I
(Грэй и Сандра)
Красива осенняя тайга. Поднимающееся солнце открывает взгляду изумительную картину. Золото берёз, зелёные лапы могучих кедров, красные гроздья рябин, серебро лиственниц соединила природа воедино. Оживила, наполнила силой, такой притягательной, что можно часами смотреть и любоваться тайгой. Небольшая поляна ещё в осенней траве, которая после ночного заморозка искрится и переливается под лучами утреннего солнца. Днём станет тепло, и в этом тихом укромном месте запахнет ушедшим летом.
Семья старой волчицы Гуммы уже несколько лет как облюбовала этот потаённый уголок тайги на берегу притока Оби. Стая жила мирно. Больших потрясений между её членами не было. Отношения между собой выясняли не то, чтобы мирно, но без выгона за пределы стаи и без смертельных схваток в борьбе за самок. Мудрая Гумма уже ощущала приближение старости и главой семьи вскоре должна была стать молодая, полная сил и жизни, Сандра. Но у неё ещё не было спутника жизни. Два претендента пока только поглядывали издали: переярок, живший с Сандрой два года бок о бок и пришлый. Как семья приняла чужака – загадка. Но он жил с ними уже два месяца.
Грэй. Сандра выделяла его. Он был крупнее и сильнее остальных членов семьи. Ей под стать. Мощные лапы, широколобая голова, могучая грудь и… умные глаза. Агрессивным он не был, но сила, исходившая от волка, подавляла. Жёсткий взгляд, рык, заставляющий содрогнуться, - и переярок больше не заглядывался на Сандру.
Зима пришла в тайгу рано. Завьюжило, запуржило. Снега в этом году выпало много. Он был ещё рыхлый, не устоявшийся, и охотиться стае становилось всё труднее и труднее. Подходило самое голодное и сложное время для волков. Наконец наступил момент, когда Грэй и Сандра ушли из семьи. Переярки перебрались поближе к деревне. Каждый отвечал сам за себя и охотился только для себя. Гумма устроила себе лёжку вблизи овечьей фермы. Один молоденький волчонок жался к ней, боясь отойти далеко. Гумма рыкала слабо, незлобно. Она чувствовала, что это её последняя зима. Может быть поэтому не гнала от себя подросшего щенка. А может быть, надеялась вместе с ним пережить зиму…
Сандра ещё с осени приметила укромное место для будущего логова. Вековой кедр был свален прошлогодней страшной бурей. Под его корнями образовалась яма, защищенная с трёх сторон. Сандра её углубила и получилась тёплая и уютная нора для её будущего потомства. Последнее время перед щенением Сандра не ходила на охоту, и Грэй приносил ей мелких грызунов, выискивая их норы под снегом. А однажды принёс зайца. Уставший, голодный Грэй положил его перед Сандрой. Сам, вытянувшись во весь рост, положив морду на передние лапы, лениво наблюдал, как Сандра поедает добычу.
- Твоё, - Сандра тявкнула нежно, благодарно и отодвинулась в сторону. Грэй не заставил себя ждать, управился с остатками быстро.
К концу апреля днем уже пригревало солнышко, а ночью бушевали метели. Уходящая зима свирепствовала особенно сильно. Вот в одну из таких ночей и появились у Сандры с Грэем щенки. Трое. Два мальчика и девочка. Мать из Сандры вышла великолепная. Всё время она была с ними. Вылизывала щенят, массировала языком животики. А они только сосали молоко, спали и росли. Грэй приносил ей много добычи: птицы, лягушки, зайчата, полевая живность, сейчас еды было вдоволь. Через две недели щенятки стали настолько активны, что уже пытались выползти из норы. Сандра еще не отлучалась от них. Но вскоре по вечерам стала и она уходить на охоту. Вдвоем с Грэем они приносили чуть придушенных мышей и учили щенят ловить их. В совместных играх укреплялись сила и характер волчат, развивались ловкость и подвижность.
У одного из щенков уже выявились лидерские способности. Он очень походил на отца. Сэм. Так назвали своего любимца Сандра и Грэй. Он был крупнее, сильнее, ловчее остальных двух щенят. Его братец Лий и сестричка Нея были мельче и слабее. Отец с матерью с любовью смотрели на игру щенят. Сэм всегда выступал в роли лидера, но никогда не обижал сестру и братца.
Старой Гумме удалось пережить зиму, но к весне она так ослабела от голода, что совсем потеряла чувство страха. Вдвоём с молодым волчонком они решились на безумие: забраться в кошару к маленьким ягнятам и поживиться там. Это и была её последняя вылазка. А молодой ушёл в тайгу.
