***
Ровно в половине восьмого Миша высадил ее возле небольшого кафе. Лена огляделась: Андрея нигде не видно. Рассудив, что стоять у дверей глупо, она вошла в полутемный прокуренный зал. Заведение выглядело скромно, но почти все столики были заняты парами или компаниями. И только за одним, у стены, расположился лысоватый мужчина в костюме и при галстуке. Лена прошла к стойке и, делая вид, что читает меню, покосилась на него. Неужели Андрей?
Пока она гадала, мужчина поднялся из-за стола и приблизился.
- Ленка? Кисилева? – он смотрел вопросительно.
Ей не оставалось ничего, как кивнуть.
- Ты такая стала… - удивленно проговорил он, - просто красавица!
Лена слегка улыбнулась. Она сознавала, что принадлежит к тому типу женщин, которые с годами не становятся хуже, зрелость их красит. А вот об Андрее этого нельзя было сказать. Его стройность превратилась в худобу, от золотистых кудрей ничего не осталось, коротко подстриженные волосы обрамляют обширную лысину. Лицо в морщинах, рот запал, должно быть, зубы не в порядке. Даже голубые глаза кажутся прозрачными, водянистыми. Пьет он, что ли?
Но Андрей спиртного себе не заказал, объяснил, что за рулем. Лена ограничилась бокалом «Чинзано», остальное предоставила выбрать кавалеру, он сказал, что прекрасно знает здешнее меню.
Ожидая заказ, они присматривались друг к другу, покуривая и задавая вопросы об общих знакомых. Когда принесли по тарелке мяса с овощным ассорти, минералку Андрею и вино для Лены, он проговорил весело:
- Что мы все о других? Ты-то как? Замужем?
- Нет, я же тебе говорила, в разводе уже восемь лет. Сын взрослый, Политех окончил, работает программистом в серьезной компании.
- А ты где работаешь?
- Шмотками торгую.
- На рынке?
- Да нет, в торговом центре. – Лена решила не вдаваться в подробности. – А ты как, я слышала, тоже развелся?
- И уже во второй раз, - вздохнул Андрей. – От каждого брака по дочке. Старшей – двадцать, младшей – восемь. Работаю все в том же НИИ, как распределился после института…
- Наверное, карьеру сделал, столько лет на одном месте!
- Какая там карьера! Ведущий инженер, да только в группе всего три человека. Нет, вначале действительно, вроде пошел в рост. В девяностом меня на Кубу на три года отправили. Заработал на кооператив и машину. Вернулся оттуда, думал, буду сват королю, кум министру.
- Наоборот, - механически поправила Лена. – Говорят: кум королю, сват министру.
- А, ну да, конечно, - кивнул Андрей. – Так вот, оказалось, что институт за это время почти развалился. Какие-то кооперативы, арендные предприятия. Кто попрохиндеистее - здорово тогда приподнялся, до некоторых теперь уже и рукой не достанешь. А наш отдел со своими приборами для военных кораблей оказался в заднице.
Лена смотрела на него и не понимала, рада ли она этой встрече. Да, вроде бы интересно встретиться с человеком, которого не видела почти тридцать лет, узнать, как он жил, но и только.
- Но в последний год, - воодушевленно рассказывал Андрей, - представляешь, опять появились военные заказы, а у нас разработок-то осталось полно невостребованных, так что я думаю, мы получим неслабое финансирование на эти приборы.
Горячее было съедено, им принесли мороженное и кофе.
- Куда столько? – воскликнула Лена. – Здесь, наверное, двести грамм?
- Всего сто, - сообщила официантка, расставляя чашки с вазочками и убирая грязную посуду.
- Ленку Фридман помнишь?
- Конечно, - кивнул Андрей.
- Она могла съесть сразу четыреста грамм с двойным сиропом и шоколадом. Девяносто копеек. Еще десять оставалось на дневной сеанс в кино. Она никогда в школе не завтракала. Все копила на эти свои две страсти: к мороженному и кино. Некоторые фильмы по десять раз смотрела. А ты знаешь, кем она сейчас работает?
- Нет, про нее ничего не слышал.
- Начальником охраны в синагоге. Началось с того, что она разводила собак, азиатов, на продажу. Вот и устроилась с ними сторожем.
- Правда, она же, наверное, еврейка…
- Конечно, хотя в нашем детстве мы на это внимания не обращали.
- А Милка Кох действительно в Израиль укатила?
- Да, еще в начале восьмидесятых, почти сразу после школы.
- Иных уж нет, а те далече…
Они просидели в кафе почти до одиннадцати, вспоминая учителей и одноклассников. Андрей заказал Лене еще бокал вина, сам пил кофе.
- Хотелось бы выпить вместе. К себе я тебя пригласить не могу, старики будут с разговорами лезть, но ты же одна живешь? Можно заехать купить чего-нибудь и посидеть у тебя. Как тебе идея?
- Поехали, - ответила слегка захмелевшая Лена, а сама подумала: «Выпить ему хочется. Ладно, если мне что-то не понравится, могу его выставить».
Андрей расплатился, они вышли на улицу, и он подвел ее к своей машине. Это была все та же вишневая «девятка», только здорово потрепанная.
