***
Косые лучи солнца падали мне на лицо, заставляя отворачиваться от света и утыкаться лицом в подушку. Я совсем не хотел просыпаться. Сегодня были похороны Лии, и чем быстрее прояснялось мое сознание, тем больше становилось желание никогда не вставать с постели. «Ты должен!»,- крикнул громкий голос внутри меня, и я рывком поднялся с постели. Молниеносно и машинально делая все движения, ни на минуту не задумываясь и не останавливаясь, я словно пытался отогнать от себя все мысли и чувства, стараясь стать роботом холодным и бездушным. Умывшись, одевшись и обойдя пять раз квартиру, я начал ходить взад вперед по спальне, не зная, чем заняться, как вдруг, повинуясь какому-то непонятному инстинкту или предчувствию, вышел из квартиры, громко хлопнув дверью и напугав старушку из соседней квартиры своим угрожающим видом. Только когда я сел в машину и завел мотор, ко мне в голову пришла отягощающая мысль, что надо ехать к дому Лии, так как там меня ждут мои родители и мистер и миссис Эвансы.
Удивительно, но после недели беспрерывных дождей погода на улице была просто великолепная. Жара и безоблачное небо побудили жителей Грейслэнда к поездке на реку, но привлеченные единой идеей они образовывали огромные пробки на дорогах, портя настроение мне и себе. Выбиравшись из одного затора, я, с облегчением вытирая с лица капли пота, не успевал насладиться простором, как уже встревал в следующий. Наконец, когда весь словарный запас ругательств был исчерпан, а нервы буквально разрывались на части, я увидел белеющий домик Эвансов. Выйдя из машины, я заметил, что в небольшой грузовик неподалеку втаскивают черный, словно перемазанный углем, гроб, и, быстро отвернувшись, подавляя подступающий приступ тошноты, я заметил своего отца, беседующего с Оливером Эвансом, папой Лии. Реджинальд Лоуренс выглядел так же строго и беспристрастно, как и обычно, но в его глазах то и дело мелькал до боли печальный огонек, который он тщательно скрывал, при этом с горячностью выражая соболезнования Эвансу. Отец Лии, казалось, умер вместе с дочерью. Лицо его посерело от грусти, а потухшие глаза не отражали какого-либо понимания действительности. На все слова он лишь кивал головой, иногда вздрагивая или проводя рукой перед глазами, как будто отгоняя страшное видение. Я подошел и пожал руки одному и другому.
- Мартин, сынок, мне очень жаль,- коротко произнес отец, но я знал, как многое содержится в этом на первый взгляд скупом соболезновании.
- Здравствуйте, мистер Эванс,- еще раз поздоровался я, так как Оливер, похоже, не услышал сначала моего приветствия, хотя, по-моему, он вообще ничего не замечал, так как взгляд его, устремленный в одну только точку, выражал полную отстраненность.
- Да, да…- вряд ли понимая значения произнесенных слов, сказал отец Лии. – Здравствуй, Мартин,- он устремил на меня скулящий жалостливо-обреченный взгляд, который обычно бывает у побитого брошенного хозяевами щенка, жаждущего ласки и тепла.
- Не отчаивайтесь, мистер Эванс,- стараясь приободрить его, проговорил я, - убийца Лии уже найден.
- Да, я знаю,- вздохнул Оливер, видимо, статья, опровергающая самоубийство, которую я вчера попросил написать Дика, уже вышла, - но Илону, мой мальчик, уже не вернешь,- и он опять устремился куда-то в чащу своих мрачных мыслей.
- Где мама?- спросил я у отца.
- В доме с Евой, но я не советую тебе туда ходить,- произнес Реджинальд и, отвечая на мой вопросительный взгляд, добавил, - по-моему, ты и так только оправился от произошедшего, а с ними, поверь, тебе станет намного хуже.
Я мысленно поблагодарил отца за честность и отправился в дом. Сразу с порога я услышал всхлипы матери:
- А помнишь, как она с Мартином в спектакле участвовала, какая из них была пара
- Ах, она его так любила, так любила,- послышались возгласы миссис Эванс. – Как же люди бывают жестоки.
Я осторожно зашел в комнату, и все разговоры тут же прекратились. Обе матери посмотрели на меня, как на немощного голодного младенца, судьба которого уже предрешена и далеко не в лучшую сторону, и снова зарыдали.
- Мартин, милый, как ты?- спросила мама, обнимая меня.
- Я в порядке,- ответил я, для убедительности посмотрев матери прямо в глаза и добавив, - честно.
