинки было никак не обойтись, поскольку, пока молодой человек рисовал, Лася вносила массу поправок. То ей казалось, что Маня на рисунке недостаточно курносая, то она вспоминала, что у ее любимицы очень пушистая шерстка. Когда они приступили к изображению Джакси, дело пошло гораздо лучше – щенок на рисунке получился как вылитый. А вот с Роем вышла неувязка. Ласин друг так часто менял свой облик, что после многих проб было решено оставить попытку запечатлеть его на бумаге.
– Девочка сидела на кушетке и рассматривала подаренные ей картинки. Ей очень нравились большеглазый улыбающийся Джакси и Маня, которая лениво разлеглась на весь лист. Ей вдруг захотелось отнести эти рисунки домой, чтобы повесить их над кроватью. Неожиданно для себя она сказала:
– А знаете? Я живу в доме, где магазин стеклопосуды.
Семинар, озадаченный поведением маленькой незнакомки, очень обрадовался этому сообщению. Он хорошо знал большой желтый дом, над первым этажом которого по ночам светилась надпись: «Стекло. Посуда».
Когда дверь Ласиной квартиры отворилась, на девочку обрушились радостные восклицания, упреки, объятия и, конечно же, рев братца. Семинар, убедившись, что доставил девочку по назначению, собрался уходить, но не тут-то было. Лася вцепилась в рукав его куртки и ни за что не желала отпускать, пока он не согласился совершить экскурсию по квартире. Маленькая хозяйка спешила показать гостю все самое интересное: свои игрушки, рисунки и даже маленького братца.
– Знаешь, – сказал ей Сема после того, как они вместе прикнопили к стене замечательные портреты Ласиных друзей, – я бы на твоем месте так не переживал. Этот парень, в конце концов, перестанет кричать и пачкать пеленки. Настанет день, когда он научится играть с тобой, и вам вдвоем будет очень весело. Нужно только немножко потерпеть.
То же самое говорила Ласе мама, когда укладывала ее в постель. После рождения братца девочка вообразила себе, что мама больше не интересуется ею. Но теперь она снова почувствовала ласку и тепло маминого сердца. Лася прислушивалась к нежному голосу мамы. Слушать было так хорошо и одновременно немножко стыдно. И Лася вдруг вскочила и порывисто обняла маму.
– Мамочка, родная, я больше никогда так не буду, – горячо зашептала она, и слезы сами потекли из ее зажмуренных глаз.
3. СПЕШИТЬ НЕ СТОИТ
Лася сидела в кресле и одной рукой покачивала коляску с братцем. Только при таком условии он соглашался лежать молча.
Февральский день все еще короток, и солнце, которое уже зашло за горизонт, позволило серым сумеркам ступить на землю. Клонило в сон. Чтобы не уснуть, Лася решила позвать своих друзей.
– Джакси! Маня! Рой!
На ее зов тут же примчался запыхавшийся Джакси, за ним, опасаясь уронить достоинство, не спеша, следовала Маня. Лася не стала дожидаться, пока кошка подойдет поближе, и поинтересовалась у Джакси:
– А где же Рой?
Преданные глаза собаки удивленно округлились и, не мигая, уставились на хозяйку. Когда Маня уселась у Ласиных ног, девочка и ей задала тот же вопрос. Реакция кошки оказалась еще более своеобразной. Зажмурив глаза, она на несколько секунд застыла в позе сфинкса. После чего, вдруг пробудившись, потянулась всем телом и произнесла:
– Няу! Я знаю. Все за мной!
Лася не нуждалась в уговорах, зато Джакси, который успел уютно устроиться в багажнике коляски, упирался всеми четырьмя лапами.
– Джаксинкька, мы скоро вернемся, – пообещала ему маленькая хозяйка.
Тут простодушный щенок соскочил на пол и последовал за Ласей и важной Маней. Вскоре он уже бежал впереди, приветствуя веселым тявканьем все, что попадалось им на пути: ярких бабочек, вертолетно гудящих стрекоз, бронзовых жуков.
Цветущий луг, по которому они шли, был так красив! Сочная зелень пестрела алыми, желтыми, розовыми и белыми цветами, а еще там... Здесь Ласины наблюдения были прерваны криком ребенка. Однако кричал не Ласин настоящий братец, мирно посапывающий в своей коляске, а ребеночек, который лежал прямо посреди сочной зелени луга.
Так наши друзья обнаружили Роя. Маленький и беспомощный, он лежал, завернутый в пеленки, надрываясь от крика. Лася взяла малыша на руки и поцеловала в покрасневшее личико. Ребеночек сразу успокоился. Только теперь девочка огляделась вокруг.
Яркий ковер луга расстилался до самой дороги, за которой виднелся красивый лес, а позади был город, куда возвращаться совсем не хотелось. Не замечая нетерпеливого взгляда Джакси, не выносившего неподвижности, Лася продолжала стоять и рассматривать Роя:
– Вот бы ты вырос сразу большим-большим, чтобы с тобой можно было играть, ходить куда хочешь.
– Ав! – вдруг тявкнул щенок. – Я знаю! Знаю, где живет волшебник!
– Который сделает Роя взрослым? – удивилась Лася.
– Ав! – подтвердил Джакси. – Однажды он вылечил меня от одной абракадабры.
Лася не стала уточнять, от какой абракадабры спас его волшебник. Она попросту поспешила за рванувшим вперед щенком. Кошка Маня, которой не нравилось, что хозяйка слушается глупого Джакси, а не ее, плелась следом.
Когда таинственный лес раскинул над ними свой шатер, Лася поинтересовалась, далеко ли еще до волшебника.
– Близко! Близко! – бодро протявкал Джакси, а Маня язвительно прибавила:
– Няу! Так близко, как до Луны.
– Р-р-р! – начал было сердиться щенок, но после того как Лася погрозила ему, вновь побежал вперед.
Через некоторое время он остановился у огромного дерева. Оно было таким большим, что его крона свободно могла бы накрыть Ласин трехэтажный многоквартирный дом. Конечно, и ствол у такого дерева был ужасно толстым, и не удивительно, что дупло, которое нарушало его внушительность, было размером с небольшую дверь. Девочка и кошка слегка замешкались перед дуплом, тогда как Джакси, не раздумывая, прыгнул внутрь.
Следуя за щенком, друзья вошли в полумрак дупла, спустились по ступенькам вниз и оказались в довольно просторном помещении, в котором, однако, трудно было что-либо разглядеть из-за густого белого тумана. Зато слышалось бульканье, шипение и чье-то невразумительное бормотание.
Друзья продолжали идти, ориентируясь по звукам. По мере того как они продвигались вперед, помещение становилось все шире, все длиннее, все выше. Очертания предметов, которые едва виднелись сквозь туман, тоже постепенно вырастали в размерах. Что-то пугающее было в этом. Они даже вздрогнули, когда услышали громкий голос:
– Ах, я – поганый мухомор! Ах, я – дырявая старая перчатка! Как же я мог?!
– Уважаемый волшебник! – позвала Лася. – Где вы? Ау-у!
– Какой я, к мухоморам, волшебник! – отозвался расстроенный голос. – Я даже не...
Тут говоривший вдруг запнулся, а потом недовольно спросил:
– А вы кто такие? И что здесь делаете?
Долго ли, коротко ли, но, пробираясь друг другу навстречу, наши друзья и волшебник, наконец, столкнулись нос к носу. Когда Лася увидела хозяина дупла, она с трудом удержала улыбку. Всклокоченные редкие волосы над большим шишковатым лбом венчали полное краснощекое лицо. Из-под некогда белого халата виднелись две тонкие ножки в большущих, как у клоуна туфлях.
– Так, – заговорил обладатель странной внешности. – Все ясно. Курикулум кутикулум.
– Что-что? – не разобрала Лася.
– Курикулум кутикулум, говорю! – громко, как будто разговаривал с глухими, повторил волшебник. – Это значит, уменьшение в размерах.
И волшебник объяснил, что до их появления занимался приготовлением опытной смеси. Эксперимент шел как по маслу, пока он не перепутал банку с высушенными жабрами морского дьявола с банкой земляничного варенья.
– Я сообразил, что ошибся, только тогда, когда опрокинул банку над котелком со смесью. Состав немедленно взорвался и обдал меня густым белым дымом. Чуть позже я почувствовал, что стремительно уменьшаюсь в размерах. А тут еще и вы...
Туман уже рассеялся, и теперь друзья обнаружили, до чего они стали крошечными. Вся утварь неприхотливого жилища волшебника казалась приспособленной для великана. Маленькие прежде пузырьки с составами по размеру теперь превосходили Джакси, а полки, на которых они стояли, висели так высоко, что без посторонней помощи достать до них было немыслимо.
– Смотрите, – указал хозяин в один из углов помещения.
Лася и ее друзья, едва взглянув туда, вздрогнули. Да и как было не испугаться, когда под самым потолком в огромной сети паутины копошился невероятных размеров паук.
– На нее туман оказал обратное действие, – решил волшебник. – И очень может быть, что она нам поможет.
– Мадемуазель! – как можно вежливее обратился к паучихе волшебник. – Не будете ли вы так добры, спуститься немного пониже?
Паук, по-видимому, расслышал обращение. Он прекратил плести свою паутину и уставился на мелюзгу, которая посмела его побеспокоить. С тем же снисхождением и брезгливостью, с которым люди обычно смотрят на его соплеменников, он смотрел на них тремя парами своих вытаращенных глаз. Под таким взглядом впору было онеметь. Но волшебник, видавший и не такое на своем веку, снова обратился к страшилищу:
– Любезная мисс, не согласитесь ли вы сплести для нас лесенку вон к той полочке, на которой имеется баночка с «Аплюмбум нортиум»? Я обещаю, разумеется, когда вырасту, наловить для вас не менее десятка рыжих тараканов – вашего излюбленного лакомства.
То ли обещание подействовало на паучиху, то ли она уразумела, что просто так эти «насекомые» от нее не отстанут, но, выделяя из своих желез тонкую нить паутины, она принялась живо спускаться по ней вниз. Трудно было судить по выражению ее брюхолица, как она отреагирует на предложение волшебника, а потому малютки прижались друг к другу теснее.
За время многодневного соседства с волшебником паучиха привыкла к его бормотанию. Под него так сподручно было плести замысловатый узор паутины, согреваясь в потоках теплого воздуха, который шел от очага, что она постаралась отогнать все кровожадные мысли. Не проронив ни звука, она переползла на огромную полку, указанную ей, и, не спеша, принялась изготавливать лесенку. Ну и намучились же наши друзья, взбираясь по ней!
Первым достиг полки чудак-волшебник и тотчас же принялся бегать взад-вперед в поисках нужного сосуда. Ему даже пришлось обратиться за помощью к Ласе, чтобы она помогла ему передвинуть склянки, загораживающие проход к заветному «Аплюмбуму». Когда, в конце концов, цель была достигнута, возникла новая трудность. Оказалось, что пробка в сосуде, который был в два раза выше Ласи, находится очень высоко. Выручил всех непоседа Джакси.
– Ав-ав! – заявил он о себе. – Лася становится на плечи волшебнику. Маня прыгает к ней на голову, а я лезу на самый верх.
– Няу! – запротестовала Маня. – Ты мне всю шерстку изомнешь!
– А ты с крышкой не справишься! У тебя зубы слабые! – запальчиво возразил щенок.
– Неизвестно, сколько бы продолжалась эта перепалка, если бы не вмешался волшебник.
– – Тот, кто не хочет помогать, пускай остается маленьким, – сказал он и стал в основании пирамиды.
Конечно, кошка Маня, которая вовсе не желала оставаться крохотулей, была вынуждена согласиться с планом Джакси. Но, раздосадованная, она все-таки укусила щенка за ногу, пока тот трудился над плотно заткнутой пробкой.
– Пух! – вылетела из горлышка пробка.
– Трах-тарарах! – развалилась пирамида, не удержавшая равновесие.
Вы когда-нибудь купались в жидкости с неприятным запахом, черной, как чернила? Нет? Тогда вам нелегко будет представить то, что чувствовали наши герои, когда на них опрокинулся пузырек, а его содержимое щедрым потоком обдало их с головы до ног.
– Никогда бы в голову не пришло: благодарить паука! А тут пришлось! Да еще и как приятно! Ведь могла же сожрать! – восклицал волшебник после того, как он и его гости разом выросли и вместе с полкой свалились на пол.
Немного успокоившись, все свое внимание он перенес на Ласю и ее друзей. Когда выяснилось, зачем они пожаловали, чудак-волшебник только хмыкнул.
– Что изменилось в тебе, когда ты уменьшилась в размерах? – поинтересовался он у Ласи.
– Вроде ничего, – пожала плечами девочка.
– А когда снова выросла?
– Тоже ничего.
– Вот видишь, – поднял вверх палец волшебник, – и в твоем Рое не изменится ничего. Предположим, дам я ему выпить «Аплюмбум нортиум». Молодой человек до полутора метров вырастет, а соображалка-то у него, как у младенца, останется. Теперь представь себе...
Тут Лася весело рассмеялась, а догадливый Джакси от удовольствия затявкал. Даже Маня позволила себе улыбнуться. Наверное, они представили себе, как будут пеленать полутораметрового Роя, давать ему соску и сажать на горшок.
– Жизненный опыт и труд делают человека человеком, – заключил волшебник, когда друзья немного успокоились. – А посему, терпение, голубушка... голубушка... голубушка...
Лася не могла взять в толк, отчего волшебник, как испорченная пластинка, твердит все время одно и то же, но вдруг очнулась. Оказалось, что это бабушка трогает ее за плечо и зовет «голубушкой».
– А когда братик ходить начнет? – спросила бабушку Лася.
– К будущему Рождеству и начнет, – тихо ответила бабушка Эля, поправляя одеяльце в коляске.
– Как долго, – разочаровано проговорила Лася.
Бабушка улыбнулась:
– Кто в терпение одевается – тот ждет и не мается; кто нетерпением запасается – тот и ждать не дожидается. Понятно?
– Ясно, – вздохнула Лася, а потом вдруг вспомнила окончание своего сновидения и здоровенного младенца Роя.
Тут она едва не разразилась смехом, но вовремя спохватилась (ведь братец спит!) и прикрыла рот ладошкой.
4. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. У МУРАВЬИШЕК
Середина февраля. Сегодня у Ласи день рождения. Ее ножки в белоснежных колготках так и мелькают: то она остановится перед зеркалом, чтобы полюбоваться новым розовым платьем, то побежит к себе в комнату – подержать на руках куклу, которую подарили родители, то заглянет к бабушке в кухню. Девочке кажется, что бабушка не спала в эту ночь. Вчера, когда все уже легли, она еще возилась на кухне с пирогами, а сегодня с утра снова была на своем «боевом посту» (так пошутил папа). Бабушка Эля так старается, потому что к обеду придут гости.
Лася ждет гостей. Она надеется, что в день ее рождения должно произойти что-нибудь необычное. Может, это будет какой-нибудь фантастический подарок, а может, какое-то невероятное событие. Поэтому, когда раздается звонок в дверь, Лася бежит, чтобы первой встретить гостя.
Быстро летит время среди веселого застолья, но когда гости расходятся, Лася понимает: ничего необыкновенного не случилось. Она сидит в своей комнате и машинально разувает нарядные лакированные туфли, а потом развязывает большой шелковый бант, освобождая свои волнистые черные волосы, туго стянутые на макушке. Все это время она смотрит на подарки, сложенные на ее столике, и шепчет: «Хочу чуда, хочу чуда...»
Всем известно, что за одним днем наступает следующий, и, если чудо не произошло сегодня, то вполне возможно, что оно случится завтра, – нужно только надеяться.
Наступило завтра, и Лася отправилась в парк на прогулку с мамой и Томиком (так звали Ласиного братца). Мама не позволяла громко разговаривать, чтобы не разбудить братца, а еще она не разрешала брать в руки снег. «Простудишься», – говорила она так же, как говорят в этих случаях все взрослые. Лася шла вслед за мамой и от нечего делать глазела по сторонам.
Вот с ветки над головой осыпалась на воротник легкая снежная бахрома. Это вспорхнул воробей, потревоженный людьми. Вот на снегу отпечатались следы, наверное собачьи. Лася оглянулась, чтобы посмотреть, какой след оставляет на снегу ее подошва. А потом придумала идти, вдавливая небольшие каблучки своих сапожек в утоптанный снег. Снег скрипел, и девочке очень нравился этот звук.
Она так увлеклась, что не сразу услышала, как ее зовут. Когда же она обернулась, то увидела дядю Семинара. Лася порывалась бежать ему навстречу, но мама остановила ее: молодой человек уже двигался к ним напрямик, через заснеженный газон. Его яркая спортивная шапочка то тут, то там мелькала между деревьями в такт широким прыжкам, которые он совершал. Дядя Сема, по-видимому, старался попасть в гигантские следы, оставленные кем-то в глубоком снегу.
Пока Лася вертелась на одной ноге, ввинчивая каблук в грязно-белый покров аллеи, дядя Семинар о чем-то договаривался с мамой.
– Куда мы идем? – поинтересовалась Лася, когда Семинар повел ее к выходу из парка.
– Скоро увидишь, – загадочно ответил он.
Из парка они вышли не с той стороны, откуда привыкла выходить Лася, и зашагали по малознакомой улице. Впереди виднелись острые шпили готического собора и краешек Народной площади, а по сторонам возвышались многоэтажные дома. На одном из них трехметровые скульптуры-атланты поддерживали балкон, во дворе другого сквозь нечастые прутья чугунной ограды Лася заметила маленький фонтан с изящной бронзовой фигурой, а в большом окне (девочка даже остановилась) среди пламенных азалий стоял чудесный гном. Ярко раскрашенный, он то закрывал, то открывал большие удивленные глаза, словно здоровался с прохожими.
Так незаметно они подошли к величественному зданию с белыми колоннами. Высокие ступени вели наверх к нескольким массивным дубовым дверям. Отворив одну из них, Лася очутилась в новом незнакомом мире. Здесь царила тишина, пахло старым лаком, откуда-то доносились приглушенные звуки музыки и пения. Дух торжественности витал в стенах этого здания, и, когда дядя Семинар сказал: «Ну вот и наш Храм искусств», у Ласи даже мурашки по спине побежали.
– Сейчас что-нибудь случится необыкновенное, – решила она.
На втором этаже перед высокой белой дверью толпились ребята. Здесь были Ласины ровесники и дети постарше. Заметив Семинара, они дружно прокричали: «Здрасте» и расступились, пропуская его к двери.
В комнате, в которую они вошли, стоял длинный стол, окруженный деревянными стульями, одну из стен занимали стеллажи. Чего на них только не было! Самодельные фигурки из глины соседствовали с яркими аппликациями, забавные поделки из дерева чередовались с изделиями из лозы. Стены были сплошь увешаны замечательными рисунками.
– Принимайте в свой отряд нового Муравьишку, – прервал Ласино «глазение» Главный Муравей – дядя Семинар.
Муравьишки, то есть ребята, потеснились, приглашая новенькую присесть к столу. Так же, как и Ласе, им хотелось поскорее узнать, чем они будут заниматься.
– Сегодня вы сами выберете тему для картины, – сказал Семинар, и комната огласилась радостными восклицаниями.
Тогда Главный Муравей поднял руку вверх, призывая всех к тишине, и после того, как дети умолкли, сказал:
– Муравьишки не кричат, а говорят по очереди. Итак...
Теперь ребята стали говорить по одному. Каждый из них предлагал свою тему:
– Рождение динозаврика... лесное царство... северное сияние... сказка про принцессу...
У Муравьишек, наверное, был такой уговор: когда кто-нибудь из них вносил предложение, все, желающие поддержать его, поднимали руку. Дядя Сема подсчитывал, чья тема наберет больше голосов, и, когда предложения иссякли, сообщил:
– Итак, отряд Муравьишек должен будет выполнить следующую задачу (все затаили дыхание)... сделать вылазку в лесное царство.
Зашумели, загомонили ребята, а дежурные Муравьишки засновали от стеллажей к столу, уставляя его лотками с яркими лоскутами материи, разноцветной бумагой, коробочками, наполненными перышками, бусинками, блестками и тому подобным. Каждый трудолюбивый Муравей вооружился карандашом, ножницами, клеем, и работа закипела. Лася тоже стала раздумывать о том, что бы ей изобразить. И когда она уже решилась сделать медвежонка из красивого коричневого бархата, какая-то девочка опередила ее, забрав нужный кусочек. Лася немного растерялась, а потом стала поглядывать на свою соседку. Удивительно, но девочка будто и не слышала темы картины: перед ней лежал рисунок, по которому она намеревалась выкроить фигурку сказочной принцессы. Другая Ласина соседка, похоже, надумала сделать чудака-лесовика, чьи лохматые волосы из обрезков бечевки почти закрывали его лицо.
Наблюдать за усердными Муравьишками было интересно, и Лася не заметила, как быстро пролетело время. Когда Главный Муравей закончил рисовать на большом картоне картину, которая изображала сказочный лес, он собрал готовые работы и сказал:
– А сейчас все Муравьи вернутся в свой муравейник и расскажут нам о том, что видели в лесном царстве.
Первой из всех работ он выбрал хорошенькую принцессу и прикрепил ее к картине, установленной на деревянном пюпитре. Рассматривая поделку, Муравьишки прислушивались к тому, о чем рассказывала Ласина соседка:
– Эту маленькую принцессу зовут Ольза. Однажды в ее королевство прилетел космический корабль. Люди с другой планеты могли творить разные чудеса, и король был от них в восторге. А королеве они не понравились, потому что у них были злые глаза. Люди со злыми глазами тайно от всех решили украсть принцессу, но кто-то ее все-таки предупредил. И принцесса убежала в сказочный лес.
Следующей была рассказана история про маленького белого лебедя, который был сделан из легкого гусиного пуха.
– Лебедь – царь того озера, которое было около замка. Это он услышал про заговор инопланетян и предупредил принцессу. А потом сбежал с ней в лес, потому что не был взаправдашней птицей. Царь-лебедь был заколдованным принцем. Вот.
Дальше истории посыпались, как из рога изобилия. Выяснилось, что лес населяли самые диковинные существа. Например, зайчики-роботы только на вид были славными зверушками. На самом деле, они подчинялись коварному лесному чудищу (вот на что пошел Ласин лоскут!). Старый автобус, который сбежал в лес, чтобы не превратиться в груду металлолома, стал пристанищем симпатяги-лесовика. Последний был очень дружелюбным и обладал только одной вредной привычкой: швыряться шишками в прохожих.
Принцессу забрасывть шишками лесовик не стал, она ему сразу понравилась. Зато приложил все силы, чтобы отвадить злых инопланетян, которые преследовали юную красавицу. В этом ему помогали рыжий лисенок Хвостик и сказочное существо Кутепа. Кутепа, вырезанный из оранжевого махрового носка, с ушами, зонтиком сходящимися над головой, был щедро украшен белыми «бородавками» из пенопласта. Он умел становиться невидимкой и таким образом пробираться в тыл к врагам.
Самым храбрым из всех оказался Пушишка. Это он – маленький меховой колобок – покатился по тропинке и завел злодеев прямо в логово лесного чудища, которое поспешило расправиться с ними. Пушишку смастерил самый младший из детей, на вид самый серьезный. Кажется, что он, и в самом деле, верил в существование сказочного леса и его обитателей.
Пока звучали удивительные истории, Главный Муравей трудился, населяя лесное царство. Он приклеивал и прикреплял героев сказки к плотному картону картины.
– Добро пожаловать в лесное царство! – наконец объявил он.
Муравьишкам новое произведение пришлось по душе. Они еще долго толпились у картины, украшая ее и дополняя свои истории. Ласе тоже понравилась картина с разными чудиками на ней. Когда они шли с дядей Семой домой, она так ему об этом и сказала, а затем спросила:
– А может такие чудики где-то есть? Допустим, идешь по лесу, а они все попрятались.
– Стра-а-ашно, – пошутил Семинар. – А если взаправду, то все, что придумывает человек, есть на самом деле. Только в другом мире, который существует одновременно с нашим, земным.
– А почему его не видно? – поинтересовалась Лася.
– Глазами его не всякий увидит, но с помощью чувств можно кое-что о нем узнать, а потом изобразить или рассказать то, что чувствуешь.
– Выходит, и мой Джакси существует, и Маня, и Рой? – удивилась Лася.
– Выходит так, – согласился Семинар и подмигнул ей:
– Ну что, поступаешь в отряд Муравьишек?
– Да! – с готовностью отозвалась Лася.
– Тогда получи первое задание. Тащи в большой Муравейник лоскуты, бумагу, обертки... – в общем, любой хлам, от которого спешат избавиться взрослые. Задание принято?
– Принято, – кивнула Лася и вприпрыжку побежала по ступенькам на третий этаж, к себе домой.
5. ЖИВАЯ ЗВЕЗДОЧКА
Лежа в кровати, Лася подбрасывала и ловила небольшого пушистого медвежонка, так как спать ей не хотелось. Уж очень необыкновенным выдался прошедший день. Девочка перебирала в памяти все события, и они казались ей восхитительными. Когда Лася дошла до сказки, которую сочинили юные Муравьишки, ей тотчас же захотелось что-нибудь сочинить.
– Джакси, Рой, Маня, сюда! – позвала она.
Когда все ее друзья были в сборе, Лася провозгласила:
– Хочу, чтобы вы принесли мне перо Жар-птицы!
Первым откликнулся торопливый Джакси. Он так рванулся исполнять просьбу хозяйки, что едва не запутался в собственных ушах, которые всегда волочились по полу.
Неведомо где путешествовал преданный песик. Может быть, в жарких странах, может, попросту забежал в зоопарк. Только весьма скоро он вернулся с пером павлина в зубах.
– Вот оно! – выдохнул Джакси, роняя перо на пол.
Лася поспешила поднять драгоценный подарок и стала вертеть его во все стороны так, что его огненная поверхность заиграла оттенками изумруда, сапфира и старой бронзы.
– Пф-ф! – фыркнула кошка, задрав хвост трубой. – Где тут жар? Где тут огонь?
Не составляло труда поддеть Джакси. Он зарычал и был уже готов хорошенько проучить Маню, когда она с прытью трехмесячного котенка вдруг подскочила к окну:
– Няу! Глядите! Сейчас эта дверь откроется, и перо огненной птицы залетит к нам в комнату!
Действительно, в доме напротив распахнулась балконная дверь. Солнечный луч, который ударил в это время в дверное стекло, отразился от него и ослепительной вспышкой влетел в Ласино окно. Он был таким ярким, что все зажмурились.
– Жалко, что такое перышко нельзя получить, когда захочешь, – пожалела Лася и посмотрела на Роя: чем-то он порадует ее.
Она подозревала, что другу известно, где можно раздобыть перо всамделишной Жар-птицы.
– Ну же, Рой, ну! – напрягала она воображение, но ничего не придумывалось.
А поутру Лася никак не могла взять в толк: приснился ли ей конец этой истории или же она сама сочинила его. А дело было так.
Теплым летним вечером Лася шла по аллее парка (той, что ближе к городской ратуше). Она двигалась не спеша и вдруг... наткнулась на старушку. Пожилая женщина словно с неба упала: секунду назад не было, а сейчас раз! и появилась.
Так вот, это была очень миловидная бабушка. Лиловое платье с белым воротничком ладно сидело на ней, а из-под лилового же бархатного капора выглядывали серебристые локоны. В руках она держала плетеную корзинку, покрытую белоснежной льняной тканью.
– Ты хочешь получить огненное перо? – строго, но доброжелательно обратилась старушка к Ласе.
– Да, – прошептала девочка.
– Тогда слушай. Сейчас я дам тебе то, что ты хочешь, но с одним условием.
Тут старушка замолчала, а потом произнесла:
– Ты должна будешь поделиться... Ты непременно должна передать кому-нибудь его часть. Таков закон.
– А как я узнаю кому? – поинтересовалась Лася.
– Он произнесет одно волшебное слово.
Только Лася собиралась выяснить, что это за слово, как старушка исчезла. Одновременно что-то огнем вспыхнуло в Ласиной груди, наполняя ее душу радостью и светом. Девочка отвернула полу кофточки и прямо под сердцем обнаружила сверкающую серебристую звездочку.
– Вот это да! – обрадовалась она.
Звездочка искрилась и горела и была такая красивая, что у Ласи не оставалось сомнений: таким чудом обязательно нужно с кем-то поделиться. И она побежала по аллее. Достигнув конца парка, девочка перешла дорогу и двинулась вдоль больших домов. Не прошла она и десяти шагов, как ее внимание привлекло настежь распахнутое окно. Лася встала на цыпочки, и ее подбородок коснулся низкого подоконника. Там, за окном, виднелась комната, а в ней – мальчик, который сидел за компьютером. Его руки ловко сновали по клавиатуре, а глаза, не мигая, смотрели на экран монитора. «Это, должно быть, очень умный мальчик», – подумала Лася и позвала его:
– Мальчик, смотри, что у меня есть!
Парнишка удивленно вскинул брови, медленно встал из-за стола и подошел к окну. Тогда Лася отступила на шаг назад и раскрыла кофточку, чтобы мальчик мог полюбоваться звездочкой.
– Ну, ты даешь! – возмутился он. – Что, я футболок с Микки Маусом не видел?!
Лася и рта не успела открыть, чтобы хоть что-нибудь сказать, как мальчик повернулся к ней спиной. Кожаный стул сочно чмокнул под ним, звонко затрещала клавиатура под его бойкими пальцами.
– Не увидел, – подосадовала девочка, но тут же к ней вернулось хорошее настроение: ведь у нее по-прежнему была замечательная звездочка – перышко огненной птицы.
В конце улицы была булочная, и Лася направилась туда. Румяная и приветливая хозяйка с белокурыми косами, венцом уложенными на ее крупной голове, угостила юную посетительницу булочкой. Она похвалила Ласину веселую футболочку и тоже не увидела ничего, кроме бравого мышонка. Лася поблагодарила добрую женщину за булочку и выскользнула из магазина.
Наслаждаясь маслянистым вкусом ванильной булочки, девочка, не торопясь, дошла до большой цветочной клумбы. Здесь росли удивительные цветы, яркие лепестки которых светились всеми цветами радуги. Пока Лася рассматривала и нюхала чудо-цветы, к ней вдруг подскочила жалкая дворняга и выхватила остаток булки.
– Стоит ли огорчаться, когда перед глазами такая прелесть? – подумала девочка, отряхивая руки.
Наверное, бабочки думали так же, как она. Их собиралось над клумбой все больше и больше. Ласе стало жарко на солнышке и она сняла кофточку. Тут же стайка желтых мотыльков устремилась к ней. Один из них с лету ткнулся в то место, где сверкала звездочка, и, о ужас! упал, обожженный. За ним последовал второй, третий... Скорее! Скорее накинуть кофточку!
Ласе до слез стало жаль милых бабочек и, даже пробежав целый квартал, она не могла успокоиться. А между тем солнце клонилось к закату. Девочка шла и думала о том, что так и не успела выполнить условие старушки. Вот она вышла на высокий берег реки и посмотрела вдаль. Там среди живописно разбросанных нарядных домиков невестились цветущие деревья. Удивительно, как в разгаре лета могли зацвести вишни? Однако так оно и было. Ласе вдруг остро захотелось взмахнуть руками, как крыльями, и полететь туда, в белокипенные сады.
– Осторожно, – послышался голос позади нее.
Девочка обернулась и увидела странного человека. Клоунская одежда – запачканная красками куртка и пилотка из газетной бумаги – вовсе не подходила к его грустным глазам. Человек взял Ласю за руку и подвел ее к большому мольберту. Взявшись за кисть, он, казалось, перестал замечать девочку и все внимание перенес на картину, которую писал.
Лася присмотрелась к полотну и от изумления даже слегка присела. Там, вместо живописных домиков и цветущих деревьев, бледнела унылая картина зимнего предвечерья: серое небо, серые дома, серые тени на снегу...
– Дядя! – обратилась девочка к художнику. – Вы не любите лето?
– Мне заказали зиму, – пробурчал художник, продолжая наносить на полотно мазки.
– Но ведь и зима бывает веселой, – настаивала Лася.
– Смотрите! – сказала она и, расставив руки в стороны, начала кружиться перед странным человеком.
– У-у-у! – гудела Лася, изображая вьюгу.
– Кар-р-р! – подражала она воронам.
– Вжих-вжих! – старалась она, показывая конькобежцев, которые меряют лед широкими шагами.
Давая свое немудреное представление, Лася так старалась, что даже вспотела. Тогда она сбросила кофточку и тотчас же услышала удивленный возглас художника:
– Что это у тебя?! Какая красота!
Лася поняла, что это он увидел звездочку у нее на груди. Она тоже взглянула на звездочку и увидела, как маленькая искорка отделилась от нее и полетела к мужчине.
– Какая красота, – прошептал он.
И тут Ласю осенило: ведь это и есть волшебное слово, о котором говорила старушка!
– Какая красота, – повторял художник, разглядывая свое сокровище.
Потом он вдруг спохватился, схватился за кисть и снова вернулся к начатой картине. Уже через несколько минут полотно преобразилось. Оно заиграло розовыми, зеленоватыми сиреневыми оттенками закатного неба. Из дымоходов устремился вверх белый дым, а над землей появилась фигура летящего ангела, который сыпал на землю горсти снежных хлопьев.
Теперь наступила Ласина очередь восторгаться.
– Как красиво! – произнесла она и посмотрела на художника.
О чудо! Теперь на его груди пламенела маленькая звездочка, которая разгорелась из искры благодаря восхищению красотой.
– Поделилась! Поделилась! – захлопала в ладоши Лася и... проснулась.
– Чем это ты поделилась? – спросила ее бабушка, с шумом раздвигая шторы.
– Огоньком, – дала загадочный ответ Лася и, поглядев на свою грудь, слегка вздохнула: звездочки там не было. Зато осталась огромная радость, как будто наяву она прикоснулась к чему-то прекрасному.
6. ДОМ ДЕТСТВА
В доме с утра царил переполох. Мама и бабушка должны были везти Томика на осмотр к врачу, а папа торопился на работу. При этом взрослые никак не могли договориться, куда девать Ласю: оставить ли ее дома одну или же отпустить с отцом в институт. Точку в споре поставила бабушка Эля, когда заявила, обращаясь к Ласиному папе:
– Когда звонят в дверь, наша Лася сразу же открывает и никогда не удосуживается спросить, кто пришел. Пожалуйста, бери ее с собой на работу и присматривай там за ней.
Папа редко ходил куда-нибудь с Ласей, но уж если они оставались вдвоем, то старался выполнить любую ее просьбу. Поэтому все то время, пока они спускались с лестницы, пока садились в машину, девочка усиленно соображала: какую из ее просьб папа выполнит охотней. Ей хотелось разноцветного мороженого с малиновой начинкой; еще ей хотелось, чтобы папа дал ей несколько монет, которые она сможет подать людям, сидящим на паперти собора; она также мечтала снова увидеть чудесного гнома в окне.
Ласины мечтания прервал слегка раздраженный голос отца:
– Вылезай, красавица, сегодня это чудо техники нас не повезет.
Вздохнув, девочка вышла из машины, которая поломалась так некстати. Она поняла, что ни одну из ее просьб папа выполнить не сможет, иначе они опоздают на работу. Тяжелый Ласин вздох папа расценил, как нежелание идти пешком. Он крепко сжал дочуркину руку и бодро зашагал, декламируя смешную считалочку:
Я шагаю по дороге
И считаю свои ноги:
Раз и два, и три, и пять...
Меньше их, коли стоять.
За столом коли сидеть,
Ног вообще не разглядеть.
А залез под одеяло ;
Так и вовсе ног не стало.
Лася и папа на работу прибежали почти вовремя. Большой лифт отвез их прямо на папин седьмой этаж, по которому они шли до двери с надписью «Ведущий...» Только одно слово и успела прочитать девочка, потому что папа быстро отворил дверь и подтолкнул Ласю вперед. Так как он был очень занят, то поручил девушке, которая находилась в первой комнате, присмотреть за дочерью, а сам направился в другую комнату. Девушка тоже была занята. Она усадила гостью за маленький столик в углу комнаты, вручила ей карандаш и бумагу и предложила что-нибудь нарисовать.
Рисовать Ласе не хотелось, и она стала разглядывать комнату и все, что в ней находилось. Только одна вещь привлекла ее внимание: на столе у девушки стоял зеленый пластмассовый чудик. Когда стол дрожал, чудик весь трясся, потому что руки, ноги и голова у него были на пружинках. Девушка разрешила Ласе поиграть с ним, и странное существо перекочевало к девочке на колени.
Из листа бумаги Лася смастерила лодочку. Чудику, который превратился теперь в Зеленого Капитана, предстояло совершить кругосветное плавание. Едва «добравшись до Индии», он вдруг не удержался на своем суденышке и, опрокинувшись, полетел на пол. Лася тут же нырнула за ним под стол и к своему огромному удивлению увидела там... кошку. Да-да, серебристо-серую пушистую кошку.
Девочка выволокла красавицу из-под стола (кошка только чуть-чуть упиралась) и, усадив ее к себе на колени, принялась гладить ее, приговаривая: «Кисонька-мурысенька, кисонька-пушишенька...» Наверное, кошке было приятно, потому что она вскоре потихоньку замурлыкала. Внезапно раздался строгий окрик:
– Это еще что такое?! Все вокруг будет в кошачьей шерсти!
Лася с удивлением наблюдала за недовольной девушкой, которая взяла из Ласиных рук кошку и затем вынесла ее за дверь. Когда девушка, отряхивая с одежды кошачью шерсть, вернулась на свое место, Лася встала и подошла к двери, чтобы поглядеть, куда девалась кошка. Оказалось, что та никуда не исчезла. Она мирно сидела в коридоре и дремала.
Лася выскользнула за дверь и стала играть с кошкой. Но вот где-то хлопнула дверь и послышались чьи-то шаги. Кошка тут же насторожилась. Обернувшись, Лася увидела, что к ним приближается женщина в голубом халате с ведром и щеткой для подметания. Когда женщина заметила кошку, она махнула щеткой, как хоккейной клюшкой. Животное тут же опрометью бросилось прочь, за ним побежала и Лася. Кошка значительно опередила девочку. Потому, когда Лася вслед за ней вбежала в какую-то дверь, то остановилась в нерешительности: за дверью оказалась пустая лестница.
Занятая поисками кошки, Лася ходила по лестнице вверх и вниз, заглядывая на каждом этаже в коридоры. В конце концов она спустилась на первый этаж и там некоторое время выглядывала из окон вестибюля на улицу. Кошки нигде не было.
Расставшись с мыслью отыскать кошку, Лася подумала, что ей следует вернуться в папину комнату. Теперь она шла по лестнице наверх и считала этажи: один, второй... седьмой. Наверное, девочка просчиталась, потому что на том этаже, куда она вышла, не было таблички с надписью «Ведущий...» Лася еще раз прошла по коридору, внимательно рассматривая надписи на светлых деревянных дверях.
Вот одна из дверей отворилась, и в проеме появилась мужская фигура. Однако мужчина не вышел, а, повернувшись спиной к коридору, стал разговаривать с кем-то, кто был в комнате. Лася заглянула в приоткрытую дверь и обомлела. Светлая просторная комната была уставлена столами, на которых разместились целые игрушечные города: улицы с фонарями и перекрестками, высотные здания, дома поменьше и даже деревья. Лася так усердно заглядывала в комнату, что не заметила, как нечаянно толкнула стоявшего там мужчину. Он обернулся и удивленно спросил:
– Ты к нам?
Лася не могла оторвать взгляда от «игрушек» и вовсе не расслышала вопроса. Тогда мужчина посторонился и пропустил ее в комнату. Лася, как завороженная, пошла вперед. Только теперь она разглядела, с кем разговаривал бородач, задержавшийся на входе. В комнате у компьютеров сидели женщина и мужчина. Женщина приветливо улыбнулась Ласе, а мужчина встал со своего места и подошел к девочке.
– Что? Нравится? – спросил он, указывая на сказочно красивый город.
Лася кивнула в ответ, а он пояснил:
– Это город будущего. Макет.
Стащив с носа очки, он слегка прищурился, а потом стал водить очками, как указкой:
– Смотри. Это школа. А вот здесь жилой квартал. Детская площадка: качели, горка. Это Музей культуры, а в нем произведения искусства, древние ископаемые и разное другое.
Лася, как прилежный экскурсант, рассматривала все, что ей показывали, а потом вдруг спросила:
– А дом для детей тут есть?
Мужчина в недоумении поднял брови.
– Ну, дом, в котором дети рисуют, играют, танцуют, – уточнила Лася.
– Вот, Трис, – раздался хрипловатый голос женщины. – Вот это то, о чем я вам все уши прожужжала. Детям, как воздух, необходим Дом творчества.
– Но ведь запланирован же! – возразил Трис.
– Да, запланирован, но по-старому, а не так, как надо. Сейчас мы у ребенка узнаем, что хотят дети.
И женщина усадила девочку рядом с собой у компьютера. На экране монитора замелькали разные картинки, а когда мелькание прекратилось, женщина спросила у Ласи:
– Какой дом будем строить?
– Круглый, – ответила девочка.
– Как круглый? – не поняла женщина.
– Ну, круглый, – подосадовала на непонятливость женщины Лася. – Как цирк.
– Ага. Значит, как цирк. Где у нас тут цирк?
И женщина принялась нажимать кнопки на клавиатуре, одновременно присматриваясь к надписям на экране. Когда появилось изображение здания в форме шатра, она спросила:
– А внутри что у нас будет?
Тут уж Лася выпустила на простор резвую лошадку своей фантазии:
– По кругу будут комнаты. Из комнат будут двери. Туда, в середину. А в середине – как арена в цирке. В комнатах дети занимаются, а на арене играют, бегают.
– Трис, ты слышишь?! – задиристо сказала женщина, когда Лася закончила свой рассказ. – Теперь ты понимаешь, какой ребенку нужен дом? Может, у тебя есть такой?
Больше женщина не дразнила своего коллегу. Наверное оттого, что он не возражал, а напротив, присоединился к проектированию «Дома детства».
Наперебой, они стали вспоминать, для чего детям понадобятся помещения. Для живописи, для музыки и пения, для скульптуры и разных прикладных ремесел. Хореография и танцы так же, как и музыка, требовали по многу комнат, поэтому пришлось «пристраивать» второй этаж.
Но тут «строители» зашли в тупик: им неясно было, зачем нужна будет «арена» на втором этаже. Трис в задумчивости покусывал дужку очков, а Изольда (так звали женщину) что-то высматривала на экране монитора.
– А где будут концерты? – вдруг «включилась» Лася, на что немедленно отреагировал Трис.
– Устами ребенка глаголет истина! – торжественно провозгласил он.
Потеснив Изольду, мужчина уселся на ее место и принялся водить по столу компьютерной мышкой. Он таскал ее туда-сюда, нажимая на кнопки. И вот уже «арена» на втором этаже разделилась на два зала, один из которых был будто бы концертным, а другой предназначался для проведения разнообразных выставок.
Когда, в основном, здание «построили», Ласе вручили мышку и разрешили на разных дверях здания «повесить таблички», а также расставить все в игровом зале. На «арене» первого этажа теперь размещались разные горки, теннисные столы, бильярд, было выделено место для игры в кегли, а для маленьких везде стояли качели, мини-карусели и турнички. В центре помещения разрешалось бегать, прыгать и даже кататься на роликах.
Лася вдруг рассмеялась. Она представила, как кто-то съехал с горки и налетел на того, кто мчался на роликах; а на них налетел тот, кто следующий съезжал с горки, и затем еще кто-то с разгону на роликах.
– Куча-мала, – согласились взрослые и предложили в центре сделать «малую арену», оградив ее бортиком, как в цирке.
Вероятно, они немало напридумывали бы, если бы в комнату не заглянула «папина девушка».
– Вот ты где! – воскликнула она. – А мы обыскались! Хоть бы предупредила!
– Зайчик, не кипятись, – начал успокаивать ее Трис. – Это мы виноваты. Втянули ребенка в свои дела. Лучше посмотри, что получилось.
– Некогда мне, – отказалась девушка и замахала Ласе рукой, чтобы та шла к ней. – Шефа удар хватит, если не приведу ему сейчас же его красавицу.
Когда Лася уходила, на прощание Трис пожал ей руку и шутливо сказал:
– Благодарю, коллега.
А Изольда пообещала ей:
– Если я протолкну этот проект, твое имя будет стоять там первым.
Папа совершенно не умел ругаться. Он только строго-престрого посмотрел на дочку. Однако взгляд, который всегда пробуждал в ней чувство стыда, на этот раз не возымел действия. Ласина душа была переполнена радостью, и девочка принялась уговаривать отца пойти с ней, чтобы показать ему ее Дом.
Похоже, папа тоже заразился Ласиной радостью. Когда ему показали «Дом детства», он очень заинтересовался, а потом обсуждал, спорил и просидел бы, наверное, до самого вечера (как это не раз уже бывало), если бы дочка не принялась теребить его за рукав.
Когда родители в отличном настроении, они могут выполнить любую, даже самую фантастическую, просьбу своего ребенка. И вот, вместо того чтобы торопиться домой, отец и дочь направились к собору, и там Лася раздала всю мелочь, которую дал ей папа. Потом она потащила отца смотреть гнома, а после... папа сам предложил зайти в кафе-мороженое. Страна мороженого, воздушных пирожных, сладкой газировки показалась Ласе не менее прекрасной, чем комната архитекторов, в которой она провела полдня. Она не переставала мечтательно улыбаться и тогда, когда, переступив порог дома, услышала строгий бабушкин голос. Бабушка требовала немедленного отчета.
