" Господи, как болит спина... А нога так ноет - хоть волком вой... Умирать не хочется....Ведь не старый еще...Посмотреть бы, как дети в жизни устроятся... Особенно Петька. И откуда у него эта эпилепсия проклятая взялась?!... Испугались мы , когда в пять лет первый припадок случился... Бедный мальчик. Чем помочь - не знали. А потом все вроде прошло, не повторялось, уже успокоились, и вдруг недавно - опять! Врач говорит - волновать его нельзя! Так его никто и не волнует, что ни скажет - все с ним соглашаются, делает, что хочет... А все равно не избалованный, хороший парень получился..."
В палату вошла, а вернее сказать - вплыла огромных размеров женщина. Под широкой черной юбкой, надетой, видно, в надежде хоть как-то скрыть объемные формы, колыхались необъятные бедра, а на груди чуть не лопалась темно-красная атласная кофта. Женщина подошла к кровати Ивана и присела на краешек.
- Ну, как ты? - спросила она нежным, совсем не соответствующим телу, голосом.
- Да нормально. Как дома? Ребята помогают?
- Еще как помогают! Прямо делать ничего не дают. Только суп сама и варю. А Вася и посуду моет.
- И правильно. Мать жалеть надо... Ну, а Серый как?
- Скучает без тебя. Плохо ест, невеселый, тебя ждет... Ребят слушается, а видно, что без тебя ему плохо. Не улыбается никогда.
- Ну, ты даешь, как ты понимаешь, когда он улыбается?
- Понимаю...Да и ты понимаешь, только придуриваешься. У него по морде видно, когда улыбается....
Помолчали. На соседней койке постанывал во сне сосед...
- А овес еще есть?
- Есть и овес, и сена полно. Ребята ему хлеб таскают потихоньку, думают, что я не замечаю...
- Ладно, Тань, иди.
- Подожди, куда торопишься?
- Тороплюсь... Мне еще процедуры должны сделать.
- Какие?
- Зачем тебе знать? Иди, иди. Бахтэвэ.
Она поцеловала его в щеку, встала и медленно пошла к двери. У выхода обернулась. Он попытался улыбнуться и взмахнул рукой. Она тоже сделала прощальный жест и тихонько закрыла за собой дверь. Губы ее дрожали...
"Неужели никогда не увидимся?..."
Боль навалилась с новой силой, словно милостиво дала передышку с женой поговорить. Можно позвать медсестру, укольчик попросить. Но это все равно на несколько минут облегчение, а потом повторится все снова... Он уже почти привык... Надо попытаться отвлечься. Повспоминать что-нибудь хорошее...
А Таня не всегда такая была . Особо худой тоже не была, но стройная и крепкая... Смешно они поженились тогда...
Иван встретил Таню на свадьбе у друга. Он даже и не сразу ее узнал - от той сопливой девчонки, что сидела с ним за одной партой не осталось и следа! Темные волосы заплетены в косы, около лба вьются, на лице горит румянец, а глаза сияют черным огнем. Настоящая цыганка!
Ваня глядел на нее и думал :" Ну, чего тебе, дурак, надо? Женись! "...
Он поехал ее провожать и под стук колес электрички говорил что-то о двух тропинках, сливающихся в одну дорожку, о двух ручейках, вместе бегущих к морю...
Но все оказалось непросто. На Ванино предложение Таня ответила отказом. Вежливо так. Мол, замуж еще не собираюсь, не думала даже. Да и братья не дома, один служит, другой сидит. За воровство , конечно. Цыган. А у них строго - чтобы сестра замуж вышла, нужно согласие не только отца, а еще и братьев...
...Последняя электричка, почти пустая, громыхала на стыках и подвизгивала на поворотах. Иван глядел в окно и ничего не видел...Несмотря на поздний час, было светло, мимо проносились деревья с молодой листвой, кое-где еще цвела черемуха...Только что Таня снова отказалась выходить за него замуж! Не замечая, он разговаривал сам с собой, приводил доводы, стучал крепко сжатыми кулаками по сидению. Пожилая парочка, едущая с ним в вагоне, удивленно оборачивалась на красивого молодого цыгана, бормочащего что-то. Но Ивану было все равно...Он бесился, недоумевая, отчего она сопротивляется.
Вот уже год прошел со дня их встречи на свадьбе, ее брат вернулся из армии, другой продолжал сидеть в тюрьме. Не ждать же и его еще? Да и годики торопят - им по двадцать семь скоро! Про Зарину, конечно, знает...Цыганское радио хорошо работает. Ну и что? Все в прошлом...Нет Зарины...
