Сегодня был такой чудесный день – без жары и изнуряющего солнца. Но ближе к вечеру внезапно потемнело, подул сильный ветер, и…грянул гром! Пошел такой ливень, что протяни руку - и ты её не увидишь. Застигнутые дождем прохожие поспешили спрятаться в укрытия, а я мне так захотелось побегать под дождем! Давай со мной, а?
Только разуйся, закати повыше джинсы и айда со мной, пока ливень не прошел! Забудь на немного то, что ты уже взрослый дядя, и тебе просто неприлично бегать по лужам, о том, что дожди сейчас могут быть опасны – побудь самим собой без условностей этикета. И вот сейчас, когда мы остались только вдвоем, и плотная стена дождя не позволит нас увидеть - как ты себя будешь вести? Сможешь раскрепоститься, шлепать по лужам, прыгать и смеяться? Или внешние условности, заставляющие нас себя вести так или иначе – лишь отражение нашего внутреннего цензора, не допускающего своеволия?
С детства не могу запомнить: пузыри на лужах – это к тому, что дождь затяжной? Они весело лопаются, добавляя брызги, и круги на лужах расходятся до бесконечности. Да-да, даже в самой маленькой лужице тоже есть Бесконечность – как частица той, великой, всегда притягивающей к себе и никем так до сих пор и не изведанной. Правда, когда уже полностью промок, то ни капельки не холодно, потому уже не стараешься сохранить его, и тогда холоду уже просто становится неинтересно: к чему стараться. Если ты и так уже должен замерзнуть? Но тут как раз и самое странно-интересное: как только перестаешь на что-то обращать внимание, его избегать, как это отступает. Потеряв к тебе интерес…
Крупные капли дождя стекают с твоей одежды, и потоки воды становятся похожи на маленький водопад, а ты – как скала, с которой низвергаются потоки воды…
Но вот дождь ослабевает, и заканчивается наше ливневое маленькое безумие: пора возвращаться к этикетному протоколу, быть серьезными и рассудительными. Но ты, вдруг в разгар ответственного совещания, проводимого с сотрудниками, вдруг представишь, как было бы здорово снова побегать под дождем босиком, и внезапно улыбнешься. И никто даже не догадается, чему улыбается их строгий и грозный начальник…