– Где вы были?! – возмущалась она. – Два часа прошло с тех пор, как вы изволили сообщить, что идете домой!
Папа подмигнул Ласе и вполне серьезно ответил:
– На совещании, мама. Теперь мою дочь назначили ведущим архитектором, а меня – ее заместителем.
Лася так и прыснула от смеха. Даже бабушка не выдержала и улыбнулась.
7. ДЖОННИ
– Жди меня. Когда окончатся твои занятия, я за тобой зайду, – пообещала Ласе бабушка, и они расстались у входа в Дом детского творчества.
На ходу стягивая с себя шапку, Лася поспешила наверх: ведь Муравьишки уже, должно быть, в сборе. Однако, когда девочка подошла к знакомой двери, дверь оказалась запертой. Это было очень странно, и Лася решила спуститься вниз, на первый этаж. Она понятия не имела, что ей теперь делать, так как бабушка обещала вернуться только через полтора часа.
Лася брела по вестибюлю, а длинный белый шарф, небрежно засунутый в карман пальто, волочился за ней по полу.
– Девочка! – позвала ее дежурная, которая сидела у входа. – Подними шарф.
Лася никак не могла взять в толк, о чем идет речь. Тогда женщина встала со своего места и подошла к ней сама.
– Я – тетя Маша, а ты, видать, – растеряша, – пошутила она, подбирая Ласин шарф.
Вскоре девочка узнала от тети Маши, что занятий кружка в этот раз не будет. Она даже хлопнула себя ладонью по лбу от досады. Как она могла забыть?! Ведь в прошлый раз дядя Семинар всех предупреждал о том, что прийти не сможет. Еще слово такое странное произнес «симпозиум».
И снова добрая тетя Маша пришла на помощь.
– Хочешь, я отведу тебя в зал? – предложила она. – Там репетиция идет. Посидишь. Посмотришь.
Лася не возражала.
И вот высокая дубовая дверь отворилась, и девочка попала в большой полутемный зал, в котором прежде никогда не бывала. Под потолком здесь висела огромная, наверно хрустальная, люстра, а мягкие кресла были обиты малиновым плюшем.
На сцене шла подготовка к какому-то удивительному спектаклю. Странные костюмы актеров озадачивали Ласю до тех пор, пока она не догадалась, что юные актеры изображают шахматные фигуры. И черные, и белые были одеты в длинные, как у священников, одежды, а на головах у них красовались: у кого корона, у кого рыцарский шлем. На груди тоже висели знаки отличия из картона. Проще других выглядели пешки: кроме платья и круглых, как поларбуза, шапочек на них ничего не было. Особенно необычной казалась одна из черных пешек. Не только одежда, но и лицо, и руки – все у нее было черного цвета.
А между тем, на сцене разворачивалось занимательное действие. Черные строили планы, как им побить белых.
– Белые – они всегда такие сердобольные, – говорила черная королева. – Мы им подставим пешку. Вот эту, – и она схватила за руку ту самую черную пешку. – Она притворится больной и несчастной. Ну-ка, притворись!
Скорчив преуморительную рожицу, маленький актер нарочито громко запричитал. Он делал это так потешно, что Лася не удержалась и засмеялась. Спохватившись, она тут же прикрыла рот ладошкой, но было поздно. Женщина, которая руководила спектаклем, заметила ее.
– Это кто нам мешает репетировать? Давай, иди сюда! – скомандовала она.
Лася насторожилась: можно было послушаться, а можно и удрать – до двери рукой подать.
– Иди же скорей! – снова позвала руководительница.
Тогда Лася встала и пошла по проходу к ней. Руководительница, хотя и была настроена весьма решительно, сказала всего-навсего:
– Одна наша пешка не явилась на репетицию. Чем хихикать по углам, надень костюм и постой вместо нее на сцене.
Через несколько минут Лася в костюме черной пешки заняла место возле другой такой же пешки (той, совсем черной). Пока шла репетиция, девочка исподтишка поглядывала на пешку-соседку и вскоре узнала в ней... мальчика-негритенка, который жил где-то неподалеку от нее.
– Ты чего на меня уставилась? – недовольно зашептал мальчик.
– Я? Ничего, – возразила Лася.
– Нет, уставилась, – доказывал сосед.
– Пешки! Прекратить разговоры! – прикрикнула на них руководительница.
Мальчишка перестал обращаться к Ласе, зато взял ее за руку и больно сдавил ее. Едва не закричав от боли, девочка выдержала короткую борьбу, в которой ей удалось отвоевать свободу для своей руки. На ее счастье репетиция вскоре подошла к концу.
Пока женщина давала ребятам последние указания, Лася сбросила с себя черные одежды и потихоньку выскользнула из зала. В ожидании бабушки она с интересом рассматривала развешанные в фойе картины. Ей особенно понравилась одна – «Превращение».
Вдруг кто-то толкнул ее сзади, да так, что она даже пошатнулась. Когда Лася обернулась, то увидела черного мальчика.
– Ты чего уставилась? Я, что, – витрина? – напустился он на нее.
Лася опустила глаза, как будто, и в самом деле, совершила что-то нехорошее, а потом сообразила:
– Я тебя уже раньше видела. В парке.
– Ну и что? – не отступал мальчик.
– Значит, ты рядом живешь, – заключила Лася.
Черный мальчик, наконец, поверил, что девочка не собирается его дразнить, как некоторые другие дети. Успокоившись, он сообщил, что его зовут Джонни и проживает он через два дома от Ласи.
– Ты чего домой не идешь? – поинтересовался он у Ласи.
– Бабушка велела ждать ее, – ответила девочка.
– А сама?
– Я еще не могу. Меня одну не пускают.
– А я хожу сам. Везде. И в школу, и в театр.
Джонни отогнул рукав свитера – на черной руке блеснул серебристый металл часов.
– Вот смотри, – обратился он к Ласе. – Сейчас без четверти три, а бабушка твоя придет...
– Не знаю, – пожала плечами девочка.
– Ничего не знаешь: ни дорогу домой, ни когда бабушка придет, – возмутился Джонни. – А что, если она не придет?
Ласины округлившиеся глаза подсказали мальчику, что девочка растерялась, и он поспешил успокоить ее:
– Пошли вместе. Я дорогу знаю. И домой тебя отведу.
Простившись с тетей Машей, дети отправились домой. Лася уже привыкла к Джонни и, подталкиваемая любопытством, спросила его о том, сколько ему лет. Оказалось, что мальчику через полгода исполнится восемь и учится он в той школе, в которой Ласина мама работает психологом-воспитателем.
– А где работает твоя мама? – продолжала расспрашивать Лася.
Джонни ответил не сразу. Некоторое время он молчал, а потом, очевидно, решив, что Ласе можно довериться, стал рассказывать:
– Представь себе. Пустыня. Страшная жара. Люди болеют и мрут, как мухи. Это мне папа так рассказывал. Мой папа – врач. Он лечит разные заразные болезни. Ну так вот. Он поехал туда, в пустыню, спасать людей, и там познакомился с моей мамой. Она работала вместе с ним, медсестрой. Они, конечно, влюбились друг в друга. А потом, когда папе надо было уезжать, он маму украл.
– Как это украл? – удивилась Лася.
– Ну, с собой увез. Она, ведь, сама из Африки – принцесса, дочка какого-то африканского короля. Король не отпускал ее с папой, вот она и сбежала. Когда они сюда приехали, то сразу поженились. Ну а потом уже я родился.
Тут Ласю осенило. Ведь она теперь познакомится с настоящей принцессой!
– А можно я с твоей мамой познакомлюсь? – поинтересовалась она у Джонни.
Но мальчик отрицательно покачал головой:
– Сначала слушай, что было дальше.
– Ну и что дальше? – без прежнего энтузиазма спросила Лася.
– А дальше, как говорит мой папа, начинается кино. Когда мне было уже три года, из Африки пришло письмо.
Тут Джонни изобразил постную физиономию святоши и сладким голосом, как будто читал письмо, заговорил:
– Дорогая дочь. Мы очень скучаем по тебе. Приезжай в гости. Привози с собой сыночка.
Голос Джонни стал нормальным, даже чуточку грустным:
– Вот и поехала моя мама в Африку. А меня ей папа взять не разрешил, чтобы я там чем-нибудь не заразился. А если бы разрешил, был бы я сейчас принцем африканским.
Тут Ласины брови поползли вверх, а мальчик, как ни в чем не бывало, продолжал:
– Маму там заперли и сказали, что никуда теперь не отпустят, даже к папе. Папа везде обращался, хотел сам поехать за мамой, но тут у него умерла мама, то есть моя бабушка. Так он и не поехал.
Папа мне много раз эту историю рассказывал, потому что я долго сердился на него за то, что он не спас мою маму. Он мне объяснял, что после смерти бабушки очень загрустил и что я тогда заболел свинкой. Получилось, что он упустил время. Ему потом дали телефонные переговоры с мамой. Мне уже тогда четыре года было. А она вдруг сказала, что хочет жить на родине и к папе не вернется, потому что теперь она – невеста какого-то африканского принца.
Ну, тут папа очень рассердился и перестал искать ее. А в прошлом году я упросил его. И тогда нам письмо пришло. Я сам его видел, а папа мне его перевел. Мама написала, что, конечно, очень скучает по сыночку, но приехать не может, потому что ее новые дети еще очень маленькие: и сын, и дочка.
Когда Джонни замолчал, Ласе показалось, что он расстроен. Ей захотелось непременно сделать что-нибудь хорошее, чтобы утешить его:
– Ты знаешь? Ты – очень красивый. Я таких глаз, как у тебя, ни у кого не видела.
Мальчик мечтательно улыбнулся:
– Папа говорит, что я – вылитый мама. Я, когда вырасту, обязательно в Африку поеду, чтобы маму найти.
– Если хочешь, и я с тобой в Африку поеду, – осмелилась предложить Лася.
Джонни, может быть, и подумал бы, стоит ли ему брать с собой в Африку Ласю, но тут его внимание привлекла вывеска в виде аппетитного калача. Калач слегка раскачивался на ветру, зазывая покупателей в булочную. Джонни сказал, что ему нужно купить хлеб, и они вошли. Приветливая продавщица сразу протянула мальчику два пакета: с булочками и хлебом, и Лася догадалась, что Джонни здесь частый посетитель.
Когда они вышли на улицу, неожиданно мальчик повел Ласю через дорогу, в парк. Там, на площадке перед фонтаном, он достал маленький хлебец. Вскоре над их головами захлопали крылья: это слетались голуби. Пока Джонни и Лася разбрасывали крошки, птиц становилось все больше.
– Я всегда кормлю их здесь. Так меня одна бабушка научила. Она меня в парк водила, когда я был маленький.
Дети еще немного постояли, наблюдая за проворными воробьями, которые и для себя успевали выхватить крошку-другую из-под клювов больших птиц. А потом Джонни, взглянув на часы, заторопился: скоро с работы вернется папа и будет беспокоиться, если не застанет сына дома. Лася тоже спохватилась. А вдруг и ее уже ищут?
Дома мама немножко рассердилась на девочку за то, что она ушла из Дома творчества без бабушки, а потом сказала, что ей непременно сейчас же надо за свежим хлебом и Ласе придется посидеть с братцем.
– Мама, можно я схожу?! – загорелась Лася.
– Нет, ты еще маленькая, – не разрешила мама.
И хотя мама уже надела свое «лохматое» пальто, Лася решила не сдаваться:
– Джонни каждый день за хлебом ходит.
– Джонни – мальчик, а ты – девочка, – возразила мама, обувая сапоги.
– Мама! – с силой сказала Лася. – Я уже большая!
Мама подняла голову и внимательно посмотрела на дочь. В этот момент коварный длинный ворс пальто попал между зубчиками застежки-молнии. Мама попыталась быстро освободить застежку, но та не поддавалась.
– Твоя взяла, – улыбнулась она и вручила дочери кошелек.
Пакет со свежей выпечкой приятно оттягивал руку, и Лася гордилась, что сама ходила в булочную и помогла маме. Торжественное настроение немного испортила бабушка, которая, не застав внучку в Доме творчества, чуть не бегом поспешила домой.
– Мама, не сердись на нее, – попросила бабушку Ласина мама. – Лася у нас уже взрослая. Это Томик у нас маленький. Мы теперь будем просить Ласю ходить за хлебом.
– Только взрослые так не поступают, – проворчала бабушка, из которой еще не вышла вся сердитость. – Взрослые, когда договариваются, держат свое слово.
Тогда Лася пообещала:
– Бабушка, я больше так делать не буду.
– Дай-то Бог, – пожелала бабушка.
Она достала из сумки большое золотистое яблоко и протянула его Ласе:
– Это тебе, лягушка-путешественница.
8. ЗЛУ НЕОБХОДИМО СОПРОТИВЛЯТЬСЯ
– Бабушка, бабушка! Пойдем же скорее! – торопила бабушку Лася.
Бабушка Эля не могла взять в толк, куда так спешит внучка. До начала занятий в студии еще добрый час, а Лася уже стоит в коридоре, одетая и обутая и теребит помпон на своем светлом демисезонном пальто. Где уж было бабушке догадаться, что Лася всю неделю только и мечтала встретиться с Джонни, но не знала как. А сегодня она вдруг сообразила, что сможет увидеть его в Доме творчества, и тотчас же заторопилась.
В этот день довелось удивляться не только бабушке, но и Семинару. Лася, которая, как правило, быстрее других Муравьишек справлялась с заданиями, сегодня возилась дольше всех. Зато, пока остальные ребята ожидали результатов объявленного Главным Муравьем конкурса на самую радостную «Весеннюю радость», она постаралась покинуть комнату как можно незаметнее, то есть, попросту говоря, улизнула.
Так же незаметно проскользнула Лася мимо бабушки, которая разговаривала с чьей-то мамой. Спустившись на первый этаж, она пробралась в фойе и затем заглянула в зрительный зал. Так и есть! Джонни – черная пешка – на сцене, а его покровители по-прежнему строят козни.
– Я всегда рада уступить свое место королю! – говорила тура.
– Вот именно! – подтверждала черная королева. – Чтобы наш глупый король, который не способен сделать зараз больше одного шага, не испортил нам игры, мы его загоним в угол. Сделаем рокировку, и ты, твердолобая, станешь на его место.
Затворив дверь, Лася побежала наверх к бабушке. Она решила уговорить бабушку Элю погулять около Дома, чтобы дождаться Джонни. Но когда ее бант голубой бабочкой мелькнул перед растворенной дверью студии, оттуда донеслось:
– Лася, будь добра, зайди на минутку.
Никого из Муравьишек в комнате уже не было, только Главный Муравей, сидя за столом, пересматривал работы учеников.
– Я вижу, ты сегодня торопишься куда-то, – сказал он. – Было бы неплохо, если бы ты задержалась на минутку и рассказала мне о своей работе. Например, почему вдруг на твоем рисунке два солнышка: черное и белое?
Вопрос смутил Ласю, и она даже слегка покраснела – уж очень ей не хотелось выдавать свою тайну. Впрочем, дядя Семинар и не настаивал на этом. Он только заметил:
– Стишок мне твой понравился очень. Я его всем нашим ребятам читал.
И потом стал читать подпись под Ласиным рисунком, выведенную крупными печатными буквами:
Солнышко обнимет черную землю,
Обогреет своими лучами.
Из черной земли родятся
Красивые белые ландыши.
Именно над этим стишком Лася трудилась непривычно долго, ведь она еще не умела быстро писать. Но даже об этом говорить ей не хотелось, потому что она очень спешила. Убедившись, что разговорить Ласю ему не удастся, учитель, в конце концов, отпустил ее.
С Джонни Лася и бабушка столкнулись в вестибюле.
– А я сегодня с папой, – с гордостью сообщил мальчик. – Он тоже решил прийти, репетицию посмотреть.
Вскоре к ним подошел мужчина, среднего роста, с небольшой бородкой и очень внимательными глазами. «Настоящий доктор», – подумала Лася и очень обрадовалась, когда услышала:
– Ну-с, барышня, давайте знакомиться. Мне сын о вас неделю напролет рассказывает: о драке на сцене, о дивных очах...
– Простите, – встревожилась бабушка Эля, – о какой-такой драке?
– Разве я сказал «драка»? – картинно удивился отец Джонни так, что искры смеха засверкали в глазах у ребят. – Уважаемая, вам послышалось. Я имел в виду драму. Драму на сцене.
И хотя бабушка Эля была уверена, что первоначально речь шла именно о драке, она не стала затевать спор. Она велела Ласе попрощаться и идти с ней домой. Девочка была разочарована чуть не до слез. Ей хотелось поболтать с Джонни. Он так интересно рассказывает!
Лася была не из тех, кто унывает всерьез и надолго. Пока бабушка спускалась по величественной лестницы Дома творчества, внучка сбежала вниз и присела на последнюю ступеньку.
– Бабушка, у меня шнурки развязались, – весело сообщила она бабушке, когда та наконец подошла к ней.
Не торопясь завязывая шнурки, которые перед этим сама же развязала, Лася то и дело поглядывала на дверь. Когда оттуда появились Джонни и его отец, она как бы между прочим заметила:
– А у Джонни папа – доктор.
Живой интерес проснулся у бабушки в глазах, наверное потому, что она, как и многие другие взрослые, любила помучить знакомого врача разговором о болезнях. Едва Джонни и его отец поравнялись с ней и внучкой, она обратилась к мужчине:
– Извините. Внучка только что сообщила мне, что вы – врач. Я бы хотела с вами проконсультироваться.
О чем собиралась советоваться с доктором бабушка Эля, Лася так и не узнала. Схватив Джонни за руку, она потащила его вперед, заражая его своим озорным настроем.
По дороге домой дети отчаянно веселились. Лася изображала бабушку и, высоко поднимая брови, спрашивала:
– Простите, о какой драке вы говорите?
На что Джонни, строя дурашливые рожицы, «басом» отвечал:
– Разве я говорил о драке? Не может быть!
Их диалог длился до самого Ласиного дома, обрастая все новыми и новыми подробностями, превращаясь в забавную историю о глуховатой старушке и смешном докторе. Перед тем как распрощаться с Ласей и ее бабушкой, Джонни обратился к отцу:
– Пап, а можно Лася с нами пойдет?
– Почему бы и нет? – пробасил доктор. – Барышня нас готовить научит. Вместе ужин состряпаем.
«Вот так дела!» – подумала Лася. Она понятия не имела, как готовят. И все-таки пойти в гости к Джонни ей очень хотелось и она стала уговаривать бабушку.
– Только ненадолго, – предупредила внучку бабушка Эля и, обращаясь к доктору, сказала:
– А вас попрошу проследить, чтобы они там чересчур не баловались.
– Непременно, мадам, – церемонно ответил доктор и пустился за детьми вприпрыжку, которые были уже у самого его дома.
– Какой несерьезный! – покачала головой бабушка Эля.
Квартира Джонни оказалась тоже на третьем этаже. В ней стоял совсем другой запах. Ласе всегда казалось, что в ее квартире пахнет молочными ирисками и свежевыстиранным бельем. А здесь в коридоре пахло кожей и мужским одеколоном. Как только Лася разделась, Джонни повел ее на кухню – смотреть рыбок. Впервые в жизни она видела таких красивых рыбок. Они плавали между зелеными, фосфорически светящимися водорослями, играя золотыми плавниками. Их чешуя сверкала, как драгоценные камешки: красные, синие, серебристые. От созерцания волшебных рыбок ее оторвал голос Джонни.
– Ты только посмотри, что делает! – возмущался он.
Джонни стоял на коленях на табуретке и выглядывал через стекло во двор. Лася, «оседлав» другой табурет, теперь тоже увидела, как под самым домом стоит мальчишка и мучает кота.
– Ах, ты – дрянь такая! – закричала она, полагая, что ужасно выругалась.
Но мальчишка не услышал ее. Тогда Лася предложила:
– Нужно открыть окно и наругать его хорошенько.
Джонни одобрил эту идею, и вскоре с третьего этажа во двор понеслись детские возмущенные голоса. От злостного мучителя животных в ответ полетели настоящие ругательства. В самый разгар препирательств в кухне появился папа:
– Молодые люди, я понимаю, что вам очень жарко, однако окно придется все-таки затворить.
– Папа! Он мордует кота! – закричал Джонни, не поворачивая головы.
Доктор подошел к окну, предварительно отодвинув от него ребят, и поглядел вниз. Затем он осмотрел кухню, будто что-то разыскивал. Наконец, он подошел к шкафу и достал оттуда банку со сгущенным молоком. Вернувшись к окну, на глазах у пораженных детей доктор бросил банку вниз со словами:
– Злу необходимо сопротивляться. И как можно активнее.
Дети снова прильнули к окну. Они видели, как в двух шагах от мучителя грохнула банка. Они также видели, как мальчишка, опешив, выпустил из рук несчастное животное, которое помчалось от него что было силы. Каково же было их удивление, когда доктор снова высунулся в окно и, обращаясь к мучителю, сказал:
– Эй, парень! У меня тут банка из окна выпала. Будь добр, занеси ко мне наверх.
Никак не подозревая подвоха, мальчишка подобрал банку и скрылся в подъезде. Доктор, затворив окно, загадочно произнес: «На войне, как на войне» и пошел открывать дверь. На пороге стоял тот самый мальчишка и протягивал ему банку.
– Зайди на минуту. Через порог как-то неудобно.
Заманив таким коварным образом «врага» в дом, доктор захлопнул входную дверь и вдруг как-то очень мрачно произнес:
– Ты знаешь, кто я?
Мальчишка, у которого мурашки побежали по телу от низкого с хрипотцой голоса доктора, попятился назад и стукнулся спиной о дверную ручку. А доктор, между тем, продолжал все так же грозно:
– Я – врач. А врачи – жуткие мучители. Еще раз увижу, как ты над животными издеваешься, поймаю…
При слове «поймаю» мальчишка даже вздрогнул, а доктор повторил:
– Поймаю и буду мучить. Как врачи это умеют. Будет очень больно. Понял?
Зубы мальчишки отстучали: «Понял.» Тогда отец Джонни открыл дверь и вытолкнул труса на лестничную клетку.
Возвращаясь вместе с детьми на кухню, доктор рассматривал помятую банку.
– Интересно, не завелось ли в этой банке после падения сгущенного кофе? – задумчиво проговорил он.
Пока консервный нож вскрывал крышку, Лася все заглядывала доктору под руку: вдруг там, и вправду, кофе. Однако беловатая тягучая масса, которая оказалась под крышкой, заставила доктора притворно вздохнуть:
– Да-а, видно, кофе придется варить отдельно.
А после они, и в самом деле, варили кофе и запивали им бутерброды с сыром и зеленым маслом.
Доктор все больше и больше нравился Ласе. Он вел себя совсем как ребенок. Все время шутил, что-то выдумывал. Только в отличие от ребенка, он делал все это обдуманно.
9. ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ВЕНГУРУ
В этот вечер Лася и ее воображаемые друзья снова отправились в путешествие. Их путь пролегал через сказочную страну.
Сначала они шли по необыкновенному лес. В нем листья на деревьях блестели будто лакированные, как это бывает после дождя, а лепестки цветов сияли словно тончайший шелк. Джакси, который, как всегда, бежал впереди до того был взволнован красотой и чудесным ароматом растений, что спотыкался на каждом шагу. Вот он задел стебель одного большого, похожего на чашу, цветка. Розовые лепестки цветка вдруг затрепетали, а тонкий голосок прозвенел:
– Пожалуйста, поосторожнее!
Друзья удивленно переглянулись, а Лася спросила:
– Как, вы разговариваете?!
– И не только, – отвечал цветок. – Когда солнце взойдет повыше, я напьюсь голубого солнечного света и смогу летать.
Несмотря на протесты Джакси, который терпеть не мог оставаться подолгу на одном месте, Лася уговорил друзей дождаться полета цветка. Не прошло и получаса, как он, отделившись от стебля, поплыл в струях теплого, напоенного солнцем, воздуха. Взмахивая, как крыльями, своими шелковистыми лепестками, он легко набирал высоту. Удивительнее всего было то, что вместе с ним к небу устремилось множество других цветов. Казалось, что на осиротелой поляне осталась одна зелень: трава и стебельки. Однако стоило присмотреться! В траве теперь стали видны сверкающие звездочки. Это утренняя роса под действием солнечных лучей превратилась в прозрачные кристаллы.
Рой и Лася бросились собирать чудесные кристаллы, а недоверчивая Маня попробовала камешек на зуб. Зуб, конечно, не выдержал и сломался. Лася пожалела свою маленькую пушистую подружку и взяла ее на руки. И очень вовремя! В двух шагах от путешественников вдруг появился совершенно невообразимый зверь. Он только что примчался и теперь стоял под огромной пальмой. Обращаясь к ней весьма серьезно, зверь говорил:
– Многоуважаемая, не будете ли вы так добры, одарить меня двумя вашими чудесными плодами?
Дерево молча уронило под ноги диковинному зверю несколько грушевидных фиолетовых плодов. Тот, подхватив с земли передними лапами плоды, принялся их уписывать с отменной быстротой. Его большие абрикосовые уши дрожали в такт всем его движениям.
Насытившись, он снова заговорил с деревом:
– Дорогая пальма, венгуру сыт и благодарит вас. Он отдает вам живую воду, которую собрал сегодня поутру.
Венгуру нагнулся к сосуду, который напоминал половинку скорлупы гигантского яйца, и, зачерпнув оттуда горсть кристаллов, набил ими свой огромный рот. Затем он сложил губы трубочкой и… выплюнул струю чистейшей воды прямо под пальму. Дерево в порыве благодарности затрепетало всеми своими листьями.
Рой догадался:
– Это никакие не алмазы! Это твердая вода!
Продолжая свой поход, друзья и вскоре убедились, что вода, которая так быстро твердеет, здесь очень ценится. Выяснилось также, что ее для растений могут «растапливать» животные, получая взамен вкусные плоды, чудесный аромат, сладкозвучное пение.
– Няу, – капризно произнесла Маня, и Лася поняла, что кошке надоело сидеть на руках.
Как только Манины лапки коснулись земли, она тотчас же подняла хвост трубой и стремглав помчалась куда-то в сторону.
– Маня! Куда ты? – крикнула ей вслед Лася.
Девочка была очень встревожена, поэтому Рой, не раздумывая, побежал в том же направлении, что и кошка. Когда его скрыла густая стена деревьев, Лася строго взглянула на Джакси и погрозила ему пальцем: мол, даже не вздумай бежать за ними. В ответ щенок затряс головой, желая показать своей хозяйке, что ни за что ее не бросит.
Лася еще некоторое время ждала друзей, но они все не появлялись. Тогда она решила отправиться на поиски.
– За мной! – скомандовала она Джакси, и тот, подпрыгнув от усердия, потрусил за девочкой.
«Песчаные замки», – пришло в голову Ласе, когда за стеной деревьев она и ее верный спутник обнаружили странные постройки. Они во много раз превышали обычные сооружения из песка и блестели кристаллами кварца на ярком солнце. Множество отверстий, туннелей, мостиков и переходов соединяли отдельные «замки» и «башни».
– Ав! Куда пойдем? – бодро произнес щенок.
Что и говорить, Лася была озадачена. Никаких следов пропавших друзей не было, впрочем...
– Джакси, как тебе не стыдно! – возмутилась вдруг девочка. – Кто из нас собака?! Если ты, то тебе и след брать. Не мне же землю нюхать.
Щенок громко засопел (наверное, чтобы разработать нос) и засуетился у Ласиных ног. Когда он в третий раз обежал вокруг девочки, она поняла, что рассчитывать на Джакси нечего. Лася решительно двинулась в сторону одного из «замков» и протиснулась в дверь-дыру.
Внутри, кроме песка, ничего особенного не было. Девочка собиралась уже выйти наружу как вдруг все вокруг задрожало, с потолка и стен посыпался песок. Лася подхватила на руки чихающего щенка. Едва она просунула голову в отверстие, как обвалившаяся стена заковала нижнюю часть ее тела. Девочка пронзительно закричала, а щенок залаял что было силы.
– Ах, неловкий венгуру! – послышался откуда-то сверху голос. – Бедные мурики! Косолапый венгуру чуть не задавил их! Сейчас, сейчас мы их освободим.
И большущим, покрытым короткой рыжеватой шерстью пальцем венгуру принялся раскапывать завал. Как только он вызволил Ласю и ее дружка из песчаного плена, рассерженный Джакси бросился на венгуру и укусил его за заднюю лапу. Толстокожий венгуру ничего не почувствовал и продолжал приговаривать:
– Бедные мурики! Как вы здесь очутились? Ведь все мурики уже давно отправились к горе.
Лася присела на корточки, чтобы придержать Джакси, который так и рвался напасть на ничего не подозревающего венгуру. Поглаживая дрожащего щенка, она снизу вверх поглядела на диковинного зверя и сказала:
– Мы – не мурики. Я – девочка, а это – собачка.
– Любопытно, – озадаченно проговорил венгуру, – что вы тут делаете накануне гулища стихий?
– А что это за гулище такое? – поинтересовалась Лася.
Венгуру махнул своими абрикосовыми ушами, тряхнул головой, а потом заявил:
– Венгуру рассказывать недосуг. Венгуру должен уносить поскорее лапы. Забирайтесь-ка поживее ко мне на спину.
Однако приглашение зверя, который успел переменить позу и теперь стоял на всех четырех лапах, не возымело действия.
– Любезный венгуру, мы не можем идти с вами. Мы должны вначале отыскать друзей, – сказала ему Лася.
Немало удивленный, венгуру повернул свою большую голову и уставился на девочку, а затем... сгреб ее мохнатой лапой и забросил к себе на спину. Джакси соскочил с Ласиных рук и тут же вцепился венгуру в загривок, намереваясь хорошенько потрепать его, однако вскоре ему пришлось переменить свое решение.
– Держитесь крепче! – рявкнул венгуру и пустился в скок.
Господи, что это были за прыжки! Зверь по очереди отталкивался то задними лапами, то падал на передние, одновременно опираясь на шишковидный мозоль на голове. Все его тело ходило ходуном, и нашим путешественникам ничего не оставалось, как покрепче вцепиться в жесткую шерсть венгуру.
Венгуру скакал изо всех сил, приближаясь к величественной горе. Ласе казалось, что до нее буквально рукой подать, однако ушло немало времени, прежде чем они добрались до подножия.
Американские горки – жалкий аттракцион, по сравнению с тем, что пришлось пережить нашим героям во время подъема на гору. Лася даже пожалела, что за ужином съела лишний пончик с кремом, а Джакси клялся никогда больше не пользоваться таким жутким видом транспорта, как венгуру.
К ночи чудо-зверь доставил путешественников на большую каменную площадку, простиравшуюся перед входом в необъятную пещеру. Ласе так хотелось поглядеть с этой высоты на звездное небо, на уснувшую землю в долине, но венгуру торопил ее: каменные двери пещеры вот-вот должны были сомкнуться.
Гулище стихий в пещере пережидало множество диковинных зверей и птиц. Некоторые из них захватили с собой свои любимые растения. Цветы в торфяных горшочках замечательно пахли и слегка светились. В этой уютной спокойной атмосфере обитатели пещеры отдыхали или потихоньку переговаривались. Надеясь разыскать среди необыкновенного собрания своих друзей, Лася осторожно ходила, присматриваясь ко всем сидящим.
– Уй-йя! – раздался вдруг чей-то тоненький голосок. – Уважаемая! Я бы не возражал, чтобы вы сошли с моего хвоста.
– Ах, извините, извините, – рассыпалась в извинениях Лася перед зверьком, смахивающим на барсука. – Дело в том, что я ищу своих друзей: мальчика Роя и кошечку Маню.
По-лемурьи огромные глаза «барсука» теперь закрылись, он широко зевнул, очевидно, намереваясь улечься спать. Уже засыпая, он, вдруг осипшим голосом, пробормотал:
– Эти чудики полезли на башню Царицы.
Лася обрадовалась и заторопила Джакси. Скорее наверх! Но щенок раскапризничался: он не хотел тащиться в какую-то там башню, в которую вела тысяча и одна ступенька. Всю дорогу, поднимаясь вместе с Ласей по лестнице, он ворчал:
– Вот еще! Лезть так высоко. Подождали бы их внизу.
Позже его ворчание сменилось усердным сопением, а уж после 542-ой ступени девочке пришлось взять его на руки.
Лася непременно додумала бы эту историю до конца, если бы не уснула.
10. ПОМОЩЬ И ПОМОЩЬ
В этот пасмурный воскресный день идти никуда не хотелось. Было бы, наверное, лучше подольше понежиться в постели, может быть, допридумывать сказку... Но бабушка, как могла, торопила внучку:
– Скорее! Опоздаем к твоим Муравьишкам. Знаешь же, как не любит Главный Муравей, когда опаздывают.
Лася знала об этом, а еще хорошо помнила, как реагирует дядя Семинар, когда кто-нибудь из детей не приготовит домашнего задания. Обычно он говорил:
– Представьте, наш Муравей был очень занят постройкой нового дома или готовил пищу для всей семьи, а, может, даже спасал кого-то на пожаре. Ему было некогда заняться приготовлением домашнего задания. Простим ему.
Лася возилась с длинными шнурками на ботинках и воображала, что сегодня получит такой же выговор: ведь она совсем забыла о домашнем задании. Нужно было сочинить сказку о весенних чудесах и нарисовать иллюстрацию к ней. «Кто же меня выручит?» – напряженно размышляла она, и вдруг ее осенило:
– Венгуру! Венгуру – это же весенний кенгуру! А гулище стихий – и есть чудеса.
Милый неуклюжий венгуру, действительно, выручил Ласю. Ее сказка всем пришлась по душе, а о не нарисованной иллюстрации Лася врать не стала.
– Нарисовать забыла, – только и сказала она.
Главный Муравей, которому понравилась ее правдивость сказал:
– Мы будем ждать твой рисунок, а также продолжение сказки. Она ведь не закончена?
Было очень здорово, что дядя Семинар поверил Ласе, а еще лучше было то, что сегодня он провожал девочку домой, так как бабушка была занята.
По дороге дядя Сема спросил свою маленькую спутницу:
– Лася, откуда ты взяла это «гулище стихий»?
– Так бабушка говорит, когда, например, ужасный дождь, ветер или гроза.
– Значит звери пережидали непогоду внутри горы, в башне которой жила Царица. А кто такая Царица?
Девочка наморщила нос, соображая, кто бы мог править страной зверей и вдруг сказала:
– Ее никто никогда не видел. Все верили, что она живет в горе, но никто ни разу не видел ее.
– По-твоему получается, что они верили в нее, как люди верят в Бога?
Ласина фантазия, подзадоренная расспросами, теперь разыгралась:
– Не так. Когда я и Джакси все-таки добрались до конца лестницы, то увидели большую комнату. Белую, чистую, красивую. Там тоже сидели звери, только немножко, и с ними Рой и Маня. Песик подскочил к ним и залаял, а одна птица, у которой голова была точь-в-точь, как у змеи, зашипела:
– Ти-ше, ти-ше. Сейчас появится. Сейчас-с-с...
Я ничего не поняла, но сделала как все: села на пол и уставилась на пустую стену. Наверное, звери что-то хотели увидеть на этой стене. Сначала там совсем ничего не было. Я, вроде бы, уже засыпать стала. И вдруг все зашумели. Я открыла глаза и такое увидела! На той стене как будто кто-то писал огненными буквами.
Тут Лася замолчала. Очевидно, она не знала, что было написано на стене. Ей на помощь пришел дядя Сема:
– Я думаю, что там было написано так: «Зверяне! Страшные гулища стихий будут продолжаться до тех пор, пока вы не начнете вести себя иначе. Когда вы перестанете безобразничать, они прекратятся.»
– Но это были очень хорошие звери, – возразила Лася. – Они никогда не безобразничали.
– Тогда почему на них каждый раз сваливались катастрофы?
– Просто так, – пожала плечами девочка.
– Просто так ничего не бывает. Всегда есть какая-то причина, – заметил дядя Семинар.
Некоторое время они шли молча, под аккомпанемент порывов северного, по-зимнему холодного, ветра. Ласино воображение, однако, вскоре снова включилось:
– Эти звери были ленивые. Да. Они были добрые, но ужасно ленивые.
Ее спутник улыбнулся:
– Только немногие из них не поленились взобраться по лестнице наверх, чтобы услышать слова правды. Верно?
– Да! Там на стене еще было написано, что нужно трудиться, а не только гулять.
Семинар повернулся к Ласе и остановился:
– Вот мы и закончили твою сказку. И даже, сочиняя, не заблудились, а пришли прямо к твоему дому.
– Жалко, – сказала Лася, – а я хотела дальше придумывать.
– А дальше, все будет зависеть от самих зверян. Как ты думаешь?
– Ну ладно, – согласилась девочка и, простившись с учителем, побежала домой.
Дома, едва раздевшись, она принялась названивать Джонни. Когда на другом конце подняли трубку, она живо заговорила:
– Привет! Тебя почему сегодня не было?.. А-а-а... Это что, заразное?.. Плохо... И сколько дней?.. Две недели?!
По Ласиному лицу было видно, что ее очень и очень расстроило сообщение о болезни друга. Вот она закончила разговор, вот положила трубку на рычаг, но продолжала сидеть у телефона, не меняя позы.
– Котик, что случилось? – выглянула из комнаты Ласина мама.
– Джонни заболел ужасной заразой, – огорченно сказала Лася. – Ветрянкой называется.
– Тебе к нему нельзя теперь ходить, – заметила мама и, чтобы подбодрить дочку, сказала:
– Ты можешь беседовать с ним по телефону, ты можешь...
Она задумалась, а потом, словно что-то припоминая, улыбнулась:
– Знаешь?! У меня когда-то в детстве тоже была заразная болезнь. Я лежала в больнице, в которую никого не пускали. Все, что передавали детям родители, строго проверялось. А папы и мамы решили перехитрить медиков.
– Как?! – загорелись Ласины глаза.
– У нас в палате была веревка. Когда приходила бабушка Эля или другие родители, мы веревку опускали из окна. К ее концу бабушка скоренько, пока ее не застукали, привязывала пакет, и мы втаскивали его к себе наверх, на второй этаж.
Лася обожала приключения, у нее даже дух перехватило:
– А что, там было что-то запрещенное?
– Да ничего особенного, – засмеялась мама. – Там бывало несколько пирожков – по одному на всех детей в палате... Там были детские журналы... Даже игра какая-то...
– Ура! – вдруг закричала Лася. – Я придумала! Я тоже буду передавать на веревке.
И она тут же помчалась звонить другу, чтобы тот приготовил веревку. Очень старательно затем Лася собирала гостинцы в большой целлофановый пакет: печенье, детские газеты, яблоки, орехи.
Пожалуй, никто из жильцов Джонниного дома, если бы они сейчас выглянули во двор, не догадались бы, что происходит. Из окна третьего этажа высунулась маленькая черная рука и сбросила вниз один конец длинной бельевой веревки. Девочка, стоящая под окном, привязала к ней пакет, который вскоре медленно пополз вверх.
– Это чья идея? – раздался за спиной у Ласи знакомый голос.
Девочка обернулась и нос к носу столкнулась с отцом Джонни. Лася хитро сощурила глаза и сказала:
– Моя.
– Вот что. Давай с тобой договоримся. Партизанские методы придется отставить. Посуди сама, стоит ли больному в такую погоду высовываться в окно?
После этих слов улыбка сошла с Ласиного лица. Тогда доктор спросил ее:
– Ты, действительно, хочешь помочь Джонни?
Девочка кивнула.
– Вот о чем я тебя попрошу, – озабоченно заговорил он. – В школе Джонни задают уроки. Учительница пишет их на листках и передает через меня. Завтра я буду занят и не смогу встретиться с ней. Если хочешь, зайди завтра, часов в двенадцать, в школу, найди первый «В» и возьми у учительницы задание. А вечером я зайду за ним к вам домой.
Вот так поручение!
Лася, хотя и бывала прежде в школе с мамой, немного робела. Она отказалась от помощи бабушки, уговорив ее подождать во дворе, потому что решила во что бы то ни стало сама помочь другу.
Учительница сначала очень удивилась, когда узнала, зачем пришла к ней маленькая девочка в желтом берете и такой же яркой курточке, а потом обрадовалась.
– Это здорово, что ты дружишь с Джонни, – сказала она. – Он очень хороший мальчик.
И учительница передала для Джонни не только задание, но и красочную детскую книжку с картинками. Бережно зажав книжку в руке, Лася вышла из класса и не заметила, как за ней увязался какой-то первоклассник. Когда девочка отошла от класса довольно далеко, у себя за спиной она вдруг услышала противный мальчишечий голос:
– Невеста черномазого! Невеста без места!
Обернувшись, Лася увидела мальчишку, который выкрикивал обидные слова и при этом кривлялся. Обидчик был уверен, что может дразниться безнаказанно. Он даже не тронулся с места, когда Лася подошла к нему и спросила:
– Ты знаешь, кто у Джонни папа?
Не давая опомниться кривляке, она понизила голос:
– Он возьмет тебя в больницу и язык отрежет. Потом пришьет на его место резиновый, с которым гадости говорить нельзя. И вообще говорить нельзя, а можно только кушать.
Дослушав до конца Ласины небылицы, мальчишка повернулся к девочке спиной и побежал по коридору. Лася обрадовалась. Вот как быстро она разделалась с обидчиком своего друга! Однако вечером она убедилась, что это не так.
Сразу после ужина раздался телефонный звонок. Звонил отец Джонни, и попросил Ласиного папу пригласить к телефону дочку.
– Интересно, что случилось? – раздумывала Лася. – Он уже заходил за заданием для Джонни. Что же еще?
– Лася, что произошло в школе? – раздался на другом конце провода басовитый голос доктора, когда девочка взяла трубку.
Напряженно вспоминая о своем посещении школы, Лася машинально уселась на трюмо, прямо на щетку для массажа головы. «Ой!» – вскрикнула она и тут же вскочила на ноги.
– Что, вспомнила? – поинтересовался у нее доктор.
– Не знаю, – в недоумении проговорила Лася.
Она, и в самом деле, не помнила ничего особенного.
– Дело в том, что мне только что позвонила учительница Джонни, – пояснил доктор. – Она просила меня поговорить с родителями Джонниного одноклассника. Они жаловались на тебя. Сказали, что ты запугала их сына, что я сделаю ему операцию. Зачем ты это сделала?
– Чтобы не говорил гадости, – ответила Лася, ударяя себя по ноге массажной щеткой.
Щетка немного кололась, но девочка была до того возмущена, что не замечала этого.
– Что он тебе говорил? – настойчиво продолжал доктор.
Лася сначала молчала, а потом ответила:
– Не скажу.
– Понимаешь, если ты не объяснишь, у нас могут быть неприятности.
Понимать-то Лася все понимала, но у нее язык не поворачивался повторить слова противного мальчишки, такие обидные для Джонни и его отца.
Мальчишка оказался, однако, еще противнее, чем она могла себе представить. Когда на следующий день, получив от учительницы задание, Лася уже выходила из школьного здания, в тамбуре, что был между дверьми, к ней подступили двое и прижали ее к стене. Один из мальчишек был тем, вчерашним, а другой, наверняка, его приятель. Они тут же стали дразниться и пообещали, что побьют ее, если только она еще раз появится в школе. Лася не знала, что ей делать. Она пыталась вырваться «из окружения», но мальчишки не пускали ее. От отчаяния она чуть было не заплакала, но тут пришла неожиданная помощь:
– Вот вы и попались! – появились в тамбуре две женщины.
Учительница Джонни говорила:
– Так вот, Солопехов, пускай твои родители больше не рассказывают, как маленькая девочка запугала их сына. У меня теперь есть свидетель – директор школы, которая подтвердит, что ты первый пристаешь к девочке и угрожаешь ей.
Директриса ничего не стала объяснять мальчишкам здесь, в тамбуре. Она разрешила Ласе идти домой, а ее обидчикам велела следовать за ней. Мальчишки, понурившись, поплелись за директрисой, а Лася, облегченно вздохнув, выскочила на улицу, где ее уже ждала бабушка.
После этого происшествия уже никто не приставал к Ласе в школе, и она продолжала брать задания для Джонни до тех пор, пока он не выздоровел.
11. ЛЮБОВЬ ТВОРИТ ЧУДЕСА
– Мама! Мама! Не лезет! – кричала Лася из своей комнаты.
Она прикладывала изрядные усилия, чтобы влезть в маскарадный костюм белого зайца, который мама пошила ей в прошлом году.
– Значит, оденешь только шапочку, – решила мама.
Ласю это не устраивало. На празднике прихода весны вся ее роль только и заключалась в том, чтобы покрасоваться в «заячьем» костюме. Остаться без пушистого хвостика, с одними только ушами – вот так удовольствие! Однако ничего не поделаешь: мама занята Томиком, бабушка – приготовлениями к завтрашнему празднику, ну, а папа – тот, понятно, шить не умеет. Лася удрученно вздохнула и включила маленький утюг: надо же хотя бы уши заячьи выгладить.
Каждый год, после дня весеннего равноденствия Ласина семья отправлялась в лес, чтобы отметить приход весны. Это был их любимый, после Рождества, семейный праздник. Его придумали отмечать папа и мама, когда Лася стала подрастать. И все-таки каждый раз получалось по-разному.
