Безумие

Антон Утикалов
        - Ты когда-нибудь такое видел? – спросил меня Дима и я, не в состоянии закрыть рот от удивления, просто отрицательно помахал головой.
        Мы, с моим младшим братом, бродили по лесу не далеко от дома. Я отправился тута просто прогуляться и более всего хотел побыть наедине с самим собой, но Дима как всегда увязался со мной. У вас есть младший брат? Если нет, то не приведи Господь вам заиметь его. Это мука, когда у тебя появляется такой вот хвостик. Едва он перестает быть маленьким забавным ребенком, как вас тут же приковывают к нему и прощай свобода, не удастся и шагу ступить, не услышав глупого вопроса или не почувствовав надоедливого подражания. Не знаю, многие пляшут от радости, что у них есть такой вот близкий родственник, а я молю о пощаде. Может просто вам с братом повезло больше?
        Тем не менее, Господь не слышал моих молитв, и я в свои шестнадцать всюду таскался с этим иродом. У меня не было возможности побыть в своей компании, он постоянно прибегал ко мне и приходилось краснеть за то, что по нашим венам течет одна и та же кровь. Хотя Дима и был младше меня всего на три с половиной года, но иногда и это слишком большая разница.
        Выхода не оставалось и мне приходилось быть с ним, иначе можно было схлопотать от отца хорошенький пинок.
        И в тот день мы были вместе. Мне не удалось избавиться от него, и Дима пошел со мной в лес, где братья Грим (так нас называла мама) бродили меж деревьев и кидались шишками по белкам…
        Пока вдруг не услышали этот свистящий звук. Звук, более всего похожий на свист падающего с большой высоты предмета. Он все приближался и приближался, пока, наконец, этот «падающий предмет» не упал, от чего породил громкий шум и, казалось, небольшое землетрясение.
        Мы, конечно же, рванули к месту падения, несясь сквозь заросли низкорослых деревьев и то и дело наступая на муравейники. Но внимание на такие мелочи, как царапина от ветки, или ползущий по штанине муравей, мы особо не обращали. Нами двигал здоровый, мальчишеский интерес к НУО – неопознанному упавшему объекту.
        НУО находился в дымящемся кратере, который, вероятнее всего, образовался в результате падения. Сам же объект был размером с мой кулак, идеальной круглой формы, из какого-то гладкого светлого метала, напоминающего серебро. От него тоже исходил дым.
        - А что это? – спросил Дима.
        Обычно, на подобные вопросы я отвечал какой-нибудь шуткой, но сейчас мной овладело слишком сильное удивление, чтобы я смог сказать: «это, Дима, «чупачупс» без палочки, грызи», поэтому я промолчал.
        В невиданной доселе смеси чувств я уловил одно, которого ожидал меньше всего. Это чувство восхищения. Словно передо мной лежало кольцо Фродо. Мне ужасно захотелось дотронуться до этого шара, ощутить тепло и гладкость удивительного металла. Но здравый смысл, или что-то очень на него похожее, не позволил мне это сделать. Я боролся с желанием и все же победил.
        А вот Дима этому желанию противиться был явно не намерен. Он сделал шаг вперед, направляясь к кратеру.
        - Стой! – задержал его я, словно увидел табличку с надписью «минное поле». – Не стоит подходить к этому.
        - Почему? Я хочу потрогать его. Хочу…
        - Нет, – твердо сказал я, с уверенностью, что Дима меня послушает. Он всегда меня слушал.
        Но не в этот раз. Хотя (я не могу поклясться, но все же мне так показалось) в тот момент двенадцатилетний парень, что стоял возле меня, вовсе не казался мне моим братом. Он словно был под воздействием чего-то. Какого-то наркотика: глаза сверкали, зрачки расширились, лицо стало злобным…
        Он ухмыльнулся мне и присел на корточки, протягивая руку к шару. Но я схватил его за шиворот рубахи и резко потянул назад, отчего Дима распластался на земле лицом вверх.
        Казалось, он пришел в себя. Тряхнул головой, опомнился и с извинением в глазах уставился на меня, вопрошая: что же нам тогда делать?
        Если б я знал…
        - Нам надо рассказать об этом отцу, – единственное, что пришло мне в голову в тот момент.
        Теперь брат не спорил со мной. Я подал ему руку, чтобы он поднялся, и мы быстрой походкой направились к дому.

