Активно отдохнув накануне, ты уснул почти сразу и сон твой был таким крепким, что, если какое сновидение и являлось к тебе, то вспомнить его утром ты не смог – но почувствовал себя утром бодрым и с замечательным настроением. Решив заняться домашними делами, отставив на сегодня дела бизнеса, ты с удовольствием это сделал, делая все, даже напевая какую-то веселую песенку. И летнее солнце светило ярко, но не было изнуряющей жары, и все ладилось. Устав физически, а не как обычно – морально, ты вечером с удовольствием растянулся в шезлонге, чувствуя приятную ломоту во всем теле.
Легкая дремота не замедлила принять тебя в свои объятия, хотя ты сразу и не заметил. Просто контуры окружающего тебя мира стали постепенно терять свои очертания, становясь размытыми и неяркими. Ты слышал еще какие-то звуки, но и они постепенно отдалялись, как будто ты погружался в мягкое непроницаемое облако.
Тебе захотелось открыть глаза, но, открыв их, ты не узнал место, где ты находился: вместо спинки удобного шезлонга ты опирался на дерево, но это отнюдь не принесло тебе дискомфорта, скорее, даже понравилось. Ты показалось, что ты вновь сидишь на краю мира, погруженный в темноту, но…
Не ослепительный, а приятного свечения огромный диск поднимался из-за края, и не лучи расходились от него, а, скорее, яркие вспышки, как фейерверк, освещавшие лиловое небо. «Что-то последнее время я часто вижу такую картину – восходящее светило, хотя каждый раз по-новому, - пронеслось у тебя в голове – к чему бы это?»
Но тебе совсем не хотелось сейчас отвечать на какие-либо вопросы, потому что иногда надо просто воспринимать то, что видишь, старясь прожить в этом каждый миг, чтобы все запомнить, настолько каждый неповторим. Но, поднимаясь выше, этот диск отразил какую-то изгородь, которая мешала тебе полностью видеть это великолепие. «Странно, а ведь в темноте я и не заметил это ограждение», - подумал ты. Как часто мы, двигаясь в потемках, не замечаем препятствия, а, наткнувшись на них, получаем травмы, скорее, не физические, а душевные, которые долго причиняют нам боль.
Тебе захотелось сломать этот заборчик, но ты не двинулся с места, в последний момент решив, что, поломав её, ты не устранишь её, а лишь превратишь в груду мусора, который опасней и неприглядней. Лучше, предупрежденный, преодолеть её, и тогда жажда разрушения не сможет взять верх над тобой.
А светило поднималось все выше, и вот оно уже полностью закрыло весь обзор, и стало слепить глаза. Интуитивно ты прикрыл их, а, открыв, обнаружил себя…в привычном шезлонге. Солнце уже село, и прохладные сумерки накрывали своим покрывалом Землю. С реки подул ветерок, приятно освещавший.
«Странно, - подумал ты, - раньше я точно подумал бы о себе, что я схожу с ума, видя такие миражи, а теперь…они мне нравятся, как продолжение моего мира. Может, они были и раньше, но я тщательно старался забыть их, ведь они были всегда довольно сумрачными, лишенными ярких красок, таких, какие я вижу сейчас…»