Сегодня, например, когда все уместились в машине, вместо того чтобы выехать на улицу, папа повел машину вдоль домов:
– Па, а мы разве не в лес? – удивилась Лася.
– Увидишь, – загадочно ответил отец, а мама, которая сидела рядом с Ласей, многозначительно улыбнулась.
Девочка пожала плечами: видно, от нее что-то скрывают. Не успела Ласина любознательность разгореться по-настоящему, как автомобиль остановился. Папа выглянул в полуоткрытое окно и сказал кому-то:
– Прошу!
– Я вас приветствую! – появилась за окном голова доктора.
Все с удовольствием поздоровались, а Лася даже три раза сказала «ура», когда увидела, что вместе с доктором с ними поедет еще и Джонни. Вот так сюрприз!
Мама всеми силами пыталась утихомирить дочь. Ведь она своим криком может разбудить Томика. Но Ласю успокоить теперь было нелегко. Она приходила в восторг решительно от всего. От того, что праздник вместе с друзьями будет еще веселей, от того, что доктор будет играть роль... Впрочем, об этом несколько позже. Нельзя же сразу раскрыть все секреты!
Примерно через час они были на месте. Все пассажиры автомобиля, кроме, разумеется, Томика, вышли на полянку, чтобы как следует размяться перед представлением. Доктор, которому пришлось всю дорогу держать на руках сына, теперь даже делал настоящую зарядку: приседал сорок раз и при этом нарочно пыхтел, как паровоз. Лася и Джонни смеялись, а взрослые в это время переодевались.
Солнце уже было высоко и славно грело, когда приготовления, наконец, завершились. И вот на изумрудную полянку вышла бабушка Эля. В накрахмаленном, с кружевами, чепце и в таком же нарядном белом переднике она напоминала сказительницу из волшебной сказки.
– Люди добрые! – обратилась она ко всей честной компании. – Вот и настало время проводить зиму.
– Где ты, добрый дедушка Зима? – позвала бабушка, и из-за дерева показался Ласин папа.
– Да, я несколько пообтрепался, – озабоченно проговорил он, рассматривая голубую «шубу», сшитую из старой простыни и украшенную кусками ваты. – Вот и усы совсем полиняли.
И тут «добрый дедушка» ка-ак топнет ногой:
– Ну нет! Я без боя не сдамся! Ну-ка ветер, ну-ка вьюга!
– У-у-у! – завыла бабушка, словно зимний ветер, и пошла рассыпать по полянке «снег» – манную крупу.
– Сейчас я вам всем покажу! – пригрозил дедушка Зима. – И больше всех достанется зайцам.
После этих слов Лася, прижав локти к бокам, «по-заячьи» запрыгала на двух ногах по полянке. Зима ковыляла за ней следом с жуткими обещаниями: отморозить Зайчику ушки и лапки, заморозить заячий хвостик. Но веселый Зайчик, знай, скакал себе по полянке и не верил ее угрозам. Да и как можно было верить в серьезность намерений Зимы, которая на ходу прихрамывала, держась рукой за поясницу, и поминутно сдувала с верхней губы отклеившийся ус.
Когда догонялки закончились, вперед снова выступила бабушка:
– Устала Зима, отступать начала. И вот уже ей вслед спешит красавица Весна.
Из-за дерева появилась мама. Лася залюбовалась. На мамин длинный светлый плащ свободно падали разноцветные шелковые ленты, прикрепленные к яркому венку на голове. Ее нежное лицо озаряла теплая улыбка.
– Вот посею травы, – обещала весна, – и велю цвести цветочкам, а сначала Солнышко позову. Солнышко выходи!
Впору было лопнуть от смеха, когда на зов Весны появилось карапузое Солнце. Джонни, изображая медленно плывущее светило, ухитрился спереди и сзади поместить под курточку по подушке, а к белой войлочной шляпе, нахлобученной на голову, приделать «лучи» из длинных макаронин.
Пока Солнышко ходило кругами по поляне, красавица Весна пела:
– Расцветайте цветики: белые, лиловые. Птички голосистые, гнезда вейте новые...
Ни Весна, ни Солнышко не заметили, как сзади подкралась к ним коварная Зима. Схватила, дряхлая, юную Весну в свои еще цепкие объятия и держит, не пускает.
– Отпусти ее Зима-зимушка, – просит бабушка. – На покой ужо тебе пора.
Но Зима не сдается – крепче Весну обнимает.
Тут Солнце зашипело (будто припекать начало), а Зайчик по полянке снова заскакал – поспешили Весне на выручку. Лася и Джонни так носились, наскакивая на Ласиного отца, что переломали половину лучиков-макарон.
– Теперь твоя очередь, Хозяин, Весну выручать, – обратилась бабушка-сказительница к доктору.
Доктор, одетый в овечий тулуп навыворот и старую шапку-ушанку, изображал медведя. Он зарычал и, широко расставляя ноги, неуклюже двинулся к центру поляны, где ожидала его плененная Весна. Однако все дело испортил Томик. У Ласи сразу упало настроение, когда братец внезапно заревел. Папа тут же разжал руки, а мама бросилась к коляске на призывный крик малыша. В отличие от Ласи, доктор-Медведь вовсе не собирался так быстро сдаваться. Широким жестом, будто плыл по реке, он стал водить руками, на ходу отодвигая от себя Зиму, испорченное Солнышко и растерявшегося Зайчишку. Затем он сдержанно заревел и произнес речь:
– Вот и настала весна. Мы, медведи, вышли из своих берлог и, прежде чем приступить к весенним обязанностям, делимся секретами зимовки. По итогам прошедшей зимы среди медведей-рационализаторов я вышел победителем, так как значительно усовершенствовал процесс сосания лапы.
Только сейчас Лася заметила, что одна кисть у доктора-Медведя обмотана веселой ситцевой тряпочкой. Когда он высвободил ее, дети дружно захохотали. На руке доктора оказалась резиновая перчатка с обрезанными на концах пальцами, куда были вставлены красные, зеленые и желтые «пальчики» – леденцы.
Очень серьезно, как будто делал доклад на какой-нибудь научной конференции, Медведь продолжал:
– Расчеты показали, что одного леденца при средней скорости сосания (один лизок в минуту) хватает примерно на шестнадцать часов рабочего времени. Таким образом, сладкая зимняя жизнь требует смены леденцов на одной лапе один раз за трое суток. Но мы пошли дальше. Мы предложили добавить конфеты на все остальные лапы, и теперь...
Отец Джонни своими рассуждениями уморил всех, особенно, когда раздавал каждому по леденцу, всерьез уверяя, что это самые «долгоиграющие» конфеты в мире. Даже Томик, восседая у мамы на руках, улыбался во весь свой беззубый ротик. Он продолжал улыбаться и тогда, когда мама передала его папе. Чтобы не нарушать семейную традицию, она решила закончить представление, как было заведено. Она стала по очереди подходить ко всем присутствующим, изображая, как что-то вкладывает каждому в сложенные лодочкой ладони.
– Вот вам мои дары, – говорила она при этом. – Зимушке-зиме – подвижность, чтобы вовремя отступить могла; Солнышку-колоколнышку – мудрость действия, чтобы лучики свои берегло; Зайчику-побегайчику – терпения, чтобы обождать умел; Мишке-хозяину – краткости в высказываниях; ну, а нашей сказительнице сказку до конца досказать.
После, слово попросила бабушка. Развела она руки, будто обнять всех хотела, и сказала:
– Вот и все, гости дорогие! Кто слушал – молодец, кто дослушал – вот венец.
И тут бабушка сняла салфетку с маленького складного столика, который стоял в стороне. Чего на нем только не было! И крендели с маком, и знаменитые бабушкины пирожки и еще всякое другое.
Кто-то весело хрустел яблоком, кто-то наливал себе кофе из большущего термоса, когда вдруг из-за дерева появился дядька в черном пальто и старомодной, бутылочного цвета, шляпе:
– Я, конечно, извиняюсь, что ненароком все видел, но у меня к вам вопрос будет. Зачем вы, взрослые люди, дурака валяете?
Возможно, кто-то и растерялся, только не бабушка Эля. За сорок лет работы в школе она всякого наслышалась, а потому теперь в полном спокойствии отвечала:
– Если, милейший, вы убили в себе ребенка, то вам не понять, как можно радоваться приходу весны, пению птиц, смеху детей...
Дядька оказался на редкость дотошным и продолжал доказывать свое.
Пока взрослые спорили, а Джонни уписывал засахаренные фрукты, Лася потихоньку улизнула, чтобы поискать грибы. Она не верила маме, что в эту пору никаких грибов в лесу еще нет.
Лася шагала торопливо и не столько смотрела себе под ноги, сколько вертела головой по сторонам. Вот затарахтел своим долотом дятел, и девочка принялась искать в прозрачных еще кронах деревьев маленького труженика. Вот что-то мелькнуло между стволами. Похоже, рыжий лисий хвост! А вот зазвучал чей-то голос. Девочка прислушалась. Голос доносился из-за больших кустов орешника. Она подобралась поближе и, немного раздвинув ветки, пригляделась.
На веселой лужайке, на пеньке дубовом сидел старик. У него были совершенно белые усы и борода, а одет он был во все черное. Но больше всего Ласю поразило то, что на ладони у него сидела маленькая птичка и клевала хлебные крошки.
Старик говорил:
– Птицы божьи, летите сюда, разделите со странником скромную трапезу.
Только сейчас Лася заметила, что на коленях у дедушки, на газетке, хлеб лежит, луковица и соль в коробочке, а на земле в пластмассовой бутылке вода стоит. Но где тут было все рассмотреть, когда еще одна птичка прилетела и тоже села на широкую ладонь старика клевать крошки. А потом и заяц прибежал! Сел в метре от человека, смотрел на него и слушал. А тот говорил неторопливо и ласково, обращаясь не только к зверюшками, но и к траве, деревьям и небу, которое голубым шатром висело над лужайкой.
– Лася! – послышался в отдалении голос, а за ним сразу же другой, третий...
Лася вскочила и побежала туда, откуда доносился зов. Вскоре она уже стояла в окружении родных и рассказывала про дедушку-странника, который приручил всех зверей. Взрослые не поверили ей, даже Джонни недоверчиво хмыкнул. Тогда девочка взяла маму за руку и повела ее туда, где только что видела старика. За ними пошли остальные. Только бабушка осталась нянчить Томика.
Когда они добрались до заветной лужайки, там никого не оказалось. Лася даже немножко расстроилась, потому что папа сказал доктору:
– Дочь у нас – большая выдумщица. Любит сказки рассказывать.
На обратном пути Лася, сидя на коленях у бабушки, все раздумывала о том, почему взрослые все-таки не могут поверить, что на свете существуют чудеса, что человек может дружить со зверями и птицами, что...
– Вот он! – вдруг воскликнула она.
Все обернулись, чтобы посмотреть, что привлекло Ласино внимание. Теперь они тоже увидели старика-монаха со старой спортивной сумкой на плече, который при ходьбе опирался на толстую суковатую палку.
Когда машина остановилась, Лася выскочила из нее первая.
– Здравствуйте, дедушка! – подбежала она к старику. – Мы вам пирожков дать хотим.
– Спасибо, родная, за заботу. Слышал я твой голосок в лесу.
– Дедушка. Скажите всем, что про зверей и птиц – правда, – попросила Лася.
В ответ старик улыбнулся и пошел с ней к машине. Принимая из бабушкиных рук пакет с пирожками и яблоками, он поклонился и сказал:
– В монастырь снесу гостинцы ваши, брату хворому передам, чтобы поправлялся скорее. Из добрых рук – добро получится. А про девочку вашу скажу: все, что видела она, – правда.
Лася так и вспыхнула от радости. Теперь уже никто не будет сомневаться в ее правдивости! И все-таки бабушка Эля спросила:
– Но как это возможно, приручить за считанные минуты диких зверей?
Странник улыбнулся и, погладив Ласю по голове, произнес:
– Когда любишь, все возможно. Любовью чудеса творятся.
12. СТРАНА ПРИДУМИЯ
– Татуся, можно я поплаваю? – спрашивала Лася позволения, обращаясь к отцу.
Она хотела поиграть с игрушечной лодочкой, которая осталась в маленькой ванночке после купания братца.
– Поплавай, поплавай, – улыбнулся папа, оставляя дочь в ванной комнате наедине с ее фантазиями.
Лася водила по воде пластмассовый красный катерок с белыми иллюминаторами и таким же якорем на боку и воображала, что плывет на нем вместе со своими всегдашними друзьями: кошкой, песиком и Роем. Сначала лодочка медленно плыла вдоль «берегов», но после девочка принялась двумя руками устраивать «бурю на море». Суденышко сильно закачало, вода стала переливаться через него, и Лася вдруг представила себя среди настоящего штормового моря.
Шторм был очень сильным, и все чувствовали себя неспокойно. Маня отчаянно мяукала, все теснее прижимаясь к хозяйке, Джакси жался к ней с другой стороны, а неизменно мужественный Рой, уверял их, что море скоро успокоится. Однако волны все росли и росли, и, в конце концов, под их натиском обшивка легкого суденышка затрещала. Тотчас же в маленькую каюту, где ютились наши мореплаватели, хлынула соленая морская вода. Начался ужасный переполох. В общем шуме Лася не могла разобрать, о чем кричит ей Рой. Тогда она посмотрела наверх, в том направлении, куда указывал ей верный товарищ.
Страх улетучился мгновенно, когда девочка увидела, как над суденышком встал уходящий высоко в небо столб света. Раздумывать было некогда, и Рой, подхватив Джакси, барахтающегося в прибывающей воде, забросил его в «световую трубу». Песик мгновенно исчез, втянутый в воронку. Точно так же была спасена и кошка Маня. Лася, как и полагается капитану, хотела последней покинуть судно, но Рой не позволил ей сделать это. Только отправив ее в центр спасительного вихря, он последовал туда сам.
– Где это мы? – протявкал Джакси, энергично отряхивая мокрую шерсть.
Все взгляды обратились в сторону Ласи: ведь это она решала, где и как очутятся друзья в следующий момент. Тем временем Лася усиленно соображала. Допустим, что после кораблекрушения они попали на небо, в другой мир. Когда-то дядя Семинар рассказывал, что жизнь существует не только на земле. Только жизнь эта другая. В ней всегда происходит то, что ты себе вообразил. Эта мысль подбодрила девочку и она весело сказала своим спутникам:
– Это страна Придумия. Здесь каждый получит то, что сам придумает.
Не успела Лася договорить до конца, как вокруг забегали мыши, а сверху стали падать куриные косточки. Ясное дело, постарались кошка и щенок. Рой вопрошающе посмотрел на Ласю: мол, а мы что делать будем? Та в ответ озорно улыбнулась.
И вот неподалеку выросло прекрасное персиковое дерево, обильно покрытое кружевом цвета. Вот розовым снегом осыпались легкие лепестки и после, словно солнышки, засияли румяные плоды. Первой к дереву подбежала Маня с хвостом селедки в зубах. Кошка вовремя сообразила, что гоняться за мышами хлопотно и здесь легко можно получить более «смирную» пищу. Итак, Маня забралась на дерево и устроилась в развилке между двумя ветвями, чтобы всласть полакомиться жирным куском, тогда как Джакси продолжал самозабвенно трудиться над кучкой куриных косточек.
Рой преподнес Ласе красивую плетеную корзинку, специально для персиков. Но девочка, исполненная лукавством, вдруг наполнила корзинку весенними цветами: белыми и фиолетовыми гиацинтами и разноцветными крокусами. Цветы привели Роя в восторг, и он тут же сделал так, что все вокруг заиграло изумительными красками цветущих и благоухающих растений. Чего только не придумали Лася и Рой, украшая чудесный уголок. И миниатюрный мраморный дворец, и раскрасавицу-карусель, и веселый фейерверк, и...
– Чего сидишь, пригорюнилась? – поинтересовался у дочери папа, который пришел, чтобы, наконец, вылить из ванночки воду.
– Сил нет больше придумывать, – устало ответила Лася.
Папа вполне серьезно спросил:
– А что, на это силы нужны?
– Наверное, – задумчиво проговорила девочка. – Сначала так легко-легко придумывается, а потом начинает тормозиться. И под конец совсем пусто в голове.
– Ах ты, моя труженица пустоголовая. Давай отнесу тебя в кровать.
И, подхватив дочь на руки, отец понес ее, чтобы уложить спать.
Утром за завтраком Лася поинтересовалась у бабушки.
– Буля, а почему один раз что-то снится, а другой раз ничего?
Бабушка, которая никогда не разговаривала, если у нее во рту была пища, дожевала кусочек булки с маслом, а потом сказала:
– Я где-то читала, что сны есть всегда и что это даже не сны, а путешествия. Только когда человек возвращается из них, он иногда что-то помнит, а иногда нет.
– А еще, – подхватила мама, которая только что появилась на кухне, чтобы набрать для братца воды, – еще могут перед пробуждением проявляться всякие мысли человека. Особенно те, которые волновали его накануне.
– Ага, – решила про себя Лася. – Значит, когда интересно – это я где-то летаю, а когда нет...
– Слушайте! – воскликнула вдруг она. – А вы летаете во сне?!
Бабушка в ответ засмеялась:
– Где уж нам, старушкам!
А мама, надевая на бутылочку с водой соску, мечтательно произнесла:
– Редко. Но с большим удовольствием.
– Это очень здорово! – подхватила Лася. – Особенно, когда от кого-нибудь улепетываешь. Подпрыгнул на одной ноге, руками махнул и уже летишь. А когда по лестнице: на верхней ступеньке оттолкнулся и на ногах только, когда уже в самом низу. Здорово, да?
Мама, приложив бутылочку к щеке (не горячая ли вода?), вдруг вспомнила:
– Я, когда маленькая была, на самом деле пробовала летать, да только не вышло.
– Расскажи, пожалуйста, – загорелись Ласины глаза.
– Пусть бабушка расскажет, а мне к Томику нужно.
Ласе пришлось смириться с тем, что будет рассказывать бабушка (у мамы получалось интереснее).
– Когда твоей маме было семь лет, – начала бабушка Эля, – мы жили на севере. Там полгода – день сплошной, по ночам только чуть темнее. А другие полгода – ночь. Даже днем, как в сумерках. Снега там много. Сугробы большущие.
– Один метр? – полюбопытствовала Лася.
– Бывало и больше. Зимой как навалит – из дома не выйдешь.
Тогда как раз занесло нас так, что даже дети пару дней в школу не ходили. Поэтому твоя мама и ее старшая сестра – твоя тетя – остались дома. Один день дома просидели, выходить на улицу им запрещено было, а на второй, когда мы с отцом ушли, вот что удумали. Забрались на крышу нашего дома, а дом у нас двухэтажный был, и с простыней решили прыгать.
– Как это? – не поняла Лася.
– А вот так. Простыню вместо парашюта в руках держали.
– И что потом?
– А потом Сана, то есть твоя мама, прыгнула и в снег провалилась. Сестра ее зовет, а в ответ – ни звука. Испугалась тогда Тая и скорее с крыши вниз. Подбежала к сугробу и давай снег руками раскидывать. Да много ли руками раскидаешь? Хорошо, в это время сосед домой возвращался: схватил лопату сам и Таюшу нашу вооружил. Так они Саночку и откопали.
– Буля, а ты ее сильно ругала за это?
– Что ты! Она, бедная, так остыла, что сразу воспаление легких схватила. А когда бредила, все летала. «Держи меня, а то упаду! – кричала или шептала: «Долечу до неба, до звезд...»
Лася задумалась. Назавтра ей задали принести для Муравьишек рисунок-загадку, по которому остальные должны будут составить рассказ. «Придумала», – вдруг коротко сказала она и, с грохотом отодвинув табуретку (к большому неудовольствию бабушки), помчалась в свою комнату – творить.
На большой лист лакировано блестящей бумаги, она наклеила много золотых звездочек. Затем из старого календаря вырезала цветущее дерево и красивый дворец, которые также разместила на бумаге. А между всеми этими красотами нашла место для кошки, пса, девочки и мальчика. Все они имели крылья и летели кто куда. Девочка и мальчик держались за руки, а их белоснежные крылья, сделанные из гусиного пуха, трепетали при малейшем дуновении.
Вот так задачка предстояла Муравьишкам!
13. ЦВЕТОЧНЫЙ БАЛ
– Бабушка! Бабушка, иди скорей сюда! Посмотри, что я нашла! – кричала из коридора Лася, которая только что вернулась с мамой и Томиком после утренней прогулки.
– Не могу! – донеслось из кухни. – Я очень занята!
Бабушкин отказ ничуть не смутил внучку и, едва сбросив ботинки, она побежала к бабушке, намереваясь поделиться с ней своей радостью.
– Гляди, какую драгоценность я нашла, – сказала она, протягивая бабушке то, что до сих пор было крепко зажато у нее в ладони.
– Это просто кусок толстого стекла, – трезво рассудила бабушка, разглядывая Ласину находку поверх сползающих ей на нос очков.
– Не может быть! Мама тоже знает, что это драгоценность, – не сдавалась внучка.
– Ну, раз мама так считает, значит так оно и есть, – примирительно сказала бабушка Эля.
Кистью руки она подвинула непослушные очки и вернулась к прерванной работе. Лася, заинтересовавшись тем, что делает бабушка, спросила:
– Буля, а можно я помогу тебе фиалочки пересаживать?
– Садись рядышком и учись, – предложила бабушка.
Затаив дыхание, наблюдала Лася за тем, как ловкие бабушкины руки вынимали растение из одного горшочка и переносили в другой, больший, как досыпали землю и поливали затем цветы. Пересаженные растения теперь казались более пышными и нарядными. Любуясь ими, бабушка рассказывала:
– Вообще-то правильно называть эти цветы не фиалками, а сенполиями. В честь барона Сен-Поля, который первым обнаружил их в Африке.
– В Африке?! – не поверила Лася.
– Да, вблизи водопадов и рек, высоко в горах, нашел он цветы, удивительно напоминающие настоящие фиалки. Он собрал семена и переслал их в Европу. С тех пор это одно из самых любимых комнатных растений.
– Ой! – вскрикнула девочка, потому что бабушка Эля, заговорившись, случайно отломила лист одной из розеток.
– Ничего, – успокоила ее бабушка.
Она сейчас же налила в пузырек темного стекла воды и поставила туда отломанный лист. Удивленной внучке она пояснила, что листик вначале пускает корни, потом его садят в землю, а через некоторое время из него вырастает маленькая фиалочка.
Наверное, и вправду, бабушкин рассказ произвел на Ласю большое впечатление, потому что ночью ей приснился удивительный сон.
Ей привиделось, будто она очутилась в странном помещении, в котором было множество цветов. Все они произрастали здесь в горшках, и даже в кадках. Мимо них сновали какие-то зеленые существа – маленькие гуттаперчивые человечки с длинными шлангообразными руками и такими же ногами.
– Постойте! Одну минуточку! – пыталась Лася обратить на себя внимание кого-нибудь из них.
Но озабоченные садовники словно не слышали ее: они проносились мимо, ненадолго останавливаясь, чтобы что-то подрезать, полить или подвязать. Тогда Лася решилась. Она поймала одного из маленьких тружеников за руку и, о ужас! рука отломилась.
– Ничего, ничего, – вдруг прорезался у зеленого существа дребезжащий кукольный голосок. – Сейчас мы ее посадим.
Он вручил остолбеневшей Ласе маленькую лопатку, а сам подобрал с пола то, что прежде служило ему рукой. Затем он велел девочке следовать за собой.
– Меня называют Фуа, – по дороге представился он. – Я самый наимладший помощник садовника в королевской оранжерее.
Когда они подошли к грядке, в которой росли... руки и даже ноги, Фуа велел Ласе выкопать неглубокую ямку и воткнуть туда зеленый стебель своей бывшей руки. Пока девочка из большой прозрачной лейки поливала саженец, Фуа пытался, как мог, рассеять ее недоумение:
– Когда у нас что-нибудь ломается, рука или нога, мы сразу садим их в землю. Из пальчиков потом вырастут стебли. На них появятся цветочки и листья, потом плод-коробочка. Погляди сюда!
И маленький садовник указал на одно из растений. На нем, на высоте одного метра над землей, висела сухая коричневатая коробочка, размером с кокосовый орех. Она вдруг затрещала по швам, раскрылась, и оттуда выпал… маленький зеленый человечек – точная копия Фуа. Садовник подхватил малыша и сразу перенес в стеклянный домик.
– Тепличка, – пояснил он, – для новеньких.
Лася только было отважилась спросить Фуа, как он будет теперь управляться одной рукой, как вдруг что-то зазвенело, загудело...
– Скорей, скорей! – заторопил ее садовник.
И они побежали по длинному проходу оранжереи. Мимо них, толкая небольшие тачки, проносились другие садовники.
– Наш участок – голубые фиалки, – тараторил на бегу Фуа. – Хватай тележку! Скорее, скорее! Королевский бал! Цветы!
Из его беспорядочных выкриков девочка поняла, что в тележку необходимо установить горшочки с фиалками, которые будут отправлены во дворец специально на королевский бал. Когда Лася и ее спутник передали свою тележку, заполненную прелестными голубыми фиалками, старшему садовнику, следившему за погрузкой цветов, Фуа с облегчением вздохнул. В отличие от него, Лася вздохнула огорченно.
– Вот бы попасть на бал! – размечталась она.
– Проще простого, – неожиданно сказал зеленый человечек и гуттаперчиво улыбнулся. – Туда пускают всех. Только вначале надо пройти тест.
Неизвестно как Лася затем очутилась в огромном, воистину королевском, парке. Кроме нее там было великое множество людей, одетых худо и хорошо, в старинные и современные одежды. Все они стояли или прогуливались, словно ожидали чего-то. Вдруг на головы присутствующих, прямо с неба, посыпалась всякая всячина: золотые орешки, блестящие конфетные обертки, позолоченные безделушки и так далее. Все, как один, бросились подбирать эти вещицы, набивая ими карманы. Изумленная происходящим, Лася не торопилась следовать их примеру. Она просто стояла и наблюдала, когда внезапно почувствовала, что все вокруг переменилось.
Теперь девочка находилась посреди величественного, сияющего тысячью огней зала. Вдоль стен его стояли цветы. Она узнала их: это были цветы из оранжереи.
В конце зала на высоком троне, как и полагается, восседал король.
– Поздравляю вас! Вы успешно прошли тест. Милости прошу на наш бал, – обратился он к Ласе.
Девочка, смущенно взглянув на статного молодого мужчину в малиновом просторном костюме, спросила:
– А где же остальные?
– Остальные? В парке. Они не прошли тест и теперь будут слушать музыку там, внизу.
– И королева? – удивилась Лася.
– И королева и обе ее дочери, – подтвердил король.
Эти слова короля еще больше смутили девочку, и все же она осмелилась спросить:
– Что же это за бал, когда никого нет?
Король только рассмеялся в ответ. Он подошел к своей маленькой гостье, взял ее за руку и подвел к одной из корзин. В ней были собраны разноцветные цикламены. Широким жестом он повел над ними рукой, и вот уже вместо горшечных растений перед Ласей выстроились кавалеры в белых, розовых, сиреневых и пунцовых бархатных костюмах.
– Вы – просто волшебник! – восхитилась девочка.
Но король не согласился с ней.
– Девочка, чудес на свете не бывает. Все создается мыслью. В вашем земном мире этого не видно, а у нас – только пожелай – тут же получишь результат. Хотите попробовать?
Лася согласилась, и король подвел ее к «анютиным глазкам», чтобы она превратила их в девушек. Стоило только ей представить своих героинь, и тут же место корзины, полной трепетных растений, заняла стайка прелестных девочек в пышных платьицах.
– Да-а, – задумался король. – Барышни, пожалуй, маловаты.
Лася и сама сообразила теперь, что юные леди рослым кавалерам не пара. Но король утешил ее:
– Мы сейчас же исправим ошибку. Я берусь «изготовить» дам постарше, а вам предоставляю право вырастить для своих малышек таких же юных партнеров.
Сказано – сделано. И вскоре яркие орхидеи превратились в элегантных дам, а фиолетовые, голубые, белые и розовые сенполии в молоденьких кавалеров. В мгновение ока составились пары. Сам король протянул Ласе руку, приглашая ее на танец. Сообразив, что одета в желтую с веселыми зверушками пижаму, Лася застеснялась.
– Я читаю ваши мысли, уважаемая гостья, – сверкая глазами, обратился к ней король. – В этом мире ничего невозможно скрыть – все мысли известны. Примите же подарок!
О таком платье Лася могла только мечтать! Ах, как славно было бы поглядеть сейчас в зеркало. Однако король взмахнул рукой и откуда-то раздалась танцевальная музыка. Все закружились в танце, и Лася вместе с хозяином бала тоже стала двигаться, подчиняясь энергичному ритму. Вскоре ослепительный свет дворцового зала сменился сиянием волшебных лучей. Когда на танцующих падал, к примеру, голубой луч они возносились над полом и парили в воздухе, подобно пляшущим эльфам. Как только они оказывались под розовым лучом, как на них накатывал неописуемый восторг. Зато фиолетовый луч превращал танцующие пары в невидимок. Зеленый луч...
Очутившись в поле зеленого луча, Лася вдруг вспомнила о маленьком садовнике и вновь забеспокоилась о нем. И тут же она поняла, что снова находится в оранжерее. Здесь по-прежнему кропотливо трудилось множество юрких садовников, но теперь Лася знала, что стоит ей только захотеть, и она встретится с Фуа.
Да, да, да! Вот он стоит перед ней! Но что это? У него снова две руки! Он машет ими Ласе и улыбается широкой приветливой улыбкой.
На этом Ласин сон прервался. Первое, что она сделала, когда проснулась, – побежала на кухню, чтобы взглянуть на отломанный вчера листик сенполии. Убедившись, что он не успел еще пустить корешки, девочка возвратила пузырек на подоконник.
– Да уж, на земле все происходит так медленно, – вздохнула она.
14. ПОЛЕТЫ В КОСМОС И НАЯВУ
Высунув от старательности кончик языка, Джонни переписывал из учебника текст. Лася, которая нередко присоединялась к нему, когда он делал уроки, печатными буквами выводила те же предложения: «ПЕРВЫМИ В КОСМОСЕ ПОБЫВАЛИ СОБАКИ БЕЛКА И СТРЕЛКА. ПЕРВЫМ КОСМОНАВТОМ СТАЛ ЮРИЙ ГАГАРИН».
Справившись с непростым для нее заданием, девочка сказала:
– Надо же, какие храбрые собачки!
Но Джонни был настроен весьма скептически:
– Вот еще! Они просто дрессированные. Они же не знали, что в Космос летят.
– Получается, храбрые – только люди? – задумалась Лася.
– Только мальчики. Девочки – трусихи.
– Но ведь в Космосе побывали и женщины, даже тут написано, – пальцем показала Лася то место в учебнике, где были перечислены женщины-космонавты.
Но Джонни не так-то легко было переубедить:
– Тоже мне, сравнила! Во-первых, мужчин летало намного больше, а во-вторых, девчонки все равно боягузки. Мышку увидят – визжать начинают. У нас за кулисами мышка завелась. Так один раз Мартышка ее увидела...
– Кто-кто? – не поняла Лася.
– Маришка-мартышка, одна девчонка из студии. Она, как ее увидела, влезла на табуретку и кричать стала. Мыша давно убежала, а Мартышка ни с места. Мы ее сначала уговаривали слезть, а потом надоело. Так она на табуретке и простояла до конца репетиции.
– Ну, не все же такие! – попыталась вступиться за девчоночье племя Лася, но по всему было видно, что ее собеседник остался при своем мнении.
Он решительно поднялся из-за стола и скомандовал:
– С уроками покончено. Айда на улицу!
В большом дворе Джонниного дома было раздолье для детей. Рядом со спортивной площадкой, где ребята постарше играли в баскетбол, стояли разнообразные сооружения для лазания, ползания и катания. Лася и Джонни стали съезжать с высокой горки и вдруг заметили, что освободились качели, покататься на которых всегда находились охотники.
Девочка первой уселась на лакированное деревянное сидение, прикрепленное толстыми металлическими прутьями к перекладине. Это означало, что сейчас очередь Джонни раскатывать качели. Не дожидаясь, пока Лася как следует подберет ноги, он с великим рвением принялся за дело.
– Не надо так сильно, – попросила его девочка.
Однако Джонни точно муха какая-то укусила: он толкал качели все сильнее и сильнее. Наверное, он хотел доказать, что девчонки все-таки трусишки.
Ласе хотелось закричать или, на худой конец, расплакаться, но потом она вспомнила их давешний спор и закусила губу. Вцепившись руками в железные прутья, она старалась теперь не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Так учил ее папа. Рип-рип, – скрежетали плохо смазанные петли качелей, – рип-рип...
И вдруг… одна из петель сорвалась! Прут, который держался на ней, тут же полетел вниз, а деревянный стульчик выбросил девочку на несколько метров вперед. От сильных ушибов ее спасло только то, что она попала в кучу песка, приготовленного для песочницы.
Джонни буквально остолбенел от испуга, а Лася, напротив, тут же вскочила на ноги, не обращая внимания на разбитое в кровь колено. Встревоженные взрослые – очевидцы происшествия – поспешили ей на помощь, но девочка не желала останавливаться, она торопилась домой.
– Ласька, пошли к нам домой, – догнал ее Джонни.
Он чувствовал себя виноватым и, как мог, старался загладить свою вину.
– Пойдем, я тебя отремонтирую – будешь как новая, – не отставал он от Ласи.
Уже завернув за угол, девочка вдруг остановилась, и ее сосредоточенное лицо посветлело.
– Ладно, пойдем, – согласилась она.
Дома Джонни показал себя настоящим эскулапом. Первым делом он ощупал Ласины суставы, поминутно спрашивая: «Болит, не болит?» Убедившись, что на все его вопросы пациентка отрицательно мотает головой, юный доктор вздохнул с облегчением. Теперь оставался сущий пустяк: обработать ушибленное колено.
Как правило, едва завидев пузырек с перекисью, Лася сразу же принималась скандалить. Однако нынче, когда Джонни, смочив здоровенный кусок ваты, приложил его к ранке, она только зажмурила глаза. Прислушиваясь к бодрому шипению перекиси, «доктор» старался как можно тщательнее провести обработку. Он не пожалел для этого ни ваты, ни зеленки. Только тогда, когда большое зеленое пятно украсило Ласину коленку, Джонни вдруг сообразил, что девочка перенесла все молча.
– Ну, ты – прямо космонавт! – восхитился он и, смешно вращая глазами, добавил:
– Считай, что прошла первую проверку. Летала, летала, а потом ка-а-ак приземлилась!
Лася засмеялась. И тут уж они стали вспоминать все подробности недавнего происшествия. При этом Джонни не жалел эпитетов, называя себя по очереди то «ослом», то «козлом», то «бараном». Теперь и Лася призналась, что, на самом деле, ей было очень-очень страшно и только из-за космонавтов она не стала плакать. Снова и снова возвращаясь к своим переживаниям, дети не заметили, как с работы вернулся Джоннин отец.
– Ну-с, господа, чья кровь пролилась здесь? – спросил он, указывая на куски грязной ваты, разбросанные по полу.
Джонни смущенно посмотрел на Ласю, а та – на свое колено.
– Я упала, – сообщила она.
– С кем не бывает, – заметил доктор. – И если ничего не болит, – тут он вопросительно посмотрел на Ласю, – тогда скоро заскачешь кенгурой.
Конечно, мастером по скаканию «кенгурой» оказался Джонни. Переодеваясь, отец слышал, как немыслимо громко стучали по полу кроссовки сына, как заливались хохотом дети. Облачившись в домашнее, доктор вернулся в комнату:
– Ребятишки, пойдемте обедать. Я вам тут болики-лелики принес.
– Ой, обед! – вспомнила Лася и тут же засобиралась домой.
Она осторожно разогнула колено, вышла в коридор и сунула ноги в туфли, а потом вдруг остановилась в нерешительности.
– Что-нибудь не так? – поинтересовался Джоннин отец.
– Я боюсь, – сказала девочка. – Меня ругать, наверное, будут.
Доктор усмехнулся:
– Так-таки ругать? Впрочем, я позвоню. Доложу об аварии. Только подробности мне неизвестны.
Сообразив, что от нее ждут каких-то объяснений, Лася замялась, а Джонни неожиданно заявил:
– Не надо звонить. Я сам ее провожу.
Когда дети позвонили в дверь Ласиной квартиры, им открыла мама с Томиком на руках. Словно сговорившись с доктором, она спросила:
– Есть будете? Бабушка болики-лелики свежие принесла.
– Да, да, да! – заторопила ее дочь, обрадовавшись, что мама не заметила ободранное колено и испачканное платье.
Однако Ласина радость была преждевременной. В следующее же мгновение мамины брови взлетели вверх и она с удивлением спросила:
– Это где же тебя так угораздило?
– Просто, упала, – соврала Лася.
– Почему же ты сразу домой не пришла? – встревожилась мама.
В ответ девочка только пожала плечами. И тут вперед выступил Джонни:
– Это из-за меня. Это я во всем виноват.
Мальчик стоял с опущенной головой, и мама Сана поняла, как нелегко далось ему это признание. За этим признанием посыпались следующие. Сжав покрепче кулаки в карманах своего комбинезона, Джонни подробно рассказывал о споре с Ласей; о том, как он хотел доказать, что девчонки – трусливый народ; о том, как она упала. Выложив все, он осмелился взглянуть Ласиной маме в лицо и внезапно получил изрядную оплеуху от... пятимесячного Томика. Малышу не нравилось в коридоре, и он вначале хлопал по руке маму, а потом, убедившись, что мамино внимание приковано к другому мальчику, направил свой гнев на него.
Сдерживая малыша, мама сказала:
– Я могу добавить только одно. Молодец, что признался.
15. ЖЕМЧУЖИЧНЫ
В конце учебного года Дом детского творчества, в котором Лася и Джонни занимались по воскресеньям, устраивал большой детский праздник. Все ребятишки: из театра, разных студий и кружков были приглашены в городской речной порт, чтобы совершить небольшую прогулку по реке.
Лася еще никогда не бывала в порту и теперь внимательно рассматривала все вокруг: здание речного вокзала, катера, пеструю толпу пассажиров. Она так увлеклась, что даже не замечала, куда идет. Если бы не Джонни, который крепко держал ее за руку, она непременно споткнулась бы о трап, приставленный к борту белоснежного красавца-катера, под названием «Жемчужина».
По крутой лесенке вместе с другими ребятишками Лася и Джонни быстро вскарабкались наверх. Там, на просторной верхней палубе, их рассадили за маленькие столики. Было шумно и весело. Живо обсуждалось предстоящее плавание.
Перед самым отплытием на палубу вышел капитан – настоящий капитан в форме. Он попросил юных пассажиров вести себя культурно и непременно обратить внимание на красоту реки и обоих берегов. Лася тотчас же последовала его совету, и, несмотря на то что катер только-только стал отходить от причала, уже вглядывалась в далекие очертания противоположного берега. Она даже вздрогнула, когда раздались громкие аплодисменты. Девочка повернула голову и увидела перед микрофоном, установленным в начале палубы, руководительницу Джонниной студии. Как всегда громогласно, Рапира обратилась к присутствующим:
– Ребята! Поздравляю вас с чудесным праздником – началом летних каникул. Прошу вас, поприветствуйте хозяйку этого праздника – принцессу Жемчужину!
Под дружные аплодисменты из двери появилась «принцесса» – красивая стройная девушка в белом атласном костюме. Лася заметила, что ее наряд был щедро расшит бусинами, а пышные волосы, запястья, и даже щиколотки, украшали нити искусственного жемчуга.
– Это наша учительница танца, – громким шепотом сообщил Джонни.
Лася пропустила мимо ушей это замечание, ей хотелось думать, что перед ними стоит настоящая принцесса. Ведь девушка даже говорила, как истинная особа королевской крови, – стихами:
– Сестер и братьев дорогих и свиту устриц говорливых оставила на дне речном. Теперь помощники нужны мне. Прошу вас, помогите мне!
Едва она договорила, как из-за разных столиков вскочили некоторые дети и немедленно подбежали к ней.
– Да это же все наши, из театра! – удивился Джонни.
– Пошли! – вскочил он со своего места и потянул за собой Ласю.
Уже на лестнице догнали они принцессу и ее свиту, однако у дверей в носовой салон, где была оборудована артистическая, дорогу им преградила Рапира:
– Джон, куда это вы собрались? Сегодня у нас работает только старшая группа!
– Ну, пожалуйста, Ра Пировна! Мы тоже хотим помогать, – начал просить Джонни.
Пока он препирался с Рапирой, Лася заглянула в салон. Там принцесса и тетя Маша помогали переодеваться юным актерам. Вот Жемчужина повернула голову в сторону двери и встретилась с восторженным взглядом девочки.
– Ра Пировна, – обратилась она к руководительнице, – разрешите им немножко побыть моими личными помощниками.
Рапира, которую кто-то позвал наверх, бросила на ходу:
– Под твою личную ответственность!
Жемчужина ласково улыбнулась и поманила детей пальцем.
– Нету у нас на таких маленьких ничего, – озабоченно говорила тетя Маша, пересматривая костюмы.
– Тогда сделаем вот что, – сказала принцесса и сняла с себя бусы.
Она надела их Ласе на голову и закрепила невидимками так, чтобы они опустились белым веночком девочке на лоб.
– Это наша Белая Жемчужинка, – объявила принцесса. – А сейчас оденем Черную.
И она уговорила одного мальчика, одетого в костюм Кота в Сапогах, отдать Джонни черную кожаную жилетку и черный же пояс с большой металлической пряжкой.
Расшумевшиеся было дети притихли, когда на верхней палубе появилась принцесса Жемчужина и ее свита: герои известных сказок и две малышки-Жемчужинки. Сказочные персонажи выступили первыми. Оказалось, что они очень торопились на праздник.
Например, когда Кот в Сапогах получил высочайшее приглашение от принцессы, он только что поймал великана, который изволил превратиться в мышку. И вот теперь эта мышка у Кота в кармане. Он похлопал себя по оттопыренному карману, который издал при этом подозрительный писк.
Золушка явилась на праздник босая, уверяя, что приглашение застало ее во время примерки туфельки. Серый Волк... Словом, все сказки оказались неоконченными. И теперь необходимо было их завершить.
Пока Кот в Сапогах под общий визг гонялся за будто бы выскочившей из его кармана мышью, запыхавшийся принц догнал-таки Золушку и надел ей на ногу хрустальную туфельку. Серый Волк поразил зрителей тем, что одним махом расстегнул молнию на своем огромном животе, и оттуда выпало семеро плюшевых козлят. Белоснежка, гномы и другие герои так же благополучно справились со своими заданиями, после чего принцесса и ее многочисленная свита вернулись в артистическую.
Из-за неподвижного стояния у Ласи очень устали ноги, и она с облегчением опустилась на скамью. Это не укрылось от принцессы и, вместо того чтобы снова взять маленьких Жемчужинок с собой наверх, она велела им сидеть и ожидать, пока их позовут.
Когда все ушли, Лася и Джонни легли на прохладные деревянные скамьи. Лежа на животе, через большие окна они могли наблюдать, как плещется за бортом вода, как проплывают мимо барашки причудливых облаков. Вот прилетели и сели на воду птицы:
– Смотри, смотри! – позвала друга Лася. – Какие миленькие уточки!
– Ой, не могу! – засмеялся в ответ Джонни. – Какие уточки?! Это же чайки!
– Ну и что. Они похоже плавают, – не сдавалась Лася.
Джонни намеревался еще подразнить подружку, но тут ее позвали. Когда Лася взбежала по крутому трапу наверх, то услышала:
– А вот и наша Белая Жемчужинка!
И принцесса взяла ее за руку:
– Сейчас она наградит своего спасителя призом.
Кто-то (Лася даже не успела разглядеть, кто) сунул ей в руку хрустящий пакет с призом: полураскрытую раковину из белого шоколада, в которой заманчиво светилась большая сахарная жемчужина. Лася решила, что подарок предназначается ей, и вежливо поблагодарила принцессу, однако та легонько подтолкнула девочку вперед и шепнула ей прямо на ухо: «Отдай этому мальчику».
Лася послушно отдала раковину мальчику – победителю какого-то конкурса.
– Ребята! – говорила далее принцесса. – Нам удалось спасти Белую Жемчужинку, а теперь поспешим на помощь Черной. Она захлопнулась в своей раковине и не может выйти. Только вы своим искусством в состоянии освободить ее. Створки ее раковины раскроются в ответ на самое прекрасное стихотворение.
Так был объявлен конкурс на лучшее стихотворение. В конце его наступил черед Джонни показаться на публике. Он тоже ошибся! Так же, как и Лася, он подумал, что подарок предназначен ему, и был весьма обескуражен, когда к нему подошла какая-то девочка. Теперь настал Ласин черед подтрунивать над всезнайкой-Джонни.
После того как белая раковина из рук мальчика перешла к победительнице, обе маленькие Жемчужинки последовали за принцессой вниз и там столкнулись с Рапирой:
– А вы чего не остались наверху? Там сейчас угощение будет.
– Мы же помощники принцессы, – напомнила ей Лася.
– Помощнички, – усмехнулась руководительница и, поворачиваясь всем корпусом своего крупного, но подвижного тела, поспешила на верхнюю палубу к детворе.
– Софико, – позвала принцессу тетя Маша. – Отпусти детишек, пусть со всеми вместе поедят. Там и лимонад, и пирожные.