- Ну, что будем делать? Звери совсем обнаглели.
- Давай собирать охотников и облаву устроим.
Два чабана, переговариваясь между собой, смотрели на только что убитую ими старую волчицу.
- Молодой-то ушёл.
- Ещё будет резать, раз повадился.
Грэй заприметил людей ближе к обеду. Они шли по тропе в сторону его жилища. Логова ещё не видели, но предполагали, что волки где-то здесь, в этой стороне. Грэй наблюдал за людьми издали.
Близко. Опасно близко были они от норы с его Сандрой и щенками. Стороной, обходя людей, Грэй пробирался к логову. Глухо урча, улёгся он у входа. Встревоженная Сандра вопросительно уставилась на Грэя.
- Надо уходить. Но как? – Грэй смотрел на Сандру. Она подтолкнула одного щенка к Грэю. Сама осторожно взяла в пасть Сэма. Посмотрела на оставшуюся Нею. – Жди!
Волки уходили осторожно. Огибая сопку, Грэй вел их в сторону реки. Там можно было в зарослях оставить Лия и вернуться за брошенной Неей.
В тайге весна наступает внезапно. Ещё вчера лес был завален снегом по пояс, а сегодня он остался только под самыми могучими угрюмыми елями. Так что идти им было не трудно. Неожиданно впереди раскинулось целое снежное плато. Обходить было далеко и опасно, и Грэй решил идти напрямик. Корка снега была ещё довольно крепка, лишь изредка волчья лапа проваливалась, и тогда их бег замедлялся. Вдруг, совершенно неожиданно для Сандры, она оказалась по брюхо в снегу и проваливалась всё глубже и глубже, пока снег не сомкнулся у неё над головой. Бешено молотя лапами, не выпуская Сэма из пасти, она билась из последних сил. И утоптала снег. Легла, тяжело дыша. Облизывая мордочку Сэма, понемногу Сандра приходила в себя. Провалилась она в старую заброшенную землянку, почти всю уже засыпанную землей, поросшую травой. Но места, чтобы спрятаться или оставить на время щенка было достаточно. Отдышавшись, Сандра решила вернуться за доченькой. Лизнув напоследок Сэма, она осторожно выползла на поверхность. Чуткое ухо Сандры ловило далекий говор людей, редкий лай собак, но, повинуясь вековому инстинкту, она возвращалась за щенком. Нея, увидев мать, радостно взвизгнула, но тут же замолчала, оказавшись в пасти Сандры.
Грэй искал в зарослях место, где можно было бы спрятать Лия, чтобы вернуться за дочерью. Маленькая Нея, его любимая доченька… Как ей сейчас одиноко и страшно…
Нашёл! На относительно пологом склоне берега под поваленной старой березой оказалась очень удобная яма. Затолкав Лия в самый дальний угол, приказав ему сидеть тихо, Грэй повернул обратно. Он быстро добрался до места, где обрывались следы Сандры. Нырнув в нору, оценил укромность прибежища, лизнул Сэма и, выскочив на поверхность, повернул к бывшему логову. Там осталась Нея, и туда отправилась Сандра.
Чувствуя приближение людей, Грэй пошел в обход. Он не успел уйти слишком далеко, как встретился с Сандрой. Заметил всё сразу. И тяжёлый бег любимой, её ходящие ходуном бока, тяжёлое дыхание, но самое главное – их сокровище в зубах. Сандра положила Нею на снег. Секунду они смотрели с Грэем друг на друга.
- Вперед! – приказал Грэй, подхватив щенка.
- Я за Сэмом…
- Вз-з-иг… Сандра вдруг оскалившись, бросилась вперёд, оставляя красный след на снегу. Пуля задела её, чиркнув по передней лапе.
- Вз-з-иг…
- Вз-з-иг… Пули чирикали вокруг, отрезая им путь к Сэму.
- Вон они! Вон! – доносились до волков крики людей.
Глухо заворчав, Грэй тяжело посмотрел на Сандру - За мной!
Она ещё колебалась…
- Вз-з-иг…
И вот уже две мишени уходят в сторону реки.
Снег в долине стаял, и люди пошли в тайгу без лыж. А тут вдруг снежное поле… Чертыхаясь и матерясь охотники стали бить по мчащимся мишеням из ружей. Проваливаясь в снег, они не могли нагнать хищников. Охотники ещё пытались достать выстрелами волков, но те уходили вперед, оставляя за собой красные маки на белоснежном покрывале зимы.
