ЛЮДИ И ТЕНИ

       


       В глубине городской глуши, одетой в предутренний сон, шли двое. В холодных отсветах фонарей тёмный бульвар кишил тенями. И без того, полную разнообразия таинственную гамму теней, дополняли тени и этих двух. Тень, сопровождающая первого, напоминала большую кляксу. За вторым, плыло пятно почти правильного овала. Обе тени были бесформенны, и странно не похожи одна на другую, так же, как не похожи они были и на своих хозяев.

       * * *

       - Нет, никогда!- закричал Роман, состроив насмешливую гримасу.
       - Но, почему бы и нет?- возмутился Гарик, всем своим видом отображая недоумение к той легкости, с которой Роман делал выводы и выносил решения.
       - Да потому что она никогда не была твоей.
       - Но мы же были вместе.
       - Она жила с тобой, а спала со всеми кого я знаю на этой улице. И я вообще не понимаю, чему ты удивляешься, она всегда была далека от тебя, уж ты мне поверь.

       Гарик стоял посреди комнаты и не знал, что делать дальше. Он не испытывал никаких глубоких переживаний. Никаких эмоций, кроме разве что спокойствия, не выражало его точно окаменевшее лицо. Не приходило ожидаемое угрызение совести. Словно ничего и не произошло. Роман сидел на подоконнике и смотрел на рассеянно водящего взглядом по комнате Гарика:
       - Ладно,- наконец, заговорил он,- ты тащи их обоих в ванну, а я здесь, пока приберусь.
       - Что?- оторвался от мыслей Гарик
       - Говорю, тащи их в ванну, а я пока отмою кровь,- и Роман плюнул на пол в алую кровяную лужу.
       - Да, конечно,- еле слышно промычал Гарик, и взяв за ноги труп молодого человека, попятился спиной вперед в сторону двери. Голова трупа была размозжена, и напоминала художественную кисть, оставляя за собой по полу темно-красную ленту от пропитанных кровью волос.
       Когда Гарик вытащил труп из комнаты и пропал за дверью,- Роман спрыгнул с подоконника и нагнулся ко второму трупу. Это был труп девушки. Она лежала на боку, поджав ноги и держась окровавленными руками за горло. Видимо там находилась рана, между пальцев продолжала сочиться кровь. Кровь проступала еле-еле, слабо, тускло, ведь сердце девушки уже не билось.
       - Прощай, Дина,- прошептал он, убирая с лица покойницы спутанные пряди осветленных волос,- ты всегда была шлюхой.
       Услышав приближающиеся из коридора шаги Гарика, Роман отскочил от трупа и запрыгнул обратно, на подоконник. Бросив на Романа потухший безмысленный взгляд, Гарик взвалил на плечо труп девушки, и побрел из комнаты, что-то невнятное бормоча себе под нос.
       - Ты, часом не спятил?- бросил ему в спину Роман.
       - Нет…, все в порядке,- еле слышно пробубнил Гарик.
       «Идиот…»,- подумал Роман, и снова плюнул, в теперь уже размазанную кровяную лужу.

       Свалив второй труп на первый, в ванну, Гарик открыл воду, и направив себе в лицо душевой шланг, принялся жадно пить щекотливые струи. Основательно промокнув, он пустил воду в раковину. Шланг, выскользнул из его рук и упал на труп девушки. Гарик присел на корточки, и, обхватив голову руками, уткнулся подбородком в ребро ванны. Смешанная с кровью вода, ленивой алой воронкой, уползала в смывное отверстие.
       - Почему так?- прошептал Гарик,- Почему? Зачем? Дина? Дрянь! Дрянь! Дрянь! Что теперь будет со мной? Мне все равно. Дина. Прости меня…
       Встав на ноги, Гарик смотрел на то, что было когда-то Диной, и вытирал ладонями липкие от слез щеки. Умывшись, не много придя в себя, он протянул руку и опустил веки на равнодушном лице девушки, тем самым, оградив себя от бессмысленного стеклянного взгляда мертвой Дины. «Надо сменить одежду…»,- донеслась до него собственная здравая мысль. Теперь, уже совершенно успокоившись, Гарик медленно, машинальными движениями, расстегивал пуговицы своей промокшей от воды рубашки…
       