... Все, надо с этим кончать. Завтра он поставит условие - или она приедет к нему к вечеру, или между ними ничего не будет. Никогда!
Иван еще раз стукнул кулаком по переднему сидению и двинулся к выходу
.. Прошли две электрички уже после той, на которой должна была приехать Таня, но ее все не было. Иван решил - еще одну подожду и поеду. Все, хватит с него! Кругом и других полно, свет клином не сошелся...
Идет, вы подумайте! Он даже растерялся от неожиданности, но справился с волнением, распахнул дверцу своего автобуса, приглашая Таню войти...
Всю дорогу до дома молчали.
- Мамэ, принимай невестку!
Мать обомлела, но старалась виду не подавать. Усадила Таню на диван, спросила, не хочет ли чего. Таня отрицательно покачала головой и продолжала сидеть, потупившись. Ване тоже стало как-то неловко, он заторопился, сказав, что за рабочими надо ехать, и поспешно ушел.
Весь вечер его не покидало какое-то чувство опустошенности. Вроде, вот оно - добился своего. Таня у него дома. А никакой радости он не испытывал. Он даже плохо понимал, что дальше-то?
Время было совсем позднее, когда Ваня приехал домой. Таня сидела у стола. Когда он вошел, она поднялась и продолжала стоять на месте.
- А ты чего не спишь?
- Тебя жду. Есть будешь?
- Нет, не буду. Давай спать ложиться, завтра рано вставать.
Она прошла за занавеску, разделась. Иван выключил свет, лег рядом. Таня тихо лежала, неслышно дыша. Ждала.Он тоже лежал неподвижно, глядя в потолок , на котором плясали неясные тени. Иван прислушался к себе - никаких желаний! Черт, что это с ним? Отчего-то было такое чувство, словно он лежит рядом с сестрой, а не с девушкой, которой добивался целый год! Таня тихонько пошевелилась, подавляя невольный вздох.
- Тань, устал я очень. Давай спать, мне рано на работу.
...Это была их первая брачная ночь...
Наутро мать подозрительно поглядела на Ивана, но ничего не сказала. День прошел в кутерьме и заботах. Иван мотался на своем автобусе, выполняя задания бесчисленных начальников. Когда пришел домой, его встретили мать и Таня. Таня была без платка. Ага, значит, женой себя не считает.
- Вань, поди-ка сюда, - мать отвела его в сенцы и громким шепотом стала выговаривать: - Ты чтож делаешь? Девку украл, а женой не сделал? Она и уйти сейчас может, имеет право. А ты нас опозоришь перед всеми. Скажут, сын у них непутевый, девок увозит, а жениться не хочет... Я сейчас вам у тетки Тамары постелю, а ты уж сделай все как надо.
... Кровать у тетки Тамары была жутко скрипучая. Легли. И опять Ваня себя не узнавал - никакой страсти он не испытывал к рядом лежащей девушке. Она, вроде, догадывалась о чем-то, гладила его по волосам и заглядывала в глаза...И на миг ему показалось, что рядом Зарина, он вспомнил ее вишней пахнущие губы и бархатистую тонкую шею с бьщейся под кожей жилкой....Все произошло сумбурно и быстро...
Наутро завтракали молча. Таня почти ничего не ела.
- Когда к твоим поедем?
- Когда хочешь.
- Ну, давай послезавтра. Завтра у нас на работе зарплата. Ведь купить надо все на стол.
- Хорошо, давай послезавтра. - Таня встала из-за стола, убирая посуду. На голове был повязан красивый платок...
- Иван, как настроение? Выглядишь молодцом. - Рядом с его кроватью стоял хирург Алексей Борисович. Все говорили, что он - светило в своей области, позвоночник - его конек.
- Настроение бодрое, идем ко дну, - попытался сбалагурить Ваня.
- Ну, ко дну не надо, только наверх! Валечка тебе пару таблеток принесет, чтобы поспал получше. Все будет хорошо. До встречи.
- До свиданья, Алексей Борисович.
Как только за хирургом закрылась дверь, Ивану стало так плохо, что он задохнулся от боли. Не было никаких сил терпеть. Он дернул за шнурок, и почти тотчас в палату вбежала Валечка и сразу все поняв по его лицу, побежала за шприцем.
- Ну, осталось чуть-чуть, потерпи, милый. Завтра все будет хорошо, а послезавтра забудешь, как мучился, - приговаривала Валечка, делая укол.
