Непей и КалИка хожалый

       
Как он появился в этой деревне никто и не знал. Только старая Ефросиния помнила, как встретила ранним весенним утром бородатого мужика с вещмешком, испросившего у нее водицы попить. И пока мужик в хате у нее водицу пил, Ефросиния оглядела мужика и поняла, что мужик тот совсем не старый, хоть и на старика смахивает. И лет ему за сорок, не более. Только вид имел он больно неказистый. Одежонка худая была на нем, пятнистая форма, до белизны застиранная. И высокие башмаки солдатские, сильно ношеные.

Попил мужик водицы, а тут Ефросиния ему полный допрос учинила: кто таков, зачем здесь, да куда путь держит. И кончился их разговор тем, что занял мужик брошенную избу по соседству с Ефросинией, да и остался в ней жить. Это уж потом его Непеем прозвали, потому как с мужиками деревенскими не якшался, самогонку не пил, не дрался и не буянил. А жил себе на особицу.
 
Первым делом пришел он к Ефросинии топор спросил - хату подправить. А та ему весь инструмент, что от мужа покойного остался, возьми и отдай.

С инструмента этого все и началось. Перво-наперво он избу подлатал, забор подправил, калитку. Потом колодезный сруб уличный, что совсем сгнил от времени, новым заменил.

 Сам в лесу деревья рубил, сам пилил, ошкуривал, сам на себе таскал. И вдруг заметили сельчане, что стоит на улице колодец, свежими бревнами блестит и крыша над ним двускатная, с дверкой. Подивились, да и разошлись, переглядываясь недоуменно.

А потом принялся Непей за хату бабки Ефросинии. С рассвета до зАтемна пилил, строгал, приколачивал. Бабка на радостях, что ничего теперь не отваливается, не скрипит, не рушится, от своих гробовых ему деньжонок отвалила. Так Непей их в оплату не взял, на дело пустил. Вскорости собрался и ушел куда-то. Вернулся только через день, узлом груженый, который допер едва. И стал избу Ефросинии красить. В синий цвет избу покрасил, а наличники оконные в желтый. И такая изба веселая стала - загляденье одно. Стоит на улице, как купчиха среди замарашек.

С такой хатой сама бабка Ефросиния помолодела. Перестала горбиться, на болезни жалиться, на лавочке сидит возле палисадника, да все назад норовит поглядеть, на избу свою.

А Непей уже к другой бабке перекочевал. И ее избу в порядок стал приводить. Тут уж все бабки с улицы собираться стали, как в театр. Сидят на завалинке, смотрят, как Непей ворочает, да руки золотые его расхваливают. Подкармливали его. Кто чем мог. Пища немудреная в деревне, да и жиреть не с чего - бедно жили, а Непею - то пирожка испекут, то еще чего.

Вот со всего этого началась в селе революция. Мужики в деревне спивались потихоньку. Работы нет, денег нет. Денег нет, а на самогонку всегда найдут, паразиты! Значит, с утра заправятся стаканом и начинают шариться, где еще найти на продолжение. То своруют чего дома, то у бабок клянчат. Раз в месяц в деревню почтальонка приезжала, пенсии привозила. Так что, хоть и малые деньжонки, а у старушек они были. Пьянчуги их и долбили. Если не добром, так силком отнимали.

А с Непеем кончилось все. Так то вот завернули двое к Ефросинии, а та Непея позвала на помощь. Непей их взял каждого за шкирку и со двора выбросил. Те давай своих дружков - пьянчуг созывать. Хотели Непея в дреколья взять.

 Вся деревня сбежалась на эту битву посмотреть. Только мужики - то наши от пьянки квелые все стали, силы в них откуда? Машут жердями, а Непей, как бес крутится средь них, да одного за другим на травку укладывает. Драки в деревне нашей нередкое дело, но такого еще никто не видал. Мужиков было с десяток, так он их всех положил. То ногой кого ткнет, то за руку схватит, так мужик будто крыло у мельницы вертанется и оземь брякается. Сидят мужики на траве, охают. И у всех глаза чумные - так и не поняли, что же это с ними стряслось?

А Непей им проповедь читает, да голосом таким чеканным! С сего дня, говорит, пьянка на деревне прекращается. Увижу кого, разговор короткий будет - в морду! Сам стоит, а его и не задели ни разу! А ведь с кольями были…

Вот тут и появился этот человек. Как подошел, откуда - никто не видел, все битву смотрели. Подошел и спрашивает, а что за праздник у вас, граждане сельчане?

