Она проснулась рано, солнце еще не пересекло зенит. Краски еще не успели полностью высохнуть с ночи. На кухне сиротливо стояла пустая банка из под кофе. Оно кончилось еще вчера, и теперь предстоял нелегкий выбор между сигаретами и самым дешевым кофе, так как на оба этих жизненно важных элемента денег нет. Выбор пал не в пользу хлеба с булкой. Что поделаешь сыночек, глядя в голубые глаза ребенка отвечала она на немой вопрос, без сигарет твоя мамочка умрет, а без кофе – не сможет работать. Придется потерпеть. Мы ведь потерпим, да? Ребенок обреченно кивает, а может просто уже нет сил держать голову прямо.
Мать уходит. Ребенок остается. Один. В одинокую комнату сиротливо пробивается солнце сквозь неплотно зашторенную занавеску, и падает на мольберт. На холсте кровоточащим сердцем выделяется сестренка шалуньи что запустила в комнату свой беззаботный лучик-щупальце. В отличии от беззаботной сестренки на улице, солнце на холсте представлялось скорее кровожадным чудовищем, нависшим над одиноким черным деревцем, пригибающемся к земле. Больше ничего на картине не было.. Видимо она еще не было закончена.
Рядом с мольбертом стоит стол, справа на нем в беспорядке были накиданы какие то книги, бумаги, стояла ваза с давно засохшей хризантемой, лежал пенал с куцым набором мелков для рисования, и детские рисунки.. Левая половина была полной противоположностью правой, на ней царил идеальный порядок. Впереди стояла печатная машинка с заправленным пустым листом, и подведенной кареткой. За ней лежала пачка белых листов, и всё.