Довелось мне однажды с лесником познакомиться. Жил он на опушке леса в своей сторожке, днём хозяйство обходил, а ночью плотно ставни и двери запирал, углы крестил и лампадку зажигал. Если случалось ему ночью волчий вой услышать, он вставал перед иконой на колени и начинал молитвы бормотать. Любопытно мне стало, почему человек, проживший жизнь в лесу, так волков боится, и он рассказал мне следующую историю.
«Когда я ещё мальчонкой был, привёл у нас один парень в деревню волчишку. Сказал, что от медведицы отбил. Она его мамашу и братцев зарезала, а этот каким-то чудом из логова выполз и тем спасся. Жалко тому парню щенка стало, вот он и взял его себе на воспитание. Люди все головами качали, мол, волк он и сеть волк, как его ни воспитывай. Однако парень их не слушал. Построил своему питомцу будку, сделал цепь с ошейником, а как волчишка подрос, стал его к охране дома приучать и на охоту с собой брать. Зверь красавцем вырос: глаза умные, шерсть лоснится, повадки не то собачьи, не то волчьи, и пасть не такая мощная, как у диких волков, потому как костей не много грыз. Собаки его боялись, мимо его будки с поджатыми хвостами пробегали, люди лишний раз во двор не заглядывали, а парень в нём души не чаял. Так они и жили душа в душу, только что не спали вместе. У них как будто свой язык был: бывало парень посмотрит на волка, и сразу понимает, что тому надо, и волк своего хозяина с полуслова понимал.
Однажды зимой прибежал к нам этот парень среди ночи весь в крови, со слезами на глазах и стал тряпок или бинтов просить. Мы дали ему, что смогли найти, а утром выяснили, что произошло. Возвращался он ночью по лесной дороге из соседней деревни, где у него зазноба жила. Вдруг слышит волчий вой: то звери его учуяли и стали собираться, чтобы напасть. Его друг, что за телегой бежал, тоже насторожился. Испугался парень: неужели предаст? Выбежала пара волков из леса, и стали они с домашним волчишкой снюхиваться и с собой звать. Вот тут и показал серый всю свою верность хозяину. Такая драка между волками завязалась, что повсюду кровавые клочья летели. Прогнал деревенский питомец лесных жителей, но сам был еле жив. Парень его в телегу уложил, шубой своей накрыл и помчал к дому, выбивая из лошади последний дух.
Месяц он спасителя своего выхаживал, с ложечки кормил, на постели своей держал, рубахи свои на бинты изорвал. Люди думали, что парень совсем умом тронулся. Так за волка переживал, что даже о зазнобе своей забыл.
Говорили также, что и волк ему потом тем же отплатил. Когда парня какая-то хворь свалила, так волчишка его кормить приходил: запрыгнет на кровать и срыгнёт еду парню на руки. Умный был зверь, что тут скажешь? В общем в долгу друг у друга они не остались и через это ещё сильнее сблизились.
Весной у людей стали овцы и козы пропадать. Некоторых находили недалеко от стада зарезанными. Сразу решили, что это парнишкин волк безобразничает. Пришли к парню и стали требовать убить зверя. Сколько не говорил парень, что волк со двора никуда не уходит, только как с ним, никто ему верить не хотел. А одна баба вышла вперёд и сказала: «А может волк твой оборотень! Ты думаешь, что он на цепи у тебя сидит, а он тем временем скот режет!» Глупость сказала, конечно, но людям ведь лишь бы злобу свою оправдать.
Не отдал им парень своего друга, но стал за него бояться и старался из виду не терять. Но однажды остался волк один ненадолго. Приходит парень домой, а серый друг его лежит зарубленный топором и к земле осиновым колом пригвождённый.
Дикая тоска охватила парня, сел он на землю и стал по-волчьи выть. Вечером замотал он труп в белую простыню и к лесу понёс. А я в ту пору любопытным был и за ним пошёл, хотя страшно было.
Вот принёс он волка к лесу, похоронил под осиной, потом и говорит: «Не уберёг я тебя от злых людей! Закончили они твой срок прежде отпущенного. Что ж, видно, мне за нас обоих срок доживать! Был ты мне как брат, мать и отец, теперь же будем с тобой одно целое!»
Поставил он рядом с могилой два ножа и стал читать заклинание:
«На море на океане, на острове Буяне, на полой поляне, светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый; а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц – золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада; чтобы они серого волка не брали, и тёплой бы с него шкуры не драли. Слово моё крепко, крепче сна и силы богатырской». Потом перекувырнулся он между ножами, и прямо на моих глазах руки его стали шерстью обрастать, лицо в волчью морду вытянулось, уши торчком стали, хвост серый сзади вырос.
Перепугался я чуть не до смерти и что было силы к дому помчался. Бегу, а рядом со мной бесшумно огромный волк прыгает и говорит: «Никому не сказывай, не то убью!»
Я и тебе не хотел говорить, да дело давнее уже, может, и ничего.
Так вот, с тех пор парня редко стали в деревне видеть, он всё время спал днём. Зато скотина стала пропадать, и если кому доводилось ночью через лес ехать, то его мёртвого на опушке находили, как раз рядом с могилой волка. Это так оборотень за своего звериного брата мстил.
Когда догадались, что это парень волколаком стал, стали на него с ружьями да топорами охотиться, да ничего его не брало. Кто-то догадался из серебряных крестов пулю вылить, но оборотень как чувствовал: никогда на этого охотника не выходил. Что ты хочешь? Волчье чутьё, да человеческий ум…
Так и я, как лесником стал, себе серебряные пули отлил, но ночью в лес никогда не выхожу. А уж как заслышу волчий вой, так сразу и вспоминаются мне те руки, обросшие шерстью, и так страшно становится, что только молитвой и спасаюсь.»
Через год путь мой снова лежал мимо этой сторожки. Новый лесничий рассказал, что год назад огромный волк пробрался ночью сквозь крышу сторожки и хотел прежнего лесничего зарезать, но тот вовремя ружьё схватил, и волка какой-то особой пулей убил. Говорят, похоронил он этого волка на опушке леса под осиной, рядом с какой-то другой могилой, и молитвы на отпущение грехов читал. После этого ушёл в другие места лесничим служить.
Москва,
14 декабря 2006 г.