Оставив позади свое сокровище, Сэма, Сандра взвыла, но захлебнулась в собственном крике. Вот уже берег. Вот маленький Лий у неё в зубах.
- Вперёд! Вперёд!
Грэй и Сандра мчались, держа в зубах щенков. Вдруг он, резко вскинув голову, остановился, упираясь всеми четырьмя лапами в крепкий настил снега. Она чуть было не врезалась в него со всего маху, но тоже умудрилась остановить свой бег. Круча. Впереди зияла пропасть. Позади в отдалении слышался лай собак и крики людей. Грэй посмотрел на Сандру. Е ё бока втянулись, от быстрого бега сбилось дыхание, но маленького Лия она держала крепко.
- За мной! - Приказал глазами Грэй.
Сандра не раздумывала ни секунды. И вот уже летят над кручей два тела, две души. Между миром и пропастью. Между жизнью и смертью. Далеко внизу Сандра рухнула в глубокий рыхлый сугроб, это и спасло им жизнь. Грэю повезло немного меньше. Он угодил в наледь. Больно стукнувшись боком, но, не выпуская из пасти свою драгоценную ношу, Грэй, хромая и, заметно сбавив скорость, уходил вслед за Сандрой по хрупкому, уже истонченному льду на другую сторону реки.
- Вот, чёрт, чёрт, чёрт!
- Ничего себе!
- Во, дают!
Возгласы, улюлюканье, свист людей становились тише и тише.
Вот уже и берег, и совсем недалеко спасительная кромка леса. Минута, и тяжёлые лапы елей сомкнулись за спинами Грэя и Сандры, скрывая их от глаз преследователей. В глубь, в чащу, где никто не достанет, где можно успокоиться, отдышаться, зализать раны уходила семья волков, оставив маленького Сэма далеко позади. Не зная, жив он, нет ли. Уходила вперед, навстречу жизни, подальше от людей, крепко и ласково держа в зубах две маленькие спасенные щенячьи жизни.
II
(Настя)
- Серёж! Ну, Серёж! Пошли сходим. – Настя канючила уже второй день.
- Да нету там снега. Нету-у. Май уже. – Сережка лениво отбрыкивался от Настиных приставаний.
- Да с той стороны сопочки ещё лежит. Ну, Сереж, ну пошли сходим.., - она сделала такую невозможно просительную физиономию, что Сережка наконец-то сдался.
- Давай, собирайся. – Он ловко перепрыгнул через табуретку и направился в сени. – Полчаса на сборы.
Настя ойкнула и кинулась доставать лыжи. Приготовила она их заранее, тайно надеясь, что Сережка всё-таки согласится проводить её на Эйкояну. Эту сопку Настя любила в любое время года. Зимой по пологим ровным склонам было изумительно хорошо спускаться на лыжах. Летом грибов тьма – заготавливали на всю зиму. Бруснику собирали до поздней осени. Ярко-красными платками была она разбросана по всему склону сопочки. А уж как цвела сопка в июле!..
- Ну что, готова? – нарочито серьёзным голосом Сергей хотел заставить Настю немного присмиреть. – Идём.
Шли по майской улице, чуть смущаясь взглядов сельчан. За спиной рюкзак, термос с чаем, в руках лыжи… А по обочинам зелёная молодая травка проглядывает.
- Серёж! Ну не сердись. – Настя заглядывала в глаза брату, стараясь приноровить свой шаг к быстрой ходьбе Сергея. Минут через сорок они были уже на вершине сопки.
- Смотри!
С северной стороны действительно ещё лежал снег. Уже не зимний, кое-где с проталинами, но на лыжах можно было ещё очень даже хорошо покататься.
Э-ге-гей! – Настя неслась вниз по склону. Сергей немного замешкался на вершине, закрепляя лыжи, а когда встал и начал спуск, Настя была уже довольно далеко.
- Догоня -я-й! – донеслось до Сергея.
Настя уже спустилась вниз и бежала по равнине. Бежала легко, свободно, как птица, парящая высоко в небе. Птица… Сергей немного насторожился. Быстро огляделся окрест. Вроде бы всё тихо, спокойно, но что-то стало его смущать. Стоп! Настя пролетела и не обратила внимания, а Сергей сначала почувствовал, а потом и увидел. Настина лыжня пересекла волчий след. Не один. Звери бежали влёт. Волчья семья? Странно… В это время мать вместе со своим выводком должна быть в логове. Но вот они, чёткие следы на снегу. И вели они в сторону обрыва. Что-то случилось у них. А это значит – зверь опасен как никогда. Между лопатками пробежал озноб. Надо уходить. Сергей выпрямился, хотел было позвать Настю, но она уже подходила к нему, что-то держа в руках.