        Мой отец был самым, что ни наесть любящим. Любящим выпивку, любящим «очко», любящим футбол. Но вот на нас с матерью и братом ему было слегка наплевать. В общем-то, в том, что из его сперматозоидов получились я и Дима он видел свою миссию на этой земле выполненной, и убедить его в обратном было невозможно. Именно по этому, когда мы зашли в дом и увидели лежащего на диване перед телевизором отца, на которого давил вес огромного пивного пуза, решили ничего ему не говорить про НУО в лесу. Толку не будет, а вод психами он нас обозвать может. Лучше не испытывать судьбу, тем более, что в тот момент «Динамо Киев» проигрывало «Шахтеру» в Суперкубке Украины.
        Мать мы тоже решили не трогать. Она как всегда суетилась на кухне и явно получала удовольствие оттого, что братья Грим не мешали ей своими ссорами.
        И серебряными шарам, падающими с неба.
        И мы решили вернуться без «подкрепления». Хотя точной дороги мы не помнили, но были на триста процентов уверенны, что желание выведет нас к цели.
        Так и получилось, уже через сорок минут мы стояли на том самом месте и лицезрели… кратер. И только. Серебряный шар словно сквозь землю провалился.
        - Где же он? – обеспокоено спросил Дима.
        - Не знаю. Скорее всего, кто-то забрал его.
        - Кто? Ведь мы ушли всего на каких-то…
        - Полтора часа, – напомнил ему я. – Тут могло пройти сколько угодно народу. Даже баба Зина могла собирать здесь ягоды и найти эту… штуку.
        - Надо сходить к ней, – решительно сказал Дима, и какая-то непонятная злоба мелькнула на его лице.
        - Эй! Ты что, совсем дурак! Я ведь не сказал, что это точно она! Все село могло пройтись по этому месту, пока нас не было! И потом, на кой черт тебе эта штука? Ну, забрал ее кто-то и пес с ней. Что проку от какого-то металлического шара?
        Дима одарил меня злобным взглядом. Очень редко (практически никогда) он смотрел на меня так. Обычно, если мы ссорились, то причина была в том, что он меня доставал своими детскими рассказами или расспросами. Это я первый повышал голос, легко бил его в плече. Но еще никогда он не пер на меня, как тепловоз, отстаивая свою точку зрения или решение.
        - Ты ничего не понимаешь! Мне нужна эта вещь! Она невероятна, она делает что-то великое… она нужна мне!!!
        Я в растерянности посмотрел на него. Казалось, язык не хотел двигаться, но на самом деле я просто не знал что сказать.
        - Что случилось? – наконец спросил я. – В тот момент, когда ты присел и хотел притронуться к шару, что тогда случилось?
        Он присел на корточки и тяжело выдохнул. По-видимому, собирался с мыслями и искал нужные слова в небогатом словаре «умных выражений Дмитрия Чижика».
        - Меня что-то влекло, – сказал он. – Этот шар. Он будто звал меня, говорил, чтобы я забрал его, забрал и не отдавал никому. Он – что-то внеземное, посланное на землю не просто так, понимаешь? Как по телику, во всяких фильмах про инопланетян. Он специально упал здесь.
        В тот момент я вспомнил мое недавнее сравнение этого шара с кольцом Фродо и оно показалось мне еще более точным. Но более правдивым объяснением было другое – мой брат помешался. И, чтобы поверить в это мне не требовалось особых усилий. Не удивительно, я-то не чувствовал к шару такого сильного влечения. Хотя, скрывать не стану, что-то я все же чувствовал. Но это чувство было во много раз меньше, чем у брата.
        - По-моему, ты просто хочешь заполучить еще одну игрушку, – сказал я, и сказал правду.
        - Нет! Нет!!! Это не игрушка!
        В этот момент Дима сорвался с места и понесся по тропинке в город.

        Я не стал гнаться за ним, отчасти потому, что хотелось курить (при Диме я не курил, не хотелось прививать ему дурные привычки), а отчасти потому, что все равно не догнал бы. Но еще, где-то в глубинках души, я просто боялся. Не знаю чего. Быть может того, что произойдет, когда Дима найдет шар. А быть может чего-то еще, более существенного.
        Факт остается фактом: я не направился за ним, а закурил и пошел домой.
        Дома его не было. Мать тут же налетела на меня с расспросами, где, мол, брата подевал? Отец, которому, на самом деле не было дела ни до меня, ни до Димы, тоже занервничал и принялся искренне орать на меня. Мне показалось, он делал это просто потому что так заведено.
