Въезд Вареона был шикарным. Я просила брата избавить меня от этого зрелища, но Наран, по обыкновению, был непреклонен.
И вот теперь я стояла на балконе рядом с надутой Анлериной. Моя бывшая подруга перекинулась со мной всего несколькими, ничего не значившими фразами, и теперь застыла рядом, гордо выпрямив спину. Оно и понятно: услышав в храме правду, принцесса быстро ко мне охладела. Она так и смогла мне простить позора старшего брата, не понимая, что из-за бесчестья Берия я страдаю не меньше, если не больше. Спать не могу. А есть себя заставляю, ради ребенка.
Отмахиваясь веером от полуденной, уже осенней жары, я скрыла за его перьями усталый зевок: тяжелый наряд меня утомлял. Чужое внимание и любопытные взгляды - утомляли. Шепот за спиной и сплетни утомляли еще более. Но страшнее всего было непонимание - они все осуждают, считая меня истеричкой, что спряталась на два года в монастыре, и никто не знает правду... почти никто.
Гул толпы сменился из ожидающего на радостный. В проходе между людьми появились украшенные плюмажем лошади. Посыпались под копыта лепестки роз и столица взорвалась приветственными криками, встречая въезд опального недавно принца, как встречала бы въезд победителя.
Вареон и казался победителем. Его волосы, которые с последней нашей встречи отросли до плеч, украшал тонкий золотой обруч короны, и теперь, с победной улыбкой на лице, восседая на иссиня-черном ортопегасе, он вовсе не казался похожим на того теплого и близкого Дала... которого я даже любила. Когда-то.
Веер взмахнул еще раз, отгоняя неприятные мысли.
Отвернувшись от Вареона, я увидела глаза стоявшего рядом Илахана, блестящие от восторга, его раскрасневшееся лицо. Боже, как по-детски иногда ведут себя мужчины, даже антреоны. И рядом с ним я чувствовала себя бесконечно старой.
Вареон прошлое, и теперь я это понимала в полной мере.
Мне не по дороге с принцем. И теперь, когда ему не нужна моя помощь, я наконец-то могу заняться собой и ребенком. Сначала надо разобраться а жрецом, заодно раскусить Хамала. За все время своего пребывания в замке я так и не смогла до конца понять – нравится он мне или нет. Но еще больше меня волновал вопрос, который я и задала шепотом стоявшему рядом Манраду:
– Что с жрецом?
– А что вы хотели бы, чтобы я сказал? – невозмутимо ответил Манрад, не отрывая внимательного взгляда с Вареона.
– Мои желания я оставлю при себе, – заметила я. – Боюсь, они недостойны моего положения. И все же, почему вы не хотите мне отвечать?
– Я арестовал его незадолго до вашего приезда.
Сюрприз! Пока я строю планы, мужчины действуют. Как всегда, не спросив меня.
– Каста жрецов не возражает против ареста? – спросила я после некоторой паузы.
– Это не ваши проблемы, принцесса, – заметил Манрад, – Вас должно волновать, что жрец активно отвечает на вопросы. И мне не нравятся его ответы.
– Вы мне не верите? – побледнела я, вдруг сообразив, что, поверив жрецу, меня могут признать самозванкой. – Или не верите ему?
– Странное дело, но я верю вам обоим, – Вареон как раз проезжал мимо Манрада, и, на удивление всех присутствующих, принц милостиво кивнул советнику и ласково улыбнулся мне.
– Вас радует подобное внимание? – нахмурился Манрад.
– Скорее настораживает, – ответила я, и решилась. – Что, если я попрошу вас о помощи?
– Смотря о какой, – уклончиво ответил Манрад.
– Что, если я попрошу вас спасти моего ребенка... моего и Берила, – с помощью Снежка мысленно послала ему в мозг, и впервые увидела, как побледнел советник.
– Вы с ума сошли... – прошептал Манрад. – Чего вы хотите? Что я могу сделать?
Я замолчала. Исчезнувший на время Ганар, вновь появился так некстати, занял свое положение за моей спиной, и тихо шепнул мне на ухо:
– Наследный принц прибудет завтра на рассвете.
– Он увезет меня? – нахмурилась я – неужели теперь, когда я наконец-то нашла себе союзника, мой несносный брат опять все испортит?
– Думаю, что для вас у него другие планы, – заметил Ганар.
Наверняка я заметно побледнела, потому как Манрад, чуть покосившись на меня, осторожно просканировал мне в сознание (ортопегасы, оказывается, у антреонов не только для красоты!):
– Вам плохо?
– Завтра возвращается мой брат... с новостями. Зная Нарана, я сказала бы, что дурными новостями.
– Я постараюсь вам помочь, – коротко просканировал Манрад, поклонившись мне и растворившись в толпе, давая этим понять, что разговор закончен.
Этими словами мне и пришлось удовольствоваться. Господи, как же это глупо! Мы от всей души завидуем красивым нарядам принцев и принцесс, не понимая, как сложно находится в их положении... А что мне теперь делать? Ждать, пока Наран вновь испоганит мне судьбу? Не в моем характере ждать, а что сделать, когда за каждым моим шагом следят тысячи глаз? Воистину, в каких сказках выдумали пламенную любовь братьев к своим сестрам? Не в сказке про Нарана. Уж мой братец сделал все, чтобы я не исчезла бы во второй раз...
Вареон тем временем достиг своего отца. Вран был бледен, но сына принял с достоинством. Обняв Вареона, он поцеловал сына в лоб, и повел принца внутрь дворца.
Я со щелчком закрыла веер. Церемония приема для нас закончилась. Наконец-то. Я люблю Вареона, но теперь меня волнуют другие, более важные проблемы. Я и мой ребенок, у которого никого кроме меня в этом мире не осталось.
- Где ты со своей помощью, когда нужен, Вихрь? - сквозь зубы прошептала я, поклонившись Анлерине. Девушка ответила холодным кивком и я, наконец-то, смогла удалится с проклятого балкона. Только Вихрь мне мог помочь... только он знал правду. Но почему-то мне казалось, что ловушка уже захлопнулась и выхода больше нету. Совсем.