Щенок! Волчий детёныш.
- Ты с ума сошла! Они же вернутся за ним! Оставь, и уходим скорее.., - Сергей запнулся, увидев Настин взгляд. Встревоженный, но твёрдый.
- Их здесь нет. Они за реку ушли, в лес. Волчонок словно понял, что речь о нём – тявкнул, но получилось слабо.
- Он голоден, замёрз… Ты, как хочешь Сережа, а я его здесь не оставлю. – В голосе Насти звенели металлические нотки. Сергей понял, что спорить бесполезно.
- Ладно. Давай домой. Что отец-то скажет?
- Ну, придумаем что-нибудь. Уговорим! – Настя быстро пошла вперёд, завернув щенка в полу куртки.
Собаки на улице заходились от лая. Как эстафету, передавая от двора ко двору, неслись их всхлипы.
- Вот разошлись! – Отец Сергея и Насти стоял на крыльце, глядя на приближающихся сына и дочь. – Чего это они? – кивнул вдоль улицы.
- А вы что? Где-то снег нашли?
- Пап… - Настя отвернула полу куртки. – Вот. Нашли…
Отец присвистнул и быстро спустился с крыльца. – Н-да… и что ж теперь прикажешь с ним делать?
- Пусть у нас останется! А? Подрастет – отпустим в тайгу. А сейчас он же маленький, пропадет. – Настя сглотнула слезы.
- Доча! Ты же у меня взрослая! Ну, где мы его будем держать? На отстрел волков специальные разрешения дают, развелось их много. Отары режут. А мы будем выкармливать его специально…
- Пап! Ну, давай подумаем до завтра. – Сергей снял рюкзак, забрал у Насти лыжи.
- Пап! – Настя просительно вглядывалась в лицо отца. Тот задумчиво теребил ус.
- Закрывайте в той сараюшке. – Ничего больше не сказав, он повернулся и пошел в дом.
- Ну, пошли, мой маленький, пошли, - шепча, Настя направилась к сараю. – Я тебя сейчас накормлю.
Всю ночь, то тут, то там, поднимали собаки лай.
- Надо же, до чего чуют, - ворочался отец на своей кровати. – Что делать?
- Вот влипли! – Сережка злился на самого себя.
- Не отдам! Никому не отдам! – Настя со страхом вслушивалась в ночной переполох в селе.
А утром…
- Ну, ладно, чего уж там…- отец теребил ус.
- Ладно, буду мелкую живность ловить, - Сережка снисходительно посмотрел на сестру.
- Ладно, уж, буду вам каждый день драники мастерить, - Настя смущённо улыбалась.
И тут все трое расхохотались так, что зазвенели рюмки в старом буфете, и кот с перепугу шуганулся с теплой лежанки.
Лето пролетело быстро.
Сэм, а это, конечно же, был он, уже давно усвоил: Настя вожак! Он любил только её. К остальным членам её «стаи» Сэм относился снисходительно. Не злобствовал, но и не допускал близко к себе. А за Настей признавал право на всё. Молодой волчонок уже хорошо подрос, и Настя каждую ночь боялась услышать волчий вой. Но Сэм молчал. Все звуки, которые он издавал, были либо голодное урчание, либо ласковый скул, когда Настя разговаривала с ним. На семейном совете было решено оставить волчонка ещё на некоторое время. Молодой, да еще неопытный, он пропал бы в лесу сразу.
III
(Сэм)
Двое суток Сандра зализывала раны. А потом решила вернуться к тому месту, где оставила Сэма.
Ничего... Нора пуста. Её сына, её любимца не было в укромном месте. Слабый запах его присутствия здесь еще витал в воздухе, но к нему примешивался чужой сильный запах. Запах врага. Запах человека.
- У-о-у-у-а... задрав голову к небу Сандра изливала свое материнское горе.
- У-у-а... разносилось по сопкам и улетало в небесную высь.
- У-у... из уголка глаза скатилась крупная слеза, оставив на морде заметный влажный след.