- Не представляю, что было бы, если бы кто-нибудь тебя у меня отобрал,- вздрогнула она, ужасаясь сама своей мысли.
- Миссис Эванс, тут несколько вопросов,- в комнату вошел Крэйг, одетый, как и все, встречаемые мной сегодня в черный костюм, который благодаря его чеканному лицу придавал ему сходство с греческой статуей.
Я был несколько удивлен его присутствием, но сразу же вспомнил, что его похоронное бюро единственное во всем городе. Вместе с миссис Эванс Криви вышел на улицу.
- Пора на кладбище,- прошептала мама, - принеси, пожалуйста, мою сумку с кухни.
Я кивнул и неохотно пошел туда, где умерла моя лучшая подруга. Взяв со стула сумку матери, я неожиданно для самого себя остановился и нечаянно коснулся телефонной трубки, подвешенной на стене. Внимательно присмотревшись, я заметил торчащий уголок какой-то бумажки, прикрепленной к телефону. Побуждаемый любопытством я аккуратно вытащил её. На записке была надпись: «Мартину». Нервно сглотнув, я в необъяснимом предвкушении развернул её и прочел: «Прости, что разбудила так рано - хотелось в последний раз услышать твой голос. Спасибо за всё. Не грусти. Всегда с тобой, твоя Лия…». Я посмотрел на последнюю строчку, закрыл глаза и почувствовал, как по щеке стекает горячая слеза. Там было написано: «Я согласна».
***
Я нетерпеливо позвонил в звонок. Дверь открыла жгучая брюнетка в черных перчатках и с белозубой улыбкой.
- Привет, Милана,- поздоровался я. – Вы идете?
- Конечно же, идем,- послышался ласковый голос, и на пороге возникла Лия. – А ты сегодня пунктуален как никогда,- девушка улыбнулась, и я почувствовал, что взлетаю куда-то ввысь навстречу ангелам и облакам.
- Ну и где же будет проходить день рождение «ТВ Мира»?- полюбопытствовала подружка, когда мы сели в машину.
- В самом крутом месте города,- гордо ответил я, проводя рукой по волосам, - «Бешеном айсберге». Скажу по секрету, Дик подготовил несколько невероятных сюрпризов, ну и я тоже кое-что для тебя припас.
- Вау! Интригующе,- подмигнула Лия.
- Еще бы,- проговорил я, любуясь задорно-лучезарным взором девушки и мысленно повторяя: «Хоть бы получилось».
Мы услышали музыку, играющую в клубе, когда находились в целом квартале от него, а, подъехав, с трудом разбирали слова друг друга из-за оглушающего шума. Нас тут же встретил Дик, весь день сегодня принимавший поздравления. Что-то крикнув и указав на столик, за которым сидели уже порядком выпившие Гарри и Колин, он направился встречать остальных. Надо отдать должное нашему директору: он выбрал место, где музыка была не очень громкой, но и не слишком тихой и гармонировала с окружающей атмосферой радости и веселья.
- Привет, Мартин, здравствуйте, дамы,- прицеливаясь и выстреливая глазами в Лию, проговорил немного потрепанный Гарри.
- Я вижу, вы уже во всю празднуете,- усмехнулся я, наблюдая, как Колин с трудом поднимается с диванчика, чтобы поздороваться.
- О, это только начало,- азартно потирая руки, произнес Мендерс, - самое интересное впереди.
- Ребята, вон они,- крикнул кто-то из танцующей толпы, и вскоре к нам присоединились Нэнси, Мэри, Дик, Фрэнк и остальные работники.
- Теперь модно приглашать на корпоративы охранников?- дергая Рейна за рукав, спросил я. – А почему ты не позвал сюда нашу уборщицу? Пятидесятилетняя старушка в клубе – это стильно.
- Я звал миссис Пэрис, но она занята – сидит с внуком,- с совершенно серьезным видом проговорил Дик и, понаблюдав за моей шоковой реакцией, громко рассмеялся.
Мы сели и, перекидываясь парочками шуточных фраз, вспоминая: «как всё начиналось», принялись за еду. Чего только не было в тот вечер на нашем столе: всевозможные восхитительные салаты, экзотические фрукты, морепродукты, горячая и удивительно вкусная паста, несколько бутылок неподражаемого красного вина и многое-многое другое. Терпкий аромат вина сливался со сладко-медовым запахом фруктов, и вместе они создавали притягательно-таинственный парфюм, который мог бы стать отличным дополнением к коллекции Dior или Chanel. Перед первым бокалом Дик произнес тост:
- Я рад, что встретил вас, мои друзья. Благодаря вашей находчивости и доброте нас журнал процветает до сих пор, поэтому я поднимаю этот бокал за вас, и пусть в вашей жизни всё будет еще лучше, чем теперь.