        Я, как мог, отбивался от их атак, рассказав только то, что считал нужным – мы гуляли в лесу, и Дима, ни с того ни с сего дернул в город, ничего не сказав. Но отца это не устраивало, а мать не верила в «все будет хорошо, к десяти Дима будет дома». Поэтому я вынужден был пойти искать его. Иначе, как заверил меня отец, всю ночь я простою в углу на горохе.
        Вечер уже переходил в ночь, прохладный воздух пропитала влага, и было понятно, что скоро пойдет дождь.
        Я брел по сельской дороге, меж домами своих односельчан. Я знал всех из них. Кого-то знал больше, кого-то меньше, но самую важную информацию знал обо всех. В этом и кроится специфика села – здесь все знают все и про всех. И все эти люди, жители Темной Горы, были самыми обычными. Никто из них не отличался чем-то особенным… хотя, например, Васька, столяр, знал столько матов, что мог бы написать орфографический словарь в четырех томах; а коваль Сергей Николаевич мог рукой вколотить гвоздь в дерево. Но, тем не менее, с общепринятой точки зрения, они, все же, были вполне нормальными людьми.
        А вот мой брат, кажется, свихнулся.
        Моя вечерняя прогулка уже переросла в ночную. В голову не приходило ни одного варианта, где же мог находиться Дима. Но перспектива ночевки коленками на горохе не очень-то грела душу.
        Вновь я услышал свистящий звук и поднял глаза к небу.
        На этот раз ничего не падало на землю. Напротив, откуда-то неподалеку в небо летело что-то оставляющее по себе длинный серебристый хвост, как комета. Это «что-то» овальной дугой поднялось над селом и вдруг, с приглушенным «БАХ», разлетелось на пылинки серебра. Уже через несколько десятков секунд на землю стал падать этот «прах кометы». Он был похож на снег, мелкий-мелкий снег, который, не смотря на июнь месяц, решил потешить селян новогодним настроением.
        Но когда эта пыль посыпалась на плечи, это вовсе не доставило мне радости. От ее прикосновения к моему лицу, рукам, и даже к одежде, я чувствовал дискомфорт, тяжесть, мне казалось, что вместе с этой пылью на меня попало еще что-то, и оно проникало внутрь меня.
        Этот внезапный, невероятный и омерзительный снегопад продолжался всего несколько минут. Когда я огляделся по сторонам, то увидел картину, вызвавшую во мне два противоположных чувства. Чувство восхищения (как в тот раз, когда на землю упал НУО) и чувство страха. Почему восхищения? Потому что все вокруг стало прекрасным. Неописуемо прекрасным. Земля, деревья, крыши домов, все было притрушено сверкающей серебром пылью, сердце билось чаще при виде всего этого. Но оно билось еще чаще от страха. Да, я боялся и не собираюсь этого скрывать. Возможно это страх перед неизведанным. Разве нормально видеть все это? Но для себя я охарактеризовал его по-другому: страх перед ужасом. Нелепая тавтология, неправда ли? Но более точная из всех. Все потому, что на инстинктивном уровне я был уверен, – все это предвещает ужас, и именно этого боялся. Отсюда и «страх перед ужасом».
        В голове пронеслась цельная картина событий: на землю падает идеальной формы серебряный шар, размером с кулак, который способен завлекать людей; мой брат подчиняется этому шару (или сходит с катушек); в небо поднимается «комета» (мне кажется, это и был тот самый серебряный шар); взрывается; село посыпает серебряная пыль; я начинаю бояться и, постепенно, этот страх перерастает в еще более опасное чувство – в панику… В общем, все плохо, но может быть и хуже.
        Но где, черт возьми, Димка?!!
        После «снегопада» все перестало быть нормально. Все стало НЕ нормально. Чертова серебряная пыль шуршала под ногами, вокруг ни одной живой души, и этот засранец куда-то запропастился! Это начинало меня раздражать. Я поклялся себе, что если этот маленький гаденыш не появиться дома в ближайшее время я уж точно найду его. И тогда ему мало не покажется. Значит, я из-за него проведу ночь в углу на горохе, а он, как ни в чем не бывало, будет шляться по улицам?!! Черта с два! Я ему устрою…
        Но не успел я толком разозлиться, как вдруг из темноты, несясь по серебряной пыли, выбежал Дима. У него явно не оставалось больше сил бежать, дыхание сбилось до хриплых стонов, а лицо, насколько я мог его разглядеть в бликах сверкающей лунным светом пыли, искажала гримаса ужаса, паники. Он налетел на меня и обхватил в крепкие объятья.
        - Коля! Коля! Оно… оно убило… Гриша взял его, это он… а оно убило его! Убило! А потом… потом…
        Но он зарыдал и не смог договорить. Им овладела истерика, и мне пришлось дать ему пощечину, чтобы вернуть к реальности.