– Пусть сами решают, – подмигнула «детишкам» принцесса Жемчужина.
– Ну, я пошел, – объявил Джонни и двинулся к выходу, но когда увидел, что Лася даже не думает идти следом, остановился.
– Ты чего? – удивился он.
– Я с принцессой, – твердо сказала девочка.
Так верные помощники остались в обществе Софико и тети Маши, чтобы разделить их скромную трапезу. Яйца вкрутую, яблоки, бутерброды – все было поделено поровну, когда неожиданно послышался легкий стук и чье-то покашливание. Дети обернулись и увидели капитана. Он подошел к Софико и, вручая ей прекрасную темную розу, пригласил ее пообедать в его каюте. Ласино сердце затрепетало: вот бы сейчас оказаться на месте принцессы. Увидеть каюту капитана – что может быть интересней?!
Но Софико неожиданно отказалась:
– Извините, я не могу оставить своих друзей.
– Так в чем же дело?! – улыбнулся капитан. – Я и друзей приглашаю.
Он подал принцессе руку, но она, прежде чем принять приглашение, повернулась к своим спутникам. Джонни и Лася встали, готовые последовать за ней, а тетя Маша – та только рукой махнула:
– Вы идите в гости. Ваше дело – молодое. А я уж тут посижу, по-стариковски.
В каюте капитана было несколько интересных приборов, которые он с удовольствием показал гостям. Однако длинной эта экскурсия не была, так как вскоре стюард пригласил всех к столу. В жизни своей Лася не ела таких экзотических блюд: видимо, капитан был большим лакомкой. Их также «потчевал» помощник капитана. Он играл на гитаре и пел озорные песни. Лася даже запомнила припев одной из них:
Чики-бок, Чики-бок
По волнам-морям скитался,
Но, увидев Бики-чок,
Сразу на берег списался.
– Чики-бок, Чики-бок, – напевала Лася, спускаясь с трапа в самом безмятежном настроении.
– Боже мой, я уже все глаза проглядела, а вас все нет и нет! – возмутилась бабушка, которая встречала детей на причале.
– Мы с капитаном обедали, – важно сказала Лася и, повернувшись лицом к катеру, приветливо помахала капитану рукой.
Когда капитан помахал девочке в ответ, бабушка произнесла только: «Ну и ну!», в очередной раз поражаясь Ласиным проделкам.
16. МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ. СЛАДКИЙ МИР
Каждый год, сколько себя помнила Лася, летом их семья выезжала отдыхать на дачу. В один из вечерних июньских дней папа вернулся с работы позже обычного и сообщил:
– Девочки! В выходные переезжаем! Я снял дом – просто чудо. Два этажа, лес вокруг, речка рядом.
Лася очень обрадовалась: наконец-то можно будет гулять вволю, плавать, играть на природе. Только вот с кем?
– А Джонни с нами поедет? – спросила она.
– Это как мама и бабушка скажут, – ответил ей папа.
Бабушка Эля, которую оторвали от чтения мудреной французской книги, заявила прямо:
– Лася, я и мама тоже отдохнуть хотим. А ты предлагаешь, впридачу к двум ребятишкам, еще и третьего. Стирка, готовка...
– Тогда я не поеду, – не менее категорично объявила внучка.
Ее ответ, наверняка, возмутил бабушку. Бабушка отложила в сторону книгу и, как обычно в таких случаях, собиралась провести «воспитательный момент». Однако на сей раз он не состоялся – в дверь позвонили. Покачав головой, что демонстрировало крайнее неодобрение, бабушка Эля пошла, чтобы открыть, и уже через минуту прихожая огласилась радостными возгласами:
– Заходи, Меркуция! Заходи, дорогая! – приглашала бабушка, вводя в комнату старенькую женщину.
Тетушка Меркуция когда-то обучала детей рукоделию. Среди них была и Ласина бабушка. С тех пор прошло много лет, но бабушка Эля не забывала навещать свою любимую учительницу, а та изредка наведывалась с ответными визитами.
Всякий раз, когда в гости приходила тетушка Меркуция, она вручала Ласе небольшой подарок: подушечку для иголок в виде плюшевого ежика, красиво вышитый платочек... Вот и сейчас первым делом она извлекла из своей расшитой бисером сумочки нарядную коробочку и протянула ее Ласе. Там оказались любимые Ласей «лимонные дольки». Девочка поблагодарила и хотела угостить всех леденцами, но бабушка Эля посоветовала приберечь их к чаю.
Как только бабушка удалилась, чтобы приготовить чай, тетушка Меркуция спросила Ласю:
– Что ты, цветик, приуныл?
Выцветшие голубые глаза старой женщины смотрели на девочку так участливо, что ей захотелось поделиться своим горем:
– Вообразите, тетушка Меркуция, мы едем на дачу. А у меня есть друг. Его зовут Джонни. Я хочу, чтобы он ехал с нами на дачу, а мне не разрешают.
Старушка по-доброму улыбнулась, а потом сказала:
– Дружочек, но ведь с товарищем вы ненадолго расстаетесь, и, потом, там, наверно, найдутся другие увлекательные занятия.
– Без Джонни будет неинтересно, – вздохнула Лася.
– Не грусти, дружок. Послушай что я тебе скажу. В одной старой-престарой книжке, по которой я еще в гимназии училась, была такая сказка. Когда в жизни с трудностями сталкиваюсь, всегда вспоминаю ее.
Так вот. Однажды поставила хозяйка в погреб крынку с молоком, а две маленькие мышки возьми да и попади туда. Едва мышки угодили в молоко, они стали барахтаться. Очень скоро одна из них решила, что никогда им не выбраться наружу, а потому опрокинулась лапками кверху и утонула в молоке. Ее напарница продолжала барахтаться изо всех сил. Она работала лапками до тех пор, пока не почувствовала, что бороться дальше не в состоянии. Тогда и она опрокинулась на спинку, готовая утонуть. Но она не утонула! Оказалось, что, пока она барахталась, то взбила из молока масло. А это, дружочек, означает, что никогда не стоит терять надежду на лучшее. Все будет хорошо.
– Я вам не помешаю? – вошла в комнату раскрасневшаяся бабушка Эля с большим расписным подносом.
– Что ты, Эличка! Мы как раз обо всем поговорили, – заметила тетушка Меркуция, помогая бабушке снимать с подноса чашки с ароматным чаем, пузатую белую сахарницу, вазочки с печеньем и пряниками.
Взрослые любили поговорить за чаем, поэтому ждать, пока они обсудят все свои проблемы, Лася не стала. Кое-как справившись с горячим напитком, она выскользнула в коридор и уселась перед телефоном. Ее по-прежнему заботило только одно – поездка на дачу.
– Конечно, – ответил ей Джонни, едва узнал в чем дело. – Я тоже думал, что мы все лето с тобой в парке на великах кататься будем или на речку ездить.
В трубке раздался горестный Ласин вздох, и мальчик почувствовал, что должен что-то немедленно предпринять, что-то придумать.
– Слушай! – вдруг сообразил он. – Я с папой своим поговорю. Может, он что-нибудь придумает.
Весь вечер Лася напряженно прислушивалась: авось раздастся телефонный звонок и низкий голос доктора произнесет что-нибудь вроде: «Господа, я придумал!» Но телефон был нем. Пребывая в глубокой задумчивости, девочка отправилась в ванную и там, кое-как почистив зубы, принялась рассматривать веселых медвежат и смешных зайчиков у себя на пижаме. Зайчики были зубатые с большими выпуклыми глазами, поэтому Лася решила назвать их «Зубчики», а медвежат, которые были одного размера с зайчиками, «Мальками». Ей даже сказку захотелось про них сочинить, только в этот момент зазвонил телефон.
Когда Лася догадалась о том, кто звонит, она тут же выскочила в коридор.
– Да-да, в этом районе совсем недорого, – говорил в трубку Ласин папа. – Там дачи старые, есть совсем заросшие – раздолье для детей. Когда договоритесь – позвоните. Вместе и переедем.
Как только папа повесил трубку, Лася подскочила к нему:
– Папа, папа! Джонни тоже поедет на дачу?!
– Да, малыш, поедет, – засмеялся папа и подхватил дочку на руки.
Он стал кружиться с ней и приговаривать:
– Зубная паста вкусная-вкусная. Дочурка на десерт любит пасту. Она с апельсином...
– И с лимоном! – выкрикнула Лася, догадавшись, что весь рот у нее в пасте.
– Что за шум, дети мои? – выплыла из темноты бабушка Эля.
– А бабушка на десерт любит клубничный крем! – еще больше развеселилась девочка, показывая на бабушку, чье лицо было покрыто густым слоем крема.
Бабушка Эля, когда узнала новость, даже перестала барабанить пальцами по лицу (чтобы крем впитался):
– Вот это дело, – рассудила она. – Еще один взрослый, да к тому же врач...
Оживленную беседу прервала мама, появившись с Томиком на руках. На довольном личике малыша виднелись следы детской каши.
– Один другого краше, – заметила мама, оглядев присутствующих.
– Семья пачкунов! – воскликнула Лася, и все стали смеяться.
Даже братец заулыбался во весь свой беззубый ротик.
Ласе не хотелось расставаться с радостной атмосферой этого вечера. Нырнув в постель, она решила, что праздник непременно следует продолжить, и... позвала своих друзей:
– Рой и вы, Джакси и Маня, слушайте, что я вам скажу. Сейчас мы отправимся в одну сказочную страну. Ну-ка, раз, два, три!
Действительно, в этой стране было на что посмотреть. Пейзаж были такими красочными, как на детском рисунке. А пахло... Носы песика и кошки живо задвигались. «Няу!» – воскликнула Маня и стремглав помчалась к реке, что протекала неподалеку. Джакси, усиленно обнюхивающий один из булыжников у себя под ногами, вдруг с весьма решительным видом впился в него зубами. Наблюдая за более чем странным поведением своих друзей, Рой вопросительно посмотрел на Ласю:
– Здесь все съедобное! Вот! – торжествующе объявила она. – Речка из молока, камни – сладкие кексы с изюмом, а на деревьях «растут» разноцветные леденцы.
– В таком случае, что же делать в этой стране? Только есть? – задумался Рой.
Ласю удивила недогадливость друга:
– Ведь можно еще играть! Хочешь, домик построим?
Немного погодя работа закипела вовсю. Топориком, который всегда носил при себе, Рой принялся вырубать из козинаковых гор камни для строительства. Маня и Джакси на самодельных салазках, которые они смастерили из цельного куска сахара-рафинада, свозили камни в одно место. Где же была Лася? В это время она стояла на склоне вулкана, изрыгающего горячую тягучую массу (из такой делают ириски), и, пока масса еще не остыла, поспешно заполняла ею скорлупки кокосовых орехов. Затем девочка бежала на стройку, чтобы скрепить «ирисочным цементом» несколько камней.
Когда возникла проблема с крышей, Джакси предложил использовать вафли – те самые, которые «вафельным лесом» раскинулись по ту сторону реки. Вафли, уложенные слоями, напоминали черепицу и крепко держались на гвоздиках из лакричных палочек. «Стены и крыша готовы – значит строительству конец», – решили друзья. Только попав внутрь дома, они сообразили, что о мебели-то они забыли. На сей раз отличилась кошка Маня – большая любительница комфорта.
– Няу, – сказала она, зевая. – Там недалеко есть белое, мягкое и очень сладкое. На нем о-очень удобно лежа-ать.
Кошка потянулась и, не торопясь, двинулась в сторону козинаковых гор. Перевалив хребет, друзья попали в долину, полную разнообразной... пастилы. Мебель из нее получилась мягкая, хотя и не слишком прочная. Но так как заменить испорченную было парой пустяков, никто не стал искать лучших решений.
Вскоре Лася почувствовала, что очень устала. Она улеглась на диван из розовой пастилы и уснула. Наверное, она уснула по-настоящему, и во сне ей приснилось, что она спит (поверьте, так бывает). И вот снится ей, что она вновь очутилась в Сладком Мире и навстречу ей идет ее друг Рой.
– Слушай, Лася, – сказал он. – С тех пор как ты оставила нас здесь, дела стали идти все хуже и хуже. Пес и кошка от скуки начали мебель есть. Вначале они заменяли ее на новую, а после им это надоело. Они бросили наш дом и перебрались на мармеладовый берег реки. Посмотри на них.
Лася взглянула туда, куда указывал Рой, и увидела своих верных друзей лежащими около большой оранжевой лужи. Рой продолжал:
– Недавно здесь прошел апельсиновый дождь, и маленькие лентяи, напившись из лужи апельсинового сока, уснули прямо у сокопоя.
– Сокопой! – развеселилась Лася.
Но Рой был по-прежнему серьезен.
– Ты должна это исправить. Придумай же что-нибудь!
– Но как же я могу придумывать во сне? – недоумевала Лася, но чей-то голос, как будто изнутри ее существа, вдруг сказал:
– Сон – это продолжение жизни. Только в другом мире, в котором придумывается даже лучше, чем днем.
– Ух ты! – удивилась Лася, ощутив, как заработало ее воображение.
– Когда скучно, – решила она, – нужно придумать какое-нибудь занятие.
– Но в твоем мире делать нечего, – с грустью возразил ей Рой. – Еды полно, климат теплый...
– Есть чего! – ликующе провозгласила девочка. – Самое полезное занятие – это кому-нибудь помогать!
Юноша пожал плечами:
– Кому же? Здесь, кроме нас троих, никого нету.
– Сейчас будут, – таинственно произнесла Лася, и в ее глазах промелькнул озорной огонек.
– Помогите, помогите! – катился со склона козинаковой горы белый комочек.
Он кричал так пронзительно, что даже разбудил сладко спящего Джакси и его соседку Маню.
– Все упали! Все утонули! Апельсиновый дождь!
Из отрывистых выкриков малыша невозможно было разобрать, что же произошло на самом деле. Тогда Лася положила его на ладонь и погладила по мягкой шелковистой голове (или туловищу). Когда колобок немного успокоился, то сумел объяснить все как следует.
Выяснилось, что круглики (так называл себя и свою родню колобок) уже долгое время проживали в халвичных пещерах, расположенных ниже по течению реки Молочной. Дела у них шли хорошо до тех пор, пока не прошел обильный апельсиновый ливень. Вода Молочной поднялась так высоко, что начала затапливать нижние пещеры. Тогда круглики перебрались наверх и, полагая, что теперь они находятся в полной безопасности, принялись играть в блахарду. Однако они не учли, что молочно-апельсиновый коктейль размягчил рыхлую халву и халвичные скалы начали постепенно разрушаться. Так маленькие круглики попали в беду.
Во главе с кругликом-гонцом, который удобно устроился на спине у Джакси, наши друзья поспешили на место происшествия. Заметив беспомощный народец, барахтающийся в пенистых водах Молочной, Рой и Лася, не раздумывая, бросились в реку. Они вылавливали белые комочки из бурного потока и... Здесь наступал черед других спасателей: пса и кошки. Те принимали колобков себе на спины и плыли к берегу. Немало поплавали они, пока вынесли всех дрожащих кругликов.
Все окончилось благополучно. Только один из малышей никак не мог успокоиться. Во время «потопа» он потерял все свои битки для игры в блахарду и теперь сокрушался об этом. Зато остальные уже через некоторое время выглядели очень бодрыми. Пошептавшись о чем-то в сторонке, они подошли к Ласе и ее друзьям:
– Мы поведем вас в Заповедный лес. Мы никогда никому не показывали его. Только вам покажем.
И круглики всей толпой двинулись вдоль берега реки, туда, где она заворачивала за одну из халвичных скал. Каково же было удивление наших друзей, когда они увидели Заповедный лес кругликов. Им оказался... небольшой луг, заросший полевыми маками, ромашками, мятой и другими чудесными растениями. Последнее, что запомнилось Ласе, было то, как Маня, завидев зонтики валерианы, бросилась к ним. Кошка вдыхала нежный аромат белых цветочков, а после с превеликим удовольствием каталась по траве и счастливо мурлыкала.
17. ДОЖДЬ И СЛЕЗЫ
Так получилось, что Ласина семья переехала на дачу без Джонни и его папы, которые обещали прибыть через несколько дней. День переезда, из-за частого мелкого дождя Лася провела в дачном доме – старом деревянном сооружении с мезонином и застекленной верандой. Послонявшись по дому и не обнаружив для себя ничего интересного, она долго затем сидела у одного из окон веранды, вглядываясь в затянутое тучами небо и гадая, когда же пройдет дождь. А дождь перестал только ночью.
Утром ласковое солнце, едва подсушив землю, призвало всех обитателей сада покинуть свои убежища, довериться его теплу. К большому неудовольствию бабушки Лася наспех проглотила чашку какао и выскочила на крыльцо. Она еще не знала, куда направится, тем более, что вдогонку ей неслось: «Смотри, не испачкайся!»
Вот у нее над головой пролетела синичка с червяком в клюве. «Наверное, несет своим деткам», – подумала Лася и вдруг живо припомнила, как весной в парке вместе с Джонни она наблюдала удивительную картину. Две синицы под громкий, просто-таки базарный, крик своих сородичей... дрались. Сцепившись в клубок, они некоторое время катались по дорожке, словно два драчливых кота. Какие же удивительные вещи подстерегают Ласю здесь в саду?
Девочка сбежала с крыльца и пошла по единственной дорожке, вглядываясь в густые заросли, которые некогда, действительно, были садом. Эта таинственная густота заставила Ласю позабыть обо всех предостережениях. Она смело нырнула между деревьями, раздвигая руками мокрые стебли высокой травы. Сад показался ей очень большим. В нем имелись восхитительные укромные уголочки, которые Лася тут же облюбовала для будущих игр с Джонни.
– Мама, мама! Какой чудесный сад! – торопилась к дому Лася, на ходу вытирая о траву грязь, налипшую на сандалии.
Вместо мамы из окна кухни выглянула бабушка. По выражению ее лица Лася поняла, что грозы не миновать. Ну и досталось же ей! И за грязную обувь, и за мокрое, в зеленых разводах, платье. Лася терпеливо пережидала, пока сверкали молнии бабушкиного гнева. Всеми силами она старалась охранить свою радость, которая маленьким котенком затаилась у нее внутри. После, ей, переодетой в чистое платье и «городские» босоножки, было позволено находиться только на крыльце. Раскачиваясь на маленькой деревянной скамеечке, Лася вначале мечтала, а потом замерла, засмотревшись на небо. Там, в неописуемой вышине, чертил свой след реактивный самолет. Меловая дуга постепенно рассеялась, и девочка снова стала наблюдать за жизнью сада. Здесь трудились многочисленные насекомые: пчелы, осы, бабочки.
– Интересно, – подумалось Ласе, – а за бабочкой остается след, когда она летает?
Из путаных объяснений дочери мама поняла лишь то, что ей требуется папин бинокль. И мама, поглощенная заботами о Томике, разрешила дочери снять со стены большой полевой бинокль.
Держать прибор было тяжело, но Ласю сейчас занимало только одно: оставляет ли бабочка след в воздухе, когда летит, или нет. Понаблюдав некоторое время за порханием капустниц, она затем пристально следила за полетом махаона, воображая, будто за его хвостами тянутся в воздухе два «реактивных» следа.
Вернувшись в дом, чтобы возвратить на бинокль место, девочка увидела, что мама моет пол на веранде. Ласе было очень важно объяснить маме свою мысль про след в воздухе. Она долго описывала свои наблюдения, пока мама, наконец, не поняла ее:
– А ведь верно! В воде, все, что движется, оставляет след. А в воздухе его просто не разглядишь.
Лася помогла маме закончить работу и попросила ее выйти с ней во двор.
– Ты стой на крыльце и смотри, – говорила она, вручая маме бинокль. – А я буду бегать по дорожке.
Сначала девочка бегала взад-вперед по дорожке, поминутно приставая к маме, не видит ли та заметного следа за ней. Затем Лася стала кружиться, выделывая руками замысловатые фигуры, и так увлеклась, что не заметила, как осталась одна. Плавно передвигаясь, она доплясала до калитки и внезапно услышала чей-то голос:
– Здравствуй, девочка.
Лася остановилась и увидела за калиткой обладательницу вкрадчивого голоса – статную пожилую женщину в белой капроновой шляпе, или даму, как привыкла называть таких женщин Лася. Дама была не одна. Рядом с ней стояла девочка: чистенькая, с бантиками и прехорошенькой корзиночкой в руке. Оглядев маленькую незнакомку, Лася тут же перевела взгляд на свои ноги и вздохнула с облегчением: и носки, и босоножки у нее были чистыми. На радостях она разом выпалила:
– Мы только вчера переехали: я, мама, бабушка и Томатик. Папа остался в городе, у него работа.
– Кому это ты выкладываешь все тайны мадридского двора? – зазвучал позади внучки строгий бабушкин голос.
Однако когда выяснилось, что пожилая особа, со странной фамилией Фуркен, и ее внучка Мара снимают дачу по соседству, бабушка Эля сама распахнула калитку, приглашая гостей войти.
– Теперь тебе будет с кем играть, – между прочим заметила бабушка.
Лася не возражала. Ее смущала только важность, с которой держалась новая девочка. Вот она неторопливо поставила свою корзинку на табурет, а дальше, как фокусник в цирке, сняла с нее кружевное покрывальце и достала оттуда прелестную нарядную куклу. Мара осталась довольна тем впечатлением, которое произвела на Ласю, а потому снисходительно сказала: «Можешь подержать» и протянула свою куклу. Не успела Лася дослушать жалобное кукольное «мама», как хозяйка отобрала у нее свое сокровище, заявив, что сейчас они будут играть в дочки-матери.
– Чур, я – мама! – сказала она тоном не допускающим возражений.
– Тогда я – папа, – заторопилась Лася, хотя конкурентов на должность папаши чудесной куклы поблизости не имелось.
– Сейчас мама будет укладывать дочку спать, – объявила Мара.
– А давай, папа, – попросила Лася.
– Папы детей не укладывают. Это не женская работа, – возразила девочка, снимая с куклы розовое платьице и белые колготы.
Ласе очень хотелось, чтобы ей позволили хотя бы надеть на куклу замечательную клетчатую пижамку, поэтому она продолжала отстаивать «отцовские права»:
– А меня папа тоже спать укладывает. И еще мама говорит, что нет мужской и женской работы, а есть домашняя. Кто какую может – тот и делает. Вот.
Мара никак не отреагировала на эти слова, и Ласе оставалось только наблюдать. Ковыряя носком влажную землю, она заметила:
– Интересно, зачем такой дочке папа?
Наслаждаясь ролью командира, Мара ответила не сразу:
– Папе разрешается повести дочь на прогулку.
– Папа посадит дочку в самолет, и они полетят! – подхватила Лася.
Завладев куклой, она подняла ее высоко над головой и стала изображать, будто кукла летит.
Маленькой хозяйке вдруг показалось, что ее кукла в опасности.
– Отдай, отдай! – закричала она.
– Еще чуть-чуть! – озорно воскликнула Лася и закружилась в танце, поднимая куклу как можно выше.
Мара неуклюже прыгала рядом, пытаясь добраться до своей «дочки». Раз! Еще раз! И вот она уже выбила куклу из Ласиных рук. Кукла, предательски выскользнув из рук хозяйки, шлепнулась прямо в грязь, перепачкав не только свои хорошенькие одежки, но и пышные каштановые волосы. С громким ревом побежала Мара к своей бабушке и, уткнувшись даме Фуркен в плечо, стала жаловаться на Ласю. Растерянная Лася стояла неподалеку и держала за подол платья грязную куклу. Бабушка Эля пришла ей на помощь.
– Вы уж нас извините, – сказала она, обращаясь к Фуркен и ее неутешной внучке. – Мы куколку помоем, одежки ей постираем и красавицей вам отдадим.
– Не плачь, Марочка, – обрадовалась дама. – Лася и ее бабушка отдадут тебе твою Зосю. Она будет как раньше: чистая и веселая.
Но Мара продолжала заливаться слезами. Ее горестные рыдания доносились еще некоторое время из сада, а после из-за калитки. Пока бабушка провожала гостей, Лася оставила куклу на крыльце и побежала к зарослям. Там, затаившись под гигантским лопухом, она почувствовала себя в полной безопасности.
– Лася, Ласена! – раздавалось отовсюду, но отзываться Лася не стала: уж очень не хотелось ей, чтобы ее ругали из-за Мары.
Пробираясь среди влажных растений, заглядывая под каждое дерево, каждый куст, мама, наконец, приметила дочку.
– Тук, тук, – нарочно громко произнесла мама. – Кто в этом домике живет?
Вначале было тихо, но затем послышался робкий отзыв:
– Лопушаник.
– Можно к Лопушанику в гости? – заглянула мама под лист, крышей висевший над Ласей.
– Можно.
Мама присела на корточки рядом с девочкой и обняла ее за плечи. Потом она сказала:
– У нас в доме все очень любят славного Лопушаника и будут очень рады, если он придет в гости. Он придет?
Вместо ответа Лася вдруг выпалила:
– Мама, я ни в чем не виновата! Она сама...
– Знаю, знаю, – поспешила успокоить ее мама. – Такой уж характер у этой девочки. С ней нужно играть осторожнее. Как... с хрустальной вазой.
– С хрустальной вазой! – изумилась Лася, пытаясь вообразить, как можно играть с хрустальной вазой.
– Сана, Лася! Да где же вы?! – позвала бабушка.
– Бежим! – вскочила на ноги мама и потянула дочку за собой. – А то попадет нам обеим от бабушки.
И они побежали.
18. НА ОСТРОВЕ
В этот день Лася все глаза проглядела, дожидаясь папиного приезда. «Обещал же с утра, – недоумевала она, – а все не едет». Наконец, после полудня дежурство у калитки принесло свои плоды. Характерно тарахтя мотором, подкатила папина «старушка» прямо к забору, и только-только успел папа выйти из машины, как Лася повисла у него на шее. Подхватив дочку на руки, папа потерся носом о Ласин носишко – так они, случалось, приветствовали друг друга. Но девочка, которая только что заливалась счастливым смехом, вдруг смутилась: из папиной машины вылезал какой-то незнакомый дядечка. Отец заметил Ласино смущение и опустил ее на землю.
– Знакомьтесь! – бодро произнес он. – Это моя дочурка Лася, а это мой коллега – Петр Иннокентьевич Гвинович.
– А-а-а, Пингвиныч! – вспомнила Лася.
– Лася, как не стыдно! – раздался у нее за спиной укоризненный голос бабушки.
– Ничего, ничего, – улыбнулся мужчина. – Меня все так кличут. Я уже привык.
Пока взрослые беседовали, Лася разглядывала знакомого ей по папиным рассказам архитектора Гвиновича. Он был ниже папы, полноватый и черноволосый, с большим орлиным носом. Говорил он быстро, с необычным акцентом. Из его речи Лася легко выделяла только слово «нет».
Слово «нет» оказалось очень заразительным: от Пингвиныча оно перекочевало к папе, а затем и к маме. Только в маминых устах к слову-бродяжке присоединилось еще и Ласино имя. Девочка прислушалась.
Оказалось, что папин сослуживец затеял эту поездку потому, что неподалеку, на острове, проживают его мать и брат-лесничий, с которыми он надеялся провести выходные. Пингвиныч отказался остаться на даче вместе с Ласиной семьей, зато стал приглашать всех с собой:
– Матушка и брат очень рады будут, – горячо уверял он. – И мы с тобой, Рад, в ночную пойдем, рыбы натаскаем.
– Давайте! Давайте поедем! – подхватила эту идею Лася.
Споры у калитки длились недолго и завершились они... Ласиной победой. Было решено, что она и ее папа отправятся с Пингвинычем на остров. Причем папа клятвенно заверил маму, что удить рыбу дочь с ним не поедет, а останется в доме лесника.
И вот уже Лася сидит на скамейке моторной лодки, обеими руками прикрывая уши. Она бы охотней слушала перекличку крикливых чаек, парящих над рекой, чем рев мощного мотора. Впрочем, он недолго терзает Ласин слух. Примерно через двадцать минут лодка останавливается у маленького деревянного причала на острове. «Заповедник ‘Сосновый бор’», – читает Лася надпись на большом щите. Она не успевает расспросить папу о том, что такое «заповедник», потому что навстречу им уже бежит какой-то человек, очень похожий на Пингвиныча. «Ага, это его брат,» – соображает девочка, пока мужчины обнимаются, похлопывая друг друга по спинам.
Дорога идет вначале вдоль каменистого берега реки, на котором то тут, то там, маленькими статуэтками сидят птицы, мимо сосен, высокой стеной подошедших к воде. Потом она ныряет между стройными стволами деревьев, обдавая идущих свежим ароматом хвои. А дальше сосны вдруг раздвигаются и на большой поляне показывается хутор лесника: украшенный резьбой бревенчатый дом; родник, вытекающий из «скалы» – массивного, поросшего мхом камня; и самое главное – хозяйка всей этой красоты.
Лася так засмотрелась на немолодую сухощавую женщину, которая вышла на высокое крыльцо дома, что споткнулась и, не удержавшись на ногах, полетела на землю. Проворно, как молодая, женщина сбежала с крыльца.
– Осторожнее, девочка, – помогала она подняться Ласе. – Когда ты не будешь под ноги смотреть, лесные шалуны толкать станут.
И хотя Ласю разбирало любопытство («Кто такие эти шалуны?»), она поспешила отстраниться от женщины. Девочку испугали не столько черные внимательные глаза женщины, ее крючковатый нос, сколько «борода» – несколько длинных волосин, растущих на подбородке.
– Не бойся, девочка, – улыбнулась проницательная женщина. – Матушка Дорина только шалунов лесных пугает.
Лася, чтобы показать, что нисколько не боится хозяйки хутора, решила заговорить с ней, перво-наперво разузнав у нее, что означает надпись «заповедник». В ответ Дорина, широко раскинув руки, плавно опустила их вниз:
– Это все – королевская сосна. Дерево старое, в местах этих редкое. Когда природу беречь, она много тайн открывает.
Только было набралась храбрости Лася, чтобы порасспрашивать Дорину о шалунах и других тайнах, как к матери подошел Пингвиныч и наполовину всерьез, наполовину шутя, произнес:
– Благослови, матушка, нас порыбачить добре.
– Бог с тобой, сынок, – перекрестила женщина Пингвиныча, а также и другого своего сына.
Папа Рад, одетый в длинный рыбацкий плащ и высокие резиновые сапоги выглядел очень необычно.
– Папа, ты прямо заклинатель щук какой-то! – восторгалась Лася.
– Точно, – подтвердил отец. – Стану во весь рост и прикажу щукам выходить из воды – так они сами ко мне в лодку и попрыгают.
Когда мужчины ушли, матушка Дорина повела Ласю в дом, а сама отправилась коз доить. Девочка ходила по дому, и все, что она видела, казалось ей замечательным. На полу лежали пестрые домотканые дорожки, а на стенах... Лася даже затруднялась придумать название тем изделиям, которые украшали стены. Они напоминали ковры, только их полотно было украшено разными штучками: деревянными бусинами, перьями, лохматыми, как помпоны на детских шапочках, вставками. Больше всего, однако, Ласе понравились фигуры из дерева, которые отовсюду смотрели на нее. Они были так хороши, что, проходя мимо, она поглаживала каждую по блестящей лакированной поверхности: дедушку, который в руках держал чешуйчатую рыбину; двух лисиц, стоящих друг против друга так, что их большие поднятые хвосты дугой соединялись над головами; фигурки странных лесных жителей, смешных и страшноватых одновременно. Лася так увлеклась, что не заметила, как стукнула входная дверь и в дом вошла хозяйка с кринкой парного козьего молока.
– Скорее, скорее за стол, – позвала она свою гостью.
Ласю еще никогда не угощали такой едой. Ей немножко не нравился запах теплого молока, зато поджаренный козий сыр и домашний хлеб она ела с удовольствием. Пока Лася ела, матушка Дорина рассказывала:
– На родине моей в далеких горах мужчины выращивали виноград, разводили овец, а женщины домом занимались, из овечьей шерсти нитки сучили, а потом одежду вязали, ковры ткали. Ткать меня научила тетя, еще в юности, а через много лет я выучилась деревянные фигуры резать.
Лася, когда узнала, что вся красота в доме – матушкиных рук дело, окончательно перестала ее бояться. Теперь ей даже нравилось суровое лицо женщины, которое, если присмотреться, все светилось от доброты внутри нее. И Лася поделилась с ней своим тайным желанием: научиться делать коврики и деревянные фигуры, но мастерица сказала, что рано ей этому учиться.
После ужина хозяйка села прясть, а гостью усадила напротив. Женщина работала и пела. Лася прислушивалась к ее пению на незнакомом языке и пыталась угадать, о чем эти песни.
– Матушка Дорина, вы по родине своей скучаете? – обратилась она к женщине, когда та замолчала.
Женщина оторвала глаза от работы и взглянула на Ласю.
– Родину забыть невозможно, – сказала она. – Песни, легенды...
Ее лицо вдруг озарилось:
– Я расскажу тебе одну историю, которую дедушка мне передал. Слушай.
В одном большом орлином племени старый мудрый орел был. Перед самой кончиной позвал он к себе молодых орлов и сказал им: «Скоро я покину вас. Но перед этим хочу, чтобы вы знали: далеко отсюда, высоко в горах есть страна Белых Орлов – самая прекрасная на свете страна. Нелегко долететь туда. Много мечтал я о ней, но лететь туда так и не решился». Так сказал старый орел, и глаза его закрылись. Когда он снова открыл их, молодые орлы с расспросами к нему пристали: где и как им отыскать далекую прекрасную страну. Тогда орел сказал:
«Каждого поведет его внутренний голос – водитель. Он звучит всегда, но не все хотят слушать его. Слушайтесь своего водителя – только он поможет вам достичь заветной цели. Но помните, что у порога в страну Белых Орлов он замолкнет и придется вам собрать всю силу духа, чтобы добраться туда. А еще знайте – в пути вас будут преследовать три неотступных спутника: неверие, голод и холод. А потому желание достичь страны Белых Орлов должно быть самым пламенным».
Так сказал старый орел и глаза его снова закрылись. Теперь уже навсегда.
Немного нашлось охотников отправиться в дальний путь. Самые отважные из них летели долго. В пути им не раз приходилось вступать в борьбу с неверием, холодом и голодом. И вот одного юного орла одолело неверие, и повернул он домой. Какое-то время спустя последовал за ним его товарищ, который не выдержал голода, а после и другие, что холода испугались. Только один орел, который голоса водителя своего крепко слушался, продолжал лететь на слабеющих крыльях. Каждый раз, когда дух его падал, водитель звал его лететь вперед. Но вот, когда молодому орлу стало особенно трудно, водитель вдруг умолк. Долго звал его орел, но ответа не получал. Тогда собрал он свои последние силы и рванулся к вершине, скрытой облаками. Там в густом молочном тумане стал он падать, теряя сознание, а когда очнулся, то обнаружил, что туман исчез, а вокруг чудный свет разлит и белые великие птицы окружают его.
Так один орел достиг заповедной страны.
– Матушка Дорина, а такая страна взаправду есть? – спросила Лася, когда голос рассказчицы умолк.
– Легенды всегда передают правду, – сказала Дорина. – И прекрасный край тот есть, и живут в нем белые орлы, а может и сильные справедливые люди...
– Очень добрые и красивые, – подхватила девочка.
– Очень добрые и красивые, – повторила за ней женщина и задумалась о чем-то своем.
У Ласи, наверное, нашлось бы немало вопросов, но как-то незаметно для себя она вдруг уснула. А разбудили ее, уже на рассвете, громкие мужские голоса за окном. Девочка узнала голос отца, характерный акцент Пингвиныча и его брата.
– Ребята, – говорил отец, – я сейчас беру дочку и еду на материк. Рыбалку я вам уже испортил. Хватит. Отдохните без нас, по-семейному.
Братья спорили с ним, не соглашались, звали остаться. Когда к ним вышла матушка Дорина, мужчины поведали ей о ночных похождениях.
– Значит, ловим мы рыбу, – начал младший Гвинович. – Окунь был, карась был – хорошо шла рыба. Садок у нас за бортом, как положено, висит. Гость наш, значит, садком заведует.
– Заведующий, значит. То есть начальник над уловом, – уточнил Пингвиныч.
– Спору нет, – продолжал брат. – Начальник он хороший. Полный садок набрал. Говорю ему потом: «Пора обратно, гость дорогой». Так он на радостях сетку с уловом сам тащить взялся. Ну и ...
– Да! – вмешался Ласин папа. – Этот неуклюжий самоуверенный гость, действительно, схватил садок и потащил его в лодку. И, конечно, за борт все вывалил. Всю рыбу.
– Э, нет, – не согласился с ним Пингвиныч. – Ты правду рассказывай. Я сам видел, как кто-то вступил с тобой в схватку. Ты садок к себе тащишь, а тот, кто в воде сидит, держит, не пускает. Тянули, тянули – каждый в свою сторону. А потом тот, кто под водой сидел, победил, сильный видать был.
– Сказки все это, – устало проговорил Рад.
– С кем не бывает, – рассудила матушка Дорина. – А убегать от нас не надо. Дочке вашей нравится здесь. Мы уговорились с ней в лес идти, шалунов лесных строжить. Хорошо ли огорчать ее?
Стоя на кровати, Лася видела, как папа развел руками и как братья, разом рассмеявшись, потащили его в баню, мыться. Это означало, что они остаются. А значит пойдут в лес! Лася даже запрыгала от радости на кровати.
Кто такие лесные шалуны, она так и не узнала, потому что в лес она пошла не с матушкой, а с ее сыновьями и, конечно же, с папой. Лесник им показывал лесные угодья, птиц и зверушек, учил собирать грибы. Пингвиныч, срезая очередной гриб, вручал его Ласе и говорил при этом очень серьезно:
– Держи, дочка, грибок. Папе твоему доверить не могу. Вдруг он его куда-нибудь уронит.
Глаза Петра Иннокентьевича при этом озорно сверкали, и Лася догадывалась, что он шутит.
Долго водил лес своими тропинками, пока не набрали они целый мешок грибов. Когда домой собираться стали, братьям досталось мешок с грибами тащить, а папе Раду... Ласю. Бедняжка на ходу засыпала от усталости.
Когда солнце к горизонту покатилось, отец будить ее стал:
– Вставай, Ласенок, ехать надо. Мама и бабушка волноваться будут.
Но девочке вовсе не хотелось уезжать.
– Я голодная, как волк, – заявила она.
– Ужинать, будем ужинать, – подхватили братья Гвиновичи, и папа снова уступил им.
Но после сытного ужина Лася снова нашла повод, чтобы задержаться.
– Я должна попрощаться с фигурами, – сказала она и так же, как накануне, обошла все деревянные скульптурки, любовно дотронувшись до каждой.
Когда Лася уже собиралась уходить, матушка Дорина подозвала ее к себе:
– Выбери на память себе ту, которая понравилась.
Девочка даже покраснела от удовольствия, потому что сбылось ее заветное желание. Выбирать, однако, было трудно: Ласе нравилось все-все. Но папа поторапливал ее, и Лася показала пальцем на небольшую фигурку девушки с деревянным блюдом на голове, на котором стояла свеча янтарного цвета. Бабушка Дорина вручила девочке эту замечательную вещицу и сказала:
– Пусть она принесет тебе счастье. Ты сможешь разделить его с другом, а он со своим. Так белый орел счастья может облететь всю землю.
19. НОЕВ КОВЧЕГ
Голубое небо, украшенное барашками облаков, озарялось светом радостного звонкого солнца. Лася, которая еще не придумала, с чего бы начать этот день, посмотрела на небо, на солнце. Свет ослепил девочку, и она прищурила глаза. Перед ее взором теперь плыли огненные пятна. Они попадали на ромашку, что росла неподалеку, и зажигали ее серединку маленьким солнышком. Лася наклоняла голову то влево, то вправо, чтобы солнышко ромашки горело ярче, и так увлеклась, что не заметила, как отворилась калитка и кто-то вошел.
– Лася, ты что, совсем ослепла?! – раздался возмущенный голос.
Девочка встрепенулась, но потом сложила большой и указательный палец каждой из рук колечком и приставила к глазам «очки».
– Это кто же к нам пожаловал? Дед Мороз или Бабушка Яга? – поинтересовалась она безразличным голосом.
Конечно же, Лася притворилась, что не узнала того, кого так долго ждала, – своего друга Джонни. Тогда Джонни наклонил голову вперед и выставил руки со скрюченными пальцами, как будто собирался напасть.
– Это Серый Волк! – закричал он. – Он пришел, чтобы съесть тебя!
– И-и-и! – завизжала Лася и бросилась бежать, спасаясь от «страшного зверя».
Однако едва она сделала несколько шагов, как уткнулась во что-то головой.
– Ой, дядя Адис! – воскликнула она, поднимая голову.
Джоннин отец, глаза которого весело смеялись, заговорил очень торжественно:
– Я – бравый охотник и пришел спасти тебя и твою бабушку от этого страшного Серого Волка!
– Ой, не убивайте Волка, он хороший! – запричитала Лася, словно, и в самом деле, какая-то опасность могла угрожать Джонни.
– Добро. Не буду, – примирительно сказал доктор. – Но тогда тебе придется взять его на поруки. Ведь серые волки – народ очень ненадежный. Того и гляди – кого-нибудь съедят.
– Беру, беру! – заторопилась Лася и, схватив Джонни за руку, повлекла его за собой, чтобы поделиться с ним одной своей тайной.
Отодвигая низко растущие ветки, то и дело путаясь в зарослях, дети пробирались к Ласиному тайному убежищу. Она соорудила его подальше от дома, в укромном уголке сада, из сухих веток и длинных стеблей ползун-травы. Шалаш удался на славу, тем более что мама помогала дочке составить каркас из непослушных веток, который то и дело норовил развалиться под тяжестью наваленной на него травы.
– Здорово, – заметил Джонни, увидав шалашик.
Вполне удовлетворенная такой похвалой, Лася тут же скомандовала: «Полезли!» и на четвереньках они стали заползать внутрь. Когда дети, подобно двум зверькам, затаившимся в норке, устроились в шалаше, Лася спросила:
– Ну, во что играть будем?
– Давай, в Маугли, – предложил Джонни.
– А я кем буду? Волчицей, что ли? – не согласилась с ним девочка.
– Тогда сама сочиняй.
– А давай, в первых людей, – вдруг предложила Лася.
– Это которые жили в пещерах?
– Не-ет. Те, что были самые первые. Адам и Ева. Знаешь?
– Ладно, давай, – без особого энтузиазма согласился Джонни.
Вдруг его брови взлетели вверх:
– Это что же, раздеваться догола будем!?
– Да нет же, – махнула на него рукой Лася. – Просто ты будешь еду добывать, приносить мне. Потом будем вместе есть. Еще можем собирать цветы, дом свой украшать.
Джонни охотно выполз из «первобытного убежища», чтобы идти «добывать еду». Не долго думая, он сорвал несколько стеблей травы, которая росла тут же, перед шалашом, и протянул ее первобытной Еве.
– Жена, я принес тебе мамонта! – заявил он.
– Мамонтов тогда еще не было, – сказала Лася, но, заметив, что Джонни это не понравилось, сказала:
– Пусть это будет волшебное растение.
– Куди-буди! То, что дает вечную жизнь! – придумал Джонни и заполз в шалаш.
Разделив «добычу» поровну, они затем делали вид, что едят и получают при этом огромное удовольствие. Вдруг мальчик с досадой сказал:
– Скучища в этом раю. Что дальше делать будем?
Лася ненадолго задумалась, а потом с видом человека, который знает о чем-то особенном, произнесла:
– Здесь есть одна ужасная опасность. Мы спасаемся здесь от звезд.
– Каких-таких звезд? – удивился Джонни.
– Которые падают.
– А что они нам могут сделать?
– Они – большие и горячие и могут упасть нам на голову. Вот!
Джонни рассмешило Ласино неведение:
– Ха-ха! Какие же это звезды!? Их называют метеоритами.
Лася поспешила согласиться с другом, потому что чувствовала, что один такой коварный метеорит уже приближается к земле.
– Ой, как страшно, Адам, – прошептала она, понарошку стуча зубами.
– Не бойся, Ева, – стал утешать ее «первый человек». – С нами ничего не случится, потому что наш отец – Бог. Он спасет нас.
– Он сильнее метеорита? – оживилась Лася.
– Бог сильнее всего, – подтвердил мальчик.
– Нам не страшен метеор, метеор, метеор! – запела Лася на мотив одной детской песенки.
Джонни, у которого музыкальный слух «хромал на обе ноги», подхватил:
– Упадет он за забор, за забор, за забор!
В своем тесном убежище, окруженные зеленой стеной травы, дети не заметили, как сверкнула молния. Когда же оглушительный раскат грома потряс предгрозовую тишину, Лася испуганно прижалась к Джонни и, теперь уже стуча зубами по-настоящему, пробормотала:
– Он все-таки упал.
– Это же гром, дуреха! – успокоил девочку Джонни. – Дождь сейчас как ливанет!
Действительно, редкие крупные капли начали скатываться по пыльным листьям и стеблям. Потянуло сыростью, и стало зябко.
– Ну, чего теперь делать будем? – спросил Джонни.
– От дождя прятаться, – простодушно ответила Лася.
Просто так прятаться от дождя Джонни был не согласен. Если бы к его голове сейчас можно было приставить прибор, который бы измерял напряжение мысли, то стрелка в приборе ушла бы за все возможные пределы.
– Давай будем как Ной и его жена! – наконец придумал он.