- Куда уж лучше?- усмехнулся Гарри.
- За вас!- воскликнул Дик.
- И за тебя! Без тебя мы ни что,- добавил я и залпом осушил бокал.
После мы пошли танцевать. Из меня, если честно, танцор еще тот, но кто смотрит на мастерство в веселой дружеской компании! Поэтому отрывались мы в тот вечер по полной программе, зажигая, кто как может и не может. Немного устав, я присел отдохнуть и насладиться Лииным танцем, который девушка исполняла великолепно. По-моему она единственная из всех нас умела по-настоящему танцевать, а не просто «колбаситься» под музыку, хотя я в принципе никого кроме подруги тогда не замечал и возможно не оценил по достоинству танцевальные достижения других. Не успел я как следует вкусить язык жестов Лии, как девушка присоединилась ко мне. «Вот подходящий момент! Не упусти!»- прозвучало у меня в голове и я нерешительно начал:
- Знаешь, мы уже давно знакомы и я хотел сказать…
- Объявляется конкурс для девушек!- воскликнул неутомимый ди-джей, которого Дик пригласил специально для нас. – Всех дам прошу на сцену!
- Ой, Мартин, прости, я сейчас,- смущенно проговорила девушка и побежала участвовать в конкурсе, который назывался «Домохозяйка».
«Ну, какая из неё домохозяйка!»- проклиная дурацкий конкурс, подумал я, зная, что Лия ненавидит заниматься хозяйством, и каждое напоминание о мытье полов или посуды вызывает у неё огромнейшее желание пойти куда-нибудь подальше от того места, где происходит уборка; но к моему удивлению девушки на сцене не шили, стирали или готовили – они просто отвечали на вопросы по поводу мужчин, детей и домашнего хозяйства, и если с первыми двумя Лия справилась играючи, то последний вопрос: «Вещи, из какой ткани нельзя стирать в стиральной машине?» привел её в полное замешательство, но, улыбнувшись, она вдруг сказала:
- Из чувств.
- Из чувств?- переспросил ди-джей.
- Ну да,- уверенно кивнула девушка, - нельзя стирать любовь, дружбу, счастье…
- Что ж,- парень озадаченно усмехнулся, - хоть ваш ответ и не сходится с моим, я зачту его, так как, по сути, вы действительно правы. Итак, в конкурсе домохозяек побеждает очаровательная и неподражаемая ни в юморе, ни в чувствах Илона Эванс!
Я был восхищен и аплодировал громче всех. Радостная девушка подлетела ко мне, и я крепко поцеловал её.
- Ты хотел о чем-то поговорить,- вспомнила Лия.
- Да,- медленно проговорил я. – Мы с тобой уже давно знаем друг друга.
- Илона, у тебя есть вода?- спросила подошедшая Милана.
- Да,- кивнула подруга, - возьми бутылку у меня в сумочке.
- Так вот, мы уже давно знаем друг друга,- повторил я, когда Милана ушла.
- Эй, Мартин,- хлопнул меня по плечу Гарри и, пару раз икнув, сказал, - мы тут решаем, где продолжить банкет. Твоя квартира способна нас выдержать?
- Да,- поднимаясь, вздохнул я, раздраженный каждый раз прерываемым разговором. – Поехали.
Весь оставшийся вечер я постоянно пытался продолжить наш с Лией разговор, но, увы, безуспешно. Только когда остальные ушли, я остановил девушку, встал на колено и решительно произнес: «Ты выйдешь за меня?» и, увидев, как распускается улыбка и прелестной мелодией взлетают вверх слова: «Я подумаю», я почувствовал, как за спиной вырастают крылья, а все тело светится восхитительным, ни чем непередаваемым счастьем.
***
Столько людей на похоронах, да и вообще в каком-либо другом месте я еще не видел. Это сюда спешили те, кто создавал на дорогах пробки и тем самым портил мне настроение. Многие из присутствующих являлись моими хорошими друзьями, некоторые просто знакомыми, одних я встречал пару раз до этого, других же не знал совсем; но всех их объединила и собрала здесь в роковой для себя день Лия, и именно по людям, пришедшим на её похороны, по их разговору, одежде, взгляду любой мог узнать, какая она была.
