Воспоминания из детства.
На всякий случай - это не ода криминальному миру и его порядкам, просто так вот оно было принято среди шпанистой пацанвы, проживающей в данной области Зауралья в эпоху расцвета застоя.
Детство моё проходило в городе, название которого вне всяких сомнений повергло бы любого западного "клинического экологиста" в перманентный шок, а звался он ни много ни мало - Асбест. Неподалёку от города находились карьеры, где и добывался в промышленных масштабах этот "чудо-камень". Да ещё то, что располагался он в Свердловской области, тоже налагало свою специфику и создавало специфическую "атмосфЭру": по этой области в эдаком творческом беспорядке были разбросаны колонии строгого и прочих режимов.
Ну а дети, они же как губки - впитывают всё, что вокруг них говорят взрослые, берут с них пример, бездумно копируют их манеры, речевые обороты и остальное.
Вот и игры наши, порой, бывали тоже - специфические.
Вокруг да около обширнейшего двора нашей пятиэтажки сплошные новостройки шли, так что и многие игры у нас были связаны или точнее - привязаны к стройплощадкам. Там, где сторожа несли службу бдительно, мы появлялись редко, разве что захочется вдруг пощекотать себе нервы и показать перед сверстниками свою "отвагу", мол, нам не страшен Серый Волк, сиречь злобный сторож стройки детского сада с тыльной стороны от нашего дома. Странноватый был этот дядя Андрей: выказывал прямо-таки патологическую ненависть по отношению к детям.
Летом все рекорды по популярности и массовости неизменно била игра "брызгалки" класса "войнушка": дворовая пацанва делилась на две команды и одна "оборонялась" в "крепости", (обычно на стройке жилого девятиэтажного дома справа от нашего двора), а другая пыталась её "взять штурмом".
"Вооружение" добывалось методами тайной экспроприации пластиковых бутылок разного "калибра", главным образом из-под дефицитнейших шампуней. Не у всех хватало ума перелить ценную для мамы, старших сестёр или других взрослых родственниц разноцветную субстанцию, пахнущую фиалками, яблоками или ещё как экзотически, в другую, наиболее подходящую для этого ёмкость, скажем, в кастрюлю для супа или бидон для молока. Нет, обязательно находились умники, которые, не особо заморачиваясь мастерским заметанием следов, просто опорожняли вожделенные бутыли с шампунем в унитаз, недальновидно оставляя всё как есть. И папа, зайдя в "отхожее место" почитать на досуге что-нить периодическое, (газетку там или журнал, а то и книжку), нажав на слив, превращал унитаз, (по крайне мере с виду), в ещё одну стиральную машину. Обычно родители почему-то относились без понимания и пиетета к "пенным" результатам приложения творческой жилки малолетних "кулибиных", которым влетало за подобное рационализаторство "по первое число": то есть так, что потом несколько дней совсем не желалось присесть с друзьями на скамейку или, скажем, посидеть на ветке дерева, играя в пиратов. Не хотелось и всё тут! Мистика да и только.
Итак, добыть "оружие" было первой половиной дела, затем приступали к самой ответственной, второй, (и заключительной) части: оснастке.
Незамысловатые просто проковыривали отверстие в пробке первым, что попадалось под руку и подчас безвозвратно портили будущую "брызгалку": отверстие получалась либо рваным и "кривым", что существенно снижало прямую дальность ведения "огня" и довольно сильно мешало выдерживать точность прицеливания - давало при "стрельбе" слишком большой разброс струи. Либо из-за сделанного слишком большим "дульного среза" стрелять можно было только в упор. А кто же в "бою" сделает тебе такой неслыханный подарок: подпустит настолько близко?!
Вон, умные-то, заимствуют во временное пользование отцовский молоток и, тщательно подобрав толщину гвоздя, аккуратно пробивают в пробке дырку нужного размера и пожалте, извольте обзавидоваться: "пистолет-пулемёт" системы "водомёт" готов! Особо толковые ухитрялись, ювелирно пробив нужное по диаметру отверстие, вкрутить в него переднюю половинку любимой авторучки своей старшей сестры. (Лишние детали, оставшиеся от разукомплектации пишущего аппарата, естессно, выбрасывались в помойное ведро, ради сокрытия улик и следов преступления.)
И получалась "брызгалка-снайперка" - элитное оружие, предмет непроходящей зависти у менее сообразительных, но более косоруких товарищей, а в особенности - у недругов. Какие многоходовые комбинации, какие хитроумные планы составлялись для отъёма "снайперок"!!! Остап Бендер и великие стратеги прошлого просто курят в сторонке.