Это была отличная идея, так как дождь, который быстро перешел в ливень, не позволял и носа высунуть из шалаша.
– Ной, мы плывем уже три дня, – включилась в игру Лася. – Как там наши звери?
– Верблюды – в порядке, овцы – веселые, коты...
– А что, там и коты были? – несказанно удивилась Лася.
– Если бы они утонули во время всемирного потопа, откуда бы они взялись сейчас?
– Слушай! – осенило вдруг девочку. – Это что же, там и слоны, и черепахи, и медведи, и все остальные были?
– Получается так, – солидно сказал Джонни и вдруг ойкнул: крыша ненадежного убежища стала протекать и холодная струйка забралась мальчику за ворот рубашки.
Вскоре и Лася почувствовала, как вода змейкой ползет у нее по руке. Было ясно, что судно-шалаш дало течь и нужно искать пути спасения. И спасение пришло.
– Лася, Джонни, где вы?! – звала детей мама Сана.
– Мы здесь! Мы здесь! – заголосил-завопил весь «Ноев ковчег», который с каждой минутой мог потерпеть крушение.
Едва Лася и Джонни перебрались из него под клеенку, которой покрыла их мама, как отяжелевшая от воды трава провалилась сквозь прутья шалаша, оставив его без крыши.
– Ой, мой шалашик! – пожалела Лася.
– Ничего, другой построим, – пообещала мама, поторапливая детей.
– Да! Большой построим! – на ходу говорил Джонни, пытаясь перекричать шум водяных потоков. – Он будет большой и высокий, чтобы стоять можно было!
Когда топот шести ног на крыльце возвестил о благополучном спасении терпящих бедствие, бабушка Эля, появившись в дверях, скомандовала:
– Всем оставить обувь на веранде!
Кто бы стал спорить? Ведь так приятно было сбросить хлюпающие и чавкающие сандалии, туфли, босоножки и босиком шлепать по полу, оставляя на нем мокрые блестящие следы. Между тем, бабушка продолжала руководить:
– Всем парить ноги!
И на сей раз никто не стал перечить ей. Посмеиваясь, все дружно опустили ноги в лохань, из которой шел пар, остро пахнущий горчицей.
– А сейчас будем выпивать, – объявила бабушка, подавая на маленьком подносе три стаканчика с напитком рубинового цвета.
Большие, слегка на выкате, глаза Джонни стали еще больше:
– Папа мне не разрешает выпивать! – воскликнул он, отводя бабушкину руку с рюмкой.
Женщины дружно рассмеялись, а Ласина мама сказала:
– Бери, не бойся. Это не вино. Это лечебное.
– Где тут лечебное? – послышался с веранды голос доктора, и уже через минуту показался он сам – босой и промокший до нитки.
– Папа, иди к нам! – позвал его Джонни.
Но доктор отказался опустить ноги в горячую воду, заявив, что он закаленный. Зато от лечебной настойки не отказался и, пригубив, принялся расспрашивать, как она делается.
– Клубника, малина, вишня, лепестки розы... – перечисляла бабушка, которая знала на память массу рецептов.
– Мадам, благодарю вас, рецепт чудесный, – согласился с ней доктор. – Но боюсь, что сок эти фрукты пустить не успеют, потому что другие «фрукты»...
– Их съедят! – закончил мысль отца Джонни.
Как ни храбрился доктор, но долго высидеть в мокрой одежде не смог. В сопровождении бабушки он ушел в ее комнату и вскоре появился оттуда, переодетый в бабушкин махровый халат.
– Уважаемая публика! – обратился он к присутствующим. – Перед вами Бен Банан – знаменитый маг и заклинатель.
– Вот еще! – фыркнул Джонни.
– Не веришь? – нахмурил брови доктор и, подражая африканским колдунам, стал совершать нелепые прыжки, восклицая: «Урру-дурру, урру-дурру!»
Он кружил по всей комнате, а дети заливались смехом.
– Смеетесь? – остановился доктор, вновь принимая грозный вид.
Он подошел к столу и взял оттуда поднос. Ударяя в него, как в бубен, он стал монотонно повторять:
– Спать, всем спать, вы засыпаете, вы спите...
Самое удивительное было то, что Джонни и Лася, которые до этого не прекращали энергично толкать друг друга ногами, расплескивая воду на пол, стали успокаиваться и совсем бы уснули, если бы не бабушка Эля.
– Дети могут упасть и даже утонуть, – заявила она и принялась вытирать ребятишкам ноги.
– Я не утонула бы, потому что не спала, а сидела с закрытыми глазами, – возразила Лася. – Было очень интересно. Я видела цветочки: красные, белые и желтые. Они махали лепестками, как крылышками. А потом взяли и полетели.
– Полно тебе выдумывать, – остановила Ласю бабушка.
Но доктор Адис, который теперь, когда все встали, все-таки опустил ноги в лохань, вполне серьезно заметил:
– Это не сочинение. Это проникновение в другой мир, в его действительность.
Конечно же, дети стали приставать к нему с просьбами рассказать им о том, другом мире, что Адис Адисович и сделал вскоре с превеликой охотой.
20. ВВЕРХ, ЗА ПРЕДЕЛЫ ЗЕМЛИ
Доктор Адис начал свой удивительный рассказ с вопроса, который он задал ребятам:
– Скажите, вы боитесь смерти?
– Мертвецы – страшные, – заметила Лася.
– У-у-у! – завыл Джонни.
Тогда доктор задал следующий, казалось бы совсем не связанный с предыдущим, вопрос:
– А знаете ли вы, откуда берутся бабочки?
– Из гусеницы и кокона, – первым вспомнил Джонни.
– Вот-вот, – согласился с ним отец. – Гусеница окутывает себя коконом и живет в нем, постепенно превращаясь. Через некоторое время кокон лопается и оттуда вылетает бабочка.
А теперь вооружимся воображалками-соображалками и представим себе на месте кокона человеческое тело. Тело ходит, ест, пьет. Если его уколоть, ему станет больно, оно дернется. Однако тело – это далеко не весь человек. Что-то имеется внутри него. Что же?
– Гусеница? – неуверенно спросила Лася.
– Да, что-то более важное, чем тело-кокон. И это важное – его душа. Именно душа радуется и печалится и руководит телом.
– Значит душа главнее тела, – решила девочка.
– Так же, как гусеница главнее кокона. Ведь без нее не было бы никакого кокона.
– Ну, а бабочка тут причем? – вмешался Джонни.
– Погоди, сынок, чуток: я – собака, ты – щенок, – отшутился доктор, а потом вполне серьезно продолжил:
– Душа во время всей жизни человека живет в теле. У нее возникают разные настроения и желания. Она заставляет тело работать на себя. В их работе, бывает, что-то получается хорошо, а что-то не ладится. Так они живут и изменяются: душа приобретает опыт, а тело стареет.
– Папа, – не выдержал Джонни, – получается, что тело может умереть, а душа?
– Душа и есть та самая бабочка, которая после смерти своей оболочки – тела – покидает ее. Она оставляет ненужное теперь ей тело на Земле, а сама уходит в другой мир.
– Дядя Адис, она там останется навсегда? – поинтересовалась Лася.
– А бабочка навсегда остается бабочкой? – вопросом на вопрос ответил доктор. – Душа может находиться в этом прекрасном мире только некоторое время. Ей снова придется опуститься на Землю, чтобы начать новую жизнь в новом теле.
– И так все время?! – удивилась Лася.
– Вот именно, барышня. С Земли – наверх, сверху – на Землю.
– А почему так? Потому что тело умирает? – продолжала расспрашивать девочка.
– Так, да не так. Душа приходит на Землю с определенным заданием. Выполнит задание – тогда и уходит. Потом появляются у нее новые задания, и она снова возвращается на Землю.
– Па, ты про тот мир обещал рассказать, – напомнил Джонни отцу.
Нужно заметить, что доктор любил поговорки, поэтому на просьбу сына отреагировал своеобразно: «Будет тебе и белка, будет и свисток». А потом он, и правда, перешел к рассказу о Надземном Мире.
– Этот мир – настоящая родина человека. Там он рожден и оттуда он постоянно опускается на одну и ту же планету, чтобы выполнить свои задания. Как только выполнит все задания на одной планете, переходит на другую, где его ждут задачки посложнее.
На Земле, как и на любой другой планете, свои условия: свой климат, свои обитатели. Душе каждый раз, когда она опускается вниз, приходится привыкать, приспосабливаться к новым условиям, порой, очень трудным. А на родине, в Мире Надземном, возможно все. Вот, к примеру, прилетела моя душа Психея с Земли и попала... Куда вы думаете?
– В рай? – предположила Лася.
– А что такое по-вашему рай?
– Ну, это где красиво: цветы, деревья, птички, бабочки, – сказала Лася.
– Я думаю, там очень весело, – поддержал ее Джонни. – Там можно есть и пить все, что хочешь, и смотреть любимые фильмы.
– А, по-моему, рай – это там, где можно заниматься любимым делом и где все друг друга любят, – поделился с ребятами доктор, а потом, хитро прищурив глаза, спросил:
– Выходит рай у каждого свой?
Дети не знали, что ответить, поэтому получилось, что отвечать должен он сам:
– Там, над Землей, действительно, каждый попадает в свой мир, в зависимости от того, какие у него представления. Вот Ласенок найдет там цветы и птичек, Джонни будет непрерывно крутить кино, а я буду заниматься любимым делом.
Бабушка Эля, которая все это время прислушивалась к беседе доктора с детьми, вдруг решила вмешаться:
– Уважаемый Адис Адисович, а куда же вы дели Бога?
Очевидно, бабушка ожидала от своего серьезного и образованного собеседника какого-то научного объяснения, но вместо этого доктор только развел руками:
– А Бога нет.
– Как нет!? – вскипела бабушка.
Она была так возмущена, что вступила с доктором в спор.
Дети ничего в этом не понимали и вначале их потешало то, как бабушка пытается загнать в угол невозмутимого доктора. Потом, однако, ребятишкам наскучил мудреный спор, и Джонни тронул отца за рукав. Доктор словно очнулся. Он молитвенно сложил руки и попросил у бабушки прощения.
– Не буду, не буду вам больше мешать, – в свою очередь заверила его бабушка, после чего Адис Адисович продолжил прерванную экскурсию в Надземный Мир:
– Ласенок, твоя бабушка права. Есть в этом удивительном мире прекраснейшие человеческие души, которых в старину называли ангелами и даже архангелами. Они редко приходят на Землю, но все время оттуда, сверху, помогают людям и направляют их к лучшей жизни. И все-таки я говорил и буду говорить, что все зависит, прежде всего, от самого человека. Ведь в том мире, куда мы всю жизнь готовимся перейти, все совершается с помощью мысли и воображения.
Например, захотелось мне повидаться с моим другом. На Земле у меня есть тело, поэтому мне ногами придется к нему идти, руками толкать дверь, открывать рот и разговаривать с ним. Уйма времени и сил уйдет на это. А в том мире это займет всего лишь мгновение. Стоит мне только захотеть и представить в своем воображении лицо друга, как мысль перенесет меня к нему. И самое интересное: нам не нужно будет разговаривать! Все наши мысли там «слышны» каждому. Наша беседа, следовательно, будет мысленной.
– Слушай, па, – осенило вдруг Джонни. – Это получается, как с волшебной палочкой. Что захотел, то сразу и получил.
– Ума палата! – похвалил сына доктор. – Во всех сказках спрятано знание о Мире Надземном. Нужно только поискать. Кстати, вместе с человеческими душами в том мире попадаются и сказочные герои.
– Что и Кот в Сапогах, и Дюймовочка? – поразилась Лася.
В ответ доктор кивнул.
– И Бармалей, и Дракула, и всякие бандиты там тоже есть?! – подхватил Джонни.
– Не без того, – заметил доктор. – Там и настоящих бандитов полно, только бояться их следует остальным негодяям. Хорошего человека, когда он попадает в Надземный мир, там охраняют Светлые Силы, ангелы по-вашему. И ничего с ним плохого там случится не может.
Адис Адисович на минуту умолк, а потом, глядя на детей своими веселыми, озорными глазами, спросил:
– Ну что, будем бояться смерти?
– Не будем, – сказала Лася.
– Не-а, мы уже грамотные, – заверил отца Джонни, и все рассмеялись, даже бабушка, которая все еще не могла согласиться с тем, что человек сам себе хозяин и отвечает за все свои поступки.
21. В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Рассказ доктора Адиса о Надземном Мире настолько поразил Ласю, что она никак не могла уснуть. Она вдруг подумала, что все ее друзья: и Маня, и Джакси, и Рой – живут в этом мире. Ласе тотчас же захотелось встретиться с ними. Для этого нужно было только подумать о них. И вот перед ней появился Рой, а вслед за ним и Маня, победно державшая свой пушистый хвост трубой.
– А где же Джакси? – поинтересовалась Лася у Роя, но тот только пожал плечами.
– Давайте все вместе позовем нашего Джакси, – предложила девочка.
Вихрь унес в пространство голоса друзей и назад принес… нет, это был не Джакси. Перед ними предстала черная дыра, напоминающая вход в пещеру.
– Если Джакси находится там, то стоит посетить это славное местечко, – заметил Рой.
Маня, по-видимому, не возражала, так как тут же юркнула в дыру. Протиснувшись в узкий проход вслед за кошкой, Лася и ее друг попали в большой, но мрачный зал. Слабый свет, проникающий снаружи, едва освещал неровные стены и угольно-черный пол. Нечего было и думать двигаться дальше – так здесь было темно.
– Эй, есть здесь кто-нибудь?! – громко произнесла Лася.
Странное эхо, которое, казалось, намеренно перевирало слова, прокатилось под землей.
– Съесть здесь кого-нибудь? – трижды повторило оно и замолчало, оставив друзей в полном недоумении.
Тогда Рой, которого угнетало бездействие, зажег спичку и двинулся вперед, стараясь обходить многочисленные ямки, заполненные водой. Вторую спичку он поднял повыше, чтобы ее пламя осветило дорогу Ласе и Мане.
– Скорее, Маняша! – поторопила Лася свою любимицу.
Однако кошка и не думала трогаться с места, она по-прежнему сидела у входа в пещеру и, задрав голову, смотрела на потолок. Что же высматривала она в темноте? Когда Лася поглядела в том же направлении, то задрожала от страха: ей почудилось, что с потолка пещеры свисает огромная, размером с поросенка, летучая мышь. «Летучие мыши слепые», – вспомнил Рой и, подобравшись к мыши поближе, поднес горящую спичку прямо к ее тяжелым смеженным векам. Раздался тонкий свистящий звук, а потом, не меняя позы, странное существо вдруг заговорило.
– Нет-с, не дадут-с мне-с покоя-с, – произносил недовольный голос, присвистывая после каждого слова.
Продолжая висеть вниз головой, летучая мышь распахнула свои глаза и вновь просвистела:
– Так-с-с-с… Мальчик-с, девочка-с и фу-фу-фу-с… кошка-с…
Необыкновенная мышь оказалась зрячей! Ее огромные глаза показались Ласе почему-то печальными, и она первая осмелилась обратиться к незнакомке:
– Скажите, пожалуйста, не видели ли вы песика? Такого голубого щеночка с длинными ушами.
– Пожалуйста, – сказала мышь, поворачивая голову в Ласину сторону.
Из ее голоса теперь исчез свистящий звук, но хрипота все же делала его похожим на скрип колодезного ворота.
– Пожалуйста, – повторила обитательница пещеры, как бы раздумывая, стоит ли ей отвечать на вопрос.
– Люблю добрые слова, – после минутного молчания вдруг проскрипел голос. – Голубой щенок… Голубые щенки… Припоминаю… Их было четверо, и все они оглушительно лаяли.
– Четверо?! – в один голос воскликнули Рой и Лася.
– Чему удивляться? – проговорила мышь, недовольная тем, что ей не верят. – В этой пещере стоит только чихнуть, и вас станет двое, а если эти двое продолжат чихать, то и трое, и четверо…
– И это навсегда? – испугалась за Джакси его маленькая хозяйка.
– Да нет же, – устало, как будто сотню раз твердила одно и то же, сказала летучая мышь. – Едва такие двойники хотя бы на секунду встретятся взглядом, как тут же они снова станут одним целым. Но вот в чем трудность! После того как их разъединили, они и смотреть друг на друга не желают.
– Рой, мы должны собрать всех Джакси! – заявила Лася.
– Но как мы пойдем в такой темноте? – озадачил ее Рой, поглядывая на коробок спичек, содержимое которого быстро подходило к концу.
Девочка посмотрела вокруг, и взгляд ее поневоле остановился на странном существе, которое по-прежнему висело на потолке.
– Уважаемая, не пойдете ли вы с нами, чтобы искать нашего друга Джакси? У вас такие удивительные глаза. Они видят в темноте.
– Уважаемая… удивительные глаза…, – повторило вслед за Ласей странное существо, а потом капризно добавило:
– Только при одном условии. Если меня будут хвалить. Ширля любит, когда ее хвалят.
Условие показалось друзьям очень легким, и они, пообещав Ширле лучшие похвалы, тут же тронулись в путь. Ширлю, и впрямь, было за что хвалить. Когда она расправила свои кожистые крылья, оказалось, что их внутренняя сторона светится. Теперь друзья без опаски продвигались по длинным сырым коридорам, которые освещались, хотя и слабо, замечательными крыльями пещерной мыши.
Вскоре, однако, выяснилось, что нахваливать Ширлю не так-то легко. Ей не нравилось, чтобы какие-нибудь лестные слова в ее адрес повторялись дважды. Пытаясь как-то помочь Ласе, Рой обратился к мыши так:
– Ваша замечательная речь напоминает мяуканье пушистой кошечки.
Ширля вдруг захлопала своими перепончатыми крыльями:
– Терпеть не могу никаких ко…! Тьфу!
Лася едва успела удержать Маню, готовую броситься на несправедливую обидчицу. Прижимая руку ко рту своей любимицы, девочка поспешила примирить своих спутников:
– Уважаемая Ширля, мы не хотели вас огорчить. Нам очень хочется, чтобы у вас все было хорошо.
Пещерная жительница, которая к этому времени уже успела повиснуть на потолке с закрытыми глазами, была несколько утешена этими словами. Нехотя, она расправила крылья и вновь полетела вперед. Сопровождая друзей по тесному проходу, Ширля остановилась только тогда, когда наткнулась на Джакси номер один. Тот сидел на полу как раз в том месте, куда из отверстия в потолке падал солнечный свет и лапой ловил пылинки, плавающие в лучах света.
– Джакси, – позвала его Маня.
– Джакси! – подхватили остальные.
Но безумный пес никак не реагировал, продолжая свою игру. Тогда Рой подошел к собаке и решительно схватил ее за шиворот. Как ни отбивался Джакси, пришлось ему смириться с участью пленника и сидеть смирно на руках у мальчика. Эта маленькая удача обрадовала ребят, зато Ширля снова напомнила им о том, чтобы ее хвалили.
Озорная Лася принялась на ходу сочинять небылицы:
– У вас такой хорошенький носик, а кожа на крыльях нежная и приятная. И вообще, замечательный характер.
«Что же я вру? – вдруг подумалось девочке. – Ведь в этом мире все мои мысли известны». И только она так подумала, как раздался сердитый голос Ширли:
– Все! Дальше не иду! Ненавижу, когда меня обманывают!
Рой посмотрел на растерянную Ласю, на дрожащую в его руках собаку и сказал:
– Знаете что, Ширля? Вы нам очень помогаете, и мы вам благодарны. Но все же вы требуете от нас невозможного. Так друзья не поступают.
– Друзья? – вдруг зашевелились «поросячьи» ноздри летучей мыши. – Вы считаете меня своим другом?
– Да, считаем, – твердо ответил Рой.
После этого разговора Ширлю словно подменили. Она перестала канючить, перестала обижаться и больше уже не складывала свои светящиеся крылья. Это пришлось весьма кстати, так как буквально через несколько шагов открылась глубокая расщелина, и, чтобы идти по ее краю, следовало хорошенько смотреть себе под ноги.
– Вау-ау-ау! – донесся откуда-то снизу собачий вой.
Ширля зависла над пропастью и осветила ее до самого дна. После этого все увидели там Джакси номер два.
– Стоит ему только захотеть, и сила мысли перенесет его наверх, – заметила мышь.
– Но он совсем дурной, – добавила она, рассматривая несчастного пса.
Зато у Роя сила мысли была в полном порядке, и уже через мгновение он стоял на дне расщелины, удерживая за шиворот обоих Джакси. Щенки отчаянно вертелись у него в руках, ни за что не соглашаясь смотреть друг на друга. Пришлось отважному мальчику перенестись наверх. Там ему с Ласиной помощью удалось поставить двух упрямцев нос к носу. И вот уже один, более послушный и разумный, пес побежал в составе маленького отряда на поиски остальных своих частей.
Дальше тропинка расширялась, и путь над пропастью казался менее опасным. Шагая, Рой даже стал насвистывать какой-то веселенький мотивчик. «Было бы неплохо научиться свистеть», – подумала Лася и сложила губы трубочкой. Как она ни старалась, у нее выходил только тихий свист, больше похожий на шипение. Упражняясь, она немного отстала от остальных и, конечно же, не могла видеть того, что происходило впереди.
А между тем, бедняга Джакси вдруг повалился посреди дороги, намереваясь часок-другой поспать. Никак не ожидавший такой каверзы, Рой споткнулся об него и, возможно, упал бы на каменистый пол, если бы не Ширля. В последний момент мышь успела ухватить мальчика за воротник. Воротник подозрительно затрещал и… оторвался. Стараясь удержаться на ногах, Рой сделал несколько неловких шагов… Да, он не упал, но одну ногу все-таки повредил.
– Идите дальше без меня, – сказал он друзьям. – Я попробую сделать себе перевязку, а на обратном пути присоединюсь к вам.
Как ни боязно было Ласе продолжать путешествие без Роя, она собралась с духом и попросила Ширлю лететь вперед. Маленький отряд теперь продвигался с трудом, так как Лася должна была нести на руках упрямца Джакси. Она уже почти решила сделать привал, когда Ширля неожиданно издала какой-то неприлично громкий звук. От удивления Лася остановилась. И очень вовремя. Оказалось, что таким образом зоркое животное хотело предупредить об опасности: впереди раскинулось пещерное озеро.
– Это, дети мои, конец, – проскрипела Ширля.
Лася даже испугалась:
– Как конец?!
– Хра-ха-ха! – захрюкала-засмеялась мышь. – Просто здесь кончается пещера.
– Тогда где же остальные Джакси? – заволновалась девочка.
– Где-где? Подумать надо, – проворчала Ширля и замерла, прилепившись к потолку.
Лася пыталась всматриваться в непроницаемо черную поверхность озера, но не видела ничего, кроме неподвижной воды. Когда сгорела последняя спичка из коробка, который дал Ласе Рой, Ширля вдруг зашевелилась.
– Я сделаю обследование, – заявила она. – Да! Благодаря мне, все эти кошки и собаки скоро придут в себя.
Кошку Маню ужасно рассердили хвастливые слова толстой мыши. Но Ширля уже не слышала ее сердитого мяуканья, так как была далеко. Она стремительно летела над озером, стараясь уловить сколько-нибудь подозрительные звуки. Внезапно до чуткого Ширлиного слуха донесся какой-то топот. Широко раскинув крылья, она поднялась повыше и вскоре в их свете обнаружила на потолке… сразу двух Джакси. Самым невероятным образом, то есть вверх ногами, они носились друг за другом по потолку и, казалось, ничего не слышали. Ни того, как, надрываясь от крика, звала их Лася, ни того, как по-разбойничьи пронзительно свистела летучая мышь. Ширле, впрочем, скоро наскучило это занятие.
– А вот так не хотите?! – воскликнула она и пнула одного из псов по направлению к берегу.
Джакси номер три кубарем покатился по потолку, а его глупый двойник помчался за ним, полагая, что это новая игра. Так, пинками да толчками, погнала Ширля обоих псов над озером, а как только они очутились над берегом, сбросила их вниз.
До чего трудна была эта последняя «сборка» несчастного Джакси. Пока Ширля и Маня удерживали одного, Лася пыталась повернуть к нему голову другого, а в это время третий уже лез в воду…
– Как я его?! – потом делились между собой впечатлениями летучая мышь и кошка.
– А я его?! – подхватывал кто-то из них.
В таких приятных воспоминаниях под тявканье уже настоящего, веселого и разумного Джакси проходил их обратный путь. Когда перед ними внезапно появилась та самая узкая расщелина, Лася забеспокоилась. Где же Рой?! Ведь они уже прошли мимо того места, где оставили его.
Что и говорить, напряженное путешествие утомило Ласю. Скорее всего, наша героиня уснула, потому что через некоторое время обнаружила, что стоит у пещеры одна и недоумевает, куда девались остальные. А дальше, она вдруг увидела перед собой Роя: целого, невредимого и удивительно повзрослевшего.
– Где ты пропадал? Мы все изволновались, – укорила его Лася.
Тогда юноша, откинув полу своего белого плаща, показал ей меч, на который опирался другой рукой:
– Я участвовал в битве Светлого Воинства с Дракулой. Он привел с собой целое войско, но мы победили. Светлые всегда побеждают темных.
– Передай от меня привет всем Светлым, – пожелала Лася, засыпая теперь по-настоящему глубоко.
22. ДРУГА. ЛИЦЕДЕИ
Солнце украдкой заглядывало внутрь травяного шалашика, который притаился под кустом бузины. Заглянем и мы туда, чтобы поздороваться с его обитателями.
– Привет, Лася! – готовы произнести мы, заглядывая в шалаш, однако, к нашему удивлению, девочки там нет.
Кто же возится, кто сопит и повизгивает в глубине укромного убежища?
Представьте себе, как была удивлена Лася, заглянув в свой самодельный домик, увидела там большую лохматую собаку. Как только собака заметила девочку, она негромко зарычала. Первым желанием Ласи было убежать. Но что-то остановило ее. Она лишь слегка отступила назад, а затем, присев на корточки, осмелилась заглянуть внутрь шалаша. Только теперь она сообразила, отчего зарычала на нее собака. Четыре пушистых комочка копошились возле матери. Они тыкались мордочками в ее живот и, обнаружив среди рыжей шерсти соски, принимались сосать молоко, сопя и повизгивая, а потом засыпали, едва успевая проглотить последние сладкие капли.
Лася позабыла обо всех своих опасениях и стала подбираться поближе к собачьему семейству. Вскоре она была уже так близко, что сумела, протянув руку, погладить одного из маленьких собачат. Было приятно водить ладонью по пушистой шерстке малыша, и девочке захотелось взять его в руки. Щенок был еще слепым, и, когда он очутился у Ласи в руках, тут же принялся сосать ее палец, полагая, что добудет оттуда молоко.
Так Лася познакомилась с Другой и ее потомством. Вначале девочке было немного жаль шалаша (в нем уже нельзя было играть как прежде), но потом она даже не представляла себе, как может провести день без Други и ее детенышей.
Сегодня Ласе предстояла довольно сложная задача: пронести сквозь заросли полную миску супа с хлебом. С великой осторожностью ступая по протоптанной узкой тропинке, она уже почти добралась до шалаша, когда вдруг кто-то тронул ее за плечо. Девочка едва не выронила из рук миску, из-за чего немного супа пролилось на платье.
– Ты, прямо, чучундра какая-то! – рассердилась она на Джонни, который так некстати остановил ее.
Мальчик, однако, приложил палец к губам в знак того, чтобы Лася молчала. Потом так же, без слов, он взял из Ласиных рук миску с похлебкой и поставил перед собакой. Дальше его поведение стало и вовсе необъяснимым. Джонни схватил девочку за руку и, нагибаясь чуть ли не до земли, потащил ее к ограде, отделявшей дачный участок от улицы. Он усадил Ласю на корточки под самым забором так, чтобы можно было наблюдать между деревянными планками за всем, что происходило на улице, и шепнул: «Смотри».
Ласе понравилась роль сыщика. Она внимательно осматривала дачную дорогу, деревья на ней, прохожих на тротуаре. Не обнаружив ничего необычного, она повернулась к Джонни и прошептала:
– Ну и что? Ничего ведь особенного.
– Следи за старушкой, – посоветовал ей Джонни.
Вначале в облике старушке ничего не казалось Ласе подозрительным. Бабушка, как бабушка: сгорбленная, в платочке, опирается на палочку. Но потом бросилась в глаза одна странность. Старушка ходила взад-вперед по тротуару и при появлении редкого прохожего сгибалась еще ниже, а ее шаркающая походка замедлялась.
От долгого неподвижного сидения заболели ноги, и Лася, которой стало невмоготу, поднялась. Странная старушка, приметив девочку, повела себя еще удивительнее. Она огляделась по сторонам и, убедившись, что улица пуста, перебежала через дорогу и остановилась у забора перед детьми.
– Эй, народ! – молодым баском заговорила чудо-бабушка. – Попить у вас не найдется?
Остолбенев от удивления, дети ничего ей не ответили. Тогда «старушка» призналась:
– Меня зовут Мишо. Я готовлюсь в театральный институт. Усекли? Репетирую роль старухи. Похож я на бабушку?
– Вроде бы похож, – неуверенно проговорил Джонни.
– Вроде бы, вроде бы, – передразнил его Мишо. – Воды бы что-ли принесли.
Когда Лася вернулась с полной кружкой колодезной воды, юный актер, который успел перелезть через забор, уже сидел на траве рядом с Джонни.
– Мы вот что тут решили, – заговорил он, обращаясь к девочке. – Нужно пойти к магазину, стать там и просить милостыню, как нищие. Тогда будет ясно: удалась мне роль старушки или нет.
Лася понимала, что ее никуда не отпустят в компании чудаковатого Мишо, но ей было очень любопытно наблюдать за ним. И потому она решилась. Так они и пошли. Впереди – шаркающей походкой поддельная старушка, сзади – потихоньку хихикающая парочка: Лася и Джонни.
До магазина оставалось каких-нибудь пару кварталов, когда «старушка» вдруг остановилась. Поравнявшись с ней, дети услышали ее заговорщический голос:
– Слушайте. Давайте я буду слепой старушкой. Это сложнее. Нужно, чтобы кто-то из вас был моим поводырем.
Дети молчали. Тогда Мишо хриплым от волнения голосом обратился к Ласе:
– Давай, ты. Очень жалкая получится парочка. Только не смейся!
Вскоре все, кто были около магазина, увидели ветхую старушку. Она шла, неподвижно глядя вперед, и постукивала перед собой суковатой палкой, одновременно опираясь на плечо маленькой черноволосой девочки в грязном платье. Когда девочка и бабушка подошли к магазину, они остановились у входа и, прислонившись к стене, выложенной розовой плиткой стали просить милостыню.
Старуха стояла с протянутой рукой и бормотала:
– Подайте на пропитание слепой и ее внучке-сиротке. Подайте на пропитание…
И вот уже одна, две, три монетки опустились в ладонь Мишо. Ласе было очень неловко стоять у всех на виду под магазином. Ее расстроенное личико вызывало сочувствие, и вот кто-то уже сунул ей в руку булочку, а кто-то другой – хрустящую бумажку крупной купюры.
– Пошли, ну, пошли, – горячо зашептала она, дергая актера за рукав кофты.
– Сейчас, минуту еще постоим, – прошипел он в ответ и тут же, получив очередную подачку, заговорил громко:
– Дай вам Бог здоровья! Вам и вашим деткам: счастья, здоровья…
Женщина, которая только что положила в ладонь «слепой» пару монет и отошла, вдруг остановилась:
– Что это за бабушка? – обратилась она к другой женщине. – Я ее никогда раньше здесь не видела. И руки у нее странные, молодые…
Тут Мишо, до которого долетела последняя фраза, сообразил, что, гримируя лицо, забыл пройтись кисточкой по рукам и теперь руки выдают его. Не дожидаясь возможного разоблачения, парень живо спрятал мелочь в карман и, покрепче ухватив Ласю за руку, засеменил прочь.
Когда подозрительная пара и Джонни, следующий за ней по пятам, удалились от магазина на изрядное расстояние, горе-актер нырнул в кусты, чтобы там сбросить с себя старушечье одеяние. Из кустов он вышел в майке и шортах, с лицом перепачканным остатками грима.
– Ну, «внучка», давай делиться, – весело сказал он Ласе, вынимая из кармана шортов все, что подавали им милосердные люди.
Когда Мишо протянул девочке деньги, она спрятала руки за спину и тихо сказала: «Не надо». Парень пожал плечами и положил деньги снова в карман.
– Как хочешь, – произнес он и, попрощавшись с ребятами, пошел своей дорогой.
Только сейчас Лася сообразила, что домашние, скорее всего, уже ищут ее. Что было духу она и Джонни помчались по домам.
Едва за Ласей затворилась калитка, как она услышала характерное тарахтение папиной машины.
– Лася, где ты была? – спросила ее мама.
Она была так взволнована Ласиным исчезновением, что не обратила внимания на папу, который уже выходил из автомобиля.
Лася, опустив голову, тихо ответила:
– Погулять ходила.
Папа, широким жестом распахивая калитку, пришел дочери на выручку:
– Мама, давай-ка отложим вопросы на потом, а сейчас, Ласенок, помоги-ка мне отнести продукты в дом.
Лася чувствовала, что все равно ей придется давать ответ, а потому обедала без аппетита. Она немного оживилась, когда на десерт мама предложила любимый ею яблочный мусс. Первую пиалу с лакомством мама поставила перед дочерью, вторую перед мужем.
– Знаешь, мама? – вдруг заговорил Рад. – Давай отдадим Ласе мою порцию.
От удивления мамины брови поползли вверх.
– Дочь у нас, по-видимому, недоедает, – пояснил отец. – Плохо мы ее кормим. Правда, дочка?
Ложка так и застыла в Ласиной руке, когда она встретилась с папой взглядом.
– Вовсе нет, – пробормотала девочка и покраснела.
– А я уж было подумал, когда возле магазина тебя увидел, что ты у нас голодная.
И вот здесь все произошло одновременно: из Ласиных глаз потекли слезы; Томик обмочил бабушку, и ей пришлось срочно нести его переодеваться; зазвонил телефон… Так и получилось, что Лася и мама остались наедине.
– Лася, расскажи, пожалуйста, что произошло, – попросила ее мама.
И девочка, тяжело вздыхая, рассказала маме о Мишо и своем невольном обмане.
– Ну! – вернулся папа, когда закончил разговаривать по телефону.
– Ну! – вернулась бабушка, переодетая в чистое платье.
Уже немного успокоенная, Лася взглянула на маму. В Ласиных глазах стояли слезы, готовые вот-вот политься новым потоком. Тогда мама сказала:
– Лася мне обо всем рассказала. И главное, она поняла, что ошиблась. Правда, Лася?
Девочка, вытирая глаза, кивнула, а потом пошла в свою комнату, как велела ей мама. Едва она присела на кровать, как услышала:
– Эй, Ласька! Тебя ругали?
Джонни (а это был он) сидел на дереве, на высоте второго этажа, и заглядывал в окно.
– Не ругали, – помотала головой Лася.
– Тогда чего глаза на мокром месте? – поинтересовался у нее мальчик.
Лася пожала плечами, а потом спросила:
– А ты не упадешь?
– Не-а, – уверенно сказал Джонни и добавил:
– Ну, раз у тебя все в порядке, я пошел.
23. ДОБРЫЙ ПОСТУПОК
Случился один из тех немногих дней, когда папа Рад не умчался чуть свет на работу, а остался на даче. Лася, с одной стороны, гордилась, что ее папа такой незаменимый на работе человек, а с другой, скучала по тем редким часам, когда они бывали вместе.
Вот и сегодня девочка поспешила «изловить» отца, пока бабушка или мама не придумали ему какую-нибудь работу.
– Папа, папа! Давай порисуем, – завлекала отца Лася.
– Порисуем? – переспросил папа, занятый какими-то своими мыслями.
– Да! Вот бумага и карандаш, – сказала Лася и для убедительности сунула все это отцу в руки.
Повертев пенал с карандашами, как будто видел его впервые, папа поинтересовался:
– С натуры?
– Да, да! – выпалила Лася и, чтобы папа вдруг не передумал, повела его подальше от дома.
Какие дебри, какие кудри!
Там бродят звери, бушуют бури.
Глаза там светят из всех укромин,
И даже день там ужасно темен, –
декламировал Рад, пока дочка вела его по тропинке, протоптанной среди высокой густой травы.
– Ага! Пришли уже, – сообщила Лася, когда они очутились возле шалаша – пристанища Други и ее детенышей.
Папа даже присвистнул, оглядев Ласино сооружение и его необычных обитателей. Он похвалил шалашик, а потом сам предложил нарисовать одного из собачат. Лася очень обрадовалась, тем более что сегодня у них открылись глазки – хорошенькие карие глазки, которые смотрели доверчиво и с большим интересом.
Папина модель – огненно-рыжий щенок с белым пятном на лбу – никак не хотел сидеть на одном месте: он то крутился на руках у Ласи, то ковылял около шалаша, иногда неловко опрокидываясь на бок. И все-таки шаг за шагом, штришок за штришком на бумаге появлялось его изображение. Лася любила наблюдать за тем, как рисует папа. Ей хотелось научиться рисовать так же красиво, такими же быстрыми и уверенными движениями.
Оставалось дорисовать только одно ухо, когда вдруг зазвонил телефон. От неожиданности Лася вздрогнула, а задремавшая на солнышке Друга коротко зарычала. Продолжая работать карандашом, папа вытащил из кармана куртки телефон и стал разговаривать. Вот карандаш замер в его руке. Лася насторожилась: она догадалась, что звонят с папиной работы и хотят, чтобы он приехал. Самые худшие ее ожидания, в конце концов, оправдались.
– Ну что ж, – произнес папа, поглядев с виноватой улыбкой на дочку, – дорисуем потом.
– Красивый, очень красивый, – утешила отца Лася, разглядывая большой лист ватмана, который он вручил ей напоследок.
«Надо дорисовать ушко», – решила она вскоре после папиного отъезда и уселась прямо на ступеньках крыльца. Высунув от усердия кончик языка, Лася осторожно водила карандашом по бумаге, когда вдруг на лист упала чья-то тень. Девочка подняла глаза и с удивлением обнаружила, что возле нее стоит Мара.
– Здравствуй, – степенно поздоровалась гостья.
Не дожидаясь, пока Лася ей ответит, она сказала:
– Сюда идет моя бабушка. Она несет вам варенье: смородиновое и малину в сахаре.
– А мы уже пили чай, – заметила Лася, возвращаясь к своему занятию.
Мару задело такое невнимание, однако она решила не подавать вида и поинтересовалась у Ласи:
– А кто это рисовал?
– Я, – без тени смущения ответила Лася.
– А вот и нет, а вот и нет! – запротестовала гостья. – Дети так не рисуют.
– Конечно, не рисуют, – согласилась Лася, почесывая карандашом макушку.
– Это рисовал мой папа, – сказала она потом, – а я – только ухо.
– Привет, девчонки! – подошел к ним Джонни. – Как поживаете?
Лася протянула другу рисунок.
– Папа рисовал, – определил Джонни, рассматривая замечательного щенка.
Возможно, Маре хотелось, чтобы и на нее обратили внимание, поэтому после минутного раздумья она заговорила об удивительных вещах:
– Вчера мы ходили в гости к одному дяде, волшебнику. Он смотрит на человека и видит, что у него внутри. Он видит, где поселилась болезнь. Вот.
– Подумаешь, волшебник, – скептически заметил Джонни. – У моего папы есть один знакомый, который предметы на расстоянии двигает, читает с закрытыми глазами и еще всякое-разное.
– Врешь ты все, – недовольно проговорила Мара.
– Это я вру? – удивился Джонни. – Да я сам ауру вижу!
– Что-что? – не разобрала Лася.
– А то, что светится вокруг человека, – пояснил мальчик.
– И у меня тоже? – завороженно спросила Лася.
– У всех, – подтвердил Джонни.
– И у всех разного цвета, – добавил он, устремив взгляд поверх Ласиной головы.
Девочке не терпелось узнать, какое у нее свечение, но Джонни только покачал головой.
– Ничего не получается, – сказал он, – сильно много света. Нужно найти место потемнее.
– Пошли в кладовку! – вскочила Лася, увлекая за собой ребят.
В кладовке было тесно, и девочкам пришлось ютиться между бочкой для засолки овощей и мешком с тряпками. Джонни устроился напротив, оседлав большой кожаный чемодан. Теперь без особого труда ему удалось разглядеть свечение над головами девочек: у Ласи – желтое, а у Мары – голубое.
Мара была рада, что у нее есть что-то свое, особенное, и больше не помышляла о том, чтобы кого-нибудь удивить. Ей было интересно с ребятами, и, когда она услышала, как бабушка зовет ее домой, огорченно засопела. Расставшись с Марой, Лася решила попробовать увидеть ауру. У нее даже глаза заболели – так она старалась. Но обнаружить вокруг Джонни хоть какие-то признаки свечения ей не удавалось. От этого интересного занятия Ласю отвлекли голоса. Голоса становились все громче, и вскоре стало ясно, кому они принадлежат.
– Бедный ребенок, такой больной, – говорила бабушка Эля.
– Представьте себе, с двух лет, – сокрушалась бабушка Фуркен. – С двух лет покоя не знаем: все болеет и болеет. И в последнее время хуже стало. Теперь только на уколы надежда.
Дети сообразили, что разговор идет о Маре.
– Так вот отчего она такая нудная, – прошептал Джонни. – У больных часто такой тяжелый характер. Мой папа говорит, что главное оружие врача – это терпение.
– Все равно ее жалко, – вздохнула Лася и тут же, как будто осененная какой-то блестящей догадкой, воскликнула:
– Пошли!
Она не захотела раскрывать свой замысел и только загадочно улыбалась, когда мальчик допытывался о том, что она собирается предпринять. Впрочем, следуя за Ласей по саду, Джонни и сам разгадал ее задумку. И точно: остановившись около собачьего семейства, девочка осторожно извлекла из-под теплого Другиного бока Огонька (того самого рыжего кутенка, которого рисовал папа) и радостно объявила:
– Сейчас мы пойдем и подарим его Маре!
Джонни улыбнулся своей ослепительной белозубой улыбкой и, приняв из Ласиных рук Огонька, поспешил выбраться из зарослей, так как Мара и ее бабушка уже выходили за калитку.
– Нет, нет и нет! – запротестовала бабушка Фуркен, когда мальчик передал ее внучке славного лохматого щенка, доверчиво смотревшего на людей своими блестящими глазками.
– Бабушка, я хочу его! – капризно возразила Мара и даже топнула ногой в подтверждение своих слов.
Бабушка деликатно извлекла Огонька из рук внучки, которая вот-вот готова была расплакаться. Однако слезы, едва появившись, так и застыли в Мариных глазах, девочка принялась неудержимо чихать.
– Скорее, дети, унесите собаку, – обратилась бабушка Фуркен к Ласе и Джонни. – Разве вы не видите, какая у Мары аллергия к животным?!
Джонни, как «медицинский ребенок», знал, что такое аллергия. Он тут же поволок прочь растерявшуюся Ласю. Возле дома дети столкнулись с мамой Саной. Когда ей стало известно обо всем случившемся, она приобняла за плечи огорченную Ласю и сказала:
– Ничего страшного. Главное не подарок, а внимание. Мара скоро перестанет переживать из-за щенка, зато ваш добрый поступок ей запомнится. Правда?
Вместо ответа Лася порывисто повернулась к маме, обняла ее и поцеловала.
24. ОТКРЫТИЯ
– Папа, а кто такие ученые? – как-то стала приставать Лася с расспросами к папе.
Папа Рад как раз просматривал какие-то бумаги, которые извлекал из большой кожаной папки. Не отрывая глаз от очередного документа, он коротко ответил:
– Ласеныш, это те, кто умеют логически мыслить и стройно излагать свои мысли на бумаге.
– Папа, а ты что, этого не умеешь?
– Умею.
– Выходит, ты – ученый?
– Нет. Я – не ученый.
– Тогда ты мне сказал неправильно, – возмутилась Лася.
Отец оторвался от своих дел и с удивлением посмотрел на дочь. Заметив, что она все еще ожидает убедительного пояснения, он задумался.
– Значит так, – наконец сказал он. – Ученые – это люди, которые совершают открытия. Понимаешь? Они рассказывают людям о том, до чего эти люди сами в жизни бы не додумались.
Решив, что на сей раз любознательность дочери удовлетворена, Рад вернулся к своим бумагам. Но не тут-то было. Усердно обкусывая кончик карандаша, Лася сразила отца очередным вопросом:
– А откуда они сами берут свои открытия?
На лице Рада появилось выражение крайнего удивления и озадаченности одновременно.
– Папка, ты такой забавный! – рассмеялась Лася.
– Ты кого хочешь сделаешь забавным, – улыбнулся отец и развел руками. – Загнала меня в тупик.
Их оживленная беседа привлекла внимание доктора Адиса. Приглашенный Ласиной мамой для осмотра Томика, он как раз в это время направлялся от калитки к дому. Как только Лася заметила его, она тотчас же захлопала в ладоши. Вот сейчас она задаст ему свой вопрос об открытиях и непременно получит ответ. В самом деле, ответ последовал незамедлительно. Но какой!
Адис Адисович поднял указательный палец вверх и, закатив глаза, сказал:
– Оттуда.
– Что, с неба?! – не поверила Лася.
– Почти, – подтвердил доктор.
