1. В поле дождик бродил слепой,
Ковылял по щекам ледяным,
Поднимал в последний неравный бой
Тех, кто погиб молодым.
Вырывал из несбыточных снов,
Вырывал из нескошенных трав,
Поднимал горемычных своих сынов-
Весел, печален и прав.
Припев:
Ветер – зовёт!
Пуля – манит!
Небо – поёт!
В небе пылает песня!
Пой, революция! (2 раза).
2. Дождик по миру брёл живой,
За собой вёл свои войска,
Вёл сквозь годы, снега и зной.
Верил: победа близка.
Горизонты теснились в груди,
Утопали в кровавых слезах,
И сияли звёзды в земной грязи,
И пьянела полынь в небесах.
Припев:
Ветер – зовёт!
Знамя – горит!
Небо – поёт!
В небе пылает песня!
Пой, революция!
На сегодняшний день как-то поутихли споры вокруг творческого наследия «Гражданской обороны». Оно заняло достаточно почётное место в неофициальном пантеоне «рок-поэзии». Песни группы ротируются на «Нашем радио», альбомы «Долгая счастливая жизнь», «Реанимация» и «Зачем снятся сны» получили высшие баллы от множества музыкальных журналов, начиная с тинейждерского «Молотка» и заканчивая вполне серьёзными Play и Rolling Stone (последний даже назвал ГО единственной культовой группой России). Я не берусь судить о причинах, заставивших рок-радиостации и СМИ изменить своё мнение о том, что делал и делает Летов. Моя задача – понять, в чём ценность поэтического наследия группы, проанализировать художественный текст. В качестве предмета исследования будет браться песня «Пой, революция» с альбома «Невыносимая лёгкость бытия». Почему именно она? Во-первых, она не является достаточно затёртой и избитой, при этом некоторое признание у неё есть: данная композиция входит в песенники ГО, в антологии лучших песен группы.
Во-вторых, «Пой, революция» неразрывно связана с коротким, но ярким периодом в жизни и творчестве Летова – увлечением левыми идеями, выразившимся в сотрудничестве с Национал-большевистской партией, что вызывает дополнительный интерес. Для песен этого периода ( помимо «Пой, революции» это «Победа», «Родина», «Новый день», «Солнцеворот» и прочие) характерны пафосность, страсть, эмоциональность, они становятся своеобразным призывом к действию. Песни преисполнены верой – только во что? Конечно, в революцию, скажет достаточно внимательный слушатель, и я с ним соглашусь, хотя, конечно, стоит задать вопрос – какую революцию имеет в виду автор? Допустимо ли ставить знак равенства между тем процессом, что воспет в песне и событиями, скажем, Октября 1917-го года?
Думается, всё-таки нет. «Пой, революция» посвящена целому, а не частности, хотя, разумеется, для большинства из нас целое напрямую ассоциируется с частным. Поэтому когда мы слышим «Революция», то конечно, представляем себе скорее штурм Зимнего дворца, нежели взятие Бастилии. Поэтому вряд ли эта песня понравится тому, кто считает, что «революция…научила нас верить в несправедливость добра», её целевая аудитория – те, кто думают иначе.
Эта песня увидела свет в 1997-м году, который считается годом стабильности и сытости, поскольку это был год перед кризисом. В то время доминировало столь характерное для нашего среднего класса благодушное отношение к жизни, такие события как Московский международный кинофестиваль или 850-тилетие Москвы должны были показать, что жизнь налаживается. Неудачная попытка пересадить чиновников с иномарок на «Волги» ещё раз показало, что элита выбирает то, что престижно, а стало быть, является импортным. Да и основная масса всё чаще и чаще выбирает то, что сделано за рубежом. В таких условиях песня про революцию является не меньшим вызовом обществу, чем, скажем «Пошли вы все на х…» или «Мы в глубокой жопе».
Но именно в 1997-м году происходит несколько интересных событий. Некая леворадикальная группировка, назвавшая себя РВС, взрывает памятник Николаю II. Вновь напоминает о себе Виктор Анпилов, организующий «Бросок на Москву». Ему же принадлежит одна из самых известных фраз этого года: «В Европе кризис перепроизводства. Буржуазная демократия близится к своему концу». На Кубе проходит Всемирный фестиваль молодёжи, девиз – всё тот же, «За антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу». Маханье кулаками после драки? Может быть, но вспомним строчку из песни «Поднимал в последний неравный бой…». Её можно использовать как поэтическую метафору, наиболее полно раскрывающую эти события в их единстве.