        - Что случилось Дима? – спросил я – Расскажи спокойно, по порядку.
        Он неровно выдохнул.
        - Я нашел шар у Гриши. Он разглядывал его прямо во дворе, а я спрятался в кустах и наблюдал, поджидая лучшего момента, чтобы стащить его. – Дима сморгнул носом, и утер глаза. – Но такого момента не настало. Когда Гриша вертел шар в руках, тот вдруг начал сиять. Все ярче и ярче. Гриша испуганно смотрел на шар, а потом… потом…
        - Что? Что потом, Дима?
        - Потом он начал стареть. Сначала руки покрылись морщинами, потом шея, лицо, волосы поседели… он превратился в старика за каких-то несколько секунд! А потом и вовсе сотлел…
        - А шар, Дима, что шар?
        - Это он, – Дима кивнул на пыль. – Когда он высосал жизнь из Гриши, просто взметнулся вверх и разорвался.
        Я посмотрел в напуганные глаза брата и понял, что он не врет.
        - И ты убежал оттуда.
        - Нет… то есть да, я убежал, но не по этому.
        - А почему же? – спросил я.
        - Пока я был та, собака дяди Миши не переставала гавкать, она уже всех достала своим лаем. А после того, как землю покрыл этот парашек, на улицу вышел сосед дяди Миши – дядя Коля. В его руках был топор. Он подошел к собаке и двумя ударами срубил ей голову… Просто так, будто так и надо… А потом он посмотрел на меня и в его глазах что-то было… что-то не то. Я удрал оттуда подальше. Побоялся, что он и мне тоже… ну, как собаке.
        Рассказы Димы туго доходили до моего ума. Я понял, что серебряный шар, упавший с небес высосал жизнь из Гриши, что Коля убил собаку дяди Миши… но вся эта мозаика не складывалась в моей голове в одну цельную картинку. Что и говорить, я не находил ответа на простые школьные арифметические задачки, а вся эта чепуха, казалось, и вовсе не имела логического объяснения.
        Но Дима был слишком переутомлен и находился в панике, поэтому я не стал добиваться от него объяснений.
        Честно говоря, наш дом вовсе не был крепостью, наша семья не была дружной, но в такие моменты более всего хочется оказаться в привычной обстановке. Ощутить то, что тебе родное. Именно по этой причине мы направились домой. Вовсе не из-за угроз отца, они страшили меня еще минут пять назад, но теперь казались детской шалостью.
        Идти по серебряной пыли взорвавшегося шара было неприятно, пыль прилипала к ботинкам и низу штанин, она шуршала и переливалась лунным светом. Омерзительно. Дима, по всей видимости, ощущал то же самое, он пытался отвести взгляд от этой пыли, но она была повсюду.
        В тот момент, когда до дома оставалось пять минут ходьбы, наш слух потревожил громкий выстрел. Он раздался неподалеку, в одном из окружавших нас домов. Ружья в Темной Горе были едва не в каждой семье, неподалеку находился лес и многие ходили туда поохотится. Поэтому невозможно было предугадать, в каком именно доме прозвучал выстрел.
- Это из-за шара, – задумчиво произнес Дима.
        - Что из-за шара? – не понял я.
        - Люди взбесились. Они не контролируют себя, как я в лесу, помнишь? Я ведь не по собственной воле убежал от тебя. Это все шар. Он звал меня.
        Я все равно не мог до конца вникнуть в сказанное. Каким образом шар мог изменить людей? И что он вообще с ними сделал?
        - Понимаешь, он высосал жизнь из Гриши, чтобы взлететь и разорваться. Теперь он по всему селу. Каждый человек в его власти. И он заставляет их делать такое. Дядя Коля убил собаку, теперь кто-то выстрелил…
        Наконец я уловил его мысль. Значит, серебряная пыль влияет на психику людей. Точно! Колю раздражало гавканье собаки и он убил ее. Он всегда хотел это сделать, но его удерживал здравый смысл… но теперь нет здравого смысла.
        Я посмотрел на брата, удивляясь, как он первый до этого дошел. Но потом вспомнил совсем другое. Вспомнил про отца, про мать. Как они часто ссорились и какими ужасными словами кидались… как часто они хотели смерти друг друга.
        - Нам надо идти быстрее, – сказал я Диме, и мне не пришлось объясняться. Он все понял.
