Когда мне было лет тринадцать-четырнадцать, у моей мамы появилась одна подруга. Немолодая женщина. Не красавица. Жила она одна, без мужа. Но – имела взрослого уже сына. Звали её Женя.
Женя была больна. Шизофренией. Вследствие чего была инвалидом второй группы. Два или три раза в год она лежала в психиатрической больнице. Иногда – для профилактики заболевания. А зачастую – из-за приступов. Из-за душевных приступов. Приступов души. Которые, видимо, доводили её до панических состояний. Они её словно душили…
Однажды мама сказала мне:
- Слушай, я была сегодня у Жени. Она читала мне стихи.
- Женя – ещё и поэт? – спросила я. Хотя, почему я сказала «ещё»? Что я имела в виду? Её шизофринию? Не знаю. Подросток. – Ну, и как это было? Что за стихи-то?
- Да, знаешь, в основном – лирические. О любви. И – очень длинные. Ну, вот, вроде того, что «я ждала, а ты не пришёл, я писала, а ты не ответил, я любила, а ты не заметил» и тому подобное.
- Понятно! Сплошное «Я к Вам пишу!», короче говоря.
- Может быть… А одно стихотворение было совсем короткое. Странное такое…
- Ну-ка, зачти вслух!
- Войду и выйду, как войду.
И снова – сяду в этажерку.
- Да уж, стихи! – хихикнула я. Слово «этажерка» показалось мне смешным, нелепым и совершенно не подходящим. Ни по смыслу, ни по форме, ни по росту.
Мама сидела молча. Мне показалось, что она меня не слушала. И ещё – что ей стало почему-то грустно…
Я постояла минуты две и - пошла на кухню, делать уроки. «Ох, уж эти взрослые! Как-то у них всё непросто. Напридумывают себе какие-то страдания немыслимые... Делать им нечего!».
А мама долго ещё сидела одна, не зажигая свет. Мне кажется, что она даже плакала там, в темноте, в своей комнате. Но точно я не могу сказать. Она всегда прятала свои слёзы. Хотела быть сильной.
Я не знаю, зачем я всё это рассказала… Видимо, была какая-то душевная потребность. Потребность души, наверное…