Когда он притормозил возле круглосуточного продуктового павильона, Лена хотела предложить ему денег, но Андрей отказался. «Гусары с женщин денег не берут, - подумала она. – И на фига мне эти ночные посиделки? Ему-то не на работу, завтра суббота. А мне утром надо быть в отделе, Сережа товар привезет».
Оказавшись в своей квартире, Лена проводила Андрея в гостиную. Он выложил из пакета на стеклянный стол банку маслин, нарезку колбасы, вафельный тортик и бутылку водки «Русский размер».
Джентльменский наборчик, усмехнулась она и пошла на кухню за тарелками и рюмками. Никакой своей закуски она решила не добавлять, лишь прихватила из холодильника бутылку «Швеппса».
Андрей с интересом рассматривал комнату.
- Неплохо живешь! – оценил он. – Для продавца даже шикарно!
- А я и не говорила, что продавец, - ответила Лена, - я сказала, что торгую. У меня три отдела в комплексах. Езжу в Италию и во Францию. Оттуда все эти симпатичные мелочи. А ремонт сделала недавно, уже после смерти мамы. Тяжело было, вот и нашла себе занятие, чтобы отвлечься – обустроила квартиру.
- Ну, по первой! – поторопился Андрей разлить водку.
«Точно, алкаш», - решила Лена, глядя, как он привычно опрокинул рюмку в рот и закусил оливкой. Сама она отхлебнула лишь чуть-чуть.
Выпив, Андрей заметно оживился:
- Ты по Европе ездишь, но я тебе скажу, тропики – это совсем другое. Постоянная жара, палящее солнце, днем приходится просто заставлять себя работать. Наверное, поэтому кубинцы такие ленивые. Представляешь, даже нас, советских специалистов, посылали там на уборку сахарного тростника. И мы убирали, а местные в тени валялись или танцы устраивали. Ну, давай еще по одной, за трудолюбие.
Он быстро выпил, Лена опять лишь пригубила.
- Эти кубинцы, если больше двух собираются – сразу танцевать, темпераментный народец. А мулатки у них красивые, и у всех задницы, - Андрей развел руки, показывая, - такие конкретные. Куба ж до Фиделя была большим американским публичным домом.
- Я в курсе, - усмехаясь, кивнула Лена.
- Все построенные американцами отели им остались, ну и мы, конечно, много им строить помогали: заводы, электростанции, школы, больницы. У них очень хорошо здравоохранение поставлено. Ну, за медицину!
«Ничего себе, - мысленно ахнула она, - такими темпами он бутылку за полчаса приговорит. Вот тогда его и выгоню».
Андрей уже захмелел. Он продолжал рассказывать про Кубу, делая упор на том, как хорошо ему там жилось.
- Вообще-то, с питанием у них не очень, кроме фруктов. Но нас снабжали из особого магазина, вроде нашей «Березки».
- О чем вспомнил! Сейчас в любой круглосуточной «стекляшке» выбор лучше.
- Ленка, - не заметил ее реплики Андрей, - ты представляешь, курица, мясо, импортные консервы, крабы, и не в банках, а только что выловленные. Омары … ты их ела когда-нибудь?
Лена кивнула, но Андрей уже дошел до той стадии опьянения, когда участие собеседника в разговоре не требуется - один сплошной монолог.
- Мы там жили, как в сказке! Вот, я сейчас тебе покажу, - он полез в карман за бумажником. – Это я возле нашей виллы. Ничего домик, на четыре-то семьи?
На слегка истертой фотографии среди пальм на фоне небольшой виллы стоял Андрей, загорелый, кудрявый, в светлых брюках и рубашке. За руку он держал девочку лет шести, светловолосую, как отец.
- Это твоя дочка?
- Старшая, ей сейчас двадцать, а младшей – восемь.
- Ты уже говорил. А ее фотографии у тебя нет? Обычно с собой носят фотографии детей, а не домов, в которых жили. – Это прозвучало довольно бестактно, но Лене уже надоело его пустое бахвальство.
- Я от жены, в чем был ушел, все ей оставил. Даже ни одной фотографии не взял…
«Это не делает тебе чести», - мысленно вставила она.
- Мне от этой гадины ничего не нужно… но дочке, дочке я помогаю, алименты каждый месяц…
« Рублей пятьсот, а то и целую тысячу» - прикинула Лена.
- И ты думаешь, эта сука «спасибо» хоть раз сказала? Все бабы дряни. – Он опять взялся за бутылку, но опомнился. – Я о присутствующих, конечно, не говорю… Выпьем за тебя, Ленка. За красивую, чудесную женщину! Я ведь был влюблен в тебя в девятом классе…
«Ну, начинается», - подумала она. Ей уже совсем не хотелось вспоминать об их детских отношениях. Как бы его выпроводить поаккуратней?
И тут как раз хлопнула входная дверь. Наверное, Лешка, решил, наконец, к матери заглянуть. Поздновато, конечно, но очень кстати: сын пришел, кавалер должен выметаться.
- Лен, это я, - раздался из коридора голос Сергея.
Окончание
http://www.proza.ru/2008/06/24/111