Вернувшись, Сандра еще сутки лежала в логове не прикасаясь к пище. Оставшиеся щенки, будто что-то понимая, не носились как обычно, не хватали мать, призывая поиграть с собой. Да и Грэй, принеся добычу, укладывался рядом, только подсовывая носом еду ей и детям. Но время шло. Нужно заботиться об оставшихся. Им с Грэем посчастливилось. В глухом таежном углу нашлось местечко для логова. Брошенная медвежья берлога была немного великовата для них, но Сандре она показалась самым лучшим местом для её семьи. Совсем недалеко бурлил небольшой ручей, впадающий через несколько километров в речушку под названием Чарыш, которая в свою очередь, через многие и многие километры впадала в величавую Обь. Место дикое, красивое. До ближайшего человеческого жилья было довольно далеко. И Сандра успокоилась. Она занялась обучением Лия и Неи. Волчата подрастали быстро, и отец с матерью все чаще и чаще стали приносить им живую добычу. В августе щенки стали сопровождать матерых в их ночных охотничьих походах. А в сентябре они уже постоянно стали охотиться вместе. Лий заметно возмужал, окреп. И хотя был он ещё подростком, но угадывалась в нём будущая стать и мощь. Нея не отставала от брата.
Сандра уже стала думать о воссоединении семьи. Она видела следы двух переярков, которые тоже издали наблюдали за ними. И однажды, как бы случайно, те присоединились к ним во время охоты и уже не ушли, остались в семье. А еще через неделю к ним примкнул молодой волчонок, последний сын Гуммы. Сандра приняла младшего брата. Теперь семья была более-менее собрана. Подросшие волчата постоянно испытывали чувство голода, и стая стала гораздо решительнее в поисках добычи. Логово они уже давно оставили, и после ночной охоты облюбовывали себе потаённые таёжные полянки. После потери Сэма Сандра с Грэем перестали опасаться людей. Да, они были осторожны, но внутренняя ярость позволяла им многое. Как-то, уже поздней осенью, стая окружила небольшое стадо овец. То ли пастух был неопытный, то ли, наоборот, расслабился, но стадо осталось без охраны... Грэй насладился в полной мере. Глаза его Сандры полыхали огнем и местью. Под утро стая ушла в тайгу. И с тех пор не было недели, чтобы местные жители не досчитались, кто барана, кто теленка, кто собаки. Бригады охотников исходили, казалось бы, вдоль и поперек 30-ти километровую зону, но... стая оставалась неуловимой.
- Все, доча. Как хочешь, а с волком надо распрощаться. - Настя стояла перед отцом, тяжело глядя в окно. - Все. Иди, прощайся, мы с Сергеем увезём его.
- Па, ну вы же не... - Настя всхлипнула.
- Нет, доча, нет. Сейчас — нет. А потом, как уж Бог рассудит.
Настя вошла в сарайку. Сэм как будто почувствовал её грусть, лёг, положил голову на передние лапы, и только косил глазами в сторону Насти.
- Ну, что мой маленький, - девушка гладила выросшего волчонка по голове, как собаку, - попробуешь выжить сам. Ну, пожалуйста, миленький, попробуй. Я знаю, что это почти невозможно, но я же учила тебя. Я тебя очень прошу! - Настина слезинка капнула Сэму на нос. Он смешно сморщился и чихнул.
- Да? Ты говоришь - да? - Настя улыбнулась. - Прощай мой, маленький. Постарайся! Ты же обещал мне!
Сэм тихо заскулил. Он понял, что его Настя, его вожак прощается с ним.
- Ну что, сынок, давай, загружай его в машину.
И, как полгода назад, собачий лай взорвал улицу. Они отъехали уже довольно далеко от села, но лай катился за ними эхом.
- Давай подальше завезём. Пусть уходит. Может в тайге выживет, к людям не полезет. - Серёжка сердито смотрел по сторонам. - Да вот за той сопкой и выпустим. Где-то там его Настя и нашла.
- Нет, сынок, давай ещё дальше уедем. Для его же жизни. И нам для спокойствия.
Уже почти стемнело, когда они, наконец, остановились и освободили Сэма от поводка.
- Ну, давай! Давай! Уходи!
Сэм не понимал, чего хотят от него эти, пахнущие его Настей, люди. Он отбежал немного в сторону. Повёл носом. Далеко не убегал, но уже и не приближался к ним.
- Ну, давай, давай. Дай Бог, не свидеться с тобой.
Сергей с отцом уже были в машине, уже отъехали немного, когда их настигло печальное, тяжелое - и-у-у-и...
Первый раз в жизни Сэм пел свою песню.
Ноябрьская тайга неприютна. Холодный мелкий дождь, чередующийся с мокрым снегом, пропитал все ветви, всю землю. Облетевшие листья с берёз и осин лежали мокрым холодным ковром. Найти клочок сухой земли немыслимо. Каждая норка имеет своего хозяина, который вовсе не жаждет пустить к себе постояльца.