Первым я заметил Питера. Он пришел со своей старой матерью, утиравшей слезы крохотным платочком. На простодушном лице друга выражалась глубокое недоумение, словно он не понимал, что происходит и почему.
- Привет, Пит,- окликнул я, когда парень проходил мимо меня с удивленно-печальным видом.
- Привет-привет,- пожал руку друг. – Даже не знаю, что и сказать. Думаю, тебе уже сотню раз говорили: «Мне очень жаль», «сочувствую» и всякое такое, но, если честно, я никогда не встречал более жизнерадостного человека, чем она, и мне,- он стукнул себя в грудь, - мне, действительно, невыносимо больно было услышать о её гибели, и сказать: «Мне жаль» - это не сказать ничего, поэтому,- запнулся Пит, сам удивляясь своей горячности и красноречивости, - позволь мне промолчать.
Я крепко обнял друга, восхищаясь его честностью и простотой, тем, что всегда меня в нем поражало. Следующим, подошедшим ко мне, оказался Дик, похожий в своем костюме на подростка-гота, праздно гуляющего по кладбищу, только блестящие небесно-голубые глаза выдавали его за обычного человека.
- Для меня Илона была одной из ярчайших звездочек в нашем темном мире,- подойдя ко мне, произнес он. - Я рад, что слухи о самоубийстве оказались ложными, и ты нашел настоящего убийцу. Я думаю, она бы тобой гордилась.
Я поблагодарил его и направился к человеку, которого сюда могло привести лишь чудо, и которого я никак не ожидал здесь увидеть. Это был Виндзор – старик, «колдун», прогнанный из города ещё в моем счастливом полном приключений детстве. Я не мог поверить своим глазам, и лишь когда услышал его незабываемый загадочный по-старинному мелодичный голос, я убедился в том, что передо мной действительно он:
- Здравствуй, Мартин, ты так вырос,- с тенью сожаления и печали проговорил он. – Как, однако, несправедлива жизнь: мне восемьдесят с лишним лет, а я всё живу; а она б наверно мне еще бы фору дала,- старик смахнул слезу, навернувшуюся в его глубоких глазах.
Вдруг я почувствовал что-то пушистое у себя в ногах и заметил огненную спину Леонарда, урчащего от необъяснимого удовольствия. Кот не замечал ни мрачных лиц, ни черных одеяний, ни высоких крестов вокруг. Он пребывал в блаженном неведении, а может быть, всё видел? Видел больше, чем люди? Видел жизнь лучшую, беззаботную, неведомую ни мне, ни другим?
- Эй, Мартин, дружище,- хлопнул меня по плечу Гарри Мендерс, - как ты?
- В норме,- кивнул я.
- Уверен?- обеспокоено поинтересовался он. – Выглядишь так себе.
- Со мной все в порядке,- махнул я рукой. – Не беспокойся.
- Ладно,- растерянно пробормотал коллега. – Но знай, это трагедия затронула всех нас, весь город, никому не была безразлична судьба Илоны.
- Знаю, спасибо.
Неожиданно я почувствовал толчок в спину и обернулся.
- Извини, пожалуйста,- пробасил грубый голос.
- Ничего…- медленно проговорил я, находя знакомые черты на свирепом лице лихача, у которого от татуировок не осталось живого места на теле.
- Ты меня не узнал?- усмехнулся верзила.
- Если честно нет,- нахмурился я, но вдруг меня озарило. – Курт, Курт Никсон.
- Он самый,- оскалил желтые зубы мой школьный враг.
- Но я слышал, что ты вроде как в тюрьме…- осекся я, но бандита, похоже, данная тема не злила, а наоборот заставляла появляться сладкую улыбку сытого крокодила на его лице.
- Меня уже выпустили,- самодовольно погладил он внушительный животик. – Там дело то фиговое, за кражи кой какие.
- Ясно, но что ты делаешь здесь?- удивился я.
- Обижаешь, старик,- надулся Никсон, - я может и вор, но сердце у меня все же есть. Илона хорошая девчонка была, добрая, справедливая, а я,- усмехнулся Курт, - я таких мало видел в своей жизни.