Извлекая из Ласиных рук карандаш, серьезно пострадавший от ее зубов, доктор Адис пояснил:
– Ты, наверное, помнишь то, что я рассказывал о Невидимом Мире. (Лася утвердительно закивала головой). Так вот, все, что появляется в нашем мире, на Земле, создано сначала там: и научные открытия, и красивые картины, и музыка, и даже… архитектурные проекты твоего папы.
– И сказки?
– И сказки, и многое другое.
Папа Рад, который молча следил за беседой, вдруг спросил:
– По-вашему получается, что мы здесь живем по плану некой потусторонней организации?
– Выходит так, – согласился доктор Адис.
С этого момента Лася перестала понимать, о чем говорят взрослые, да ее это уже и не занимало. Она жаждала сейчас только одного: совершить какое-нибудь открытие. Побродив немного по саду, облазив все закоулки в доме, Лася не нашла ничего нового, ничего поразительного. И вскоре, позабыв о своем желании, она уже бегала наперегонки с Джонни.
Когда закатное солнце расцветило небо розовым и зеленым, когда затих забияка-ветер, а сверчки только еще готовились к вечернему концерту, вся Ласина семья собралась за вечерним чаем. Набегавшись за день, Лася неохотно ковыряла манный пудинг, наблюдая, как мама кормит Томика; как братец, уворачиваясь от очередной порции детской каши, вертит головой; как папа сражается с бутербродом, вернее с вареньем, которое так и норовило стечь со скользкого масла на стол.
Никто не заметил, как ложка замерла в руках у Ласи. Зато когда она с силой хлопнула ладонью по столу (так, что зазвенела чайная посуда), взрослые стали делать ей замечания, а Томик обиженно оттопырил нижнюю губу. Ласю, однако, это ничуть не смутило.
– Придумала! Придумала! – кричала она.
– Что же ты придумала?
– Это настоящее открытие!
И Лася поделилась с домашними своим «открытием».
Оказывается, для того чтобы спокойно есть бутерброд с маслом и вареньем, нужно ломтик хлеба намазать с одной стороны маслом, а затем, перевернув его, на другую сторону накладывать варенье или мед. Теперь варенье может преспокойно впитываться в мякиш, а уж протечь насквозь ему не позволит масло.
«Бутербродное открытие» так заинтересовало взрослых, что даже бабушка, которая не любила намазывать хлеб вареньем, согласилась отведать бутерброд-перевертыш.
Когда наступила пора укладываться в кровать, Лася все еще не могла угомониться, поэтому маме пришлось задержаться у ее постели.
– А знаешь? Мы через неделю переезжаем в город, – сообщила она дочери.
– Ой! А как же Огонек? – отозвалась Лася и тут же прикрыла рот ладошкой.
По ее жесту и округлившимся глазам мама поняла, что дочка проговорилась.
– Какой Огонек? – осторожно поинтересовалась Сана.
Лася вначале не решалась, а потом все-таки призналась:
– Собачка. Хочу, чтобы с нами поехал один щенок, сыночек Други. Его зовут Огонек. Можно?
Мама дотронулась своей теплой мягкой ладонью до Ласиной руки и спросила:
– Кто же будет за ним ухаживать?
– Я конечно, – заверила маму Лася.
Тут в комнату вошла бабушка Эля и доложила:
– Уснул, слава Богу. (Это она говорила про Томика).
Ласе вдруг захотелось, чтобы мама и бабушка не уходили от нее, и она предложила:
– Давайте почитаем книжку.
– Уже поздно, – возразила бабушка.
– А мы немножко, – сказала мама и, раскрыв одну из книжек, которые лежали рядом с Ласиной кроватью, стала читать.
«Как-то раз молоденький, совсем крошечный муравьишка обратился к старичку-муравью с вопросом:
– Дедушка, а кроме нашего муравейника, есть на свете еще что-нибудь?
– А ты выйди наружу, узнаешь, – ответил ему дедушка.
Муравьишка последовал дедушкиному совету и выполз из муравейника.
Голоса леса оглушили его, яркий свет попал в глаза, а пьянящие запахи едва не сбили с ног.
Когда малыш пришел в себя, то стал вглядываться во все, что движется. В первую очередь, он увидел много рыжих муравьев из своего муравейника и еще разных жучков. А потом он вдруг заметил очень странного муравья. Он был похож на его сородичей, только имел бурую окраску.
Едва муравьишка подумал, что этот муравей, должно быть, один на свете такой странный, как заметил еще одного, потом еще и еще.
Оказалось, что, в отличие от его сородичей, которые обитали на дереве в большом дупле, бурые муравьи проживают в гнезде, вырытом прямо в земле.
– Дедушка! Оказывается, кроме нашего муравейника, есть на свете и другие муравейники! – поделился с дедушкой своим открытием молодой муравей.
Дедушка одобрительно кивнул.
Муравьишка обрадовался, а потом вдруг спросил:
– А что, они только по цвету другие?
Дедушка улыбнулся и сказал:
– А ты пойди, посмотри и узнаешь.
Снова муравей последовал дедушкиному совету, но на этот раз осмелился проникнуть в жилище муравьев-соседей.
Осматривая земляные стены гнезда, он вдруг увидел на потолке… «медовые бочки». Муравьишка даже потряс головой от удивления: «бочки» были живыми и шевелились. Присмотревшись, он догадался, что наверху, крепко прицепившись к потолку ногами, находятся особые муравьи с раздутыми брюшками, полными сладкой жидкости.
И вновь поспешил молодой муравей к дедушке:
– Оказывается, в других муравейниках живут иначе!
– Верно, – согласился старый муравей.
– Но что-то общее остается? – спросил он внука.
Когда муравьишка услышал вопрос, он понял, что, для того чтобы получить ответ, ему придется вновь покинуть свой муравейник.
Не успел он подобраться к соседскому гнезду поближе, как ему пришлось замереть от страха: туда направлялась колонна рыжих муравьев с большими серповидными челюстями. Они ворвались в муравейник и стали разграблять его, вытаскивать куколок и взрослых личинок. Если какой-нибудь отчаянный бурый муравей пытался отстоять жертв ограбления, рыжий солдат нападал на него и откусывал ему брюшко или голову.
Когда колонна грабителей вместе с добычей покинула, наконец, несчастный муравейник, пострадавшие принялись наводить в гнезде порядок. Муравьишка решил присоединиться к ним. Он таскал на место уцелевших куколок, спешил принести соседям тлей, чтобы те подкрепились их сладким соком. Во время работы он заметил, что его примеру последовали и другие черные муравьи.
Когда, еле-еле передвигая лапками, он дополз до родного дупла, то сказал, вернее прошептал:
– Много разных муравьев есть на свете. И общее у них – дружба».
Мама прочла последнюю фразу и посмотрела на Ласю. Девочка счастливо улыбнулась, закрыла глаза и уже через минуту спала крепким-крепким сном.
25. СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ
Купаться на реку Лася и Джонни обычно ходили с кем-нибудь из взрослых. Чаще всего их водили папы. Сегодня была очередь Джонниного папы руководить походом, и Лася, зная его любовь к точности, торопилась надеть купальник. Заметив это, бабушка Эля очень удивилась:
– Лася, неужели ты не понимаешь, что сегодня купаться нельзя?!
– Но мы же договорились вчера с дядей Адисом, – возразила девочка.
– То было вчера, а сегодня похолодало, – не отступала бабушка.
Лася нахмурила брови, а потом скороговоркой выпалила:
– Уговор дороже денег. Сама говорила!
– Что за шум, а дыма нет? – появилось за окном бородатое лицо Адиса Адисовича.
Выслушав доводы обеих сторон, он вполне серьезно сказал:
– Так вот, барышня, вы абсолютно правы: обещания нужно выполнять. Но рассудите сами. Если вы шли в лес с твердым намерением собирать ягоды, а повстречали медведя, будет ли разумным продолжать сбор ягод?
Лася нехотя улыбнулась, но, когда доктор объявил, что поход на речку не отменяется (только дети купаться не будут), обрадовалась по-настоящему.
– Погуляйте по берегу, ракушки поищите, пока я плавать буду, – предложил Адис Адисович ребятам, раздеваясь на пустынном берегу.
Несмотря на солнечную погоду, вода в реке была холодной. Доктор набрал в грудь побольше воздуха и с разбега ринулся в реку.
– Бр-р! – скукожился Джонни, скрещивая на груди руки, как будто хотел согреться.
– Побежали! – закричала Лася и припустила вдоль берега.
– Эге-гей! Догоню! – помчался за ней Джонни.
Вскоре он уже победно восклицал: «Поймал! Поймал!», нагнав девочку у большого камня, который перегораживал берег от крутого склона до самой воды.
– Так нечестно! – возмущалась Лася. – Здесь прохода нет!
– Прохода нет, прохода нет, – передразнил ее Джонни, смешно моргая.
– А вот и есть! – загорелся он вдруг.
Опершись о скользкий край камня, мальчик подтянулся и без труда вскарабкался наверх. Лася, которая была ниже ростом и совсем не умела подтягиваться, нерешительно топталась внизу. Тогда Джонни подал ей руку. Не сразу девочке удалось забраться на камень, зато спуститься вниз по ту сторону оказалось гораздо легче. Как только ребята спрыгнули на песок, Джонни помчался вперед. Лася, едва отряхнув коленки, поспешила за ним. Добежав до обгоревшего бревна, дети присели на него. Было тихо. Только слабый плеск волн да иногда резкие вскрики чаек нарушали прозрачную тишину этого дня.
– Лася! Джонни! – вдруг донесся сюда далекий голос доктора.
– Побежали что ли? – неуверенно предложила Лася, представляя, как снова придется взбираться на камень.
– Слушай, а давай наверх, – предложил Джонни, показывая на обрывистый склон, который возвышался над узкой полосой песчаного пляжа.
– Скорее, скорее, – торопил он Ласю, не давая ей времени для размышлений.
Держась за ветки кустарника, хватаясь за пучки травы, дети медленно карабкались наверх. Ласе было страшновато, но она старалась не отставать. А так как она все время смотрела только перед собой, то даже не заметила, как приблизилась к цели.
Так Лася вместе с Джонни очутилась перед доктором Адисом.
– Ну-с, Джонн-Томас-Гав, как прикажете вас понимать? – спросил он сына.
Джонни, чувствуя себя виноватым, смотрел куда-то в сторону, в то время как Лася рассматривала грязные носки своих, бывших когда-то белыми, сандалий.
– Ладно, Джон-Томас, – смягчился доктор. – Допустим, я принимаю ваши извинения, но что прикажете с барышней делать?
Мальчик повернул голову к Ласе, стараясь угадать, что же имеет в виду отец.
– Элементарно, сын мой, – между тем продолжал Адис Адисович. – Барышню из дома брали чистую? Чистую. А возвратим какую? Правильно. Грязную.
Только теперь Джонни сообразил, о чем идет речь: земля и мокрый песок украшали рукава Ласиного свитера, темными пятнами расползаясь по ее комбинезону.
– Так вот, дорогие мои, мы сейчас пойдем и все исправим, – заключил доктор и двинулся по дорожке, подтолкнув вперед растерявшихся детей.
Лася еще ни разу не бывала на даче, которую снимали Джонни и его отец, и теперь ей все было интересно: и большой, похожий на уголок леса, приусадебный участок, и застекленная комната-веранда, куда ее пригласили. Пока Адис Адисович стирал грязную одежду, а Джонни по приказу отца возился с ее сандалиями, Лася, прижав колени к груди, сидела на диване. Большая докторова рубашка, в которую ее переодели, укрывала ее с ногами.
– Кукла на чайнике, – подмигнул Ласе доктор, внося в комнату таз с выстиранной одеждой.
– И на кастрюле, – ввалился вслед за отцом Джонни с бутылкой молока и сдобным калачом.
Пока доктор Адис горячим утюгом сушил Ласины вещи, Джонни и Лася энергично расправлялись с булкой, запивая ее топленым молоком. При этом Джонни корчил такие уморительные рожи, что Лася поперхнулась.
– Джон-Гав, перестал бы ты паясничать, – не поворачивая головы, заметил доктор.
– Это она случайно, – приврал Джонни, усердно колотя ладонью по Ласиной спине, чтобы она скорее откашлялась.
– Случайного ничего не бывает, друг мой, – сказал доктор. – И ты это знаешь.
– Ладно, – примирительно сказал Джонни, а Лася, которая к этому времени обрела дар речи, вдруг заметила:
– А вот дождь пошел. Это же случайно?
– Ха! – развеселился Джонни. – Тоже мне, сказала! Дождь идет после того, как вода из речки испарится и соберется в облака.
Но Лася не могла согласиться с тем, что случайностей в жизни не бывает. Она с надеждой посмотрела на доктора:
– Дядя Адис, а когда человек споткнулся, это случайно?
– Похоже, он просто не смотрел под ноги.
– А когда заболел?
– Значит, вирус поймал, не закалялся, ослабел.
– А если заболел живот? – не унималась Лася.
Доктор с минуту смотрел на густой пар, который валил из-под утюга, а затем решительно отставил утюг в сторону. Он подошел к дивану, на котором устроились дети, и сел перед ним на корточках.
– Если человек заболел – значит, он заслужил, – сказал он. – Значит, он до этого долго поступал неправильно.
– А если он маленький и уже больной, – вспомнила Лася о бедной Маре.
Адис Адисович наморщил лоб. Он делал так всегда, когда собирался заговорить о чем-то важном:
– Друзья мои, давайте в таком случае вспомним, что человек время от времени приходит из Надземного Мира на Землю. Каждый раз он выглядит по-другому, но достоинства и недостатки свои он переносит из одной жизни в другую.
– Получается, что если маленький – больной, то он что-то натворил раньше? – удивился Джонни.
– Золотые слова! – обрадовался доктор. – Если в прошлой жизни он был изрядным трусом, то в этой у него могут оказаться больные почки, а если много и подолгу сердился, то может болеть печень.
– А если… – наморщил лоб Джонни, придумывая, что бы ему еще спросить. – А если он врушничал?
– А вот этого не знаю. Вполне возможно, что в следующей жизни ему придется жить рядом с таким же врушником, каким он был сам. Закон грабель.
– Грабель? – удивилась Лася.
– Именно, – кивнул доктор. – Если грабли прислонить к стене, а потом невзначай наступить на них, то черенок непременно ударит тебя по лбу.
Лася хихикнула, воображая, какая выскочит шишка, а Джонни спросил:
– А почему бывает: человек делает плохо, а по лбу не получает?
– Сын мой, человек не машина, он гораздо сложнее. Судить о нем, не зная всех его жизней, нам не под силу. А посему нужно помнить: все, что происходит с человеком, порождено его предыдущими мыслями и поступками.
– Вот, к примеру, какие последствия вашего сегодняшнего путешествия, ожидают вас в ближайшем будущем? – спросил вдруг доктор Адис.
– Вроде бы все в порядке, – отозвался Джонни. – Ласькина одежда чистая…
– Ну, а кроме того? – настаивал отец, поворачиваясь спиной к ребятам, чтобы продолжить глажку.
– Наверное, сердиться на меня за опоздание, будут, – предположила Лася.
– Конечно, будем, – раздался из дверного проема голос.
– Папка! – обрадовалась Лася. – Иди к нам, мы тут сушкой занимаемся!
– Мы и вас, Рад, высушим, только попросите, – добавил от себя доктор, взглянув на мокрый плащ Ласиного отца.
Стоит ли говорить, что все обошлось как нельзя лучше?
26. ПОЛЕТ С БАРЫКЛЮНОМ
Прошло несколько дней, и папа сказал Ласе:
– Завтра за тобой прилетит стрекоза.
– Какая стрекоза? – удивилась девочка.
– Это я вертолет так называю.
И хотя Лася знала, что такое вертолет, она вдруг представила себя верхом на стрекозе: ее металлически-синее тело, две пары огромных прозрачных крыльев и выпуклые фары глаз. По ее отсутствующему виду папа понял, что дочь уже «витает в облаках» и поспешил вернуть ее на землю:
– Ласенок, завтра мы отправляемся домой. Ты – утром, на вертолете, с дядей Адисом и Джонни, а мы – на машине. Так что давай будем собирать вещи, чтобы ничего не забыть.
Весть об отъезде, действительно, вернула Ласю на землю. Столько дел впереди. Нужно собрать вещи, попрощаться с садом, домом, а главное с Другой и ее подросшими щенками.
Торопливо сбежав с крыльца, Лася помчалась к убежищу Други и уже через минуту с Огоньком на руках делала обход:
– Давай, Огонек, попрощаемся. Мы с тобой уедем в город, а эта яблоня останется здесь. До свидания, яблоня.
Лася погладила свободной рукой шершавый ствол дерева и перешла к другому. Так от яблони к рябине, от рябины к старой груше, обошла она весь сад, а после вернулась в дом. Усадив Огонька на пол, Лася извлекла из шкафа свой рюкзачок и принялась складывать туда свой багаж: игрушки, краски, карандаши… Оказалось, что в него не помещается и половина Ласиного имущества.
Дверь отворилась, и в комнату вошла мама:
– Что, не помещается? – улыбнулась она и достала старый папин портфель: «А про это забыла?»
С маминой помощью Лася быстро уложила оставшиеся вещи в поместительный «саквояж» (как величала его бабушка) и стала договариваться с мамой:
– Саквояж повезете вы, а я возьму рюкзак и Огонька. Ладно?
– Огонька возьмем тоже мы, – возразила мама. – В вертолет могут не пустить с собакой.
– Можно было и с собакой, – думала Лася, размещаясь на следующий день в кабине грузового вертолета.
Чего здесь только не было: какие-то коробки, рулоны и даже большой деревянный ящик.
– Р-р-р, – взревел вдруг двигатель.
– Дру-у-у, – загудели пропеллеры.
Покачнулась земля, затрепетали травы вокруг, и вот уже машина плавно пошла вверх и полетела над землей. Блестящей лентой стелилась река, игрушечными казались фигурки людей. Поминутно толкаясь, Лася и Джонни старались обратить внимание друг дружки на красоту утренней земли. Когда смотреть вниз надоело, Лася повернула голову и стала разглядывать багаж.
– Дядя летчик, а кого вы везете в том ящике? – спросила она.
– О, это большой секрет! – прокричал ей в ответ пилот.
Лася и Джонни переглянулись, и каждый подумал о своем. Мальчик заподозрил, что большой деревянный ящик с многочисленными круглыми отверстиями скрывает секретную, может быть космическую, аппаратуру. Ласе же казалось, что в ящике находится что-то живое.
– Дядя летчик, – не выдержала она. – Там животное?
– Оно самое, – подтвердил летчик.
Лася обрадовалась, что угадала, и снова спросила:
– А как оно называется?
– Оно зовется… – тут молодой человек задумался, а затем улыбнулся белозубой озорной улыбкой:
– Вспомнил! Барыклюн!
– Как-как?! – в один голос переспросили Джонни и Лася.
– Барыклюн! – повторил пилот.
– А этот бары… – начала было Лася, но не сумела повторить мудреное название. – Ну в общем, это животное, оно что ест?
– В основном, манную кашу.
– Манную кашу, – скривился Джонни, а Лася разочарованно спросила:
– И все?
– Конечно, от бананов оно тоже не отказывается, а также от мороженого, пончиков с кремом и конфет.
– Не может быть, – буркнул Джонни.
– Почему? – не согласилась с ним Лася. – Может он все это просто любит, как пони в зоопарке. Помнишь?
Недоверие Джонни немного поколебалось и все же…
– А что он любит делать? – спросил он летчика.
– Как все барыклюны! – прокричал пилот. – Танцевать!
Ласины глаза расширились, а Джонни скептически заметил:
– Ну и петь, конечно.
Пилот, как ни странно, расслышал замечание, сказанное вполголоса, и отрицательно помотал головой:
– Барыклюны только танцуют и при этом любят барабанить передними лапами по животу. Отличные барабанщики!
– А живот у них не болит, случайно? – заискрились смехом глаза Джонни.
– Потому и возим в закрытых ящиках, – ничуть не смутившись, ответил пилот.
Тут Джонни не выдержал и буквально взорвался от смеха, за ним «покатилась» и Лася. Даже доктор Адис, который прислушивался к разговору, заулыбался.
О фантастическом барыклюне быстро забыли, когда оказалось, что пора приземляться. И вот уже ближе стала земля, а на ней большое поле аэродрома, кустарник вдали и фигурки людей в форме.
Когда рокот моторов утих, и тишина стала казаться чем-то непривычным, со стороны ящика послышались удивительно знакомые звуки.
– Хрю-хрю, – доносилось оттуда так явственно, что Джонни сразу же догадался:
– Да это же свинья!
В полном недоумении уставилась Лася на пилота.
– Ну да. Никакой не барыклюн, – сказал он, стягивая с головы шлем. – Понимаете, если бы я сказал вам, что там – обыкновенная свинья, никакого бы разговора не вышло.
– Но ведь обманывать нехорошо? – засомневалась Лася.
– Это же не обман, это сказка. Ведь жизнь без сказок скучная-прескучная. Верно?
– Я знаю! – обрадовалась девочка, собираясь поведать пилоту о своих сказках, но Джонни уже тянул ее за рукав:
– Полетели, Ласька, полетели!
– Куда полетели? – удивилась Лася.
– Да просто так, за папой. Я – самолет, а ты – вертолет.
И Джонни, расставив руки в стороны, загудел, как самолет. Лася вначале тоже расставила руки, а потом спохватилась: вертолеты не имеют крыльев! Пришлось ей одну руку выставить над головой, а вторую поместить сзади, пониже спины. Так, покачивая кистями рук, Лася «раскрутила оба пропеллера» и побежала вслед за Джонни.
27. КОГДА ГРУСТНО. УРУ – НЕВИДИМЫЙ ОГОНЬ
После путешествия на вертолете Ласе пришлось еще немного погостить у Джонни, потому что с дачи вся ее семья вернулась только под вечер. Едва перед Ласей распахнулась дверь ее дома, как она стремглав вбежала в коридор.
Бабушка и родители, занятые распаковкой и размещением привезенных вещей, вначале не обратили внимания на Ласину беготню по комнатам. Когда в очередной раз девочка появилась на кухне, то встала на четвереньки и принялась ползать повсюду, подробно осматривая все закоулки.
– Ласочка, что ты разыскиваешь? – поинтересовалась у нее бабушка Эля.
– Огонька. Где Огонек? – не прекращая своего занятия, ответила Лася.
– Какой Огонек? – удивилась бабушка.
– Собачка! Собачка Огонек! – громко, как будто разговаривала с глухим, сказала внучка.
– Ах, собачка. Понятно.
Лася почувствовала, что бабушка что-то не договаривает. Она торопливо поднялась на ноги и подбежала к бабушке:
– Ну?
– Видишь ли, дорогуша, – начала бабушка.
Лася насторожилась: бабушка называла ее «дорогушей» всякий раз, когда собиралась сказать что-нибудь не слишком приятное.
– Видишь ли, – повторила бабушка, – щенка мы с собой не взяли.
Все упало внутри у Ласи.
– Но вы же обещали! – в отчаянии закричала она.
Тоном, не допускающим возражений, бабушка проговорила:
– Щенок в доме – это беспокойство, это грязь, это лишние хлопоты…
– Но вы же обещали!
– Обещала мама…
– Ласенька, извини меня, – появилась в кухне мама. – Я собираюсь снова работать, и бабушке придется смотреть и за Томиком, и за тобой.
Но Лася уже ничего не хотела слушать. Глотая соленые-пресоленые слезы, она медленно побрела в свою комнату. Там, распахнув внушительных размеров картонную коробку, в которую на лето были спрятаны все ее игрушки, она отыскала большую плюшевую собаку и прижала ее к груди. Собака была пыльная, и Лася чихнула, потом чихнула еще и еще. Потом она снова принялась рыться в коробке, извлекая оттуда кукол и другие игрушки. Не переставая прижимать к груди щенка, она перетащила всю игрушечную братию к себе на кровать и, рассадив ее у ковра под стеной, сама уселась рядом.
– Ласенька, ужинать будешь? – заглянула в комнату мама.
– Ни в коем случае, – строго ответила Лася.
– А детки твои ужинать будут? – поинтересовалась мама.
– Они? Обязательно.
– Картошечку с кефиром, печенье…
– Нет, – возразила Лася. – Никакой картошечки, никакого печенья. Они сегодня будут есть только рваные бумажки и бусинки.
И Лася с превеликим усердием принялась оделять каждую «детку» кусочками бумаги и разноцветными бисеринками. Утомившись, она сдвинула все игрушки в изголовье, а сама легла ниже, едва уместившись на кровати. Как только Лася закрыла глаза…
– Джакси, Маня! – позвала она своих старых друзей и счастливо улыбнулась.
Голубой лохматый Джакси стоял перед ней, дрожа от нетерпения, а грациозная Маня терлась о ее ноги и тихонько мурлыкала. Лася поласкала их, погладила и вдруг вспомнила:
– А где же Рой?
– Там, – в один голос ответили друзья.
– Давайте к Рою! Ну же, кто быстрей?! – скомандовала Лася.
Друзья не заставили себя долго уговаривать, и вот уже вместе со своей маленькой хозяйкой они поднялись на вершину травянисто-зеленого холма и посмотрели вниз. Там, на цветущем лугу, они увидели Роя – очень высокого, прямо-таки богатырских размеров. Он стоял и руками делал движения, как будто лепил снежную бабу. Между его руками вначале ничего не было – воздух, один только воздух. Потом появилось подобие тумана. Вот он уплотнился, побелел и… небольшое молочное облачко повисло над головой ваятеля. Когда Рой вскинул руки вверх, облако, словно воздушный шар, стало подниматься в небо. Там оно присоединилось к группе крахмально-белых облаков и весело побежало вместе с ними.
– Рой! – позвала Лася.
– Привет! – отозвался Рой, и его мощный голос раскатился громким эхом по долине.
– Рой! Не можешь и для нас сделать облачко, чтобы мы полетали на нем?
Великан Рой, оглядев свое тело, усмехнулся:
– Здесь облачком не обойтись, ну а большое лепить – уйма времени уйдет. Давайте лучше оседлаем готовое.
Сказано – сделано. Двигая руками так, будто перебирает руками канат, Рой стал притягивать к себе одно из облаков. Оно опускалось все ниже и ниже, пока, наконец, не легло у подножия холма.
– Карета подана! – объявил Рой.
Лася, песик и кошка запрыгнули на облако, а за ними осторожно взобрался и Рой. Медленно и плавно облако начало подниматься в небо. Свесившись за край, Лася смотрела на землю. Джакси и Маню, которые тоже хотели глядеть вниз, Рою пришлось удерживать за задние лапы. Джакси поминутно ахал, ведь он никогда прежде не бывал на такой высоте. Маня же, убежденная, что громко выражать свой восторг несолидно, только тихонько урчала.
– Слушай! – обернулась к Рою Лася. – А мы не можем лететь наоборот, то есть вверх ногами?
– Дело-пустяк, – сказал Рой и, подхватив одной рукой Ласю, а другой – пару четвероногих, перебрался вместе с ними «со спины» облака на его «брюхо».
Теперь друзья полетели вниз головой, ничуть не опасаясь упасть на землю: чудесная сила притягивала их к облаку. Зато когда они заглянули за край облака, они увидели только небо, облака…
– А звезды? – вдруг задумалась Лася.
– Вон одна из них, – показал ей Рой, протянув руку к Солнцу.
Лася сообразила, что подлетать на облаке к звездам опасно, можно сгореть.
– Жалко, что огонь звезд такой горячий, – заметила она.
– А хочешь увидеть холодный огонь? – спросил ее Рой.
– Хочу, хочу! – закричала Лася и вслед за ней кошка и пес.
– Тогда всем закрыть глаза! – скомандовал Рой.
Лася изо всех сил зажмурилась и на какое-то время словно в яму провалилась.
– Уснула, бедняжка, – сказала бабушка.
Она убрала с Ласиной кровати игрушки, стащила с девочки джинсы и кофту и укрыла одеялом. Лася, блаженно вытягиваясь, погрузилась в глубокий сон.
И вот она увидела странный-престранный мир. Он был сплошь пурпурный. Рубинами искрился воздух. Мягкая, почти жидкая, почва вздувалась багряными огненными пузырями. Даже невозмутимая Маня и та ойкнула, когда один из «пузырей» вдруг подрос и у него на «лице» прорезались два янтарных глаза и щелочки рта. Булькающим голосом пузырь произнес:
– Что ищут странники в нашей лаборатории?
Лася не знала, что и отвечать, но ее выручил Рой.
– Милый Уру, я хочу показать друзьям холодный огонь, – сказал он.
– Хорошо, – ответил Уру и снова исчез туда, откуда появился.
Вскоре в другом месте почва вспучилась и из нее выступило несколько пузырей. Они росли, росли, пока не превратились в сплошной столб огня. Рой протянул руку, и его ладонь охватили пылающие языки. Глупый Джакси с перепугу залаял, а наш богатырь только рассмеялся:
– Попробуй! Уру не жалит, а только ласкает.
Первой последовала его совету Лася, а за ней с показным бесстрашием дотронулась до огня лапкой Маня. Джакси глухо заворчал и, вместо того чтобы подойти к огню, попятился. Друзья обернулись, чтобы посмотреть, что испугало Джакси, и увидели у его ног небольшой прозрачный сосуд, внутри которого горел-переливался рубиновый огонь.
– Бери, Джак, это тебе подарок от Уру, – подбодрил его Рой.
Щенок ухватил зубами коробочку и… Все вокруг разительно переменилось.
– Где мы?! – воскликнула Лася.
– Все там же, в стране Уру, – ответил Рой.
– И это тоже Уру? – удивилась девочка, наблюдая за тем, что происходит вокруг.
Все пространство играло зеленовато-голубым сиянием, и в этом сиянии то тут, то там возникали яркие бирюзовые точки. Разгораясь, они вдруг «выстреливали» так же, как это делает язык хамелеона, настигая добычу.
От ярких вспышек и ослепительных полос у Ласи замелькало в глазах, и она поспешила закрыть их. Она была очень удивлена, когда услышала громкое мяуканье Мани и успокаивающий ее голос Роя:
– Это тебе Маня. Держи крепче.
Выяснилось, что Уру и кошку одарил сосудом с огненно светящейся бирюзой. Пока друзья любовались голубым огнем, Уру затеял новое представление.
Серебристые воронки раскручивались повсюду. Они взрывались фонтанами искр, которые затем вновь собирались в воронки. Джакси отчаянно завизжал, когда один из таких вихрей завертел его, окружив серебром, и, взорвавшись, выбросил вверх. После того как смешно болтая лапами, щенок благополучно приземлился, он стал гораздо внимательнее и отскакивал в сторону всякий раз, когда видел, что возле него собирается сверкающий смерч. Так он и его друзья перебегали с одного места на другое, пока Лася не споткнулась о какой-то предмет. Она нагнулась, чтобы подобрать его, и не заметила, как оказалась втянутой внутрь воронки. Лася отчаянно закричала и тут же была выброшена, как из катапульты, под громкий хохот Уру.
Когда она очнулась, то обнаружила, что держит в руке прозрачный кубик, в котором вспыхивают и рассыпаются серебристые вихри. Лася с таким увлечением рассматривала подарок, что вначале даже не заметила, где находится, зато потом…
Может быть, вы видели когда-нибудь северное сияние? Во всяком случае, Лася не видела его никогда. Вместе с Джакси и Маней, она купалась в этом животворящем огне, который играл всеми возможными красками. Рой-богатырь с улыбкой следил за восхищенными взглядами друзей, а потом, протянув руку ладонью кверху, что-то прошептал. Тут же к нему на ладонь фиолетово-розовой птицей слетел огонек и засверкал-заиграл самоцветом.
– Пора, – произнес Рой, и тут же стало темно.
Но через мгновение выяснилось, что путешественники стоят на том же самом холме, откуда началось их головокружительное приключение.
– Ну-ка, давайте посмотрим на свои огоньки, – предложила Лася.
Как же она удивилась, когда взглянула на свой кубик: он был пуст.
Не лучше дела оказались и у ее друзей. Колбочку Джакси наполняла… земля. Манин сосуд… обыкновенная вода. А вот у Роя… В прозрачном шаре, который он принес с собой, горело пламя, как будто там была зажжена свеча.
– Так кто же такой Уру? – недоумевала Лася.
– Не догадалась? – усмехнулся Рой, а потом показал на все четыре сосуда:
– В невидимой стране живет Уру – прекрасный холодный огонь. Когда он отправляется на землю, то становится видимым и превращается в разные элементы: землю, воду, воздух и огонь.
– И огонь, – повторила за ним пораженная Лася и… проснулась.
28. НОВЫЕ ВСТРЕЧИ
На первую встречу с Муравьишками Лася несла большую папку с рисунками, на которых изобразила свой рассказ о летнем отдыхе. На одном из листов была нарисована река и трое рыбаков в лодке: папа, Пингвиныч и его брат. Еще она, как могла, нарисовала свою любимицу Другу и маленьких собачат. Вертолет, который перевозил большую розовую свинку вышел, по ее мнению, лучше всего, потому что вертолет и его пассажирку Лася старательно срисовала из одной детской книжки.
Лася даже не подозревала, как соскучилась по всем Муравьишкам. До начала занятия она с удовольствием общалась с ребятами, которые здорово изменились за лето: выросли, загорели. Радостную, но очень шумную встречу остановил дядя Семинар.
– Прошу внимания, – сказал он, громко хлопая в ладоши. – Дорогие Муравьишки, вы все побывали в необыкновенной стране под названием «Лето». Сейчас каждый из вас поведает нам о своих удивительных приключениях в этой стране.
Первым выступил мальчик по фамилии Шкот. Оказалось, что он вместе с отцом жил некоторое время в лесу, в доме лесника.
– Мы с папой, – рассказывал Шкот, – охотились. Только мы никого не убивали, потому что у нас было фоторужье. Мы по многу часов сидели в засаде, чтобы сфотографировать разных зверей.
И Шкот стал демонстрировать фотографии, которые принес с собой. Снимки переходили из рук в руки, и никого не оставили равнодушными ни настороженный заяц на пенечке, ни две серебристых белки среди ветвей раскидистого дерева. Фотографии рыжей лисицы, лося и дикого кабана поразили даже меньше, чем снимок бурого медведя.
– Что, и медведя видели?! – не могли поверить Муравьишки.
– Ну конечно, – подтверждал Шкот. – Мы же с большого расстояния. И, к тому же, сидели очень тихо. Мы так затаились, что он нас совсем не заметил.
Вслед за Шкотом поднялась Юми – девочка, которая нравилась Ласе больше всех. Может потому, что была самая старшая, а может из-за того, что Лася считала ее очень красивой.
– Мои родители – астрономы, – начала свою историю Юми. – Они наблюдают в большой телескоп разные звезды и планеты.
И дальше она рассказала о том, как летом отец и мать отправились в горную обсерваторию и взяли ее с собой. С родителями Юми иногда наблюдала за движением небесных тел, но чаще всего вместе с другими обитателями поселка астрономов она ходила в лес, купалась в море.
– В этом лесу мы не видели зверей, зато там растут огромные грибы. Как шляпа, – рассказывала дальше Юми.
– Как шляпа?! – удивились ребята.
– Ну, может, как берет. Один такой гриб – и обед готов. Маме очень нравилось, когда мы приносили ей грибы. Я тоже научилась их готовить.
На этом Юми закончила свой рассказ. Возвращаясь на место, она вдруг спохватилась:
– Я же забыла о самом главном! Мои родители сделали открытие. Они открыли новую планету. И знаете, как они ее назвали? Урусвати. Что значит светоносная.
После такого сообщения, казалось, трудно будет чем-нибудь удивить ребят, однако, когда мальчик по прозвищу Утя вытащил из сумки… кокосовый орех, все девочки ахнули.
Утя поведал, что этим летом побывал на одном из южных островов в океане. Там он видел много обезьян. Одну из них, совсем ручную, держал на руках. А когда кормил ее бананом, она даже укусила его за палец. Тут Утя продемонстрировал небольшой белый шрам – след обезьяньего укуса.
Затаив дыхание следили Муравьишки за тем, как дядя Семинар вскрывает толстый панцирь кокосового ореха. Всем не терпелось попробовать настоящее кокосовое молоко. Но, увы, молоко оказалось несвежим.
– Фу, – скривился Яан, – это напоминает как будто бочку из-под пива помыли.
– Какая гадость! – подтвердили остальные.
– Жалко, что орех испортили, – заметил кто-то.
– Ничего, – успокоил ребят Главный Муравей. – Орех мы почистим изнутри, высушим и дырочку заклеим. Крепче прежнего будет.
Когда дошла очередь до Ласи передавать свои летние впечатления, ей вдруг показалось, что все, о чем она собиралась рассказать Муравьишкам, не слишком интересно.
– А я просто на даче отдыхала, – сказала она.
Рассматривая ее рисунки, дети чуть было не поверили, что ее лето было обыкновенным. Первым насторожился Утя.
– Это ненастоящая свинья? – спросил он, показывая на свинку в вертолете.
– Ну вот еще! – возмутилась Лася. – Самая настоящая!
– Вот и расскажи нам об этом, – подбодрил ее дядя Сема.
И Лася стала описывать незабываемое путешествие на вертолете, как летчик сочинял, что везет редкое животное – барыклюна, а потом выяснилось, что этот барыклюн – самая обыкновенная свинья. Лася также хотела поведать о своем путешествии на остров, но тут дверь отворилась – это в комнату заглядывали родители. Главный Муравей посмотрел на часы и обнаружил, что время занятий с Муравьишками уже истекло.
Провожая Ласю домой, он охотно согласился выслушать продолжение ее истории. Но едва девочка начала рассказывать, как он снова поглядел на часы:
– Погоди, дружок. У меня идея. Обычно в это время мой друг-писатель обедает в кафе. Давай заглянем туда, и ты нам все расскажешь.
Лася никогда в жизни не видела, чтобы взрослые вели себя так, как потешный толстый дядечка, с которым они сидели в кафе за одним столиком. Пока Лася говорила, его брови то и дело взлетали вверх, рот приоткрывался, как будто ему не хватало воздуха, а уж когда он смеялся, то хватался руками за свой большой, очень подвижный живот.
– Если бы я был писателем, – под конец сказал он, – я бы непременно записал все это.
«Не писатель?» – разочарованно подумала Лася и посмотрела на дядю Сему. Тот улыбнулся и подмигнул ей:
– Это он скромничает.
– Нет, правда, ребята. Я же не писатель, а обыкновенный сценарист, – сказал толстый.
– По-моему, это даже лучше, – заметил Семинар. – Можно написать сценарий о детях и снять по нему фильм.
При слове «фильм» сценарист задумался, и оказалось, что его лицо может быть очень серьезным.
– Сейчас как раз снимается фильм по моему сценарию, – заговорил он, – но вряд ли режиссер согласится вставить новый эпизод.
– А хотите, – вполголоса сказала Лася, – я расскажу вам одну позорную историю?
И она стала рассказывать о Мишо, о том, как они притворялись нищими. Ее рассказ подходил к концу, когда неожиданно сценарист воскликнул:
– Вот! Это то, что нужно! От этого режиссер у меня не отвертится! И я буду не я, если тебя не пристрою.
– Куда? – насторожилась Лася.
– Сниматься в кино! Хочешь?
– Не знаю, – пожала плечами девочка.
– Не важно, – решил толстый. – Раз ты любишь приключения, значит и в кино сниматься тебе понравится. Верно я говорю, Сема?
Когда дома Лася объявила, что будет сниматься в кино, все заулыбались, а папа сказал:
– Когда мне какой-нибудь начинающий архитектор начинает доказывать, что может завтра же начать строить дворцы, я посылаю его строить простой дом.
– Почему? – удивилась Лася.
– Потому что хорошее воображение – это полдела. Нужно еще быть мастером своего дела, знать, какие трудности могут встретиться во время строительства, как могут работать люди.
– Выходит, что режиссер может не согласиться?
– Может и так.
– Ну и ладно, – махнула рукой Лася. – Тогда пойдем строить дом.
И тут все дружно рассмеялись.
29. НА СЪЕМКАХ. НЕ СУДИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО
Лася уже забыла думать о съемках в кино, как в один прекрасный день раздался телефонный звонок.
У бабушки, когда она разговаривала по телефону, было три тона. Для чужих – официальный, какой бывает у директора школы. Со своими знакомыми она говорила теплее, но все же не так, как с теми, кого любила.
Вот и сегодня по бабушкиному голосу Лася определила, что звонит кто-то чужой. А еще Лася поняла, что бабушка чем-то очень удивлена.
– Ласочка! – позвала она внучку сразу после того, как положила трубку. – Собирайся. Сейчас за тобой заедет машина и повезет тебя на съемки.
Кино, съемки, что нужно одеть, как нужно выглядеть – Лася была в полной растерянности.
– Одевайся как всегда, – успокоила ее бабушка. – Если нужно, тебя там и переоденут, и переобуют, и раскрасят, и в царевну превратят.
Однако режиссер намеревался превратить Ласю не в царевну, а в девочку-попрошайку – такую же, о которой рассказывала Лася сценаристу.
Переодетая в старое-престарое платьице, с лицом, «испачканным» гримом, она старалась держаться в стороне от множества людей, которые готовились к съемке. А вокруг бегали и суетились помощники режиссера. Кино снималось на улице прямо возле настоящего магазина, и актеры договаривались, как будут входить в магазин и выходить оттуда. Ласе тоже объяснили, что она должна делать. Она послушно выполняла все, что от нее требовалось, а требовалось немногое: подойти вместе с фальшивой старушкой к магазину и, протянув руку, просить милостыню.
– Это же не старушка! Это рэкетир какой-то! – кричал недовольный режиссер, и снова, и снова заставлял юных актеров повторять сцену.
После пятой попытки он рассердился окончательно и велел ассистентам немедленно найти другого молодого актера на роль старушки.
– Где же нам искать сейчас актера? – были озадачены ассистенты.
Тогда Лася подошла к ним и сказала:
– Хорошую «старушку» зовут Мишо. Он, наверное, учится в театральном училище.
Прав оказался толстый сценарист: съемки в кино для Ласи превратились в сплошное приключение. Стоило ей заикнуться о Мишо, как, несмотря на возражения помощников, режиссер велел им ехать на поиски этого молодого дарования. Так как Лася не знала его фамилии и где его искать, ее посадили в машину и повезли на улицу Театральную прямо в театральное училище.
Нужно сказать, что им здорово повезло. Едва они поднялись на второй этаж, чтобы разузнать о первокурснике по имени Мишо, как наткнулись на него сами. Он шел, беззаботно посвистывая, по коридору, а когда увидел Ласю, радостно воскликнул:
– Привет, подруга! Ты, как я погляжу, снова взялась за старое. Но я тебе теперь не компания.
– Компания, компания, – перебила его женщина, которая приехала с Ласей. – Ты, говорят, отлично изображаешь нищих старушек.
– Вы откуда, из полиции? – насторожился молодой человек.
– Нет, из кино, – ответила женщина.
Она подхватила под руку удивленного Мишо и, увлекая его за собой, скороговоркой стала рассказывать о съемках фильма. Мишо вначале чуть-чуть сопротивлялся, так как думал, что его ведут в полицию, но потом обрадовался. Он хлопнул Ласю по плечу и сказал:
– Проси, что хочешь. Я у тебя в долгу.
Режиссеру понравилось, как Мишо изображает старушку, и вскоре сцена у магазина была снята на кинопленку. Юных артистов поблагодарили и, усадив в автомобиль, повезли домой. Когда машина остановилась у Ласиного дома, она потянула Мишо за руку и сказала:
– Пойдем ко мне домой.
– А твоя бабушка? – удивился Мишо. – Ты же сама говорила, что она назвала меня совратителем детей.
– Бабушка не злая. А во-вторых, это мое желание. Ты обещал исполнить.
Мишо вздохнул и вылез из машины вслед за Ласей.
Дверь им отворила бабушка. Она приветливо улыбалась, но когда узнала, что Ласиного спутника зовут Мишо, сразу нахмурилась.
– И как только вам не стыдно, молодой человек, появляться в этом доме.
Мишо густо покраснел и повернулся, чтобы уйти. Тогда Лася закричала:
– Он же понарошку, бабушка! Не уходи, Мишо, пожалуйста!
– Погодите, Мишо, не уходите, – подоспела на подмогу дочери мама.
Юноша нехотя под неодобрительным взглядом бабушки прошел в гостиную. Там он столкнулся с Ласиным папой.
– Рад, – протянул руку папа.
– Рады? – удивился Мишо.
– Да нет же. Зовут меня Рад, – улыбнулся папа, а потом спохватился:
– Но я все-таки рад. Рад, что вы пришли к нам.
После такого признания Мишо явно полегчало. Он спокойно уселся на диван напротив папиного кресла и с интересом стал рассматривать обстановку. Рядом с ним на диван опустилась мама, а бабушка с видом прокурора заняла другое свободное кресло.
– И все же, молодой человек, я считаю ваш поступок преступным. Втягивать в свои махинации ребенка! – сказала она.
– Мама, не стоит судить так строго, – заступилась за Мишо мама Сана. – Каждый человек хотя бы раз в жизни совершает неблаговидный поступок. Не так ли?
Все посмотрели на Сану, как будто ожидали от нее признания. И она с плохо скрытой улыбкой сказала, обращаясь к бабушке Эле:
– Помнишь, мама, мой прыжок с крыши и неудачное приземление в снег?
– Помним, помним! – опередила бабушку Лася.
