И они ехали в полной тишине, пока не подъехали к Катманду, где на улицах опять было полно народу, автомобилей, шла какая-то процессия со свечами в храм. Они вновь проехали по площади Дурбар, мимо королевского дворца, здания Парламента, множества больших и малых храмов.
При выходе из автобуса у отеля гид им напомнил, что завтра экскурсия в знаменитый парк Читван, национальный заповедник. Они машинально поблагодарили его за информацию и вошли в отель. Поднявшись на свой этаж, они постояли секунду в замешательстве, так как почему-то в коридоре не было света. Вдруг свет замигал и зажегся, ослепив их. И они оба чему-то рассмеялись.
В номер они вошли в хорошем настроении. Быстро приняв душ и переодевшись, они отправились в ресторан, где было совсем мало посетителей. Их мгновенно обслужил очень красивый молодой непалец, по походке – восточный принц.
– Они все здесь принцы, – с улыбкой сказал он.
– Странно, откуда в такой стране, с таким красивым народом, с такой древней традицией бывают преступления? – неожиданно спросила Тамара.
– Не все, видимо, следуют этой традиции, или не все доросли до осознания смысла того, что они делают.
И он осекся. Он не хотел много разглагольствовать на эту тему. Сейчас, когда они прошли посвящение, ему казалось, что вообще слова лишние, что люди должны все понимать и общаться без слов. Он чувствовал, что он уже очень близко подошел к такому состоянию.
– Как мы с тобой, правда? – неожиданно продолжил он.
Тамара ничего не ответила, а только с улыбкой посмотрела ему в глаза. И они сидели так какое-то время, глядя в глаза друг другу и не отводя взгляда. И он не испытывал никакой неловкости от этого, а по его телу разливалось тепло как во время медитации и к сердцу подступало состояние полного блаженства.
Потом они неожиданно рассмеялись и продолжали доедать десерт.
– Мы так с тобой далеко пойдем, – сказал он с улыбкой. – Помнишь, я тебе уже один раз это обещал?
– Помню, я все хорошо помню.
– Я вот никак не могу понять, кто кого ведет. То ли я тебя, то ли ты меня….
– А, по-моему, мы идем, взявшись за руки, – уже совсем серьезно сказала Тамара.
– А так бывает? Ведь всегда кто-то из двоих лидер.
– Очевидно, бывает, если у нас так получается. Вот иногда я себя чувствую совсем ребенком рядом с тобой, а иногда мне кажется, что мне тысяча лет.
– Милая дама, что-то на тысячу лет вы не смотритесь, – громко расхохотался он.
– Тихо, люди смотрят. И я вполне серьезно говорю, – как-то неловко, но очень твердо произнесла Тамара.
– Да, Бог с ними, пусть себе смотрят, что двоим хорошо рядом. Не часто такое встречается. А насчет тысячи лет, может быть ты и права. Знаешь, я как-то читал про реинкарнацию.
– Знаю, я тоже.
– Может быть, у тебя это уже последняя, перед высшим воплощением. Иногда мне кажется, что ты ангел небесный.
– Ну, прямо уж ангел. Знаешь, я много наделала в жизни глупостей. Хотя бы мое замужество с Сандерсом.
– А, знаешь, это не твоя вина, что все так получилось. Это он не услышал тебя и не взялся за протянутую тобой руку. А вот мне она здорово в тот момент пригодилась.
– Ты мне так и не рассказал, что там такое стряслось с тобой.
– Да ничего со мной не стряслось. Могло, но не случилось. Просто ты вовремя перешла дорогу перед моим авто. Точно, в тот день ты меня вела, а не я тебя.
– Господи, как все это запутанно. И вообще, это не имеет сейчас никакого значения, – как-то рассеянно сказала Тамара.
Ему показалось, что опять она была где-то в другом измерении. Он частенько замечал это за ней. И чтобы вернуть ее на землю, произнес с улыбкой:
– Да, тем более, что твое мороженное совсем растаяло.
– Ой, действительно. Жаль. Я так люблю мороженное, – с сожалением в голосе произнесла Тамара.