«А может он не совсем уж и плохой»,- промелькнуло у меня в голове. Тут я заметил толпу студентов, дружной ватагой шествовавших ко мне. Однокурсники Ньютона гордые, из-за того, что оправдали их кумира; сам Ньютон гениальный и сумасшедший; Сид, озадаченный тем, что его предположения насчет «химика» не оправдались; Аила и Риала всегда гордые и безупречные; прыщавый двоечник-официант; парень, заваливший экзамен из-за ручки-шпаргалки и, наверное, готовый присоединиться к официанту; Нерина под руку с парнем, которого я подвозил вместе с Сидом и много-много других – все спешили сказать мне пару утешающих слов и поздравить с успешным расследованием, а мне лишь оставалось успевать пожимать руки и кланяться.
Только я хотел присесть, чтобы отдохнуть от повышенного внимания, которое преследовало меня весь день, как ко мне подбежали Нэнси и Мэри, как обычно смущенные и раскрасневшиеся, но сегодня еще серьезные и нахмурившиеся.
- Мартин, нам надо поговорить,- произнесла Нэнси.
- Давай потом,- я побоялся, как бы они не начали разговор о наших (на самом деле отсутствующих) отношениях, который несколько раз уже пытались завести, но я постоянно ссылался на занятость, так как не любил, что называется: «отшивать».
- Нет, мы не об этом,- быстро догадалась Мэри о моих мыслях.
- В общем, ты, наверное, знаешь, как мы к тебе относимся,- застенчиво пробормотала Нэнси, потупив взор и накручивая волосы на палец, - и мы не хотим,… чтобы ты думал будто я и Мэри, как Милана,- выпалила вдруг девушка.
- Да, мы не такие,- поддержала подругу Мэри. – Мы уважали Илону. Она была хорошим человеком.
- Девушки,- опешил я, - у меня и мыслей о вас не было. Вы молодцы, но не стоило,… Я итак знаю, что вы на подобное не способны…
Прозвучал голос священника о просьбе сесть. Поразительно, как все уместились, так как стулья занимали, как мне казалось, небольшую площадь, но место нашлось даже для кота Леонарда, и нигде не виднелось не единого свободного стула. Святой отец начал свою речь размеренно и плавно с разрывающими сердце нотками, постепенно его слова становились все сильнее и мощнее, своим голосом он словно играл на контрабасе, затрагивая тонкие струны человеческой души. Когда он закончил, несколько минут не было слышно ни единого вздоха, как вдруг встал я.
- Могу я сказать?- задал я скорее риторический вопрос, так как все тут же закивали. – Я не считаю, что Лия мертва, так как пока живы мы, живы наши воспоминания и наша любовь к ней, жива и она сама. Мы слышим её в шелесте листьев, она касается нас дуновением ветерка, мы видим её отражение в речке, видим её взгляд в наших глазах, так как во всех нас есть её частичка. Мы собрались здесь благодаря любви, благодаря нашей любви к Лии, и я не могу сказать, что любил её, потому что люблю её до сих пор. Она подарила нам столько радости и тепла, что не стоит плакать и грустить, неужели, такой человек не заслуживает, чтобы, вспоминая её, мы улыбались! Лия жива и будет жить вечно… в наших сердцах.
Я замолчал. Мне стало намного легче. Я словно выпустил на свободу всю грусть и беды, открывая душу доброте и свету. Я почувствовал, как волна аплодисментов покатилась ко мне, сквозь разрушенные ворота мрака и печали.
По дороге домой я проезжал мимо детского приюта и вдруг заметил девочку, пытающуюся взобраться на качели. Я резко остановил машину и зашел во двор.
- Как тебя зовут?- спросил я у крохи, только сейчас понимая значение слова «дежа вю».
- Лия.
Я увидел в небе Лиину улыбку…
***
Я удочерил маленькую Лию, и сейчас девочка уже без труда взбирается на любые качели, а я обретаю вторую жизнь. Ева и Оливер Эвансы стараются проводить с малышкой больше времени, найдя в ней смысл жизни. Я часто навещаю старика Виндзора и с упоением слушаю его новые истории. Ньютон сделал предложение Нерине, а у Сида и Мэри скоро свадьба. Хозяин «Трех друзей» ушел на пенсию, и Питер получил паб. Барменом у него теперь работает Курт. Крэйг повстречал одну интересную даму, в которую влюбился как мальчишка, а у Колина скоро родится сын. Вместе с «ТВ миром» мы теперь издаем детский журнал, первый номер сейчас читает Лия.
Я счастлив. Порой, прогуливаясь с дочкой по парку, рассказываю ей смешные истории про весёлую девочку Лию и слышу, как в зеленом шелесте листьев звучит задорный детский смех.
КОНЕЦ.