Специфика поэзии Летова – многозначность образов, порой настолько сильная, что некоторые его песни доступны для понимания только самому автору, некоторые вообще кажутся бессмыслицей (и являются таковой на самом деле). Каждая строчка, да что там – каждое слово требует особой интерпретации. Но вместе с тем саму песню нельзя представлять исключительно как беспорядочное скопление ничем не связанных фраз. Песни Летова - это коллаж. Сам по себе состоящий из нескольких символьных элементов, коллаж, объединяя их, приобретает дополнительное значение, порой иное, чем смысл каждого слова в отдельности. Поэтому для полного понимания текста его необходимо исследовать как целиком, так и используя метод построчного анализа.
«В поле дождик бродил слепой»… Слушаешь – и представляешь себе что-то громадное, мощное, необъятное – и в то же время жалкое, беспомощное. Поле – это если хотите, символ свободы, а если точнее, вольности, вспомним «Русское поле», «Дикое поле», «Гуляй-поле». Поле – это воплощение земной стихии, оно соотносится с другим, не менее знаковым словом «степь». Там кипят нездешние, сильные страсти, там – Разин, Пугачёв, батька Махно, на худой конец. Но поле – это в то же время символ тяжёлого земледельческого труда, убивающей работы. При этом колосящиеся поля – один из излюбленных образов, связанных с земным изобилием.
В этом поле – даже не дождь, «дождик», мелкий такой, противно моросящий, надоедливый и в то же время «слепой». Дождь когда бывает слепым? Когда он идёт и в то же время светит солнце, очень часто такое бывает в последние дни лета. Красивое явление, между прочим. «Ковылял по щекам ледяным…» Что такое «ковылять»? Ходить еле-еле, подобно калеке, убогому. Вспоминается уничижительное «ковыляй потихонечку». Кто ковыляет, того часто презирают. «По щекам ледяным…» Возникает неявная картина: красноармейцы, преследующие врага в бескрайней степи, преисполненные веры в светлое будущее, готовые на всё, чтобы победить. Разумеется, им плевать на лишения, на то, что дождь хлещет по уже обледенелым щекам. Революция – спасенье и проклятье. Не случайно когда слушаешь эту песню, кажется, что она принадлежит не нашему времени, а сложной и противоречивой эпохе Революции и Гражданской войны.
«Поднимал в последний неравный бой тех, кто погиб молодым». Идея заранее проигранного сражения красной нитью проходит через творчество позднего Летова. Вспомним «Солнцеворот»: «Наше дело пропащее…» Действительно, как уже говорилось выше, обстановка нашего времени показывает, что говорить о революции по меньшей мере преждевременно. Кроме того, нельзя забывать как минимум ещё о двух ситуациях, когда революция просто не удаётся: когда её удаётся подавить, задушить в крови, и когда она побеждает. Вспоминается известная фраза, принадлежащая Н. Бердяеву: «Революция успешной не бывает, даже когда она осуществляется, то перерождается в свою противоположность». И действительно, история показывает немало примеров, когда победители расправляются с другими победителями, менее прагматичными, сохранившими верность романтике бунта, совершенно неуместной на этапе строительства новых государственных институтов. Борьба Кромвеля с левеллерами, Термидор (руководители которого, кстати, даже сохранили якобинское летоисчисление), сталинские репрессии – всё это примеры превращения революции в «последний неравный бой».
«Вырывал из несбыточных снов, вынимал из нескошенных трав»…О чём нам скажут эти строки? Прежде всего, о том, что, по всей видимости, автору революция представляется прежде всего как борьба Мечты и Реальности, борьба за Невозможное. Бунтарь – это ведь именно мечтатель, стремящийся воплотить свои грёзы в жизнь. Летов предупреждает, что многим мечтам не дано стать реальностью, строки о «несбыточных снах» тому подтверждение. Но он далёк от того, чтобы сказать: «Остановитесь! У вас ничего не получится!» Наоборот, авторская позиция – сочувствие тем, кто борется, поскольку всё равно должны быть те, кто ведут войну с жизнью, пытаются одолеть несправедливость. Такой вот оптимистический пессимизм, или пессимистический оптимизм – кому что ближе.
«Поднимал горемычных своих сынов»… «Сыны дождя» - этот образ близок к языческому пониманию природы, когда человек считал себя единым целым с природой, Матерью-Сырой Землёй. Актуализация архаических представлений часто проявляет себя в переломные моменты истории. Стоит, например, вспомнить, Россию в начале XX века. Что тогда было в моде у аристократии? Показное обращение к истокам, общение с разного рода босяками-юродивыми. Знаменитый Распутин был всего лишь самым ярким примером подобных «контактов». Интеллигенция бывает на собраниях сектантов-хлыстов. Такое было время, да и сейчас мода на язычество есть.