Который уже день Сэм бродил по незнакомому лесу, принюхиваясь, прислушиваясь. Два раза он поймал зазевавшихся мышек. Спасибо человеку за выучку. Один раз попалась холодная противная лягушка. Но от голода это не спасало. И ещё Сэм никак не мог справиться со своим страхом. Он боялся всего. Незнакомых звуков, голода, неизвестности, таинственности тайги. Один раз он натолкнулся на целую стаю похожих на него. Матёрый вышел вперёд, уши торчком, хвост чуть ли не вертикально, оскал такой, что Сэм... Да, Сэм с перепугу еле унёс ноги. Бешеный бег закончился падением в какую-то яму и... Ну есть же, есть же в этом мире что-то, похожее на справедливость, Сэм оказался в тихой спокойной норе под старой сосной. Дождь сюда не попадал, было тепло и сухо. Сэм, растянувшись во весь рост в новом жилище, блаженно сопел и тихонько поскуливал. Совсем недавно ему удалось поймать какого-то ошалевшего зверька и теперь, впервые за много дней, Сэм был сыт и спокоен. Он уснул таким крепким сном, что не слышал, как ночью в тайгу пришла зима. Не слышал шуршания снега, легкого поскрипывания старой сосны. Ему снилось, что мама лижет его языком, ласково убаюкивает. Ведь была же у него мама!
Проснувшись и высунув морду из норы, Сэм ничего не понял. Что это за белая еда вокруг? Вкусная? Фу, холодная, мокрая... Снегу выпало очень много. Он был пушистый, невесомый. Сэм проваливался чуть ли не по брюхо. Отчего-то накатила радость. Повизгивая, стараясь достать свой хвост, он кружился и смеялся. Истоптал, взрыхлил всю небольшую полянку перед норой. И невдомёк было молодому волчонку, какие испытания принесет ему этот искрящийся легкий снег, эта враз наступившая зима. А пока он кувыркался и играл как щенок. Да он и был им, только подросшим.
С каждым днем зима всё больше и больше предъявляла свои права. По ночам от сильного мороза трещали деревья, пугая все живое в округе. Метели не прекращались по нескольку дней. В такие периоды Сэм не покидал своего логова. Не мог он в снежной кутерьме отыскать себе еды. Силы потихоньку покидали его. Но настал день, когда Сэм понял - всё. Если он не найдет добычи – пропадёт.
Утро нового дня удалось. Ветер стих, наст под лапами был прочен, и Сэм, рыскавший в поисках пищи недалеко от логова, решил уйти подальше. Несколько километров на его пути не попадалось ничего похожего на еду, как вдруг… Снежная равнина, взрыхленная десятками копыт, поодаль следы, так похожие на его собственные. И Сэм отправился по ним. Под одиноким деревом на поляне он натолкнулся на остатки большого пиршества. Волчья стая загнала старого лося. Хорошо поживившись, они ушли, но ещё много чего осталось… Сэм набросился на еду так, что ничего не замечал вокруг. А за ним пристально следили глаза от густых зарослей терновника. Насытившись, Сэм растянулся здесь же под деревом. Уходить далеко от еды он не хотел. Прикрыв глаза, волчонок был в полусне, в полузабытьи.
От кустов медленно двинулась тень в сторону того, что некогда было живым и бегающим. Покачиваясь на слабых ногах от голода, тень медленно приближалась к еде. Вот уже совсем рядом. Рык заставил её вздрогнуть. Но убегать не было ни сил, ни желания. Тень подошла и принялась судорожно хватать остатки, давясь и слабо рыча. Сэм, недовольно ворча, подошёл и стал рядом. Есть он уже не мог, но и спокойно смотреть, как его еду поедает эта тень, он тоже не мог. Возникло непреодолимое желание схватить наглеца за горло.
- Ррры-ы, - шерсть на загривке встала дыбом, хвост натянулся струной…
- Тяф, - слабо издало существо, посмотрело Сэму в глаза, пытаясь изобразить что-то пострашнее.
Он глубоко втянул в себя воздух, хвост будто сам по себе вильнул дружески, и рык Сэма сменился на удивленный скулеж.
- Ладно уж, ешь…
Они ещё долго кружили вокруг. То приближались к еде, то отходили подремать, потом вновь принимались за еду. Наконец Сэм повернул в сторону своего логова. Тень в отдалении шла за ним. А потом так же тихо юркнула за ним в нору. Он хотел было рыкнуть, но почему-то передумал.