Непей на него посмотрел, да в свою очередь спрашивает, а ты мол, калИка перехожий, человек хожалый, откуда такой? Тот Непею отвечает, счастья мол ищу по свету. А Непей ему - нашел счастье - то? Нет? Ну, пошли ко мне в хату!
 
Так в нашей деревне еще один человек появился. А прозвище, Калика хожалый, так за ним и осталось. Прилипло.
 
И теперь уже стучали они топорами на пару. Только куда ему было до Непея? Новый то и топор, видно, ни разу в руках не держал. Но науку быстро постиг, старался! Так они еще один дом бабкин в порядок привели. Уже два дома - купчихи на улице красовались.

А дальше такое началось - не поверишь. Жены мужиков - пьянчуг наших в оборот взяли. Пилили их каждый день, на Непея показывали. В пример ставили. С горя мужики стали хозяйничать в подворьях своих.

Солнце взойдет и по всему селу пилы звенят, топоры стучат! Но, не сразу все началось.

 Поначалу некоторые мужики прежнюю жизнь продолжать пытались. Еще утро, а они уже лыка не вяжут. Бабы, жены их, к Непею. Так мол и так! Помоги, Непеюшка! Тот вставал и не велел за ним идти. Как он там с мужиками этими разговаривал - никто не знает. Только вели они себя после этого, словно ангелы!

 А уж когда Непей, у Маланьи самогонный аппарат разбил и всю самогонку во дворе вылил, у мужиков чуть всеобщее помешательство не случилось. Которые даже за сердце хватались - самогонку наземь! Это ж с ума спрыгнуть! Но молчали - Непея опасались.

Вот так и жили. Бабы с утра на огороде хлопочут, мужики хозяйство в порядок приводят. Лето прошло, урожай собрали.
 
Калика хожалый все лето мотался куда-то. Ну, так он хожалый и есть, на посылках, значит. Уезжал, приезжал, снова уезжал. После его поездок в деревню стали приезжать автомашины, сгружать какую-то металлическую рухлядь, видимо бывшую когда-то станками. Однажды приехала машина, выскочили солдаты и быстренько выгрузили какой-то ржавый агрегат, который уволокли в сарай к Непею.

Потом случилось вовсе небывалое - в деревню пожаловала автолавка. Она стала приезжать теперь еженедельно. Бабы выли в голос от радости. Один Кузьма - Балабон ехидничал. Что, мол, осенью будет, когда раскиснет все? А, да что с него взять? Балабон, он и есть Балабон, оттого прозвище такое.

 Дальше лучше. В деревню пожаловал представитель потребкооперации, стал заключать договора и скупать сельхозпродукцию. Ошалевшие бабы и мужики держали в руках деньги и не верили, что это не сон.

Только одно нехорошее случилось в деревне. Сошла с ума Маланья, подожгла свой дом и на всех, кто пытался тушить его, бросалась с топором. В больницу ее увезли, с оказией. Как раз Калика приехал, привез какой-то ящик картонный с надписями на иностранном. Он и увез Маланью. Люди судачили - жадность сгубила Маланью, отлились ей бабьи слезы!

Вот теперь пришло время рассказать о нашей деревне. Спряталась она в лесу, до ближайшей автодороги верст тридцать. Электричества по сию пору в деревне не знали. Жили, как отшельники. Было это когда-то отделение колхоза " Дорога Ильича". А звалась деревня стыдно - Лохи. Видно, была когда-то деревня Логи, у нас ложков вокруг не счесть, да превратилась в Лохи. Дворов с пятьдесят ранее было, только теперь половина заколоченных стояла. Уехали люди в поисках доли лучшей. А кто и помер, не дождавшись этой доли.

Вот в эту деревню и угодили Непей и Калика хожалый. И кто они были, и чем раньше занимались, никто не знал. Да и не спрашивали их. Пойди, попробуй, спроси у Непея! Он голову набычит, вниз смотрит а ответит коль захочет. А то дернет головой и пойдет себе восвояси.

А Калика все шуточками, да прибауточками. И никогда не поймешь, когда правду говорит, когда шутит. Кузьма-Балабон спросил так-то, где мол родился мил человек, откуда родом? Тот на носках покачался на Кузьму насмешливо глядя и ответил, что родился, а дома никого. Потому и не знает где это было. Только на столе записка, что молоко и картошка в печи. Ешь, мол, сынок! И хохочет себе. Вот и поговори с такими! Но, видно было, что мужики они тертые, жизнью битые.

