24 ноября 2006 года в своем журнале на сайте города Пушкино я получил «оригинальное» приглашение вернуться в Россию:
«А назад в Россию слабо? Предатель! Нех… было в молодости ерундой заниматься! Правозащитник хренов! /Zavulonn [Zavulon]/».
Поначалу я предположил, что это проявляет свою агрессивность один из молодых неудачников, коих сегодня в России пруд пруди. Мне стало жаль его, и я решил ему все-таки ответить так:
«Мне Вас жаль: с такой агрессивностью с Вами никто не захочет общаться. А пока прошу «Мой город» не засорять нецензурными выражениями».
Но тут жена – и как оказалось, не без оснований – предположила, что на меня набросился кто-то из «брито-безголовых», а если так, то порядочный человек общаться с ним не станет. Для проверки своей гипотезы она навела справки и решила высказаться...
Виктор Сорокин
***
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ
Конечно, на такого рода комментарии лучше никак публично не реагировать, но я вот не удержалась – большей частью потому, что такого рода вопросы могут возникнуть и у других читателей. Так что я все-таки отвечу на ваш вопрос: «А назад в Россию слабо?»...
Так вот. Сейчас уже, к сожалению, вернуться в Россию «слабо»!
Во-первых, наш возраст приближается уже к семидесяти: порох в пороховнице еще, может, и есть, но уже мало сил для борьбы с той несправедливостью, которую благополучно воссоздало нынешнее руководство страны; к тому же, если вы читаете прессу или хотя бы смотрите телевизор, то наверняка в курсе, что нынче правозащитников не сажают, как раньше, за инакомыслие, а просто убивают – при этом, убийц никогда не находят…
Во-вторых, у нас здесь дети и внуки, а если какой-нибудь «сумасшедший» президент (или такие молодчики, как вы, которые хотят «русскую империю», придут к власти) вновь закроет границы, то разлуки (без права видеться) с детьми и внуками мы уже не выдержим.
В-третьих, и эмигрировали мы в то незнакомое вам страшное время именно спасая детей, а не себя: мало того, что нам грозила тюрьма за нашу правозащитную деятельность, но по указке сверху стали отчислять из университетов и наших детей – только за то, что они дети диссидентов и «не стали по ту сторону баррикад» от своих родителей… А за отчислениями, как правило, следовали запреты на работу и т.д. и т.д. Да и оставлять своих детей на произвол судьбы, самим оказавшись в тюрьме, было бы не самим лучшим выбором.
В-четвертых, наши славные органы нас «эмигрировали», предварительно лишив нас гражданства (о чем мы их не просили), и первые пять лет нашего пребывания во Франции мы имели статус «политических беженцев», а потом получили французское гражданство, которым мы очень дорожим и всю жизнь будем благодарны за оказанный нам приют.
В-пятых, мы уже привыкли, втянулись в эту новую жизнь, хотя, конечно же, и переживаем постоянно за судьбу нашей родины.
В-шестых, вопросом на вопрос: а как вы представляете себе жизнь двух немолодых уже людей – людей без гражданства и без угла для проживания?
Вы скажете, что гражданство можно попросить, чтобы восстановили. Наверное, можно, но в принципе всем лишенным гражданства власти должны бы восстановить его автоматически, а не по просьбе. Но для нас и это унизительно, ибо это не мы просили «их» лишать нас гражданства, а они сделали это сами, причем, сознательно, чтобы не было дороги домой. И мы твердо стоим на том, что они должны сперва извиниться перед нами (перед каждым лично) за преступное решение лишения гражданства за инакомыслие. К счастью, лишение гражданства не лишает нас права любить нашу родину – с ее прекрасными лесами, озерами, с замечательными людьми, с нашими родными и близкими, с нашими великолепными друзьями… Этого отнять у нас НИКТО не сможет, ибо это у нас в душе, внутри нас…
Соня СОРОКИНА