Судьба присуща не только человеческому роду. Оказывается, она есть и у волков. Сэм не думал об этом. Но что-то такое подсказывало ему – Тень не случайно оказалась в его жизни. Молодая волчица, потерявшая свою семью, встретилась ему на пути в самый трудный период его жизни. И именно она помогла ему выжить в лихую зиму, именно она научила его многим премудростям, начиная от главного – добычи еды и заканчивая – выбором логова.
Тень. Нет, теперь она уже не была для Сэма тенью. Волчица, заменившая ему мать, учителя, семью, ставшая для Сэма всем, обрела новое для себя имя.
Гретта. Оправившись от дикого голода, она взяла инициативу во время охоты на себя. Сэм, смущаясь в душе, всё же слушался и подражал подруге. Он понимал, без её помощи – не выжить.
И вот уже солнце выше, ночные метели и дневные оттепели, пробуждается тайга от зимней спячки. С каждым днем все живее и живее вокруг. И, конечно же, Сэм и Гретта стали набираться сил. Окрепли, возмужали. Воспоминания и ночные видения о Насте стали все реже и реже приходить к Сэму. Но это не означало, что он совсем забыл о своём любимом «вожаке». В глубине его сознания Настя навсегда заняла своё отдельное место.
Пролетело ещё одно лето. Сэм и Гретта были одни. Иногда они сталкивались с чужими стаями, иногда видели их во время охоты издали, но, ни у Сэма, ни у Гретты не возникало желания сблизиться, попробовать влиться в семью. Они были одиночками. Одиночками вдвоём. К зиме Сэм уже возмужал настолько, что его трудно было бы отличить от его отца, Грэя. Наступило время думать о своей будущей семье. Логово Гретта нашла великолепное. Укромный уголок в глухой тайге был недоступен для людей. Правда, охотиться Сэму приходилось уходить далеко, но это нисколько его не смущало. Лишь бы любимая и будущие дети были в безопасности.
А окрепшая возросшая семья Грэя и Сандры бушевала в округе вовсю, нагоняя страх на местных жителей. Охотники не могли понять, как это им не удаётся напасть на след такой прорве волков. Хитрые, наглые, бесстрашные они раз в неделю, как по расписанию, появлялись на фермах, вблизи села. И уходили невредимые от любой погони.
Настя, мечтавшая поступить на биофакультет университета, работала вместе с несколькими одноклассниками в заповеднике. Ещё по осени они делали новые и укрепляли старые кормушки для маралов, кабарги, оленей. Под небольшими навесами лежали крупные куски соли. Ослабевшие, раненные животные, приходя сюда, всегда находили свежее сено.
Воскресным ясным утром Настя, Сергей и еще трое ребят взяв с собой все необходимое для похода в тайгу, отправились проверить кормушки. Ещё не дойдя до места, Сергей почувствовал тревогу. Необъяснимое волнение заставило ускорить шаг. Взяв карабин в руки Сергей бежал первым. За ним по лыжне след в след бежала Настя. Вот поворот, высоченная ель, за ней поляна, где расставлены кормушки оленям…
- Стой! – Сергей резко остановился. Настя чуть было не врезалась в него на полном ходу.
- Что? Что такое?- Подоспевшие парни сгрудились вокруг.
На истоптанной, залитой кровью поляне, лежали то тут, то там истерзанные остатки четырех туш маралов.
- Кто это так? – Настя в ужасе смотрела на поле битвы.
- Волки. - Сергей внимательно вглядывался в следы на снегу. – Были два дня назад. Ну, а после уже всякая мелочь накинулась.
- Да как же так… - Настя еле сдерживала слёзы, - никогда такого не было…
- Ладно, поляну нужно убрать, - Сергей кивнул ребятам, - давайте. А ты, - он повернулся в сторону Насте, - иди под навес, соль проверь. Сено в кормушках.
Домой вернулись затемно. Угрюмые, уставшие. Отец не стал задавать лишних вопросов, всё понял без слов. Молча поставил на стол тарелки, разложил пельмени. Приготовил чай. Несмотря на такой трудный день, Настя с Сергеем ели плохо, молчали, только иногда слышался тяжёлый вздох то одного, то другого.
- Ну, давайте, уж, рассказывайте, что стряслось?
- Волки…
- Прям у кормушек?
- Да…
- И много?
- Четыре марала…
Отец удивленно присвистнул. – Ничего себе! Не видел подобного.
- Пап, что делать-то? – Настя смотрела на отца больными измученными глазами.
- Ну что? Собирать надо охотников и выслеживать эту стаю.
Сэм видел эту охоту Грэя и Сандры на обессиленных маралов. Он и сам поживился после, и Гретте достался солидный ужин.