– А мы сейчас еще закажем, – бодро сказал он и уже собрался встать, чтобы подозвать официанта.
– Не стоит. Следующий раз. Я серьезно. Я уже не хочу.
– Как хочешь. Что будем делать? Спать? Завтра рано вставать и медитировать, – напомнил он.
– Да, я помню. Но мне бы хотелось еще немного пройтись по городу и посмотреть на него вечером. Он удивительный город! Я таких никогда не видела. Правда? – с восхищением проговорила она.
– Правда. Я тоже. Я уже бывал на Востоке, в Индии, Китае, Таиланде. Но тут все как-то по-иному.
– Удивительный город! – еще раз с восхищением произнесла она. – Жаль, если мы никогда больше сюда не приедем.
– Почему, никогда? Вот на следующий год, на день рождения Будды возьмем и прилетим.
– Кому известно, где мы будем на следующий год, – вновь задумчиво произнесла Тамара.
И ему показалось, что она что-то знает, какую-то тайну, которая ему еще неизвестна, до поры до времени. И он не стал настаивать, а промолчал, внимательно и очень серьезно глядя на нее, пытаясь прочесть по ее взгляду, что там ждет их впереди. Но вновь ее взгляд был отсутствующий и ничего не говорил его сердцу. Через какое-то мгновение Тамара вновь вернулась из того своего далеко и с улыбкой проговорила:
– Давай поднимемся, возьмем что-то потеплей. Вечером здесь нежарко. И немного побродим по городу. Совсем немного. А потом вернемся в номер и позвоним в Киев. Хорошо?
– Конечно, – сказал он, вставая и помогая ей выйти из-за стола.
Ему все время хотелось сделать что-то для нее, пусть самую малость, чепуху какую-то, вроде того, как он сейчас протянул ей руку и отодвинул стул, на котором она сидела. Он не переставал удивляться тому, как он переменился в своем поведении с момента встречи с ней. Откуда появилась эта обходительность, предупредительность? Он никогда этого ранее за собой не замечал.
И еще он не помнил, чтобы когда-либо в жизни его так переполняло чувство любви, как к этой женщине, не просто чувственной, телесной страсти, что оказалось для него тоже неожиданностью, а той, определения которой он так и не смог найти.
Они поднялись наверх, быстро отыскали свои вчерашние свитера и вышли из номера. В конце коридора они увидели ту парочку англичанина с итальянкой, которые входили в свой номер. Они не виделись с ними сегодня и поприветствовали их, он кивком головы, Тамара, помахав рукой. Но те, видимо, их не видели. Было видно, что итальянка была чем-то раздражена, а англичанин шел, понурив голову, руки в карманах брюк. Барышня что-то раздраженно тихо говорила ему, почти шипя. Парень молчал.
«Бедняга, – подумалось ему. – Тебя еще ждут многие разочарования».
– Похоже, они опять ссорятся, – сказала Тамара.
– Они будут всегда ссориться, пока не разлетятся, – сказал он.
– Боюсь, что да, – с тоской произнесла Тамара. – И зачем люди портят друг другу жизнь?
– Ты спрашиваешь? А они иначе не могут. Надо через многое пройти, чтобы понять, что жизнь дана людям для счастья и радости, а не для горя и бед.
Они уже подходили к лифту, когда он вдруг сказал:
– А почему, собственно, не спуститься нам пешком? Так мы двигаться разучимся. Я вот на работе запретил себе пользоваться лифтом.
– Хорошо. Я с удовольствием! – с энтузиазмом произнесла Тамара. – Терпеть не могу лифтов. В особенности наш, дома.
– Ну, об этом ни слова. Этот вне конкуренции. К сожалению, не имею права там ничего делать. Я бы мог прикупить лифтец, да кто ж мне позволит его устанавливать?
– Да. Но я, как ни странно, люблю тот дом. Может быть, потому что там мама жила, и я была там совсем молодой.
– Вы о чем это, юная леди? – с мягкой иронией произнес он.
– Да все о том же. Возможно, я уже бабушка, и даже не знаю ничего об этом.