(Так и вижу нервно затягивающегося сигаретой Юлия Цезаря или мрачно дымящего "Примой" Александра Македонского.)
Били такие "супербрызгалки" на диво точно и далеко. Если обороняющиеся со "снайперками" тактически верно располагались на господствующей над прилегающей местностью площадке да с большим запасом "боеприпасов", (технологическая ёмкость какая-нить с дождевой водой), то выкурить их оттуда можно было только "гранатами" - прозрачными небольшими полиэтиленовыми кульками с водой.
(От элитных гранат из воздушных шариков пришлось, скрепя сердце, отказаться в виду их дороговизны, а кульки для пацанвы были насквозь бесплатные и встречались практически повсеместно, можно даже дома не проводить самочинную ревизию маминых складских запасов).
Однако к "гранатам" прибегали редко, (возможность их применения оговаривалась заранее), потому что "нещитово" - раз и где-то с четверть команды сразу "убитые" и игра слишком быстро заканчивается. Только если затевалось нечто поистине эпохальное: например битва мушкетёров против гвардейцев Кардинала. Поначалу "водить" за гвардейцев не хотел практически никто, но потом самые толковые придумали, что сначала надо по жребию, а потом выигравшие оставляют за собой право и в следующем "раунде" снова быть мушкетёрами, пока не проиграют. Принцип "Горе побеждённым" в действии, ага.
Одному пацану люто завидовала вся округа: он как-то ухитрился зафигачить в пробку папин мундштук калибром 7 миллиметров!!! Хорошо, что о его "мегабрызгалке" так ничего и не узнал Гаагский международный трибунал. Это ведь наверняка было прямым нарушением Женевской конвенции - натуральное оружие массового поражения! Думаю все, кому несказанно повезло хотя бы один-единственный раз заполучить из "мегаоружия" в лоб или в ухо, с мнением какой-нить Карлы Беспонтовой согласились бы безусловно и сразу.
Правила были простые и незамысловатые: словил "водяную очередь" из пистолета-пулемёта системы "водомёт" - "убит" и выбываешь из игры до победы одной из сторон, потом сызнова "живой" и вперёд - как на Сапун-гору.
(Многие по малолетству ещё не знали, что это за гора такая и чем знаменита, но вот кто-то сказал и - прижилось, название ведь звучное, даже где-то героическое.)
Кончились "патроны", поднял руки и демонстрируешь "противнику", что у тебя ни капли боезапаса и тогда можешь спокойно бежать к ближайшей луже или ещё какой акватории, (чего-чего, а всяких разновеликих и разноглубоких ям, как на самих стройках, так и около них, хватало, даже было в избытке). Вести огонь по "расстрелявшему патроны" правилами запрещалось категорически! Если кто-то в силу каких-либо причин нарушал это неписаное правило, то игра тут же прекращалась. Нарушившего показательно "расстреливали" всем скопом или, если он начинал "возбухать", брали за руки - за ноги да укладывали в ближайшую, подходящую по размерам и глубине лужу и такой недоумок надолго, если не навсегда, лишался права принимать участие в "войнушке". На моей памяти такое случалось до крайности редко - пальцев одной ноги хватит пересчитать.
Ещё была одна разновидность этой игры.
Кто помнит, в советские времена имелись такие "грибки" на детских площадках практически повсеместно. Неотъемлемая и даже вроде как обязательная деталь пейзажа.
Так вот, доброволец с булькающим запасом "боеприпасов" залезал в него и забаррикадировался досками на "чердаке" от доступа снизу. В скатах крыши "гриба" заранее пробивались дырки разной величины. Сидевший "в осаде" был "бессмертным" и считался проигравшим, если не выдерживал практически не прекращающегося "обстрела" со всех сторон и просил пощады: мол, всё, хватит, я выхожу! А вот "осаждающие" являлись простыми смертными и, словив "пулю", выбывали из игры.