– Так вот. Я обманула тебя тогда. Я прыгнула с крыши не просто так, а потому что поспорила. Тайка говорила, что я – трусиха, а я доказывала, что нет. А потом сказала ей, что если она отдаст мне свой новый бант, я прыгну.
– Что я узнаю! – покачала головой бабушка.
– Кстати, мне тоже приходилось делать глупости, – подхватил эту тему папа. – Один раз меня подговорил мой приятель, который был старше меня года на три, бросить в машину камнем.
Лася даже привстала со своего места:
– И ты бросил?
– Бросил. И попал прямехонько в стекло. Стекло треснуло, а мы с приятелем сбежали. Так никто и не узнал, что это мы сделали.
– Надо же, – задумчиво проговорила Лася, а потом вдруг сообразила:
– Бабушка! А ты никогда не совершала плохих поступков?
Бабушкино лицо приняло сосредоточенное выражение. Глядя на него, можно было подумать, что ей есть о чем порассказать, однако она не решается. Наконец она решилась:
– Когда я была девочкой, мы жили на квартире у одной хозяйки. Мы с мамой жили бедно и часто недоедали. Однажды мама заболела и слегла в постель, и готовить пришлось мне.
Мама долго не поправлялась, и доктор сказал, что ей необходимо хорошо питаться. В отчаянии от того, что не могу дать ей хорошее питание, я залезла в кладовку с хозяйскими припасами. Там стоял мешок картошки. Я подумала, что если один раз возьму несколько картошек, ничего не случится. Мама с удовольствием ела картошку и даже немножко порозовела. Тогда я решилась на воровство во второй раз.
Мне кажется, что еще два или три раза я посещала кладовку. А потом мама выздоровела. Она начала вставать, а позже заменила меня на кухне. И вот, когда я совсем было успокоилась и решила, что хозяйка так ничего и не заметила, произошло следующее.
Хозяйка пригласила нас к себе в комнату и предложила мне при маме признаться в моем нехорошем поступке. Я ничего не смогла рассказать, потому что разревелась. Тогда рассказала хозяйка и добавила, что прощает меня, потому что догадалась, что я все делала только ради мамы. От этого я разревелась еще больше. Мне все равно было очень стыдно, потому что я и сама ела эту картошку.
Когда бабушка закончила говорить, она спросила:
– Ну и что вы на это скажете?
– Что же можно еще сказать?! – неожиданно громко сказал Мишо. – По-моему, если кто-то свалился в грязь, то надо протянуть ему руку и помочь подняться, а не показывать всем, какой он грязный.
Лася испугалась, что такой ответ покажется бабушке дерзким и что она даже может выгнать Мишо из дома. Но случилось совсем неожиданное. Бабушка Эля вдруг выпрямилась, как будто какое-то бремя свалилось с ее плеч, и сказала:
– Спасибо тебе, Мишо. Ты уж извини меня, пожалуйста. Сказано же было: не суди ближнего своего. А еще говорится, – воодушевилась она, – соловья баснями не кормят. Поэтому давайте скорее стол накрывать.
После таких слов все оживились. Мама и бабушка отправились на кухню, а папа поспешил на призывный рев братца.
– Мировые у тебя предки, – заметил Мишо, когда они с Ласей остались одни.
– Ага, – подтвердила Лася и выжидательно посмотрела на Мишо: ведь он обещал ей изобразить… страуса.
30. ТО, ЧТО СБЛИЖАЕТ
Сколько ни спрашивала себя Лася: какое время года ей нравится больше всего, дать ответ на этот вопрос она так и не смогла. Ей нравились и лето, и весна, и зима, и даже осень. Каждая пора одаривала чем-то своим, необыкновенным.
Эта осень выдалась необычайно урожайной. Яблоки, орехи, желуди – все радовало своим изобилием. Хотя чем могли радовать желуди? А пока это секрет, понаблюдаем за Ласей и Джонни, которые бродят по парку в поисках самых крупных, самых красивых желудей.
Вот их корзинки наполнились, и ребята присели на скамейку – передохнуть.
– Гляди, гляди, что она делает! – вдруг воскликнул Джонни.
Лася посмотрела туда, куда он указывал. Там она увидела большую ворону. Блистая на солнце своим иссиня-черным оперением, ворона передвигалась по земле, а в клюве у нее был зажат… грецкий орех. Птица походила немного взад-вперед, а потом вдруг положила орех на землю.
– Тише, тише. Улетит, – остановил Джонни Ласю, которая хотела подобраться к вороне поближе, чтобы посмотреть, что же она делает.
Между тем птица своим крепким клювом раскапывала землю, помогая себе лапами. Кусочки травы, мелкие камешки летели вокруг. И вскоре в том месте, где трудилась ворона, образовалась ямка. Когда птица решила, что размеры ямки очень даже хороши, она прекратила работу и вновь ухватила орех клювом. Теперь Лася догадалась, что ворона собирается зарыть орех в землю. Ее удивила сообразительность птицы. Однако еще больше ее удивило то, что ворона вдруг извлекла свою находку из ямки и перелетела с ней в другое место. Там вся история повторилась. В конце концов, птица, зажав орех в клюве, улетела прочь. Так и осталось загадкой, что помешало ей пополнить зимнюю «кладовую».
Когда увидишь что-нибудь интересное, настроение улучшается. Поэтому, когда Лася вернулась домой, напевая песенку мультяшных пиратов, папа решил, что она в отличном расположении духа. Ласе показалось, что папа тоже доволен. Раскачивая на деревянной лошадке братца, он весело выкрикивал:
«Иго-го!» – кричит лошадка –
Значит все у ней в порядке.
«Но!» – ей всадник говорит,
Он поедет во всю прыть.
Крепко ухватившись за ручки, приделанные к голове лошадки, Томик повторял за папой: «Го-го-го!», а иногда, немного невпопад, выкрикивал: «Но-но!»
Лася поспешила проскользнуть в свою комнату, потому что знала: заметь братец желуди – тут же схватит и повыбрасывает из корзинки на пол. «Что же смастерить из желудей?» – задумалась она, сортируя желуди по размеру.
Лася раздумывала недолго, и вскоре из желудей и спичек, кое-как скрепленных пластилином, была сооружена лошадка, а затем и человечек. Кого изобразить еще, Лася не знала и потому решила сделать еще одного человечка.
Когда в комнату вошел папа, на Ласином рабочем столике стояли лошадка и два человечка, которых он назвал близнецами.
– Они неодинаковые, – возразила Лася. – У одного пояс красный, у другого – зеленый.
И она протянула руку, чтобы показать папе, чем именно отличается одна ее поделка от другой. От неловкого движения человечки упали друг на друга и склеились пластилиновыми поясами.
– Теперь это сиамские близнецы, – заметил папа, а Лася удивилась:
– Какие-такие, сиамские?
– Так называют тех близнецов, которые от рождения срослись своими телами.
– Как срослись? – округлились Ласины глаза.
– Это значит, что у них в каком-то месте общая кожа или даже орган.
– И так и живут?!
– Так и живут. Иногда их разделяют, делают операцию. А которых разделить нельзя, те так и существуют вместе.
– Если они склеились передом, как эти человечки… – задумалась Лася.
Из глубокой задумчивости ее вывел папин голос.
– Ты меня отпускаешь? – спросил он.
– Угу, – подтвердила девочка, не переставая вертеть в руках склеенных человечков.
Как только за папой затворилась дверь, Ласе пришла в голову отличная мысль. Она откинулась на спинку своего маленького стульчика и, прикрыв глаза, стала сочинять.
«В некотором царстве, в некотором государстве жили-были король и королева. Они были очень счастливые, потому что у них родились две толстые кудрявые близняшки… Нет… Это были два мальчика… И вовсе не толстые, а красивые, с прямыми рыжеватыми волосами».
Дальше Лася уже не спорила сама с собой и не перебивала себя, потому что ясно видела и слышала то, что происходило. А происходило вот что.
По какой-то непонятной, невероятной причине прекрасные близнецы Чанг и Энг все время ссорились и дрались. Если где-то раздавался крик или звон разбитой посуды, все знали – это ссорятся близнецы.
Долго, очень долго король и королева с помощью разных воспитателей пытались научить мальчиков дружить, но все было напрасно. И тогда король-отец решился на отчаянный шаг: он решил обратиться к волшебнику. Про волшебника Чак Луна рассказывали всякие небылицы, но в одном рассказчики были единодушны: Чак Лун был мудрым и добрым человеком.
Тот день, когда седовласый старец появился во дворце, запомнился королевской семье навсегда.
Сам король вышел во двор, чтобы встретить желанного гостя. Оказалось, что волшебнику уже было известно о неприятностях в королевской семье, а посему он без лишних слов направился в сопровождении короля и королевы в покои принцев.
А в это время принцы как раз затеяли очередную драку. Когда, пристыженные матерью, они перестали колотить друг друга и, тяжело дыша, повернулись лицом к взрослым, волшебник обратился к ним:
– Ваше высочество Чанг и ваше высочество Энг, вы равны от рождения, и бесполезно выяснять, кто из вас первый. Самый сильный всегда тот, кто готов уступить. Поэтому помиритесь и заключите друг друга в объятия.
Эти слова мудрого Чак Луна, казалось, подействовали на близнецов: Энг и Чанг сделали по одному шагу навстречу друг другу. А потом их как будто подменили, они снова пустили в ход кулаки. И тогда случилось невероятное.
Вначале над головами присутствующих раздался страшный треск – да такой, что все в одночасье замерли, а потом послышался пронзительный крик. Это кричали юные принцы оттого, что… приросли друг к другу.
Когда королева увидела, как разошлись одежды на груди у сыновей и кожа одного приросла к коже другого, она упала в обморок. А король-отец был не в силах сказать ни слова от ужаса.
В полной тишине раздался голос Чак Луна:
– До тех пор пока принцы не обнимутся три раза, они будут прикованы друг к другу.
Так сказал волшебник и тут же исчез, как будто его и не было.
Король, королева и все придворные принялись уговаривать мальчиков немедленно обняться, чтобы спало заклятие, но несговорчивые принцы только отворачивали головы.
Шли дни. Король и королева поседели от горя, глядя на своих несчастных детей. Одно только немного утешало их: Чанг и Энг перестали драться и ссорились теперь реже.
Был прекрасный солнечный день, когда принцы отправились на лебединое озеро, расположенное в дворцовом парке под сенью тенистых деревьев. Этот уголок давал приют черным и белым птицам. Одна пара белых лебедей, которых прозвали Донна и Дон, всегда встречала близнецов, когда бы они ни пришли к озеру.
На этот раз Чанг и Энг забеспокоились: славной пары у берега не было. Тогда мальчики принялись осматривать окрестности, и вдруг Чанг воскликнул:
– Вон они! На острове!
И действительно, на маленьком островке посреди озера рядом с нарядным деревянным домиком, виднелась пара белых лебедей.
– Помер ваш Дон недавно, – раздался голос смотрителя. – Подруга от него не отходит. Тоже вскорости помрет, потому как не ест и не пьет.
Услышав это, мальчики сами не заметили, как обнялись. Уронили головы друг другу на плечи и горько заплакали.
Никто не увидел, как между деревьями появилась высокая фигура Чак Луна, как легкая улыбка скользнула по его лицу и как внезапно, так же как появился, он исчез.
Вновь потекли дни за днями. Король и королева делали все, чтобы дети подружились: устраивали веселые праздники, дарили им чудесные подарки. И все-таки…
Прогуливаясь как-то в глухом уголке обширного королевского парка близнецы в очередной раз ссорились. Энг хотел идти играть в «живые шахматы», а Чанг настаивал на игре в солдатики. Они шли, не глядя себе под ноги, и неожиданно наткнулись на огромную змею. Когда мальчики заметили ее, то в страхе прижались друг к другу. В это время из-за большого дуба показался Чак Лун. Он взмахнул рукой, и змея, подчиняясь его воле, медленно поползла прочь.
После истории со змеей мальчики стали уступать друг другу и родителям. Король даже хотел было послать за волшебником, чтобы тот немедленно освободил сыновей от заклятья, но королева-мать остановила его. И правильно сделала.
Как-то в полнолуние, когда растения особенно наливаются соком, а сон теряет глубину, принцы проснулись из-за того, что комнату залил яркий серебристый свет.
– Что это? – удивился Чанг.
– Давай подойдем к окну, – предложил Энг.
Очутившись у окна, мальчики буквально онемели от восторга. Легендарный цветок Беа, который по преданию расцветал один раз в сто лет, зажегся десятками белых звезд. Они источали удивительный аромат, заливая окрестности чудесным светом.
– Какая красота, – прошептал Энг и обнял брата за шею.
– Просто волшебство какое-то, – зачарованно произнес Чанг, обхватив Энга за талию.
Вскоре мальчики увидели, как во двор вышли родители, а вслед за ними из широко распахнутых дверей высыпали придворные и челядь.
– Красота! Красота! – слышалось отовсюду.
– Красота! – выделился из общего хора могучий низкий голос.
Все, кто окружил цветущий куст, обернулись на голос и увидели волшебника. Он стоял под одним из распахнутых окон и указывал на него рукой. А там, наверное, не меньше, чем звездочки Беа, светились два замечательных лица: Чанга и Энга, которые теперь, хотя и стояли порознь, но держались за руки.
Отныне всю свою остальную жизнь близнецы прожили в дружбе и согласии.
31. ОКТЯБРИНЫ
В первое воскресенье октября выдалась хорошая погода. Солнышко ярко светило в голубом холодном небе, зажигая золотом пожелтевшие листья. Не спеша, прогулочным шагом, Лася и ее родители направлялись в Дом творчества. Там Муравьишки устраивали для своих друзей и родителей «Октябрины».
Студия Муравьишек выглядела сегодня весьма необычно: столы были сдвинуты к одной из стен, а напротив, как в зрительном зале, стояли стулья. Повсюду были развешаны гирлянды багряных и желтых кленовых листьев, а на полках теснились недавно изготовленные из желудей, шишек и прочих даров природы разнообразные поделки. Вот оказывается, для чего Лася так старательно собирала желуди!
Когда все приглашенные уселись, на середину комнаты вышел дядя Семинар. Как же забавно он выглядел! На голове у него была шляпа из сосновых шишек, грудь украшал жилет из желудей, а к коричневым бархатистым брюкам были прикреплены вырезанные из бумаги листья дуба.
Кашлянув со значением, Семинар сказал:
– Я – лесовик – повелитель всех здешних кустарников и деревьев. Сегодня мы собрались на наши октябрины и попросили каждого выступить. Объявляю утренник открытым!
Тотчас же что-то задвигалось, зашуршало за большой ширмой в углу комнаты, а затем оттуда появился Утя. Его костюм напоминал одеяние учителя, только шлем, который украшал его голову был не из шишек, а из шляпок желудей. Всем сразу стало ясно, что Утя изображает молодой дуб.
– Я расту в дубраве шумной, – рассказывал Утя. – Раскидистые ветви мои укрывают маленькие деревья, кусты и животных от непогоды. На прошлой неделе от дождя заяц под моей кроной прятался. А вот летом от посетителей отбоя нету. Здесь и птицы, и звери, и люди. «Что вам от меня надобно?» – спрашиваю я людей, а они и говорят: «Дай, дубок, коры маленько. Нам полечиться сгодится». «А что же вы с корой моей делать будете?» «Возьмем кусочек, сварим и отваром этим раны заживлять будем.»
Утя еще что-то сказать собирался, да забыл. Дети пытались подсказать ему, но дядя Семинар сказал, что не нужно, и позвал Утю назад, за ширму.
После Ути на «сцену» вышла Юми.
– Какая у нас Юми красавица, – восторгалась Лася, когда шла домой с мамой и папой.
И вправду, Юми в белом кружевном платье, с нашитыми на нем березовыми листочками из зеленого атласа выглядела очень нарядно.
– Я – березка, – говорила она. – Я не могу всех укрыть от непогоды, как молодой дуб. Мои веточки тонкие и хрупкие, а стройный ствол так и гнется от ненастья.
Заиграла музыка, и Юми задвигалась, изображая, как во время бури гнется ствол березки, как ветер кружит в ее ветвях. Юми так здорово танцевала, что ей стали аплодировать. Когда аплодисменты утихли, «березка» продолжила свой рассказ:
– Любит потерзать березку заяц. Так и норовит кору сорвать. Любит пользоваться березкиными дарами человек. Белой корой моей, которую берестой назвал и на которой в старину грамоты свои писал. Веточками моими, чтобы веники изготовить, в бане париться. Листиками и почками, чтобы от болезней лечиться. Соком целебным и вкусным, чтобы жажду утолить.
Тут вдруг раздалась какая-то подозрительная музыка и из-за ширмы вывалилось что-то корявое. Оно подскочило к Юми-березке и обхватило ее тонкий стан руками.
– Ах, оставь меня, чага, пожалуйста! – затрепетала «березка». – Не пачкай мои белые одежды! Не высасывай из меня соки!
– Не оставлю ни за что! – хриплым голосом отвечал ей Яан, который изображал чагу – гриб-паразит.
Он стал прыгать вокруг Юми, и его козлиные прыжки здорово рассмешили родителей и маленьких актеров, которые скрывались за ширмой. Яан погрозил насмешникам кулаком, чем еще больше потешил публику. Когда березка смирилась с присутствием чаги, Яан выпятил свой живот, весь в буграх из папье-маше, и заявил:
– А я, между прочим, тоже жутко полезный. Самый лечебный из всех грибов. Меня всегда срезают люди, чтобы потом сделать целебную настойку.
И тут в подтверждение его слов из-за ширмы выбежали двое Муравьишек и оттащили чагу от березки.
Следующим, после березкиного, шло выступление Шкота – корабельной сосны. Шкоту пришлось несладко. Воротник из сосновых веток так и норовил исколоть ему щеки, и потому мальчик старался как можно сильнее вытягивать шею. Так, с высоко поднятой головой, Шкот декламировал:
Я – корабельная сосна,
И мне уж много лет,
Но я по-прежнему стройна,
И это мой секрет.
В моих иголках скрыт заряд
Здоровья, бодрых сил,
Стволы мои по всем морям
Старинный флот носил,
В моих лесах сухой настил –
Из хвои сложен он,
И я бы в гости пригласил
Вас, чтоб вдохнуть…
Шкот не закончил выступление, потому что в помещение ворвалась молодая дворняжка. Она бегала вокруг мальчика и виляла хвостом, радостно повизгивая. Полагая, что эпизод со щенком задуман в выступлении Шкота, зрители захлопали.
– Рекс! – громко шептал мальчик. – Место, Рекс!
Однако непонятливый Рекс в ответ еще с большим усердием принимался вертеться около хозяина. Не найдя иного выхода из положения, Шкот поволок собаку за дверь, в коридор.
Когда настала Ласина очередь выступать, то перед публикой появилось очаровательное создание в зеленом длинном платье с юбкой-абажуром, украшенной белыми цветочками и красными ягодами. Это мама пошила Ласе платье, специально для сегодняшнего выступления, а папа придумал, как украсить его. Из мягкой пластмассы он вырезал цветы, а из красных бусин собрал в пучки ягоды, которые Лася вместе с мамой прикрепили к платью. Нашлось в этом деле занятие и для бабушки. Она связала для внучки маленькую белую шапочку, на которой вышила листики, ягоды и цветочки. Кого же изображала Лася? Давайте послушаем.
– Я пришел из другого леса. Там, на моей родине, росла моя мама. Однажды какая-то птица схватила ягоду с материнского куста и понесла ее далеко-далеко. Она бросила ее потом в землю, и в этом месте вырос пышный куст – боярышник.
Брат-шиповник посмеивался надо мной: «Цветочки у тебя неказистые!» А сестра-малина говорила, что ягоды мои несъедобные. Вот и думал я, что никуда не гожусь. Но однажды весной подошла ко мне старушка и стала цветочки мои обрывать. «Зачем ты, бабушка, цветы мои собираешь?» – спрашиваю я ее. А она и говорит:
– Сам не знаешь, каким сокровищем обладаешь. Цветочки твои сердцу больному правильный ритм сохранять помогают.
Удивился я очень и обрадовался, но еще больше удивился и обрадовался летом, когда бабушка снова пришла ко мне – за спелыми ягодами.
– Ягоды твои тоже целебные, – сказала она. – Они – помощники для людей с высоким давлением.
После этого случая я больше не обращаю внимания на замечания братца-шиповника и сестрицы-малины. Ведь теперь я знаю, что могу принести пользу человеческому сердцу.
Когда все обитатели чудо-леса завершили свои выступления, они вышли на сцену и, взявшись за руки, затеяли водить хоровод под развеселую музыку.
– Кто в лесу нашем всех краше? – хором спрашивали они и затем по очереди объявляли:
– Я, сосна!
– Я, дуб!
– Я, боярышник!…
И снова звучал вопрос:
– Кто полезней всех в лесу?
– Я, береза!
– Я, сосна!
– Я, боярышник!…
Действительно, выбрать среди участников этого замечательного представления лучших было не легко. И поэтому (а еще потому, что так было задумано) лесовик, то есть дядя Семинар, предложил наградить каждого участника спектакля.
Ласе досталась большая красочная книга под названием «Голоса птиц». В ней было много маленьких рассказов, и каждый сопровождался фотографией и рисунками. Лася не выпускала книгу из рук до самого вечера и так и уснула с ней в кровати.
«Когда прилетают жаворонки», – прочла бабушка Эля название главы, на которой была раскрыта книга. Бабушка осторожно извлекла ее из Ласиных рук и взяла с собой, почитать на сон грядущий. Она тоже любила природу и хотела больше узнать о птицах.
32. У КАЖДОЙ ВЕЩИ СВОЙ ХАРАКТЕР
Как бы хорошо к тебе ни относились взрослые, бывает так, что ты им мешаешь. Вот и в этот выходной, когда Ласины родители затеяли какую-то особую уборку, а бабушка Эля нянчилась с Томиком, Ласю очень вежливо попросили пойти погулять. Погулять – это значит надеть курточку, туфли и берет, а потом зайти за Джонни.
Однако выяснилось, что Джонни гулять не желает. Вместо этого он предложил Ласе поиграть с ним в «мельтешню». Нужно было бросать друг в друга легкие разноцветные шарики и при этом уворачиваться от попаданий противника. Лася никогда не отказывалась играть в «мельтешню»: это была веселая и шумная игра, но едва полетели первые шарики и зазвучал смех, в комнату вошел доктор Адис:
– Уважаемые леди и джентльмены, не входит ли в ваши планы прогулка по ближайшим окрестностям?
– Не входит! – задорно выкрикнул Джонни.
– Не входит! – повторила за ним Лася.
– А поедание мороженого и пирожных? – снова спросил доктор.
Джонни и Лася переглянулись.
Тогда Адис Адисович сказал:
– Вот что, господа. Давайте совершим взаимовыгодную сделку: я в течение двух с половиной часов работаю над диссертацией, а вы идете в детское кафе, которое находится через дорогу. Идет?
– Идет, – хором подтвердили дети и, подталкивая друг друга, побежали одеваться.
Бывают такие дни в жизни человека, когда ничего из того, что он задумал, не исполняется. Похоже, что как раз сегодня был такой день.
Собираясь перейти дорогу, дети пережидали, пока мимо пройдет длинный (из двух вагонов) трамвай. Джонни, глядя на его ярко-красные блестящие бока, заметил:
– Я всегда хотел сесть в трамвай и доехать до самой последней остановки. Только одному скучно.
– А давай сейчас! – загорелась Лася.
– А как же кафе?
– Это потом. Разочек прокатимся и в кафе пойдем.
Немного погодя ребята уже сидели в трамвае, заняв два отдельных места, чтобы можно было глядеть в окно. Весело стучали колеса, немного хрипло звучал голос вагоновожатой в динамике, выходили и заходили пассажиры. А за окном…
– Ты только погляди! Деревья танцуют! – обращалась Лася к Джонни.
И точно, нарядные золотисто-красные деревья, когда трамвай проезжал мимо, «поворачивались», как будто кружились в танце.
– Смотри, какой дом. Настоящий маленький замок! – восхищался Джонни.
Так, не переставая радоваться своим «открытиям», дети проехали много остановок. Пассажиров становилось все меньше, а водитель, называя очередную остановку, прибавлял: «Трамвай идет в парк».
– В парк – так в парк, – решил Джонни. – Там и мороженого поедим.
Лася не возражала, и когда все тот же хриплый голос объявил: «Следующая остановка – парк», приготовилась выходить. Наконец трамвай остановился. Но в каком месте! Вместо ожидаемых деревьев и лужаек, вместо аттракционов и кафе там были только трамваи. Да-да, одни трамваи.
– Дети, что вы здесь делаете? – совсем рядом раздался голос вагоновожатой.
– Мы думали, что в парк приедем, – ответила Лася.
–Вы и приехали в парк, только в трамвайный. Что теперь с вами делать?
– А назад можно поехать? – поинтересовался у женщины Джонни.
– Можно, – ответила она и добавила:
– Только позже. А сейчас давайте выйдем.
Пока они шли, все спрашивали симпатичную вагоновожатую, где она взяла парочку таких славных детей, на что она со смехом отвечала:
– В капусте нашла.
То же самое она ответила вначале и немолодой женщине, которая сидела в маленьком белом домике. А потом пояснила:
– Заблудились немного. Им теперь назад, домой, надо. Пусть они пока побудут у вас, тетя Леша. А как сменщица моя придет, так мы их домой и отправим.
Тетя Леша оказалась замечательной рассказчицей. Она рассказывала ребятам о том, как работает трамвайный парк, говорила, что и сама в течение тридцати лет трамвай водила.
– Я вообще их, то есть трамваи, за живых почитаю, – сказала вдруг тетя Леша.
– Да, – подтвердила она, отвечая на полный недоумения взгляд Ласи и недоверчивую улыбку Джонни.
– Видите вон тот трамвай? Это Борька. Трамвай норовистый, с характером. Месяца не проходит, чтобы он с рельсов не сошел.
У них у каждого свой норов имеется. Не верите? Вон, глядите, Радуга стоит. Ее как раз только что подкрасили заново, вечно себе бока оцарапает – вот и красят ее чаще других.
А знаете? Есть у нас и такой трамвай, в котором больше всего пассажиры вещей забывают. Я его Аистом прозвала. То сумку привезет, то зонтик, а однажды доставил… собаку. Большую, как теленок. Легла между сиденьями и ни с места. Стали поднимать, а она подниматься не хочет, только одну лапу вперед протягивает. Мастер наш ее за лапу взял, а она как зарычит. Все и отпрянули. Потом уже разобрали, что в лапе кусок стекла застрял.
– А хозяина собаки нашли? – поинтересовался Джонни.
– Нет, не нашли. Объявления даже давали, но так никто и не отозвался.
– Тетя Леша, а как звать трамвай, на котором мы приехали? – спросила Лася.
Женщина улыбнулась, как будто вспомнила что-то очень хорошее:
– Это наш ветеран. Самый старый трамвай из всех, которые на ходу. Я его Батей зову.
Наверное, тетя Леша могла бы рассказать еще много интересного, но тут в комнату вошла девушка.
– Здравствуйте, тетечка Леша, – сказала она. – Говорят, тут у вас путешественнички заждались.
– Так точно, – засмеялась тетя Леша и велела Ласе и Джонни идти с девушкой в тот трамвай, на котором они приехали.
Поездка домой прошла без приключений. Когда подъезжали к своей остановке, Джонни узнал у одного пассажира который час, после чего заявил:
– Все, Ласька. Никакого кафе не получится. Папа не любит, когда опаздывают. Сейчас быстренько купим мороженое и домой.
Лася не возражала, только предложила купить три порции вместо двух.
– Папа мороженое не будет, – возразил Джонни.
– Тогда давай купим что-нибудь такое, чтобы всем нравилось.
– Вы прямо мысли читаете, – похвалил ребят Адис Адисович, когда они появились с большим пакетом булочек и кренделей. – Сейчас чай с молоком пить будем.
Ласе нравилось быть с доктором: он всегда рассказывал о чем-то необыкновенном. Стоило Джонни пересказать отцу тети Лешины выдумки о трамваях, как тот заявил, что это вовсе не выдумки.
– Но как такое может быть? – недоумевал мальчик. – Чтобы неживая вещь имела свой характер!
Тогда Адис Адисович стал объяснять детям, что каждая вещь имеет свою память. Она «запоминает» все, что происходит вокруг: мысли и чувства людей, которые находились около нее, разнообразные события.
– Но она же не может запомнить слова, у нее нет мозгов и глаз у нее нету, чтобы все видеть, – не соглашался Джонни с отцом.
Доктор Адис на мгновение задумался, а потом сказал:
– Замечу тебе, сын мой, что у фотопленки тоже нет ни глаз, ни прочих человеческих приспособлений, однако это не мешает ей сохранять мгновенный снимок.
– Если бы изобрели такую пленку, – продолжал он, – на которой можно было бы фотографировать много изображений подряд, то все они наложились бы одно на другое, слоями. Такой пленки нет. Зато в случае с каким-нибудь предметом именно так и получается: все события невидимыми слоями сохраняются на нем навсегда и являются его памятью.
– Ладно, – согласился Джонни. – Но разве может быть у трамвая характер?
– Может, – подтвердил доктор. – У каждой вещи может быть свой характер, и это связано с ее памятью. Если, например, в начале своей трудовой жизни трамвай несколько раз сходил с рельсов, то он «запомнит» это и с ним чаще, чем с другими, будет случаться то же самое. Однако здесь многое зависит и от водителя, от его настроения.
Джонни усмехнулся:
– Ха! По-твоему получается, что, если водитель – добрый, трамвай его будет слушаться, а если злой, то попадет в аварию.
– Не веришь? – улыбнулся Адис Адисович. – А напрасно. Я знаю одного доктора, который свои инструменты каждый раз перед операцией заговаривает.
Лася даже жевать перестала. Хотя булочка с изюмом была очень вкусной.
– Он мне рассказывал, – продолжал доктор, – что у него перед самой операцией – минута молчания. Он тогда просит высшие силы, чтобы руководили его работой и работой всех его сотрудников, чтобы все аппараты и инструменты были ему послушны.
Джонни недоверчиво покачал головой и хотел сказать что-то еще, но в это время в дверь позвонили. Это за Ласей пришел папа.
Так закончился день, в котором нарушались все планы, но который Ласе показался замечательным.
33. КТО ТАКИЕ ГЕРОИ
В жизни всегда есть место неожиданностям. Они бывают приятные и неприятные. И самое главное, они случаются неожиданно.
Теперь, когда Ласина мама стала ходить на работу, она редко по утрам бывала дома. К большой своей радости в этот день Лася, проснувшись, услышала мамин голос.
– Не пора ли вставать, Ласенок? – спросила мама и сама ответила:
– Пора, пора…
Лася чувствовала себя очень уютно под теплым верблюжьим одеялом, вылезать из-под которого вовсе не хотелось. Она запрокинула голову назад так, чтобы видеть маму и сказала:
– Мамуля, можно я у тебя что-то спрошу?
– Это, наверное, что-то необычное, – улыбнулась мама и присела на край ее кровати.
Вопрос, который Лася задала маме, был, и впрямь, не совсем обычным. Мама Сана даже переспросила дочку:
– Как же это понимать: как спят герои?
Тогда, откинув одеяло, Лася легла по-особенному (руки вдоль тела, ноги вместе) и произнесла:
– Может так?
Пока мама размышляла над тем, что ей ответить, Лася изобразила еще несколько поз, которые напоминали балетные па, только лежа.
– Нет, – вдруг сказала мама. – Я не знаю, как спят герои. Зато знаю точно, что очень многие люди могут стать героями, если захотят.
– И я могу? – затаила дыхание Лася.
– И ты можешь. Когда сумеешь одолеть в жизни что-нибудь очень трудное.
– Очень трудное… – повторила Лася, но из задумчивости ее вывел бодрый мамин голос:
– А вообще, человек не может быть все время героем. Ему приходится играть разные роли.
– Как артисту?
– Верно, как артисту. Вот ты, например, сейчас играешь роль моей дочки, а когда пойдешь к Томику, будешь изображать его сестру.
– С бабулей – внучку, а с Джонни – подружку, – подхватила Лася.
– Но лучше всего тебе удается роль фантазерки и волшебницы! – заключила мама и добавила:
– А теперь сыграй, пожалуйста, роль послушной девочки и вставай.
– Хорошо, – согласилась Лася. – Только потом я немножко побуду волшебницей.
Роль волшебницы Ласе сыграть довелось не скоро. Пришлось сыграть несколько других ролей, прежде чем она, забравшись с ногами в кресло, уставилась на огонь, весело пылающий в камине.
Совсем нетрудно стать волшебницей, когда смотришь на огонь. Ведь огонь и сам волшебный. Совсем как живой. И немудрено, что вскоре как-то сами по себе в комнате появились Рой и его четвероногие спутники.
– Привет, – обратился мальчик к Ласе. – Мы пришли, чтобы пригласить тебя на фантастический карнавал. Пойдешь?
– Конечно! – живо откликнулась Лася и вскоре уже была в другом месте, заполненном самыми невообразимыми персонажами.
Продвигаясь по ночным улицам, залитым светом множества разноцветных фонарей и фонариков, наши герои проходили мимо карнавальных масок, мимо странных фигур, наподобие танцующей бегемотихи или большой овчарки в полицейской форме. Стоило немало труда оттащить Маню от парочки болтливых мышей, которые беседовали о своих домашних кошках. Та же проблема возникла и тогда, когда Рой и Лася пытались увести Джакси от кокетливой болонки, разодетой в шелк и кружева. Она очень мило пела и при этом не переставала строить глазки.
Наконец Лася и ее спутники остановились у какого-то белого сооружения, вроде афишной тумбы, которая имела проем, задернутый белой шторой. Лася даже ахнула, когда увидела, что из кабины вышел … мужчина с головой слона. Она ахнула и во второй раз. Когда своим длинным хоботом он залез к себе в карман и извлек оттуда курительную трубку.
– Никогда не видела, чтобы слоны курили, – изумилась Лася, но еще более странным ей показалось предложение Роя.
Он сказал:
– Сейчас мы по очереди войдем в «Кабину исполнения желаний» и загадаем, кем бы мы хотели быть. Кто первый?
Первым вызвался Джакси. Уже через минуту из кабины вышел… рыцарь. Тяжело ступая, гремя зеркально блестящими латами, Джакси подошел к друзьям и, приоткрыв забрало поприветствовал их. Маня была очарована мужественной красотой Джакси-рыцаря, она поспешила нырнуть кабину, чтобы выйти оттуда… дамой его сердца. Белый шелковый атлас подчеркивал ее гибкий стан, а пушистые меховые оторочки напоминали о ее мягкости и игривости.
Джакси и Маня были настолько увлечены друг другом и возможностями своих новых человеческих тел, что даже не заметили, как Рой и Лася, не сговариваясь превратились в двух очаровательных эльфов.
Было так здорово летать над карнавальной толпой и наблюдать, как веселятся ее забавные персонажи, но особенно интересно было кружить над «Кабиной ИЖ», потому что она не никогда не пустовала. По два, по три, а то и по несколько раз посещали ее участники карнавала, чтобы преобразить свою внешность.
– Ой, не могу! – заливался смехом Рой, когда из кабины выходил поросенок в балетной пачке.
– Ты только посмотри! – вторила ему Лася, углядев, как оттуда на роликовых коньках выкатывается благородный олень во фраке и с бабочкой на шее.
Никого особенно не встревожило, когда из «афишной тумбы» появился морской разбойник, увешанный разнокалиберным оружием. И только когда послышались выстрелы, все, кто были поблизости, обернулись к нему.
– Слушать мою команду! – заорал он хриплым голосом. – Сейчас двадцать добровольцев войдут в этот кабинет и выйдут оттуда пиратами. Кто ослушается, тому пулю в лоб! Ну!
Толпа заволновалась.
– Кто это? Кто это? – доносилось отовсюду.
– Кажется, это мясник… Мясник… – прокатилось по толпе.
– Да, мясник, – с гордостью подтвердил разбойник, а потом спохватился:
– Но это к делу не относится. Я дал вам команду. Если не будете выполнять, всех перестреляю.
И в подтверждение своих слов разбойник выстрелил несколько раз в воздух. Люди замерли от испуга. Никто не решался выступить против, однако желающих превратиться в пиратов тоже не находилось.
Вдруг из толпы вышел Джакси. Торжественно ступая, как настоящий рыцарь, он направился к пирату. По толпе прокатился ропот.
– Это что за чучело?! – заржал мясник. – Первый кандидат в мою команду!
– Наоборот! – послышался из-за забрала глухой голос. – Это первый, кто выступит против!
Заявление Джакси возымело мгновенное действие, разбойник тут же направил оба пистолета на новоявленного героя.
– Стой, чучело! Сейчас стрелять буду!
Но Джакси, намеренный вступить в схватку с врагом, неумолимо двигался вперед. Тогда разбойник принялся палить по нему из двух стволов. В толпе завизжали, кто-то побежал, кто-то упал на землю, спасаясь от пуль, а Джакси… Нашего героя спасли латы. Пули отскакивали от чудесной брони, оставляя на ней лишь вмятины. И все же в какой-то момент он не удержался на ногах и с грохотом рухнул на спину.
– Га-га-га! – загоготал пират.
– Ах! – ахнула изрядно поредевшая толпа.
– Ну, кто следующий?! – грозно спросил разбойник.
Следующей, кто направился к нему, была красавица Маня. Все видели, как загорелись глаза разбойника. Когда Маня подошла поближе, мясник заткнул один из пистолетов за пояс и обнял ее за плечи.
– Ты в кабину не пойдешь, – заявил он. – Ты мне и такая сгодишься.
Маня, будто бы невзначай касаясь оголенных рук пирата пушистой оторочкой своих рукавов, щекотала его. Злая физиономия разбойника расплывалась в улыбке, обнажая кривые зубы, а его новая подруга что-то горячо шептала ему на ухо. Тем временем, никем не замеченный, в кабину влетел маленький эльф. Это был Рой. Что он задумал?
Можете себе представить изумление, и даже ужас, толпы, когда позади пирата бесшумно вырос гигант, да такой, что «Кабина ИЖ» оказалась на его голове, наподобие цилиндра. Словно игрушечных, подхватил он пирата и его девушку на руки. Маню он посадил себе на плечо, а онемевшего пирата поспешил разоружить. Голосом, от которого задрожали стекла в домах, Рой-гигант произнес:
– Что будем делать с ним?
– Может, превратим назад, в мясника? – послышалось чье-то робкое предположение.
– Его нельзя больше пускать в кабину! – раздались голоса протеста. – Он может превратиться в злого великана, и тогда нам всем конец.
– Верно! Верно! – донеслось отовсюду.
И тут же, как из рога изобилия, посыпались другие предложения.
– Давайте утопим его!
– Выгоним из города!
– Превратим его в моль и прихлопнем!
Пока народ беззаботно развлекался, сочиняя все новые и новые небылицы, из толпы, смущаясь, выступил пес, одетый в полицейский мундир.
– Ав! – не то тявкнул, не то кашлянул он, а затем, обращаясь к Рою, сказал:
– Уважаемый! Я, как начальник полиции, обещаю вам, что если вы позволите мне побывать в кабине, то после этого я арестую этого негодяя.
Без лишних слов Рой подставил ладонь, и пес-полицейский запрыгнул на нее. Вскоре из кабины появился известный всем горожанам начальник полиции.
– Снимите меня! – фальцетом приказал он.
Рой улыбнулся и подставил ему ладонь, а затем поднес полицейского к другой своей руке, в которой зажатый в кулак сидел пират.
– Теперь арестуйте его, – сказал начальнику Рой.
Дрожащими руками тот достал из кармана наручники и защелкнул их на запястьях разбойника. Как только полицейский вместе с арестованным очутились на земле, люди стали умолять Роя:
– Опустите кабину на землю! Мы хотим стать самими собой.
Рой с удовольствием выполнил их просьбу.
Конечно же, не все из них намеревались принять прежний вид. Кто-то подправил себе фигуру, кто-то лицо, некоторые прибавили себе рост, нашлись и такие, которые предпочли совсем изменить свою внешность. Словом, в кабине побывали все.
Джакси выбежал оттуда все тем же милым песиком, разве что его голубая шерсть приобрела благородный серебристый оттенок. Маня стала еще грациозней, а Лася снова превратилась в девочку. Только у великана Роя возникли проблемы. Куда только не одевал он кабину: и себе на палец, и на голову – все было напрасно, обратного превращения не происходило.
Лася наблюдала за стараниями друга с улыбкой и еле сдержала смех, когда услышала, как трещит кабина под тяжестью Роя. Обескураженный тем, что кабина развалилась, Рой-гигант даже не заметил, как вновь превратился в обыкновенного мальчика – такого, каким был в начале приключения.
– Улыбнись, Рой, – сказала ему Лася. – Ты же у нас герой.
– А я? – подскочил к ней Джакси.
– А я? – потерлась о ее ногу Маня.
– Вы все – герои, – объявила Лася. – Только действовали по-разному. Кто безрассудной храбростью, кто хитростью, а кто умом.
– Да, да, да! – подхватили Ласины друзья и закружились вместе с ней в веселом танце.
34. Я – БАЛЕРИНА!
– Бабушка, ты куда, в магазин? – поинтересовалась Лася, наблюдая за тем, как собирается бабушка.
– Нет, дорогая. Ухожу надолго, – ответила бабушка Эля, укладывая в пакет свой рабочий костюм, берет и старые тапочки.
Заинтригованная, внучка продолжала свои расспросы:
– Буля, ну скажи, ну пожалуйста!
Бабушка, отставив приготовленный пакет, сказала:
– Завтра у Меркуции день рождения.
– А-а-а, – догадалась девочка. – Ты идешь ей помогать готовиться!
И, не давая бабушке опомниться, объявила: «И я иду с тобой помогать», а чтобы бабушка не стала возражать, добавила:
– У меня сегодня боевое настроение. Я буду бегать по дому и мешать маме.
Бабушка Эля и виду не подала, что разгадала Ласину хитрость. Она довольно строго поглядела на внучку и произнесла:
– Хорошо. Ты пойдешь со мной, но при условии…
Бабушка сделала паузу и подняла вверх указательный палец, словно призывала в свидетели небо:
– …при условии, что будешь послушной.
– Буду, буду! – заверила ее внучка.
Первое, на что обратила внимание Лася в доме тетушки Меркуции, был большой пестрый кот. Он сидел абсолютно неподвижно в старинном кресле и мог сойти за мягкую игрушку, если бы не издавал тихое посапывание.
– Какой котик! Как его зовут? А можно его погладить? – засыпала девочка вопросами тетушку Меркуцию.
Оказалось, что кота зовут Геракл, а еще выяснилось, что он очень тяжелый. Лася с трудом подняла его с кресла, а затем опустилась туда сама, усадив кота на колени. Ленивый Геракл, устроившись поудобнее, снова погрузился в сон под мерное гудение пылесоса. Лася прижимала ему уши к голове, укладывала на спину, по-разному располагая лапы, – ничто не нарушало его сна. Поэтому большой неожиданностью было, когда кот вдруг хрипло произнес:
– Мау-у, мау-у.
– Покушать захотел, – послышалось затем.
Лася даже вздрогнула, вообразив, что с ней разговаривает кот, но потом поняла, что последние слова принадлежат тетушке Меркуции. «Диагноз», который поставила она, оказался правильным. Переваливаясь с боку на бок, Геракл потрусил в кухню и там с величайшим усердием принялся поедать изрядную порцию мелкой рыбешки.
Наблюдать за тем, как обедает кот, было неинтересно, и Лася вернулась в комнату, где тут же получила работу. Ей поручили аккуратно стереть пыль со всех статуэток, которые во множестве населяли резной дубовый шкафчик.
Вооружившись мягкой фланелевой тряпочкой, Лася тщательно протирала каждый изгиб, каждую ямку очередной фигурки. Здесь были слоники разной величины, олени, медвежата, по соседству с черным флейтистом стояла нежная танцовщица, изображения индийских божеств из дерева и камня соседствовали с миниатюрными японскими фигурками из слоновой кости. Больше всего Ласе понравилась фарфоровая балерина, чьи кружевные юбки были настолько ажурными, что казались сделанными из капрона.
– Нравится? – поинтересовалась у девочки тетушка Меркуция.
– Ага, – подтвердила Лася.
– Это мне папенька подарил, когда я балетом заниматься стала.
– Вы? Балетом? – удивилась Лася.
Старушка засмеялась:
– Я была тогда маленькой девочкой. Немногим старше тебя. У меня была балетная пачка, туфельки…
Лицо старой женщины вдруг заметно оживилось:
– Послушай! А ведь я знаю, где все это хранится. Пойдем, покажу.
В просторной прихожей стоял поместительный старинный ларь. Из вороха сильно пахнущей нафталином одежды, тетушка извлекла настоящий балетный костюм и атласные туфли с пуантами. У Ласи даже дух перехватило, когда старушка предложила ей примерить все это великолепие. И хотя балетную пачку пришлось надеть прямо на свитер, а великоватые ей туфли – на толстые носки, все равно Лася чувствовала себя балериной.
– Бабушка, бабушка, смотри! Я – балерина! – закричала она, пытаясь привлечь внимание бабушки, которая в это время выколачивала пыль из мягкой мебели.
– Хороша! Очень даже хороша, – похвалила она внучку.
– Я и на носочках могу! – загорелась Лася и попыталась встать на пуанты.
Не окажись рядом стена, неизвестно, удержалась бы наша героиня на ногах или нет.
