Я с детства развивал в себе качества настоящего мужчины. И это почти удалось во всех направлениях, кроме одного: я, как и в детстве, продолжал бояться уколов и, особенно, взятия крови из пальца на анализ. Более того, последняя процедура в зрелом возрасте часто сопровождалась обмороком. Это был полный конфуз!
И можете себе представить, что вот с таким «дефектом» в морально-волевой области, я оказался на больничной койке. И не в каком-то там терапевтическом отделении, а в хирургии. Мне предстояла операция!!! От полного обморока при взятии крови из пальца и, о ужас, из вены меня спасла ватка с нашатырным спиртом. Но это, как и последовавшая за этим стремительная операция под общим наркозом с наркотическим кошмаром, о котором я вспоминаю с содроганием, были только «цветочки». «Ягодки» начались на следующее утро после операции. Пять отборов крови из пальца в день, четыре укола в соответствующую четверть известного мягкого места плюс один в руку, а также 2-3 капельницы в сутки. И так в течение 10 дней.
Но уже через два дня я перестал запрокидывать голову и закатывать глаза, преодолевая предобморочное состояние. На третий день я уже осмелился смотреть на эти процедуры, даже не прищуриваясь, а на четвертый день – уже начал заигрывать с медсестрами, которые осуществляли эти манипуляции. На пятый день я заставил себя взглянуть на послеоперационную рану и отказаться от обезболивающего после перевязки.
Быстрее всех адаптировались пальцы рук. Соответствующее мягкое место потеряло свою однотонность, стало более разнообразным, как в цветовом, так и в рельефном плане. Некоторая болезненность даже гармонировала с этими изменениями. Хуже всего выглядели руки на локтевых сгибах. С такими руками месяца два-три лучше в милицию не попадать!
Но дух мой окреп! И окреп настолько, что я смог бы теперь печатать, не морщась, на пишущей машинке, у которой на клавишах буквы из иголок. И сидеть на стуле с сиденьем из гвоздей! И не было бы счастья – стать наконец-то полноценным настоящим мужчиной, если бы не помогло неожиданное несчастье. Как говорится: нет худа без добра!
Январь 1995 года.