Одной из особенностей творчества Летова является обилие парадоксов. Вот и на этот раз «Весел, печален и прав»…Но в контексте общей концепции революции как «последнего неравного боя» данный парадокс не выглядит таким уж безусловным. «Прав» - потому что «весел», потому что грянет буря, которая сметёт накопившуюся грязь. Но «прав» и тем, что «печален» - мечте всё равно не суждено осуществиться. Сам Летов во многих интервью заявлял, что биться головой об стену не так уж бесполезно. Видимо «Пой, революция» - это прежде всего гимн данному процессу, песня о безрассудстве и отчаянности, о тех качествах, которые являются наиболее востребованными для разжигания пожара мировой революции.
И – припев, исполняемый страстно, патетически. «Ветер – зовёт! Пуля – манит!» Ветер, буря – это уже давно известный символ бунта, достаточно вспомнить знаменитое «Пусть сильнее грянет буря» Горького. Да и известная поэма Блока «Двенадцать», к образам которой стоит обратиться и не раз и не два, начинается со строк «Ветер, ветер на всё белом свете». Что же касается пули, то этот образ использовался автором и ранее, например, в «Философской песне о пуле». Пуля – это символ войны, конечно же, символ агрессии, без которой любая революция обречена на провал.
«Небо – поёт! В небе пылает песня!» Вслушиваешься в эти строчки – и вспоминаешь знаменитый труд Александра Блока «Интеллигенция и революция», заканчивающийся призывом «Слушайте революцию!». Своеобразной перекличкой цитат является строка, завершающая припев летовской песни: «Пой, революция!» Естественно, для того, чтобы её можно было услышать, она должна зазвучать. Наблюдается преемственность мечты поэтов Серебряного века о бунте (характерная не только для Блока, но и для Брюсова и даже Бальмонта), перенесение её в наше время, казалось бы, достаточно невосприимчивое к подобным идеям. За эту безграничную, пусть и наивную веру, в возможное переустройство мира по законам красоты и естественности, и можно полюбить эту песню, испытавшую влияние не только мечтаний русской интеллигенции начала XX века, но и творчества поэтов и писателей 20-х годов, принявших Октябрь 1917-го.
«Дождик по миру брёл живой»… Помимо прямого значения оборота «по миру» есть и переносное: «пойти по миру» - попрошайничать, «пустить по миру» - разорить. Поскольку дождик «слепой», второе значение кажется более правильным в контексте песни. Вспомним, что в стародавние времена нищие слепцы составляли заметную часть бродяг, собирающих милостыню. Но при этом дождик – живой, пусть и изувеченный временем, соответственно, его противники – мёртвые. Таким образом, летовское понимание революции значительно шире обычной трактовки этого явления, она становится противостоянием жизни и смерти и никак иначе.
«Вёл сквозь годы, снега и зной»…В романе М. Кундеры «Невыносимая лёгкость бытия», давшем название альбому, куда вошла и «Пой, революция» говорится о китче Великого Похода – идее, объединяющей все левые, протестные силы. Летов упоминал о Кундере как об одном из писателей, оказавшем на него огромное влияние. И действительно, образ Великого Похода, объединённый с летовской идеей постоянной войны, встречается чуть ли не в каждой песне поздней «Гражданской обороны». Как видно, не стала исключением и эта песня. Цель этого Великого Похода – революция, переустройство мира, воплощение всех ожиданий. Разумеется, путь этот не из лёгких, он долог («вёл сквозь годы») и опасен («снега и зной»). Только вера способна сделать так, чтобы этот путь казался преодолимым, а впоследствии и стал бы таким. Так это похоже на Россию 20-х годов. Воспоминания Г. Уэллса и Б. Рассела свидетельствуют о невероятной, даже фанатичной вере русских в светлое будущее. Не случайно Бердяев говорит о религиозных корнях русского коммунизма. Всё-таки красные тогда победили именно потому, что каждый красноармеец «верил – победа близка».
«И сияли звёзды в земной грязи»…Звёзды – символ чего-то нового, яркого, светлого, того, что вдохновляет на подвиги и то, что они сияют «в земной грязи» означает лишь то, что их необходимо очистить от этой грязи, сделать так, чтобы они воссияли ещё ярче. Снова вспоминается поэма «Двенадцать»: «В белом венчике из роз впереди – Иисус Христос». У Блока это «впереди» многозначительно, Христос может выступить и как предводитель воинства весьма брутального, так и финал похода красноармейцев.
Вот то немногое, что можно сказать об этой песне