– Вот что, Ласена, – заметила бабушка. – Ты старайся, да не перестарайся.
– Ладно. Я по стеночке, – согласилась девочка и, придерживаясь рукой за стену, снова встала на носки.
Немного постояв на пуантах, Лася обнаружила, что это больно. Тогда она оставила это занятие и принялась кружиться в прихожей. Вот она докружила до кухни и ей захотелось проведать ленивца Геракла. Лася отправилась в кухню. Едва переступив порог кухни, она позабыла, зачем пришла. В небольшом зеркале старинного буфета она увидела маленькую балерину, вернее, только ее голову. Лася подошла к буфету поближе и встала на носочки, теперь в зеркале были видны и плечи. Вот она сделала шаг вперед, затем еще один и вдруг…
Что-то дернулось под ногами, хрипло вскрикнуло и помчалось прочь. Лася не удержала равновесия и, покачнувшись, полетела вперед. Стараясь не упасть, она ухватилась за край буфета. При этом она задела какой-то предмет, который тут же полетел на пол и со звоном разбился. Следом раздался грохот – это упала горе-балерина.
На шум прибежали обе бабушки.
– Что ты наделала?! – воскликнула бабушка Эля.
– Ничего-ничего. Лишь бы сама цела осталась, – сказала Меркуция, помогая Ласе подняться.
– Извините, бабушка, я не нарочно, – виновато проговорила девочка.
– Понимаю, – кивнула тетушка Меркуция. – Наверно, Гераклито мой под ноги попался – вот ты и упала.
– Наверно, – отозвалась Лася, поднимая с пола детали фарфоровой сахарницы.
– Сахарница моей бабки, оперной примадонны, – заметила Меркуция. – Единственная уцелевшая вещь из сервиза, который подарил ей король.
– Король? – изумилась Лася.
– А, впрочем, какая разница, – очнулась от приятных воспоминаний старушка. – Сейчас возьмем щетку, совок и все отправим в мусор.
– Но, может быть, можно склеить? – огорчилась девочка, но Меркуция запротестовала:
– Нет. Прошлое не склеишь. А поврежденные вещи теряют свою красоту и силу.
Тут бабушку Элю, которая до сих пор только молча качала головой, «прорвало»:
– Ну вот что, дорогуша. Сейчас ты тихо посидишь, пока я закончу работу, а потом домой.
– И никаких чаев, – добавила она, поворачиваясь к тетушке Меркуции.
Вот и пришлось Ласе почти целый час провести в кресле с Гераклом на коленях, зато на прощание хозяйка протянула ей пакет:
– Возьми, пожалуйста, теперь это твое.
Когда Лася догадалась о том, что находится в пакете, у нее даже дух от восторга перехватило.
– Большое, большое спасибо, – взволнованно проговорила она. – Я теперь непременно займусь балетом.
– Непременно, – еще раз повторила она, как будто утверждая это внезапное решение.
35. ПРИ ПОМОЩИ МЫСЛИ
Решимость немедленно заняться балетом не оставляла Ласю и на следующий день.
«Ну, где же этот Джонни?» – в нетерпении спрашивала она себя, не зная, как скоротать время до прихода друга. Ведь он пообещал Ласе проводить ее в балетную студию.
Не слишком хорошо распознавая время по часам, Лася то и дело справлялась у бабушки, который час. Бабушка Эля вздохнула с облегчением, когда, наконец, в кухню заглянула шоколадная мордашка:
– Здрасте! – поздоровался Джонни. – Можно я у вас рюкзак оставлю?
– Пожалуйста, дружок, – любезно разрешила бабушка. А потом вдруг встрепенулась:
– Ты, верно, голоден? Ты же прямо из школы.
– Да не очень, – замялся Джонни.
– Обязательно нужно пообедать. Смотри, какой холодный ветер на улице. Того и гляди застудишься.
Джонни совсем не пугала ветреная погода, но кухню наполнял такой аппетитный запах… И снова пришлось Ласе дожидаться, на сей раз, когда ее приятель закончит обедать.
– Смотри, какая тучища! – воскликнул Джонни, едва они выбежали из подъезда на улицу.
– Побежали! – решила Лася, и они помчались навстречу сильному восточному ветру.
Дети вконец запыхались, пока добежали до цели.
Величественная громада Дома детского творчества выглядела грозно на фоне низко нависшей тучи. А внутри было тепло и тихо. Откуда-то доносились звуки скрипки. И детские голоса выводили светлую мелодию рождественской песни. Это успокоило Ласю, а когда вместе с Джонни она попала в большой зал, то даже оробела.
Все стены этого просторного помещения были зеркальными. Вдоль них тянулись поручни, за которые держались юные танцоры. Благодаря зеркалам зал казался еще больше, чем был на самом деле. Лася наблюдала, как в другом, зазеркальном зале, такие же тоненькие фигурки старательно выделывали разные упражнения под руководством стройной девушки. Ее лицо показалось Ласе удивительно знакомым. Это была… Софико.
– Тетя Софико, – подошла к ней Лася. – Можно я у вас балетом заниматься буду? Я уже на пуантах стоять умею.
– Что ж, давай посмотрим, что ты умеешь, – согласилась Софико.
Она поставила Ласю к станку (так танцовщики называют поручни, за которые держатся во время занятий балетом) и велела ей повторять разные движения. Лася старалась изо всех сил. Она принимала позы, поднимала ноги и руки так, как говорила Софико, и даже не слышала, о чем шептались юные танцовщики, которые стояли в сторонке. Только в самом конце до нее донеслось: «…как медвежонок…» Неужели и Софико думает так же?
Когда учительница остановила Ласю, она спросила:
– Лася, что ты любишь делать больше всего?
– Разные истории придумывать… и рисовать люблю… – стала припоминать Лася.
– Вот видишь, как здорово! – обрадовалась Софико. – У тебя есть прекрасные увлечения. А балетом я бы тебе не советовала заниматься. Правда, если очень хочешь…
Ласе стало ясно, что у нее нет нужных способностей к балету. Она смущенно улыбнулась и выбежала из зала.
Едва за Ласей и Джонни затворилась массивная дубовая дверь, как что-то холодное и колкое сыпануло им в лица.
– Ой, снег пошел! – удивилась Лася.
– Первый снег! – обрадовался Джонни.
Лася очень любила снег, но радость ее была короткой: она снова вспомнила о балете. Вспомнила, как стояла на пуантах, как старалась перетерпеть боль в ногах. Заметив Ласино «кислое» лицо, Джонни предложил:
– Айда, Ласька, ко мне домой! У меня сегодня папка на дежурстве.
Лася была согласна, ей не очень хотелось сейчас идти домой и, особенно, рассказывать бабушке о своей неудаче.
– Что будем делать? – деловито спросил Джонни, как только они переступили порог квартиры.
– Не знаю, – пожала плечами Лася.
– Слушай, – вдруг сообразил Джонни, – а давай будем под музыку скакать. Изображать будем зверей.
– Уток?
– Всех! И утят, и зайцев, и разных других!
Можете представить себе, как обрадовались соседи, когда услышали громкую музыку и топот двух пар быстрых ног. Конечно, долго они этого терпеть не могли, и вскоре откуда-то снизу раздался громкий стук.
– О! Соседи стучат, – догадался Джонни. – Давай пока не будем, а то папе пожалуются, что мы у них «на голове топтались».
Лася не возражала. Она сидела на диване и болтала ногами. Настроение у нее заметно улучшилось. И все-таки…
– Джонни, скажи, почему я не могу, например, танцевать так же красиво, как я это придумываю. В голове я так здорово танцую, а ногами не могу.
– Это потому, что мы на Земле, – сказал Джонни. – Мне папа рассказывал, что в Надземном Мире можно что угодно делать при помощи мысли.
– И танцевать? – удивилась Лася.
– И танцевать, и даже… одеваться.
– Вот это да, – только и смогла сказать Лася.
Джонни остался доволен тем впечатлением, которые произвели его слова. Как всегда, когда он важничал, он выпятил вперед свои полные губы и стал объяснять:
– Когда человек умирает, его тело остается на Земле. Верно? А то тело, которое выходит из него и улетает в небо, оно ведь голое. Сообразила?
Лася в ответ кивнула, а потом ее брови взлетели вверх:
– Что, совсем голое?
– Совсем, – подтвердил Джонни. – Но как только человек подумает об одежде – ну, про штаны, платье или рубашку какую-то – все сразу появляется. И он уже не голый!
– Здорово! – похвалила Лася.
На лице воодушевленного Джонни теперь было как будто написано: «Это еще что!», и он продолжал:
– А вот если кто-то захотел что-нибудь построить, ему не надо ни руками двигать, ни инструмент брать. Нужно только представить себе то, что хочешь строить. Представил – и готово!
– А домики? Домики там есть? – поинтересовалась Лася.
– Навалом, – со знанием дела ответил Джонни. – Только они там не нужны.
– Как это?
– Да так. Не нужны и все тут. Это только на Земле мы замерзаем и нам нужно прятаться в дом, надевать на себя одежду. В Надземном Мире никому не холодно и не жарко: ни домики, ни костюмы не нужны. Их там заводят только потому, что так привыкли на Земле.
Не успел Джонни договорить, как у Ласи был готов новый вопрос:
– А что они там едят?
– Ха-ха! – засмеялся Джонни. – Ни-че-го-шень-ки! Тело-то, которому нужна еда, осталось на Земле! А новому телу еда не нужна. Оно питается энергией.
Из всех энергий на Земле Ласе было известно только электричество. Она так и спросила:
– Электричеством?
Этот вопрос загнал Джонни в тупик. Ему не хотелось терять репутацию всезнайки, и потому он с вздохнул с облегчением, когда в дверь позвонили. Каково же было его удивление, когда в коридоре появилась… Софико. В шапочке, запорошенной снегом, она сейчас походила на Снегурочку.
– А где здесь скрывается Белая Жемчужинка?
Лася услышала мелодичный голос Софико и выбежала в коридор.
– Жемчужинка, ты не обиделась на меня?
– Нет, тетя Софико, – искренне ответила Лася. – Я на свои ноги обиделась.
– Что ты! Что ты! – засмеялась девушка. – У тебя замечательные ноги. Это все равно, как если бы я обиделась на свою голову. Она совсем не умеет сочинять. У меня в школе совсем неважные отметки были по сочинению.
– Правда?! – поразилась Лася.
– Правда, – понизив голос, отвечала Софико. – Только это секрет. Ведь не очень приятно, когда все знают о твоих неудачах. Верно?
– Верно, – подтвердила Лася, и глаза ее засияли: ведь это ей, ей и Джонни, тетя Софико сейчас доверила свой большой секрет.
Джонни, который вдруг вспомнил об обязанностях вежливого хозяина, стал приглашать Софико в комнату.
– Спасибо, дружочек, – улыбнулась девушка. – Уже поздно, а мне еще до дома далеко добираться.
Софико повернулась, чтобы отворить дверь, но тут в замке заскрипел ключ и, немного погодя, в дом вошел Адис Адисович. Его шапка, пальто и даже борода – все было засыпано снегом.
– Дед Мороз пришел! – захлопала в ладоши Лася.
– У-у-у, – загудел доктор. – Ну-ка, кого здесь заморозить?!
Все засмеялись, а он вдруг строго так спросил:
– Джонни, почему гостью в коридоре держишь?
– Да нет же, – возразила Софико. – Я уже ухожу. Мне ехать далеко.
– А куда, если не секрет? – поинтересовался Адис Адисович, осторожно снимая с головы заснеженную шапку.
– В Петушки.
– В Петушки?! – не то удивился, не возмутился доктор. – Даже не пытайтесь! В такую погоду за город даже нос совать не стоит. Оставайтесь!
– Оставайтесь! Оставайтесь! – подхватили дети и стали тащить растерянную Софико в комнату.
36. ЗАЮНЯ
Каждый взрослый в Ласиной семье имел свой собственный ключ от квартиры, и по тому, как открывался замок, Лася безошибочно угадывала, кто пришел. Бабушка быстро доставала свой «бесшумный» ключик и вставляла его в замок. Папа долго гремел увесистой связкой, то и дело путая ключ от рабочего кабинета с ключом от квартиры. У мамы путаницы было меньше: ее три ключика звенели веселей, и, в отличие от папы, она не пыталась попасть в квартиру с помощью ключа от работы.
Вот и на сей раз, услышав легкий звон ключей и шорох в замочной скважине, Лася выскочила в коридор, чтобы встретить маму. Она сразу заметила, что мама сегодня не такая, как обычно. Сана раздевалась молча и даже не стала расспрашивать дочку о том, как ее дела.
– Мамуля, что-то случилось? – заглянула Лася маме в глаза.
– Снова Заюня набедокурил, – вздохнула мама.
– Опять этот Заюня! – возмутилась Лася.
– Да, опять. Взял и перевернул все урны в туалете. Директор грозится выгнать его из школы, а я хочу попытаться ему помочь. Сегодня собираюсь к нему домой, поговорю с его родителями.
– А меня возьмешь? – попросила Лася: уж очень ей хотелось посмотреть на легендарного Заюню.
– Не думаю, что это будет хорошо, – возразила мама Сана.
Однако вечером, в самый разгар Ласиных игр, мама вдруг заглянула в ее комнату и спросила:
– Хочешь пойти со мной к Заюне?
– Честно?! – не поверила Лася.
– Очень даже. И если хочешь, быстренько собирайся.
Заюня жил недалеко, в каких-нибудь трех кварталах от Ласиного дома. Его квартира была под самой крышей длинного пятиэтажного дома, и Лася даже запыхалась, пока взобралась наверх.
Дверь им открыл Заюнин отец. Сначала он, правда, только приоткрыл ее и держал на цепочке до тех пор, пока все не выспросил. Потом, распахнув дверь во всю ширь, он повернулся к входящим спиной и грубым голосом закричал:
– Мишка! А ну, иди сюда! Из школы разбираться пришли!
Едва Мишка-Заюня приблизился к отцу, как тот ухватил его за ухо, да так, что мальчик даже вскрикнул.
– Признавайся, что натворил! – загремел мужчина, поворачиваясь лицом к Сане.
При этом Заюня, которого отец по-прежнему держал за ухо, столкнулся нос к носу с Ласей.
– Ой! – вскрикнула она, отодвигаясь от страдальческой физиономии мальчика.
По-видимому, только сейчас Заюнин отец заметил у себя в доме маленькую гостью. Он тут же отпустил Мишкино ухо и стал приглашать гостей пройти в комнату. Мама последовала за ним, а Ласе велела оставаться с Заюней.
Мишке-Заюне было лет девять, но он был щуплым и только немного выше Ласи.
– Ну что? Пошли что ли? – пробурчал он.
Там, куда привел Ласю Заюня, было совсем темно, потому что не было окон. А еще там было очень мало места. В Заюниной комнате помещались всего-то кушетка и маленький стол, за которым он делал уроки. Все, что не помещалось на столе, лежало прямо на полу.
– Что смотришь? – хмуро спросил Мишка, заметив Ласино удивление. – Здесь кладовка была раньше, а теперь я живу.
– А почему у тебя на стенах картинок нету? – поинтересовалась Лася.
– Отец не разрешает стены пачкать, – буркнул мальчик.
Лася заметила, что от ее вопросов настроение у Заюни стало еще хуже. Неожиданно в его глазах заблестел огонек и он спросил:
– А хочешь, я тебе что-то покажу?
– Хочу, – согласилась Лася.
– Тогда смотри! – сказал Мишка и подошел к Ласе совсем близко с рукой, спрятанной за спину.
Когда Лася слегка наклонилась вперед, чтобы рассмотреть то, что собирается показать ей Заюня, тот резко выбросил из-за спины руку и к самому Ласиному носу поднес кукиш. Заметив растерянность маленькой гостьи, мальчишка засмеялся:
– Что, не нравится?!
Лася вдруг рассердилась:
– А хорошее ты что-нибудь показать можешь?!
Мишка, который не ожидал такого отпора, не знал, что ответить. Тогда Лася принялась его отчитывать:
– Вот если бы ты пришел ко мне в гости, я бы не стала дразниться. Я бы показала тебе все-все. Все свои игры, игрушки разные, кукол, а еще розового слона и медвежонка…
– Ладно, – перебил ее Заюня, стал на четвереньки и полез под кушетку.
Вскоре он выволок оттуда большую старую сумку, набитую всякой всячиной. Затем он перевернул ее и вывалил все содержимое на пол. Из груды машинок, разномастных солдатиков, гвоздиков и проводов, он извлек старенького плюшевого медведя с оторванным ухом.
– Это сестры сначала был, – сообщил Заюня, показывая медведя Ласе. – Когда она уезжала, оставила его мне.
– Хорошая у тебя сестра, – решила Лася.
– Ага, – вздохнул мальчик.
– А хочешь, мы с бабушкой ухо медведю пришьем? – неожиданно предложила Лася.
Заюня прижал одноухого медвежонка к себе и недоверчиво спросил:
– Не шутишь?
– Что ты! – встрепенулась девочка. – У нас дома куча лоскутков есть. Мы ему новое ухо выкроим, а потом на место приделаем.
Мишка с опаской протянул Ласе свое сокровище, и тут Ласю позвала мама.
По дороге домой мама Сана подробно расспрашивала дочку, о чем она беседовала с Заюней. Лася обо всем рассказала маме, только про кукиш не сказала. А под конец вывод интересный сделала:
– Я теперь знаю, почему у Заюни поведение плохое. Просто его никто не любит.
Мама очень похвалила Ласю за это, а еще за то, что она предложила починить плюшевого медведя. В самом деле, волшебные бабушкины руки очистили его от пыли, подшили отрывающиеся лапы, а после того как из вороха лоскутов Лася извлекла подходящий, выкроили и пришили горемыке недостающее ухо. Оно немного отличалось по цвету от остальной материи, из которой был сделан медведь, и потому Лася прозвала его «Желтоух».
Желтоух недолго пробыл у них дома. Через несколько дней он, вместе с большим пакетом печенья, которое специально для Заюни испекла бабушка, отправился домой.
– А это снова вы? – проворчал Заюнин отец, снимая дверную цепочку.
– Мы к вашему сыну, – ответила ему мама Сана.
Мишка-Заюня очень обрадовался, когда увидел своего медведя, а когда Лася протянула ему пакет с печеньем, смутился:
– Можно попробовать? – спросил он, разглядывая незамысловатые фигурки.
– Конечно, можно! – заверила его Лася. – Это все для тебя и для твоих мамы и папы.
Заюня достал из пакета одно печенье и положил себе в рот:
– Маме дам, когда она придет, – решил он и сунул пакет под кушетку.
– Ну, мы пошли. Проводи нас, пожалуйста, – попросила Мишку мама Сана.
Когда они подошли к входной двери, мама тихо, но так, что Лася тоже услышала, шепнула Заюне:
– Когда у тебя будет настроение, заходи ко мне в кабинет. Просто так, поговорим. Ладно?
Заюня помолчал, а потом солидно ответил:
– Лады.
– Лады! – воскликнула вслед за ним воодушевленная Лася, да так звонко, что неулыбчивый Заюня улыбнулся.
37. ДОЛЕТЕТЬ ДО ЛУНЫ
Наступил декабрь. Пронзительная свежесть морозного воздуха, нарядные заснеженные улицы – все было праздничным, все обещало радость. В самом деле, приближалось Рождество.
Как-то вечером Лася стала думать о Рождестве. Ей хотелось придумать что-нибудь необыкновенно хорошее, замечательное. И она, в конце концов, придумала. Она решила, что на праздник нужно пригласить всех друзей. Да, да, непременно всех: и Джонни, и его отца, и Софико, и тетушку Меркуцию, обязательно дядю Семинара, а также Мишо… Лася вспоминала и вспоминала, она боялась кого-то пропустить. Так и есть! Она позабыла о Маре и ее бабушке, а еще о Заюне.
Когда Лася решила, что список гостей готов, она отправилась в кухню к бабушке:
– Бабушка, давай на Рождество пригласим всех друзей!
Бабушка Эля, которая в это время мыла посуду, выключила горячую воду, вытерла руки и, присев на табуретку, сказала:
– Ласочка, ты же знаешь, что Рождество – праздник тихий, семейный. На него посторонних не приглашают.
– Но это же мои друзья! Они не посторонние, – возразила Лася.
– Это праздник для самых близких, – настаивала бабушка.
– Но ведь ты сама говорила, когда Христос родился, пришли все: и волшебники, и пастухи, и разные другие люди. И был праздник, потому что все радовались.
– Действительно, праздник – это когда радуются все вместе, – подхватил Ласину мысль папа, заглядывая в кухню.
Лася с надеждой посмотрела на отца. Тогда он, как примерный ученик, поднял руку и спросил:
– Можно поинтересоваться? О чем вы так горячо спорите?
– Я хочу пригласить всех друзей на Рождество, а бабушка не соглашается, – опередила бабушку Лася.
– Кого же ты хочешь пригласить? – улыбнулся отец.
– Ну, во-первых, Джонни, – сказала Лася и загнула палец. – Потом дядю Адиса, – загнула она следующий палец. – Потом…
– Ласенок, а пальцев на руках хватит? – пошутил папа.
Но дочка была настроена весьма серьезно. Ничуть не смущенная папиным замечанием, она перечислила всех друзей, загнув всего девять пальцев. Папа Рад, словно заразившись серьезностью от Ласи, заметил:
– Такие вопросы требуют обсуждения на семейном совете. Ты согласна?
Лася не возражала. Она тут же побежала звать маму, которая была занята стиркой и даже не подозревала о том, что волнует остальных членов семьи. Когда же она во всем разобралась, то предложила:
– Мы ведь тоже все друзья и должны уметь договариваться. Я предлагаю согласиться с Ласиным предложением (Лася даже подпрыгнула от радости, а бабушка нахмурила брови), но перенести встречу с друзьями на Ласин день рождения.
Мамино предложение пришлось по душе всем, кроме Ласи. Ведь до дня рождения еще целых два месяца! Но ничего не поделаешь. «Решение семейного совета обжалованию не подлежит», – так сказал папа.
Когда пришло время укладываться спать, Лася уже с удовольствием воображала, как будет приглашать друзей на свой день рождения. И все-таки, ей было чуть-чуть грустно из-за того, что праздник откладывается. Вдруг ее осенило: «У меня же есть друзья, которые могут прийти немедленно и быть со мной, сколько захочу!» Вскоре она услыхала чье-то частое дыхание. Это примчался Джакси. Едва переводя дух, он заговорил-заспешил:
–Лася, ав-ав-ав! Что я узнал! Ты не поверишь!
– Успокойся, маленький, – погладила его Лася по шелковистой шерстке.
Но Джакси и не думал успокаиваться:
– Мне сказали… Мне сказали, что на Земле есть одна кнопка. Такая кнопка… Если наступить на нее – долетишь до самой Луны. Вот!
– Не может быть! – не поверила Лася.
– Может, может, – суетился Джакси. – Я даже знаю, где она находится.
– Тогда зови всех остальных и пойдем искать, – решила маленькая хозяйка.
Когда друзья собрались вместе, они тут же по воле Ласиного воображения перенеслись в то место, где следовало искать волшебную кнопку. Джакси, с видом опытной ищейки, стал обнюхивать каждый камушек, заглядывать под каждый кустик. Потом он с невиданной энергией заработал лапами. Завершив раскопки, он залился торжествующим лаем, призывая всех подойти к нему и посмотреть, что же он нашел. А нашел он вот что.
В небольшом углублении в земле виднелся какой-то предмет, который напоминал хорошо отполированный металлический диск. Размером он был с тарелку.
– Кто первый? – спросила у друзей Лася.
– Может, я стану великаном, возьму вас всех на руки и отправимся вместе? – предложил Рой.
– Действительно, – задумалась Лася, – если мы все полетим по отдельности, то можем попасть в разные места. А если ты станешь великаном, то даже одной ногой не поместишься на кнопке.
– Тогда я стану силачом! – сообразил Рой и на глазах у друзей превратился в мальчика-силача, крепкого и коренастого, со стальными мускулами.
Он подхватил Ласю и оробевших малышей на руки и ступил на диск.
Могло показаться, что ничего не произошло: то же небо, те же деревья и трава.
– Мы, что, уже на Луне? – мяукнула Маня.
– Не похоже, – озадаченно проговорил Рой. – На Луне нету растений.
– Значит, мы никуда не улетели, – разочарованно сказал Джакси. – А я-то думал…
Тут его перебила Лася:
– Погоди, Джакси, не ной. Это ведь не те деревья и не та трава.
И вправду, растительность вокруг выглядела необычайно: сочная, изумрудно-зеленая, она поражала своей свежестью и красотой. И всюду росли цветы.
– Где же мы в таком случае? – задумалась Лася.
Этот вопрос еще не раз задавали себе друзья, пока путешествовали, и, в конце концов, решили, что попали… в будущее. Почему они так решили? Сейчас узнаете.
Буквально в нескольких шагах на небольшой ровной площадке они заметили продолговатый аппарат, похожий на прозрачную капсулу. Дверь аппарата была открыта, и друзья вошли внутрь. Кроме двух сидений, таких же прозрачных, как сама капсула, там ничего не было. Лася и Рой устроились на сиденьях, Джакси и Маня прыгнули им на руки.
– Интересно, это ездит или летает? – спросил Джакси.
Маня, обеспокоенная неопределенным положением, в котором они очутились, проворчала:
– Вот ты и ответь. Ты же нас сюда затащил.
Джакси зарычал на кошку, но маленькая хозяйка остановила его:
– Чем ссориться, лучше ищите какие-нибудь кнопки или рычаги.
– Дует, ужасно дует, – продолжала капризничать кошка.
Тогда Рой привстал и закрыл дверь.
– Ой, оно дрожит! – воскликнула Лася.
И впрямь, после того как мальчик захлопнул дверь, капсула стала вибрировать.
– Мы сейчас полетим! – весело крикнул Рой.
И только он это произнес, как удивительный аппарат плавно взмыл вверх и завис в воздухе.
– Почему же мы не летим? – удивился Джакси.
– Наверно потому, что не знаем куда, – предположил Рой. – Полетим прямо.
Едва прозвучали эти слова, как аппарат «ожил»: он медленно поплыл в ту сторону, куда смотрели друзья. Лася хлопнула себя по колену и воскликнула:
– Выходит, он нас слушается! Полетели быстрее!
И капсула полетела быстрее. После, она летела и ниже, и выше, и медленнее, и быстрее – словом так, как этого хотели пассажиры.
– Ав-ав-ав! Сейчас врежемся! – взвизгнул вдруг Джакси, заметив, что навстречу им на огромной скорости несется такой же аппарат.
Однако капсула, которая мчалась навстречу, бесшумно скользнула мимо.
– Дурашка, – погладила дрожащего щенка Лася. – Если наш самолет послушный, значит и у них такой же. И никто никогда не налетит друг на друга.
Со временем друзья привыкли к встрече с самолетающими аппаратами. Их попадалось все больше и больше, на земле также стали появляться разнообразные строения. Когда лететь надоело, Рой предложил опуститься у одного из необычных зданий. Приземлившись на площадке для самолетов, Лася и Рой вышли наружу и направились к зданию, сверкавшему на солнце множеством выпуклых, как глаза, стекол. Вскоре они догадались, что попали в школу. Пока Маня и Джакси бегали наперегонки по влажной от утренней росы лужайке, ребята прошли в один из классов и сели у стены на пол.
Да, да, не удивляйтесь. Никакой школьной мебели в классе не было. Дети, и даже учительница, сидели прямо на теплом полу. На головах у них были шлемы, а учительница держала в руках маленькую блестящую коробочку. Вот она нажала кнопку, и на белой гладкой стене – там, где должна была находиться доска, появилось изображение.
– Я тоже хочу в шлеме, – зашептала Лася.
Рой посмотрел по сторонам и увидел под стеной несколько аккуратно сложенных шлемов. Вскоре Лася и Рой ничем не отличались от сидящих впереди учеников и могли наблюдать за удивительным миром, который развернулся перед ними.
Какое-то время им казалось, что они перемещаются в черном бездонном небе между звезд и планет. Потом одна из планет стала приближаться. Она становилась все ближе и ближе, пока детям не стало казаться, что они перемещаются по ее поверхности.
Откуда-то издалека послышался тихий, но четкий голос:
– Вы, наверное, узнали. Эта планета – Луна, спутник Земли. На ней пока еще ничего нет, но в будущем она будет покрыта прекрасной густой растительностью. Голос все говорил и говорил, а Лася «шла» по состоящему из пыли лунному грунту. Всякий раз, оттолкнувшись от поверхности планеты, она пролетала несколько метров, прежде чем вновь становилась на ноги. По дороге попадались лунные горы, огромные округлые кратеры, бескрайние просторы лунных морей…
Ни Лася, ни Рой не заметили, как закончился урок и класс опустел. Вслед за учениками они тоже вышли в коридор и там очутились среди других ребятишек. Дети почти не разговаривали между собой, но казалось, легко понимали друг друга. Они бегали, играли, весело смеялись, а когда прозвенел звонок, быстро разошлись по классам.
«Хорошо бы побывать еще на каком-нибудь уроке» – решили Рой и Лася.
Незамеченными, они проскользнули в один из классов. В нем, в отличие от предыдущего, был низкий длинный стол. Рассевшись по обе стороны стола, каждый ученик вооружился двумя палочками и по команде учительницы начал ударять ими по столу. От этих ударов матовая поверхность чудо-стола засветилась и стала переливаться яркими красками. Послышались мелодичные звуки. Учительница показывала руками разные знаки, как будто дирижировала, а ученики, наблюдая за ней, меняли ритм и силу удара. Вскоре все пространство классной комнаты было озарено дивным светом, а отдельные звуки объединились в стройную, прекрасную мелодию.
Убаюканная чудесной музыкой, Лася уснула, продолжая во сне путешествовать по стране «Будущее».
38. УДАЧНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ
Нечасто случалось так, чтобы мамы и бабушки одновременно не было дома. Однако в этот субботний день все именно так и получилось. Мама пошла на работу, а бабушка, которая, как скорая помощь, спешила помочь всем нуждающимся, отправилась к одной из своих знакомых. Дома остался папа Рад. Он обещал присматривать за детьми.
Конечно, Лася в присмотре не нуждалась. Она занималась вполне мирным делом: шила кукле наряды. А вот Томик… С тех пор как малыш научился ходить, он стал отовсюду хватать все, что плохо лежит, и тащить к себе в рот.
Убедившись, что в комнате все мелкие, бьющиеся и острые предметы для сына недоступны, папа Рад уселся в кресло со свежей газетой в руках. Согласно папиным представлениям, Томик должен был, сидя на ковре, играть со своими игрушками. Некоторое время малыш, и в самом деле, возился на ковре. Потом, разбросав игрушки, он поднялся на ноги и, покачиваясь, направился к отцу. Топ-топ – ковылял Томик. Вот он доковылял до папы и счастливо засмеялся.
– Ку-ку, – выглянул из-за газеты папа.
– Ка-к;, – повторил за ним Томик.
Он сделал движение, чтобы спрятаться за газетой от папы, но не удержался на ногах. Тогда папа подхватил малыша и усадил к себе на колени. Поскольку долго находиться на одном месте Томик не любил, вскоре он сполз на пол и зашагал обратно.
– Стой, Томик, брось! – закричал папа Рад, который заметил, как малыш что-то засовывает себе в рот.
Однако Томик и не думал слушаться. Он продолжал держать пальцы во рту, раздумывая, проглотить ему или выплюнуть то, что он туда отправил. Когда папа резко поднялся с кресла, то заметил, что рубашка разошлась у него на груди. «Только что там была пуговица», – подумал он, и тут же неприятная догадка кольнула в сердце.
Не мешкая, Рад подскочил к сыну и стал разжимать ему челюсти: маленький упрямец не желал открывать рот добровольно. Наверное, папа перестарался, потому что хитроватое выражение лица Томика сменилось на обиженное, рот приоткрылся, а из горла вышел ноющий звук. Зато теперь папа увидел на его языке злополучную пуговицу, которая тут же исчезла в горле разревевшегося малыша. Наклонив его лицом вниз, папа Рад принялся похлопывать сына по спине. Томик заревел еще сильнее.
На крик прибежала Лася:
– Папа, что случилось?
– Пуговицу съел! – продолжал трясти Томика отец.
– Нужно доктора позвать! – всполошилась Лася и помчалась к телефону.
Доктора Адиса дома не оказалось, трубку поднял Джонни. Заразившись Ласиной паникой, он позвонил отцу на работу:
– Папа! Срочно! Микки чего-то наглотался!
Не удивительно, что после такого сообщения машина скорой помощи с доктором Адисом прибыла к месту происшествия уже через несколько минут.
Адис Адисович быстро вошел в квартиру, на ходу приговаривая:
– Айболита вызывали? Ну-с, кто здесь утюг проглотил?
Папа Рад поднес к нему покрасневшего от рева Томика и коротко сообщил:
– Пуговицу от рубашки проглотил.
– Ах вот кто у нас полиглот! – пошутил доктор.
Он взял малыша на руки и, поглаживая его по спинке, стал приговаривать:
– Все плохое выйди, а все хорошее приди…
К великому удивлению папы Рада, Томик быстро успокоился и заулыбался.
– Ка-к;, – произнес он, зажмуривая один глаз.
– Не ка-к;, – поправил его отец, – а спасибо. Доктор, оставайтесь с нами чай пить.
Джонни, который примчался даже раньше «неотложки», доложил:
– Мы уже и чайник на огонь поставили.
– И шоколад испекли, – сказал доктор, вынимая из кармана халата шоколадку.
Чай пили на кухне. Пока папа и доктор Адис оживленно беседовали, Лася и Джонни поглощали бутерброды. Уловив паузу в разговоре, который вели взрослые, Лася спросила:
– Папа, а ты веришь, что можно увидеть будущее?
Папа улыбнулся и сказал:
– Специалист по ненаучной фантастике у нас Адис Адисович. Давай его попросим ответить.
Доктор подмигнул Ласе:
– Научная или ненаучная – спорить не стану, а на вопрос отвечу.
И доктор повел рассказ о Надземном Мире. Оказалось, что в Надземном Мире известны не только все события прошлого, но и будущего. Можно сказать, что биографии всех живущих на Земле людей там уже «написаны». Только не на бумаге, а отпечатаны в тонком слое невидимой материи.
– А можно прочитать, что там написано? – поинтересовалась Лася.
Доктор Адис внимательно посмотрел на нее и сказал:
– Можно. Только для этого нужно обладать особыми способностями.
– А в будущем будут самолеты, которые по приказу человека летают? – снова спросила Лася.
– Про самолеты не знаю, но знаю, что все аппараты будут подчиняться воле человека. Они будут работать исключительно за счет энергии человека, который управляет ими.
– Папа, а войны еще будут? – спросил Джонни.
– А землетрясения? – вспомнила Лася.
Доктор вскинул обе руки вверх и сказал:
– Сдаюсь без боя.
– А если серьезно? – вступил в беседу папа Рад. – Ведь у вас есть какие-то соображения на этот счет.
– Если серьезно… – задумался Адис Адисович. – Если серьезно, то будущее Земли прекрасно. Посмотрите на природу. Ведь для нее нормально, когда из маленького семечка вырастает что-то большое и красивое. Так и человечество, если будет идти нормальным путем, должно стать прекрасным.
– И все люди будут хорошие и добрые? – засомневался Джонни.
– Фома ты, неверующий. Я же говорил, что все будущее уже известно в Надземном Мире. Только, когда оно настанет, зависит от людей. Захотят люди поскорее сделать так, чтобы каждому было хорошо, – оно наступит быстрее, а нет… – доктор развел руками.
И тут дверной звонок сообщил о том, что кто-то пришел:
– Это не мама и не бабушка, – решила Лася. – У них свои ключи есть.
Папа пошел открывать и вскоре из коридора послышался знакомый голос:
– Извините, Адис Адисович у вас?
Доктор Адис, едва услышал голос, покраснел и порывисто встал из-за стола. Поправляя на ходу волосы, он взволновано говорил:
– Прости, пожалуйста, Софико. Я совсем забыл о нашем уговоре.
– Это я должен просить у всех прощения, – поспешил ему на выручку Рад. – Оторвал доктора от работы и задерживаю.
– Кто старое помянет – тому …клизму пропишем, – пошутил Адис Адисович.
Он взял девушку под руку и, обращаясь к Раду, торжественно произнес:
– Разрешите представить вам Софико. Мою будущую жену.
– Ура-а-а! – донесся из кухни победный крик.
– Ура-а-а! – поддержал его другой.
И вскоре Софико уже стояла в окружении друзей, заливаясь счастливым смехом.
39. ЕЩЕ ОДНА РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ
До рождественских праздников оставалось несколько дней. Город готовился к праздникам. На Народной площади была установлена красавица-елка. Повсюду висели разноцветные фонарики и флажки. Магазины заполняли рождественские подарки.
Мама взяла Ласю в самый большой магазин города, чтобы выбрать подарки для всей семьи.
– Сначала купим бабушке, – сказала мама, открывая дверь магазина.
– Давай купим ей шоколадных человечков, – показала Лася на одну из витрин.
– Ты же знаешь, что бабушка не любит шоколад, – возразила мама.
– Тогда, давай, вот эти цветы, – предложила девочка, глядя на прилавок со множеством искусственных цветов.
Мама остановилась и попросила у Ласи минуточку внимания.
– Давай вместе подумаем, чему обрадуется бабушка, – предложила она, а после добавила:
– Ведь подарки для того и дарят, чтобы радовать.
Лася задумалась и теперь уже молча следовала за мамой. Рассматривая по-рождественски красочные витрины, она даже не заметила, как остановившись у одного из прилавков, мама выбрала для бабушки подарок.
Потом настала мамина очередь угадывать желания.
– А хочешь, я угадаю, что ты хочешь в подарок? – спросила она у дочки.
– Хочу, – загорелись Ласины глаза.
– Я думаю, что ты мечтаешь о новых художественных мелках. Верно?
– Угу, – подтвердила девочка. – Только ты купи и мне их не показывай, чтобы был сюрприз.
– Хорошо, тогда жди меня здесь.
Мама усадила Ласю в одно из кресел для посетителей. А сама пошла искать подарок.
Лася сидела и рассматривала большой аквариум, в котором обитали замечательные лягушечки. Они были светло-желтого и розоватого цветов и плавали не хуже рыбок, вытягивая свои перепончатые лапки. Еще они могли долго сидеть без движения так, как будто спали. Поглощенная удивительным зрелищем, Лася вдруг услышала:
– Что же вы, дедушка, такой неосторожный? Разбили очки. Как вы теперь домой дойдете?
Лася обернулась и увидела, как служащая магазина ведет к креслам старичка маленького роста. По дороге она продолжала говорить:
– Теперь нужно, чтобы вас кто-нибудь домой проводил. У меня работа кончается поздно. Может, кто из посетителей согласится?
Женщина усадила старичка в кресло рядом с Ласей, а сама пошла на свое рабочее место.
Старичок не выглядел огорченным. Он сидел и смотрел прямо перед собой, как обычно смотрят незрячие.
– Дедушка, а можно я вас домой отведу? – спросила Лася.
Старичок повернулся на голос и стал всматриваться в Ласино лицо, потом вздохнул:
– Ничего без очков не вижу.
– Можно, дедушка? – повторила вопрос девочка.
– Сколько же тебе лет?
– Шесть.
– Нет, – покачал головой дед. – Такому поводырю и самому провожатые нужны.
Когда вернулась Ласина мама, Лася заторопилась:
– Мама, мама! Этот дедушка разбил очки, и теперь его надо отвести домой, и…
– Конечно, – поддержала дочку мама. – Конечно, мы ему поможем.
Выяснилось, что старичок живет неподалеку, и совсем скоро они уже стояли на пороге его маленькой чистой квартирки.
– Я вас очень прошу зайти, – стал приглашать он Ласю и ее маму. – Я вас долго не задержу.
Когда гостьи прошли в комнату, старичок сказал:
– Очень жаль, что не могу вас угостить. Без очков я, как без рук.
– А вы один живете? – спросила его мама.
– В квартире – один, но у меня дочка есть и внучка. Очень хорошая девочка. Как ваша.
– Тогда отчего вы при таком слабом зрении в магазин сами ходите?
– Почти никогда не хожу. Дочка мне одному не разрешает. А сегодня осмелился. Подарки хотел им к Рождеству купить, да сами видите, что из этого вышло.
Мама взглянула на дочку, потом на пакет с подарками, и Ласе стало ясно, что мама хочет поделиться своими покупками со старичком. Действительно, мама поискала в пакете и достала оттуда два нарядных свертка. Она положила их на стол и сказала:
– Дедушка. Я вам оставляю на столе подарки: для вашей дочки и внучки.
– А как же вы? – растерялся старичок.
– Мы сейчас другие купим, – заверила его мама.
Старичок дрожащими руками полез в карман, чтобы расплатиться. Он достал оттуда деньги и начал предлагать их маме.
– Это недорогие подарки, – убеждала его мама. – Уж доставьте нам такую радость – сделать в Рождество доброе дело.
Старичок, казалось, успокоился, но затем поднялся со стула и, придерживаясь за мебель, засеменил к пианино. Там под стеклянным колпаком стояли старинные бронзовые часы. Легкокрылые ангелы с двух сторон устремлялись к циферблату.
– Я хочу преподнести вам эти часы, – торжественно произнес старый человек.
– Что вы?! – возразила мама. – Это очень ценная вещь.
– Вы же сами сказали, что одаривать ближних в Рождество – большая радость. Порадуйте старика. Возьмите.
Мама была в нерешительности. Тогда старичок поднял с пианино тяжелые часы и протянул их маме. Опасаясь, что он может уронить их на пол, мама подбежала к старичку и взяла у него часы.
Так в Ласином доме появились часы с бронзовыми ангелами. Теперь они стояли в Ласиной комнате на комоде и каждый час тихо и мелодично звонили. До самого вечера, где бы она ни была, Лася старалась не пропустить бой часов и каждый раз считала все удары. Когда часы ударили девять раз, бабушка велела внучке укладываться в постель.
Лася так устала за день, что даже не сопротивлялась, как обычно. Едва ее голова коснулась подушки, как сладкий сон перенес ее в свою волшебную страну. Впрочем, Ласе так не показалось. Ей привиделось, что она по-прежнему находится у себя в комнате, в кровати. Вокруг темно и тихо, только слышится тиканье часов, а еще откуда-то доносится какой-то шелест или, может быть, шепот. Лася прислушалась.
– Вставай, вставай. Пойдем с нами, – долетело до нее.
Девочка открыла глаза и увидела рядом своих друзей: Джакси, Роя и Маню. Вначале от удивления она и двинуться не могла, а после, и в самом деле, встала, оделась и вышла вместе с ними на улицу. Все казалось странным, особенно то, что было совсем светло, как днем.
– Куда мы идем? – поинтересовалась Лася у своих спутников.
– А мы думали, что ты помнишь о своем рождественском желании, – сказал Рой.
– Ну да, – подтвердил Джакси. – Собрать друзей и преподнести им подарки.
– Но ведь мне не разрешили сейчас приглашать друзей и подарков у меня нету, – приуныла Лася.
– Мы тебе поможем, – пообещал Рой.
– Да, непременно поможем, – проговорила-промяукала кошка Маня.
Первым, кого навестили друзья, был Джонни. Когда он увидел Роя, то сказал:
– Я всегда мечтал, чтобы у меня был такой друг, как ты. Спасибо, Лася, за подарок.
Лася не успела ответить, как тут же вместе песиком и кошкой очутилась у квартиры тетушки Меркуции. Приглашая друзей войти, Меркуция позвала своего пестрого кота:
– Посмотри, кто к нам пришел!
Когда ленивец-кот увидел красавицу Маню, он тут же замяукал басом.
– Ласенька, посмотри, как понравилась Гераклито твоя кошечка. Это очень милый подарок.
Ласе было нелегко расставаться с друзьями. Она уже знала, что и Джакси сейчас покинет ее. Так и вышло.
Оказавшись в совершенно незнакомом месте, Лася вскоре обнаружила, что здесь живут Мара и ее бабушка. Бабушка Фуркен обрадовалась Ласе и ее маленькому дружку, а Мара… та вообще от умиления заплакала.
– Ласенька, какая ты хорошая, – сквозь слезы говорила она. – Какую ты мне собачку подарила! Настоящая собачка, и никакой аллергии от нее.
Лася вдруг почувствовала, что друзья сейчас где-то далеко и она совсем одна. Она лежала в своей постели и грустила. И вдруг услышала голос. Ласковый и добрый, он проникал в самое сердце.
– Человек никогда не бывает один. Любовь всегда связывает его с теми, кого он любит. Стоит только подумать о любимых – сразу на сердце станет тепло.
Голос исчез, но Ласе стало так хорошо, так отрадно. Она встала и выглянула в окно. На ночном небосклоне необыкновенно ярко сияла большая звезда.
– Это она, звезда Рождества! – догадалась Лася и… проснулась.
«Какой чудесный сон», – подумалось ей.
Она встала, подошла к часам с ангелами. Часы показывали полночь. По-прежнему было темно и тихо. Бабушка спала. На цыпочках добравшись до окна, Лася нырнула за штору и поглядела на небо. А там… (Лася даже обмерла от восторга) сияла та же звезда, а вокруг простирался огромный мир. Мир, полный прекрасных тайн, любви и надежды. Ласин мир.
ОСТАВИТЬ ОТЗЫВ НА САЙТЕ АВТОРА: http://www.nowimir.ru/DATA/contact.htm