- Ну, что? На следующих выходных устраиваем облаву на волков. Слишком уж обнаглели хищники. – Отец посмотрел на Сергея. – Пойдешь с нами?
- Конечно.
- А я?
- Насть! Доча, ты что? Рано ещё.
- Не женское это дело – на волков ходить, - Сергей важно сдвинул брови. – Мала. Подрасти сначала.
Он еле успел увернуться от летевшей прямо ему в лоб шапки, брошенной Настей.
- У-у-у – кулак и высунутый Настин язык повергли было Сергея в шок, но сердиться по-настоящему на сестру он не мог.
Неделя прошла спокойно. Мужики готовились к облаве основательно. Бригада собралась достаточно большая, человек тридцать. Всё распланировали.
- Ну не должны они теперь уйти! Не должны!
А Настя готовилась отдельно, втайне. Не могла она не пойти. Не могла. Что-то подталкивало её к этому поступку. Может воспоминания о Сэме? Может быть ей хотелось убедиться, что это не он? И не маленькая она вовсе! Стреляет не хуже Сергея. Знает тайгу и все повадки зверя. Кому ж, как не ей, быть там?
А Сэму с каждым днем становилось всё труднее и труднее добыть пропитание себе и Гретте, которая уже не могла уходить с ним на охоту так далеко. Совсем скоро они ждали своих первенцев. Вот и приходилось ему иногда довольствоваться тем, что оставалось после пиршества чужой незнакомой стаи. Он даже изредка специально шёл за ними. Так случилось и в этот раз.
Выстрелы, крики он услышал издали. Но почему-то не рванул в обратную сторону, а осторожно трусцой побежал в обход. Конечно, Сэм ничего не знал о повадках людей, взрастивших его, ничего он не знал и об их отношениях. Отношениях волка и человека. С тех пор, как он ушёл от Насти, Сэм ни разу не встретился с человеком. Ни разу не бежал он под пулями. Никогда не стоял перед выбором – напасть на человека или нет.
И только память о любимом «вожаке» осталась у него навсегда, как впитанное с молоком матери естественное чувство родства.
Выстрелы и гомон остались где-то в стороне. Сэм выскочил на поляну и замер от неожиданности. Маленькая фигурка человека прижималась спиной к толстенной пихте, а совсем недалеко от неё полукругом улеглась волчья стая. Они не нападали. Они смотрели. Они были спокойны. Кто может прочесть волчий взгляд, сразу всё понял бы.
Обречена. Спасения нет.
Сэм, ничего не понимая, повинуясь какому-то своему внутреннему чутью, встал между фигурой и стаей.
Гордый и мощный, с решительностью во взгляде биться насмерть…
Сандра перевела взгляд с Грэя на незнакомца.
Это он! Это Грэй, только молодой! Это Сэм!!!
А-у-а – вопль, вырвавшийся из груди Сандры заставил вздрогнуть всех. И фигуру у дерева, и далёких охотников, и её собственную семью…
Грэй недоумённо повернулся к любимой.
- Что? – молчали вековые деревья.
- Это он! – кричали её глаза.
- Это наш сын? – Грэй вздохнул облегчённо и трудно.
Долгий, долгий пронзительный взгляд.
У-а-у – словно лёгкое печальное облако рвануло ввысь.
У-а-у – укол в сердце ощутил Сэм.
И слеза, скатившаяся по волчьей морде.
Волчья стая уходила. У кромки поляны Сандра ещё раз обернулась. Вот он какой! Её сын! Её любимец! Её Сэм.
Она уводила свою семью из этих мест навсегда, оставляя за Сэмом право владеть всем, что здесь было.
А Сэм посмотрел в глаза Насти.
- Это ты, маленький? Это ты? – Настя присела под деревом, от пережитого у неё дрожали ноги и голос. Смотрела на мощного, большого зверя и не верила, что это тот волчонок, которого она чуть больше года назад спасла от неминуемой смерти.
- Уходи, маленький, уходи! – шептала Настя, глядя вслед бегущему зверю. Сэм уходил неторопливо, уверенный в своих силах и своей власти. Покрыв уже довольно большое расстояние, где его не достали бы пули охотников, Сэм остановился. Задрав морду и, глядя в высокое синеющее небо, он запел свою победную радостную песню. Её услышали и Сандра с Грэем, уходившие вдаль, и Настя, ждущая родных под вековой пихтой, и охотники, так и не понявшие, а что же всё-таки произошло, и Гретта, полчаса назад подарившая Сэму его первенцев. Двух мальчиков и одну девочку.