Из устного отчета капитана тибетской экспедиции команды RATT: «Года два назад, в первую нашу экспедицию встретили паломника со 156 «корами» за плечами. Спросили его, почему же он еще не «там»? На услышанное «время тяжелое, карма грязнится быстрее - надо больше ходить» посмеялись. Теперь, когда Китай реально грозится за три года переселить пол-страны в Тибет, районы святого Кайласа превратить в «оплот социализма» и всех монахов с ламами поставить к станку – не до смеха. Еще года два назад возле Дарчена бегали антилопы, сейчас не до парнокапытных. Автобан проложен, на пятитысячнике – ты только представь, да - неожиданно выросла «железка». Если темпы стройки коммунизма не сбавят, лет через пять «кору» закатают в асфальт и пустят по ней американских бабушек с барабанами»
Грехи наши собачьи
Закончена пытка китайской границей, где юркие китайчики-погранцы построили нас – семерых дядек разной степени толщины и бородатости – в пионерскую линейку и перетряхнули все сумки и карманы. И пытка высокогорными пейзажами, куда трудяга-автобус поднимал наши полумертвые телеса. Высота перевалов зашкаливала за «эльбрусовские» 5200 метров, и меня со товарищи рвало на каждом спуске и подъеме. Ноги не держали, руки тряслись, настойчивые попытки свалиться в сон оканчивались резкими приступами головной боли или кошмарами – непременно многосюжетными и цветными.<cut text=продолжение тут>
Правда, захваченный предусмотрительным Арсением путеводитель «обещал» смерть от горной болезни – «горняшки» - максимум двум туристам из тысячи, и то не-спортсменам. Мы же себя считали вполне натренированными, кто – спелео-, кто пеше-, а кто и водными походами. И подкованными по полной программе: веревки, скальные крючья, спутниковая навигация, - полное альпийское снаряжение. Не считая списка «мистических» мест Тибета, вбитого мною в заслуженный ноутбук.
Вечером восьмого дня пути автобус фыркнул и «сдох», выпустив нас в ближний к Кайласу поселок Дарчен. Откуда и начали «кору» - петлю вокруг священной для буддистов, индуистов, а также джайнистов и язычников бон горы. Считалось, всякий раз обход Кайласа подчищает замызганную карму. Впадать в нирвану мы не собирались, поэтому нарезание, как положено религией, ста восьми 56-километровых кругов по пустыне нам не грозило. Махмуд намекал на шансы скосить «километраж»: в полнолуние один обход почему-то считается за три, а в год лошади – аж за тринадцать. Но с молодым месяцем и годом собаки нам ничего не светило.
Кстати, о собаках. Еще в начале пути, в Дарчене одна из них – с красным ошейником, знаком пройденной «коры» - увязалась за нами. Кинули псине остатки лепешки – та ноль внимания и деловито засеменила дальше. За поворотом к ней присоединились собратья. Так и шли одной вереницей – угрюмые путники, а рядом целеустремленные псы.
- А может, души умерших? – хмурился Паша.
- Ага, карма грязная. Отмаливают остатки грехов, - пошутил кто-то из наших и спугнул четверолапых. Те убежали вперед – в поисках своей, собачьей нирваны.<cut text=продолжение тут>
Вода. Живая и мертвая
До точки первого поклонения еще час-другой пути, а тибетское пекло успело всех зажарить. Скинули куртки, свитера, носки – красные, как раки. Еще чуть-чуть, и сядем в первую лужу. Лужа, вернее, голубое «солнце» и «полумесяц» озер Ракшас Тал и Манассаровар уже готовы принять отбившегося Дэна, «зеленого» еще по части Тибета.
– Стой! – схватили его за руки. И бочком-бочком, сторонкой обвели вокруг солнышка с полумесяцем. - В прошлом году у нас парень один язвы в «мертвом» Ракшасе схватил.
- Бог его знает, с какого перепугу тибетцы одно озеро считают «мертвым», а другое «живым», – пробубнил в бороду Сергей-Махмуд. - Может, не только подпитка солеными источниками одного и «голод» другого во всем виноваты.
- Да ладно вам, все сказки о «живой» и «мертвой» воде объяснимы, - обернулся Арсений и уткнулся в свой джи-пи-эс.
- А левитации – тоже сказки? – не уступал Дэн. И кивнул сторону озер. По берегам горные склоны пестрели ласточкиными гнездами пещер. Некоторые совсем древние – с завалами сводов и входов. И все – без лестниц. Непонятно, как люди попадали на «верхние этажи», которые точно были когда-то жилыми. Выход вроде везде один – на отвесный склон в пяти-десяти метрах от земли – и никаких ступенек, выемок, чтоб зацепиться и взобраться в поднебесное жилище. Поневоле поверишь в монахов, способных воспарять.
Тарбоче рече
Начало круга за озерами – набитая тропа по склону холмов. Всей группкой вклинились в «вавилонскую» мешанину тибетцев, индусов, сухопарых немцев, чехов… Поскольку наличие нанятого носильщика и яка на количество прощенных грехов не влияет, топали налегке. Кто – с котомками, кто с полупустыми рюкзаками. Молчаливо. Экономя дыхание, каждый сбой которого отзывался одышкой. Устали. Растянулись по пустыне бесконечной змеей. Собрались возле первых молельных барабанов с ветряками – эдаких перпетуум-мобиле по улучшению кармы. Илюха вспомнил: пока дует ветер (а ветер здесь дует всегда), вертушки вращаются, записки с мантрами внутри «бочки» колышатся, и молитвы летят к небесам.