И все чего-то выдумывали. Как-то приволокли автомобиль какой - то старый, без мотора, марки неведомо какой. Это уж на другой какой-то год было. Отшлифовали его, да покрасили - прямо лимузин заграничный. Вечером из сарая выкатят за ворота, сядут в него и патефон заводят. И где патефон взяли, да пластинок гору - никто не знает. А песни все старые, какие еще до войны пелись…Бабки соберутся, слушают, слезу какая пустит, молодость вспомнит.

 Мужики подтянутся, присядут, разговоры говорят, самокрутки вертят. И так-то хорошо все это было… "На закате ходит парень возле дома моего, поморгает мне глазами, и не скажет ничего! И кто его знает, зачем он моргает, зачем он вздыхает…
А больше всего Непей любил слушать не нашу песню. "Бесамемуча" - так она называлась. Глаза закроет и слушает. Хоть сто раз подряд!

С этим автомобилем приключение было. Сидели так-то вот вечером, песни играли. А тут откуда-то на черном большом автомобиле городские подъехали. Четверо бугаев с головами бритыми. Остановились и на машину рты раскрыли. Ходят вокруг, щупают, головами крутят. Это ж Опель - адмирал, редкость музейная, говорят. И к Непею - продай, мол. Тот молчит, вроде их и не видит. "Бесамемучу" свою слушает. Они к нему и так и этак. Цену назначают, выше всё, выше. А Непей вроде и не слышит их. Когда цена до ста тысяч поднялась, встал Непей и говорит нашим мужикам, помогите мол. Закатили машину в сарай. Непей замок навесил и в избу ушел. Городские спрашивают, он что юродивый что ли? Ну, наши бабы им устроили за "юродивого", такой гвалт подняли, что городские убраться поспешили. А бабы потом все считали, на что сто тысяч потратить можно. Так что, вот он каков Непей.

Еще движок они починили, что солдатики привезли. И заводить стали. У Непея свет появился. И….телевизор! Вот тогда его изба в клуб превратилась. Как вечер - все к Непею тянутся. Набьются в хату, места не найти. А только Непей да Калика в сарае возятся, все ремонтируют что-то. Но это все уж потом было. В другое лето.

А в тот год, когда они в селе появились, зима рано наступила. Автолавка так и продолжала приезжать, продукты привозить. Только Сашок - автолавщик, сменил машину на трактор "Белорусь". А этот зверюга где хочешь, пройдет. Кузьму - Балабона тогда на смех выставили.

Только стали замечать сельчане, что Непей все мрачнее становится день ото дня, будто грызет его что. Иногда посреди работы замрет и задумается неведомо о чем.

Морозы ударили, все по избам сидят. Мужики опять потихоньку попивать начали, тихонько, скрадом, чтоб не знал никто. И тут Непей стал по хатам ходить, с мужиками говорить. Серьезно так говорил и все его слушали. Слушали и соглашались.

А потом в село приехал отче Дионисий, освятил место и зачали мужики часовню строить в честь Скорбящей Пресвятой Богородицы. И выросла у дороги бревенчатая часовенка, глаза радующая. А Ефросиния повесила икону Пресвятой Богородицы, что хранилась у нее, от матери переданная. И стали сюда люди приходить, с Богородицей разговаривать и уходили с лицами просветленными.

Сюда и Непей часто приходил, только просил всех одного его в часовне оставить. И не знал никто, чем душа Непея терзается, мучается. Только Ефросиния однажды услышала сквозь двери, когда Непей у отца Дионисия исповедовался, как вскрикнул Непей плачем в голос : " Грешен я, отче! Убивец я, сколько люду на войне положил!" И поспешила Ефросиния уйти, чтоб еще что не услышать из исповеди.

А село понемногу поднималось. Организовали кооператив сельскохозяйственный. Землю пахать стали, хлеб сеять. Несколько коровенок появилось. Жить начинали вновь по человечески.

А Непей пришел однажды домой, лег спать и более не проснулся. Похоронили его рядом с часовенкой. И только тут узнали, что был это Егоршин Павел Андреевич, майор-десантник и орденоносец.

Если будет в наших краях, не спрашивайте деревню Лохи. Она на картах только осталась. Люди ее сами назвали по другому. И стоят указатели, в нашу сторону указывающие - "Деревня Непеевка". Приезжайте поклониться святому человеку, подобно которому так мало в России. Приезжайте, расскажем как мы жили и как сейчас живем. С председателем нашим поговорите с Каликиным Сергеем Борисовичем, бывшим учителем школьным…Ну, да! Он и есть КалИка хожалый. Он потому и остался у нас, что Непей тогда угадал его.