        Мы понеслись по гадкой пыли, которая вздымалась в воздух у нас за спинами. Домчавшись до дома, я с облегчением увидел в окно, что отец все так же лежит на диване, уткнувшись в телевизор.
        На порог мы вступили вместе, и Дима тут же помчался на кухню, к маме. А я направился в зал, к отцу.
        - Я привел Диму, – сказал я. – Ты видел, что творится снаружи?
        Отец оторвался от телевизора и посмотрел на меня. По телу прошлась дрожь, меня обкидала гусиная кожа, а сердце бешено заколотило, пробивая грудную клетку.
        Его лицо стало другим, оно уже не было похоже на человеческое. Зрачки не расширились, они, скорее, просто заполнили глазницы, превратив глаза в два темных бездонных колодца, ухмылка на лице выражала злобу и предвкушение. Предвкушение убийства. Но самым страшным было то, что руки его уже багровели от запекшейся крови. Мне не хотелось и думать о том, чья это кровь.
        - Дима!!! – закричал я во всю глотку. – Беги! Беги отсюда и спрячься!
        Я надеялся, что брат еще не нашел на кухне безжизненное тело, жертву моего отца, хотя предполагал, что уже нашел.
        Отец встал с дивана и неспешной угрожающей походкой, двинулся ко мне. Его необъятное тело нависало надо мной и паника не давала мне сдвинутся с места. Мозг вопил, чтобы я убирался отсюда, убежал как можно дальше, не оборачиваясь и не сбавляя скорость. Но я не мог. Мышцы задубели. Я был словно каменная статуя с живым разумом.
        - А, гаденыш, пришел прощения просить? – голос отца походил на шипение кобры. – Но уже поздно. Нет. Раньше надо было думать, засранец. А сейчас я буду учить тебя манерам.
        Он продолжал двигаться ко мне, а звериный взгляд его черных глаз словно гипнотизировал меня, не позволяя рвануть к выходу. Я знал, знал, что он не догонит меня, его туша была слишком тяжелой. Он не догонит. Не догонит! Но догонять и не придется, если я так и буду стоять на месте.
        Отец протянул руку и его пальцы уже практически сомкнулись на моем горле… Но я смог. Я сорвался с места и побежал к выходу, надеясь, что Дима уже был далеко.
        Едва я выбежал в коридор, как увидел в дверях нашего соседа с ружьем в руках. Он, с той же яростью, и тем же взглядом двух бездонных колодцев, нацелился на меня и нажал на курок…
        - Ага! – весело приговорил он, словно я был его долгожданной добычей.
        Но в этот момент из зала выбежал отец. Он, поневоле, закрыл меня своей спиной, и куча дробинок ворвалась в его тело.
        Отец испустил звериный рык. Он повернулся к соседу и теперь направился к нему, не обращая внимание на сочащуюся из многочисленных ран кровь.
        Я побежал на кухню. Дима сидел на полу, склонившись над изуродованным телом матери. Я изо всех сил пытался не смотреть на нее, боясь потерять то самообладание, что еще билось в моем разуме с паникой.
        - Пошли! – сказал я брату. – Слышишь, пошли быстрее!
        Я одной рукой поднял его на ноги, другой запустил стул в окно. Стекло разбилось и посыпалось в разные стороны. Мы вылезли на улицу и побежали. Сначала рыдал только Дима, но потом и я не смог сдержатся. Слезы полились с глаз сами собой.
        Когда я огляделся жуткое чувство бессилия овладело мной. Со всех сторон доносились выстрелы, куда не глянь – убийства, жуткий смех обезумевших людей. Серебро злосчастной пыли окропляла кровь…
        Но мы бежали. Нельзя было останавливаться.
        Темная Гора превратилась в дикое место смерти и безрассудства. Бежать, бежать, бежать…
        Мы очутились на трассе. Село осталось в нескольких километрах позади нас. Когда я обернулся, увидел, как ночной небосвод освещается серебряным сиянием с примесью кроваво красного цвета именно там, где находилось родное нам место.
        Темной Горы больше нет.
        Мы сели рядом, возле лесополосы и обнялись. Почему на нас не подействовала магия этой дьявольской пыли? Не знаю. Может, потому что мы дети? Мне было не интересно, я лишь благодарил Бога за то, что мы с братом не стали частью этого безумства. Все остальное не важно.
        Так мы и седели. Братья Грим. Не зная, что творится там, в Темное Горе. Не зная, что будет утром. Что нам делать.
        Мы стали близки в тот момент. Невероятно близки, и впервые я искренне сказал Господу: «спасибо, что Ты подарил мне брата, сам бы я не выжил».