ГОСТИ
К Камасутренкам гости приехали. Лето же… Говорят, что из Москвы. Ну-у, они все так говорят. Врут, наверное. С одной стороны, если все, кто приезжает, из Москвы, то на свете всего два города имеется: огромная Москва и крошечная Одесса. Ах, да, еще деревня Зубогрызовка откуда Марусина родня наведывается. С другой стороны, в Москве люди исключительно грамотные живут, а эти, что приехали, темные, как шесть подвалов.
Купили, например, на базаре кровянку. Ну, колбасу кровяную. Несут открыто, чтоб все видели, какие они богатые. Знают же, что у посторонних шматик на пробу не попросят…
Несут, значит, а тетя Аня возьми и спроси:
– А почем сегодня кровянку дают?
Нормальный вопрос. Даже придурок-Межбижер может на него почти без запинки ответить. А эти, как взбеленились:
– Как дают? Кому дают? С ума тут все посходили! За те деньги, что у вас дают, у нас в Москве неделю работать надо!
Может, они намекали, что работают всего час в неделю?
Или в трамвае. Стоят себе в проходе, теснотой возмущаются. А тут кто-то спрашивает:
– На следующей встаете?
Так они целый концерт без заявок закатили:
– Мы и так стоим! – с вариациями, конечно.
Камасутренки люди, конечно, не самые лучшие, но даже им такое наказание совсем лишнее. Ходят, краснеют, от людей глаза прячут. И есть отчего.
Сидят, например, люди вечером у ворот. Им есть, о чем поговорить. Но это не значит, что всякие посторонние будут встревать и замечания делать. Или сами такую пургу начинают нести, что уши вянут.
– Теоретически, – говорят, – Одесса не более, чем провинция с несколько ослабленной центробежной составляющей!
Даже Герцен удивился.
– Почему да? – говорит. Даже последний шмаровозник знает, что это означает:
– Категорически с вами не согласен!
А они не понимают!
– Что да? – спрашивают.
– Зачем почему? – допытываются.
– И что они к человеку прихарились? – это уже мадам Берсон удивляется.
– Роза, не хипишитесь! – тетя Маруся ее успокаивает.
А приезжие головами вертят, друг на друга смотрят:
– Это какое-то сплошное арго! – вякают.
Тут дядя Петя арго сами знаете с чем перепутал:
– А ну хавальники закрыли шоб пломбы не выскочили! – приказывает. – Не допущу, чтоб моя Рива всякое хабло слушала!
Те сразу на попятную:
– Вы нас не так поняли…
– Куда уж нам с пониженным образованием! – смиряется тетя Рива. А сама, между прочим, техникум окончила!
Или утром. Идут эти, так сказать, гости по двору. Ну, у нас практически все жильцы воспитанные.
– Как вы себя имеете? – спрашивают.
А те – в истерике!
– Что вы из нас онанистов делаете? И вообще онанизм – это личное, интимное дело каждого!
Что такое этот онанизм никто толком не знает. Кроме Межбижера!
– Как это интимное дело? – спрашивает. – А кто во всем мире победить должен? А при чём нынешнее поколение советских людей жить будет?
Пусть скажут спасибо, что у Межбижера дела были. Не донес он на них. А мог бы!
В общем, еле дождались Камасутренки отъезда гостей. Так напоследок и сами от них получили. По первое число!
Перед отъездом, как принято, спрашивают:
– Можит ви немного отсрачите? – Мол, задержитесь немного…
Так те такой хай закатали! Короче, раззнакомились с Камасутренками, обругали их жлобами, причем, одесскими. И отбыли.
И где, я спрашиваю, благодарность?