       * * *

       По темному бульвару, в глубине городской глуши одетой в предутренний сон, шли двое. В холодных отсветах фонарей, каждый волочил за собой по асфальту гигантскую тень. В остывшей механике города, в полумраке. Первый – худой и сутулый, не высокого роста, в крохотном клетчатом пальто, узких штанах, и длинном, несколько раз обмотанном вокруг шеи шарфом,- с тень похожей на кляксу. Второй - коренастый, широкоплечий, с бейсболкой на голове, в мешковатой спортивной куртке и красных широченных штанах,- с тенью напоминающей по форме овал. По обеим сторонам ночного бульвара, прячась в густой темноте, редкие тополя тенились скалами, теряя в заводях ветвей время от времени просыпающийся ветер. Эти двое шли молча, и пребывали в легком алкогольном брожении. Видимо, возвращались с вечеринки. Оба шли, грустно переваривая внутри себя каждый свои мысли…. Эхо их шагов, раздирающее городскую пустыню, разбудило бродягу, спавшего на скамейке под одним из фонарей. Бродяга не стал подниматься. Он закрыл ладонью лицо, и всматриваясь, сквозь пальцы, в размазанный ком фонарного огня, прислушался, решив дождаться хозяев шагов, опасаясь: не несут ли эти люди с собой каких-нибудь неприятностей. Шаги стихли. Бродяга прислушался острее. Ночные люди остановились, и тени от них – слились в одну. Дрожащим голосом, просверлившим тишину, до бродяги долетело:
- Роман!
- Да?- уверенным сверлом, ответил второй.
- Роман, я тут вспомнил Дину.
- Эту Сучку?
- Да, прошел год, а я никак не могу выбросить ее из головы.
- Брось, старик, все обошлось. Тела не нашли, волноваться нечего, пора забыть. Мы вышли сухими из воды. Нас никто не подозревал и не будет подозревать. Мы – чисты.
- Но, мы же – убили?
- Плюнь, эти мрази того и заслуживали…
       
       Бродяга не видел, но уловил, почувствовал напряжение в заминке, встрявшей в диалог. Ему показалось, что первый обдумывает мысль, прежде, чем продолжить разговор.
       Второй заговорил первым:
       - Пойдем, Гарик, уже светает, а нам еще плестись три квартала. Завтра поговорим обо всем.
       - Нет, поговорим, сейчас.
       - Да, что с тобой? Грустишь об этой Суке? Поверь, она бы тебя даже не вспомнила.
       - Откуда ты знаешь?
       - Знаю!
       - Роман, скажи, а ты спал с ней?
       - Да с чего ты взял?
       - Не отводи глаза, смотри на меня! Ты, ведь спал с ней?

       Бродяга, осторожно, перевернулся с затекшей спины на бок, стараясь делать это как можно тише, не привлекая внимание беседующих.

       - Ты спал с ней! Ты…
       - Да пошел ты!- отрезал второй, и бродяга услышал удаляющиеся шаги. «Кто-то из них ушел…»,- просочилась мысль в охватившей его полудреме. И он уснул.

       Человек с тенью-кляксой, проводил глазами расстаевшего в предрассветной дымке бывшего собеседника, подошел к скамейке. Сев на ее край, у ног похрапывающего бродяги, он склонился и тупо уставился в асфальт. Наполовину рассеявшаяся «клякса», собралась у его ботинок, и стала похожа на силуэт пирамиды, призрачно тая и медлительно сползая по тротуару, вслед за ночью, прячась от неизбежного света, приходящего с востока и убивающего тени.