За окном грохотал огромный город." А у нас сейчас птицы заливаются...Все я понимаю, хорошо уже никогда не будет, дела плохи.То-то они бегают передо мной, а глаза прячут. Если удачная операция - потаскаюсь на своих ногах годок-другой, а потом снова на больничную койку... Если не совсем удачная, буду лежать, как колода на тягость всем... Ну, а если ..
Главное - не ныть. Вот отец бы не ныл..."
Иван вспомнил, как удивил его однажды отец своей смекалкой...
Дело было при Хрущеве. Ваня тогда еще маленький был, а все как сейчас помнит. Хрущев долго сгонял цыган, кочующих по степям, в колхозы. Дело шло трудно, цыгане "бастовали" . Самое было для них плохое, что требовали отдавать лошадей! А что цыган без лошади? И не цыган вовсе... Наконец, власти сдались, и лошадей держать цыганам разрешили. И Ванина семья держала лошадь, корову, кур. Опять ничего лучше не придумали, как обложить крестьян налогом - держишь корову - сдавай молоко, держишь кур - сдавай яйца.
Семья у них была большая : отец с матерью и семеро детей. Прокормиться было тяжело, но держались. А в колхоз ничего не сдавали - самим не хватало. И вот как-то - проверка, явились дядьки и давай спрашивать - чего, мол, молоко не сдаете? Отец и говорит: " Вот сейчас жена корову пойдет доить, что останется - забирайте". А сам велел всем детям взять по кружке да из ведра с парным молоком черпать. И пить.
Иван до сих пор помнит, как после третьей кружки молоко стояло у него в горле и не хотело спускаться вниз, в полный желудок. Но он мужественно зачерпнул четвертую...Бр-р-р...Зато и в ведре молока почти не осталось . Проверяющие больше на их двор не приходили...
"Что-то я в детские воспоминания ударился . Неужели перед смертью?! А что я смерти-то боюсь?... Не боюсь. Ведь, если разобраться, жизнь хорошая вышла. С Татьяной дружно жили, мирно, спокойно. Как с родной ... И братья друг другу всегда помогали. Да, а Лешку-то я как выручил!"
Ваня улыбнулся - ведь он же юридически холостой и бездетный, хоть сейчас жениться может... Да, да... А вышло так - Лехе в армию идти, а он не хочет ни в какую. Вот отец с матерью и надумали его женить ... на Татьяне, Ивановой жене. Детям тогда четыре и два годика было - маленькие. С такими в армию не брали. Вот и расписались Таня с Лешкой. С Иваном-то они были не расписаны . У цыган необязательно, живешь вместе, значит женаты... И дети Ванины стали не Ивановичи , а Алексеевичи! А потом Лехе и развестись было некогда, так до сих пор и не развелся....Так что он, Иван, холостой, неженатый. И смех, и грех...
"И дом есть. Хороший дом, большой. И комнаты просторные. Цыгане простор любят...А Таня кухней очень довольна - метров пятнадцать кухня, пластиком обита. Сам обивал."
Ваня очень много чего по дому сам мог делать. Если понадобилось бы - и дом, наверно, смог бы от начала до конца построить. Тем более ребята - вон какие помощники. Знакомые цыгане часто не понимали Ивана - уж больно на хорошего русского хозяина похож, чересчур работящий. И книжки читает. Называли его Ваня-русак, а русские - Ванька-цыган...
А Ваня знал, из-за чего он такой цыган - ненастоящий. Бабушка у него княгиней была, из Шеховских. А влюбилась в красавца-цыгана, и ушла с табором...
Сон сморил Ивана. Страх перед завтрашним днем не смог побороть усталость измученного болезнью человека...
...Лес шумит, объятый весенним трепетом... Ветер шелестит молодой березовой листвой... Солнце, уходя с небосвода, светит откуда-то сбоку косыми лучами... Иван бежит по еле видимой лесной тропинке... Ноги плохо слушаются, он старается догнать Ее... и никак не может.... А Она смеется, оборачиваясь к нему... Волосы растрепались, тонкой рукой Она поправляет пряди... Он знает, что стоит Ее догнать, и наступит счастье, их охватит нега и блаженство... Но бежать нет сил... Ее улыбка тает в сумраке леса... Он падает в прохладную траву, деревья смыкаются над ним... Надо позвать Серого... Надо кричать...Но вместо крика с губ срывается шепот: "Зарина, подожди, постой... Ведь я люблю тебя."..А в ответ - только голос кукушки...
За окном просыпался серенький поздний рассвет...
Из операционной слышалось позвякивание инструментов, которые раскладывала молоденькая медсестра....