Я – ветеринарный врач. По призванию. И по образованию. Хожу на вызовы, осматриваю, делаю назначения, ставлю капельницы, если очень нужно, кое-что оперирую. Опухоли или абдоминалку* например. Чаще всего зовут к кошкам и собакам. Но бывают и другие варианты.
В тот раз моя знакомая позвала меня к козе. Точнее, две моих знакомых позвали меня к одной козе. Жила она у них в собачьем охранном питомнике на предприятии. Питомник, это я, конечно, погорячилась. Четыре будки с разномастными собаками, от дворняжек до кавказца. Девчонки выставляли их на блок, кормили, ухаживали. И к этим собакам они притащили козу. Потом я узнала, что они её попросту откуда-то спёрли. Вроде, с конюшни, где они тоже подвизались. Помните, модно было такое: - Подайте бедной лошадке на пропитание!
Спереть то они её спёрли, а что дальше? Цель у них ещё не оперилась. И что с козой делать, не поняли. Поначалу коза даже доилась, но потом у неё начался мастит, и тут уже вспомнили обо мне. А о ком ещё, если денег у похитительниц коз не было, а со мной они всегда могли договориться о кредите. Что они и не преминули сделать. Съездила я к этой козе раз, другой, кредит всё рос. А в мой последний визит девчонки меня огорошили тем, что расплатиться со мной не могут, а вместо денег они предлагают мне взять объект моих лекарских забот.
Самое удивительное, что я согласилась. Конечно, я не настолько безбашенная, чтобы держать в городской квартире козу. Но моя мама собралась покупать дом в Малой Вишере, и вот там то коза бы сгодилась в хозяйстве. Поэтому, выждав темноты, я, как тать в ночи, прячась от соседей, провела козу к себе в однокомнатную квартиру на пятом этаже без лифта. Коза как будто всю жизнь ходила по лестницам. Бодро цокая копытами, она поднялась к своему новому месту жительства. Устроили мы её в коридоре. Для тех, кто знаком с однокомнатными брежневками, уже всё ясно. Ну а если кто-то жил только на виллах, то знайте. Есть такое чудо советской архитектуры. Коридор шириной 0,75 м, длиной 2 м, огибал совмещённый санузел с сидячей ванной и дальше поворачивал к кухне. Ещё полтора метра, на которые выходило аж три двери: из туалета, из кухни и из комнаты. А в квартире ещё две собаки по 40 кг, кошка и двое детей. Больше всего я боялась, что коза затопит соседей. Стоит ей один раз пописать, как всё тут же протечёт вниз сквозь стыковочные щели, оставленные строителями. Плавали – знаем. Животных не первый год держим. Короче, ожидала я чего угодно, но только не того, что коза будет проситься в туалет. Хотя на самом деле она не просилась, а дожидалась, когда кто-то выйдет в коридор, потом медленно начинала занимать характерную позицию. Мы успевали подхватить миску и подставить под струю. Ни разу! ни капли! не пролилось! А уж сухие орехи подмести проблемой не было. Одно неудобство – копытами она цокала, так как всё время понемногу перемещалась. Но несколько дней до совершения сделки можно и подождать.
Кто ж тогда знал, что сделка отложится на месяц с лишним. Конец августа плавно перетёк в сентябрь и далее. Травы для козы уже было не нарвать, оставались только сухие былинки. И моя семья на вечерней прогулке с собаками старательно обрывала листву с деревьев. Потом и листвы почти не стало. Понизу все деревья в округе уже были нами оборваны. В довершение ко всему коза совершенно неожиданно родила козлёнка. То, что она собирается окотиться, я заметила за два – три дня до родов. Вот это сапожник без сапог! Прозевала! Не заметила! А вроде коза и в объёме за этот месяц не изменилась? Где он там у неё помещался? Стали они цокать по коридору вдвоём.
Наконец мы дождались! Ударили по рукам с продавцами дома, и стали думать, как добраться до Малой Вишеры. Грузовик отпадал, слишком дорого. Вещей почти никаких не надо было перевозить, получалось нерентабельно. Микроавтобусов в те времена почти не было, и мы никого не нашли, кто взялся бы нас довезти до места назначения. Оставалась электричка. Но… На неё надо садиться или на Московском вокзале, или на Сортировке. А мы – в Сосновой Поляне. Московский вокзал, само собой, отпадает, там с козой не появиться. Да если бы только с козой! У мамы, как и у меня, тоже две собаки, да ещё четыре кошки, да ещё козлёнок, да ещё какие-никакие, да баулы. До Сортировки, по самому кратчайшему пути километров двадцать. Ни один нормальный таксист такой Ноев ковчег не посадит. Да в машине просто было бы не поместиться: я, мама, двое детей и вся живность вперемешку с сумками. Но нет преград для русского человека, да ещё и на смене эпох. Дело было в начале девяностых. Решено было добираться до электрички на троллейбусах. С пересадкой. А до остановки ещё дойти требуется. А теперь представьте себе глаза соседки, которая по неосторожности попалась нам по дороге. По лестнице спускается рогатая коза. За ней несут козлёнка. Дальше дети тащат каждый по две корзины с кошками. Парочка из них отчаянно мяукает. Потом собаки. А моих то тоже пришлось прихватить! Не оставишь же их на несколько дней одних. Так что собак стало четыре. Десять животных на четырёх человек! Соседка за свой потенциально сердечный приступ была вознаграждена возможностью пересказать эту историю другим соседям.
До остановки нам надо было протопать с километр. И дошли мы без эксцессов. Вот только челюсти у встречного народа отвисали, а нам и подвязать их было нечем. Да и некогда. Забегая вперёд, скажу, что спокойней всего реагировал народ в электричке, ясно было, что коза едет на дачу. И в первом троллейбусе тоже всё было достаточно спокойно. А вот второй пришлось брать штурмом. Как ни странно, мы влезли. Все отпускали шуточки в наш адрес, а одна тётенька стала возмущаться. И тут коза себя проявила. Она честно нас предупредила, что собирается пустить струю. Но… Миски то здесь, в троллейбусе, у нас наготове не было. Вместо неё была нога возмущавшейся тётки. А у мокрых тётенек гораздо больше поводов для возмущения. Но когда народ стал дружно хохотать над ситуацией, тётенька приняла смех на свой адрес и поспешила ретироваться на ближайшей остановке...
* - абдоминалка - имеется в виду абдоминальная хирургия, то есть операции внутри брюшной полости.