Испытание бедностью

Виктор Санин
Автору прозы.ру Марине Ольгович: в назидание и с благодарностью за сюжет!

«Как же всё пусто и бессмысленно!»
Хосе покачал бокал, поднял на уровень глаз. Посмотрел сквозь вино. Рубиновые лучи от рубиновой звезды. Как просто превращается в звезду обыкновенная лампочка! Бутылку приобрел на последнем аукционе. Хорошая коллекция. А не радует.
Давно известно, нестерпимо хочешь то, чего нет. Человек, если сильно хочет, может всё. А чего хотеть, если ВСЁ ЕСТЬ? Даже не сильно, просто «хотеть»!
Хосе тяжело вздохнул, поставил сосуд с нетронутым содержимым на стол, подошел к окну.
Дом он построил так, чтобы из окна кабинета можно было видеть город и море.
Вот он — его город. И его море.

Потребовалось всего тридцать лет, чтобы голодный и бесшабашный, белозубый и черноглазый парень превратился в хозяина воспетого поэтами, прокаленного безжалостным испанским солнцем города.
«Ещё лет двадцать. И что потом? Опустят лакированную крышку, щелкнет замок, с глухим стуком упадут первые горсти песка... тишина и покой. Забавно, что и этого не хочется. И стыдно вообразить грызню родни из-за наследства. А ведь было время...»

Да. Было время и азартно крутил он любовь с танцовщицей фламенко. Пил сухое рядовое вино с друзьями. Веселился и страдал. Падал, чтобы подняться. Тратил, чтобы вернуть. Радовался куску черного хлеба. Отказывал себе во многом и достиг всего, о чем другие даже не мечтают. И что? Пришло богатство - ушли ощущения. Стоит ли богатство наших утрат? Теперь он не против бы попробовать то, от чего тогда отказывался. Любовь, например. К нему, а не к его деньгам.
Не вернуть, остаётся только мечтать.
«Когда же мне было лучше всего? Тогда? Время необратимо. Не проверить. Хотя... ощущения... запахи... звуки... это всё осталось. Надо только выйти из кондиционированной прохлады комнаты. Нырнуть в жаркий уличный круговорот...»

- Открывай шкаф. Ага. Что надо! Дай-ка мне вот эту рубаху, нет... вон ту розовую. Не надевал никогда таких. Свои часы давай. На эти, поноси пока. Шляпу, ага... Джинсы и мои сойдут. Сороковой размер? Как раз, - хозяин сбросил свои туфли, влез в старые с загнутыми носами.

Через десять минут озадаченный садовник увидел как хозяин, одетый в его рубашку уселся в автомобиль, весело помахал рукой с часами в облупленном никелированном корпусе и куда-то уехал. Садовник глянул на тяжелый Ролекс, расправил плечи и твердой походкой направился к газонокосилке. Хозяин тешится, но за газон спросит строго.

Хосе припарковал машину недалеко от центра. Игра начинала нравиться. Кто его узнает в таком наряде! Он зашел супермаркет, купил (получилось, что у себя) пакетик чипсов. Удовлетворённый неузнаваемостью вышел на тротуар и отправился в путешествие, насвистывая песенку своей молодости. Почему бы и нет?

На пути появилась женщина. Хосе сразу определяет, что не испанка. Рост, походка, отсутствие неподражаемого загара... главное - бюст. Будь она американкой, можно было бы подумать, что богатая - на ней очень мятый льняной костюм. Дорогой лен. Но американки в такие магазины не ходят. Рядом возникает подруга. Не дочь? Нет. Белые женщины в пятнадцать не рожают. Во всяком случае редко. И не похожи. Младшая в белых шортах, китайский ширпотреб. С претензией, с явным призывом в глазах. Тигрица вырвалась из семейной клетки. А вторая... кто же она? И откуда они?

- Friend?
- Froundin...
Понятно. Немки. Чего Хосе хочется меньше всего, так это пить с ними пиво и есть... как её... рульку. Надо попробовать соблазнить их местными напитками. Браво! Они согласились выпить сангрии. Не сразу, но согласились. В кафе не жеманятся, выпили. Полненькая заразительно хохочет...
Когда-то он тоже мог расслабиться и хохотать. Пить вино и не думать о котировках акций. Танцевать и не думать о корабле, захваченном сомалийскими пиратами.
- Как тебя зовут? – спрашивает Хосе.
- КармЕн! - врет она в ответ.
- Оооо! КАрмен! Это испанское имя! - принимает он игру.

А как она отреагирует на более откровенные притязания. Придвигается ближе. Где тут круглая коленочка?
Неожиданно в подстольную борьбу рук вмешивается молодая:
- Эта сеньора – бьеха!
От неожиданности Хосе вздрагивает, отъезжает на стуле от Кармен. Пристально смотрит в лицо, на шею, на руки. Кожа на руках и шее - лучше паспорта. В документ можно вписать любую дату!
Хосе не проведешь.
- Но, ноу бьеха! Найн!
- Бьеха! Бьеха! - настаивает молодая.

Подруги выясняют что-то. Оказывается сангрия подействовала на зрение. Перепутала строчки в разговорнике, свободная, одинокая сеньора (solitera) превратилась в старуху (vieja).
Бывает!

Хосе Педро как опытный конспиратор сочиняет, что работает на текстильной фабрике. Вкрапляет в легенду капельку правды - он не женат. И придумывает безумное объяснение: выплачивает ипотечный кредит за дом.
Он уже сам почти верит, что не богат. Войдя в роль он не заказал себе сегодня даже кофе. Женщина оказалась РУССКОЙ! Как Гала у Дали!!! Хосе интересуется, правда ли, что в России снег падает с неба и несколько месяцев лежит на земле.
А может быть это судьба? Может быть это его Золушка приехала оттаять от сибирского холода в его объятиях? Хосе Педро признается в любви и просит принять подарок.
Хосе провожает подруг до отеля и предлагает старшей встретиться на следующий день.
- Si! - обещает она.
Хосе показывает на пальму и обещает ждать прекрасную сеньору возле нее. В восемь...

Только через пять дней влюблённый дождался «Кармен». Он выглядит счастливым.
Хосе Педро показывает на противоположную сторону улицы, где припаркованы шикарные автомобили, объясняет, что он уже не верил во встречу...
Он переводит, наблюдая за реакцией женщины, её через улицу, проскальзывает между шикарными лимузинами и подводит к старенькому велосипеду.
- Мy car, - улыбается он и отвязывает от руля велосипеда узелок. - Апельсины! Из моего сада!
Русская улыбается и нюхает солнечные плоды. Кажется в уголках глаз блеснули слезинки... Огорчилась или растрогана?

Об этом Хосе решил спросить завтра в аэропорту, куда приедет проводить свою знакомую уже не на взятом в прокате велосипеде.
Не спросит. Он опоздает к рейсу...