Толкнули мы, как положено, барабаны и ушли под глухой гул отпускаемых грехов вперед. К первой точке «простирания», где опс – спутники-тибетцы вдруг пали ниц «перед всевышним». Скинули с себя шапки, шляпы, кепки, а кто-то и балахоны – в дар Шиве. И по-пластунски добрались чуть ли не до самого «тарбоче» - 15-метрового столба, сверху до низу увешанного пестрым тряпьем с текстом молитв.
- Тарбоче, - шепнул мне паломник, сухой тибетский старик, - поправляют каждый май в день рождения Будды. А время спустя смотрят: если накренился к Кайласу – жди неурожай, если в сторону от Кайласа – войны и стихийных бедствий.
И только ровно вертикальное положение шеста обещает Тибету жизнь в шоколаде. Мы честно всматривались, меняя «кочки зрения»: тарбоче отвернулся от горы.
- Понятно, почему, - побледнел старец – Китай уже подступил к Тибету. Закрыл глаза и что-то забормотал себе под нос. Пашка согласно загрустил: мол, еще года два назад возле Дарчена бегали антилопы, а сейчас вот – скоростные поезда. Мистика или совпадение?
Канниба-Чай
- И где тут берцовая кость? – топтался Серега-Махмуд возле сложенных пирамидкой камней. Ни берцовых, никаких других костей, обещанных справочником, в ста метрах от шеста-предсказателя мы не заметили. Только камни а’ля венеры милосские, одетые в свежие рубашки и майки – явный намек на «воздушное» кладбище махасиддх. Великих святых, которые откружили положенные сто восемь кор, но не подались сразу в нирвану, а взяли на себя обет помогать другим очищаться и просветляться. В благодарность за что потомки их, уже мертвых,.. расчленили, оставив часть тел на съедение птицам, а другую – себе в поминальное блюдо или просто так, в чай.
Я-то знал про местные трюки с трупами. Год назад в тибетским городе Чжидао обедал у англоговорящего ламы, и тот предложил к чаю… человечий жир. Дескать, вырезал его из тела умершего друга, чтобы облегчить новоприставленному перерождение.
Меня тогда чуть не стошнило, как сейчас Илюху при виде черепа. Череп ногой зацепил кто-то из наших. Когда просачивались сквозь каменную ступу-часовню, дабы очиститься от мелких грехов. Пока народ балагурил про «грехи наши тяжкие», Илья «снимал» их таблетками. Рядом крутились тибетские дети, готовые часами выклянчивать уголь и аскорбинки. Свято веря, что «лекарство белого человека» вылечит все – от плоскостопия до диареи.
Воскрешение лазера
Пока топтали «кладбище», перезнакомились с немцами, которых здесь, в Тибете, пруд пруди. Один, загорелый старик в непременной бейсболке, предложил вместе зарулить к некоему «каменному» лазеру, открытому «герром Мулдашевым». Монахи из ближнего монастыря Чуку Гомпа ни о герре, уфимском офтальмологе-путешевстеннике, ни о «лазере», луч которого якобы бьет точно во «врата Шамбалы» ничего, правда, не слышали. Как, впрочем, и о самой Шамбале – полумифической стране, куда Мулдашев «поселил» атлантов и лемурийцев – наших предков из иных цивилизаций, вроде как здравствующих и поныне.
Мы еще год назад нашли Шамбалу в другой стороне Тибета. После недели сплава по бурной реке Сатледж, с риском застрять между скал и утонуть на первом же пороге. Пока драконьи зубцы стен не расступились, и кто-то из наших ни выдохнул: «Пещерный город!». Мы обомлели… Мегаполис пещер, нигде, ни в каких бумагах не зафиксированный – с засыпанными лазами. Пока изучали ходы, наткнулись на фрагменты керамики, бронзовые урашения со свастикой и еще какие-то серебряные слитки – может, и с «древними знаниями», которые ищет Мулдашев. Шамбала – не Шамбала? Я настаивал: не мистическая страна, а скрытое в скалах древнее государство. Народ спорил.
Теперь, когда Мулдашев узрел вход в Шамбалу напротив Кайласа, наши рвались проверить: врет или нет? Дошли, почти добежали. Холм как холм, с узким хребтом. «Лазером», который со всех сил якобы долбит в «дверь Шамбалы», там и не пахло. Даже законченные мистики немцы сплюнули и молча вернулись на «круги своя». Самохин с Махмудом откололи ледорубом кусочек от «лазера» - «на пробу». Вернутся в Москву-де – проверят на предмет иноземного происхождения. Арсений тоже не сдавался, крутил так и сяк навигатор. Но жопсик, хоть ты тресни, проводил траекторию «лазерного луча» в сторону от мулдашевских «врат в Шамбалу».
- Может, чудо техники когда-то вращалось и пробило дырку в Кайласе чуть в стороне? – пошутил я и вычеркнул «лазер» из списка «чудес».
- Выход один, – отвлекся от карт Арсений, - самим постучаться в «двери» к атлантам...
Продолжение следует...