Скажу без ложной скромности: мне принадлежал абсолютный рекорд нашего квартала - я продержался целых 32 минуты! Вылез, хоть выжимай!!! Секрет был прост, как всё гениальное, (ну скромен я, сам себе иной раз удивляюсь). Под рубашкой я пронёс крышку от кастрюли и прикрывался ею, зажавшись в не простреливаемый угол "гриба". Стратегически верно переждав первые, наиболее дружные залпы, я, воспользовавшись неорганизованностью противника, принялся отстреливать осаждающих одного за другим. Те слишком поздно уразумели насколько "убийственен" мой спорадический ответный "огонь": понесли существенные потери уже в первые пять минут. Была предпринята попытка массированного "подавляющего" обстрела - психическая атака, ага. Мощные струи начали бить через дырки в крыше "гриба" практически не переставая. Как ни скукоживайся за крышкой от кастрюли, а до состояния молекулы ужаться не получалось никак. Температура водицы была весьма далёкой от комнатной и на потоки холодной воды тело отзывалось как-то без удовольствия и энтузиазма.
"Артналёт" оборвался так же внезапно, как и начался. Я не подавал признаков жизни, инстинктивно держа "тактическую паузу". (Естественно тогда я таких "вумных словесей" ещё не знал). Снаружи противник начал проявлять нервозность, явственно выказывая упадок морального духа в своих сильно поредевших рядах: "Да он хоть живой там?" - раздалось почти истеричное.
Осторожно выглянув из-за своего импровизированного щита, я мгновенно оценил сквозь дыры изменения в обстановке и диспозиции осаждающих: задавший риторический вопрос, неосмотрительно и весьма легкомысленно сокративший дистанцию с моей "цитаделью", получил меткий невербальный ответ - на бежевой рубашке у него, точнёхонько посередь груди, расплылась водяная клякса, темнеющая на глазах.
С воинственным кличем осаждающие ринулись на очередной приступ!
Учтя недостаточную тактическую эффективность своей прежней ответной "стрельбы", я стал, по возможности, выбивать наиболее крупный калибр противной стороны и скоро мощные струи почти совсем уступили место, струйкам и вообще несерьёзным "посыкунчикам". А потом мне надоело и я заорал, что сдаюсь, и вылез, щурясь от яркого солнечного света, из полумрака крыши "гриба". Мне была устроена всеобщая овация, ведь твоё личное мужество даже у противника может вызвать уважение, а тут ещё и "рекорд" к тому же!
Целых две недели я упивался своей славой. Меня повсеместно, (то есть в пределах нашего квартала), чествовали при встрече, как сурового воина с воистину железной выдержкой. А затем я на себе испытал верность высказывания о том, насколько преходящей бывает слава. Через месяц уже почти никто не вспоминал ни про мой рекорд, ни о моей немерянной стойкости: наступил сентябрь и у всех пацанов, по понятным причинам, сразу же появились другие первоочередные дела и заботы.
Ещё была очень популярной игра "в пробки".
Тут уже всё намного серьёзней. Играли в подъездах, потому что для этой игры нужен ровный пол. Проигранную ценную пробку, скажем от французских духов, можно было выкупить за деньги. Как-то, (а было мне семь лет), скрутив все пробки с разных там духов, лосьонов и одеколонов, (за что потом мне влетело от мамы и отчима), я пошёл играть с "большими пацанами".
Там, в этой игре, всё довольно незатейливо: садишься на корточки и бросаешь свою пробку в стену. Она отскакивает, ударяется об пол и должна стать прямо. Ежели твоя на боку лежит, а пробка соперника стала прямо, то ты проиграл.
Если обе встали как надо, то в зависимости от ценности пробки у её хозяина есть определённое количество "ходов", (кто "ходит" первым обычно определялось заранее по жребию): её энное количество раз подталкивают в направлении чужой пробки, (причём она ни в коем случае не должна свалиться на бок, иначе - проиграл), и в конце концов ею следует сбить чужую на бок, (при этом своя пробка должна устоять от удара и не свалиться).
Если при ударе твоей пробки о чужую, твоя одна или первой опрокидывается на бок, а соперникова устояла или упала уже после твоей, ты проиграл.
Если от удара упали на бок одновременно обе - ничья.
Самой редкой, а потому неимоверно ценной являлась пробка от "Шанель нумер пять", звавшаяся за свою форму "коронкой" - 50 "ходов" и стоила сто рублей. У меня таких было две. "Благоразумно" взяв с собой лишь одну, я и отправился играть.
Естессно, на такой ценнейший приз соглашался играть практически любой. Я же играл лишь с теми у кого были более-менее ценные пробки. Навыигрывал целую кучу, часть тут же вернул бывшим владельцам за выкуп. И собирался уже сваливать, благо хоть и пацан сопливый, а почуял, что атмосфера эдак сгустилась над моей головой. Да бес попутал: проигравшийся в пух и прах "центровой" пацан пошёл "ва-банк" - выложил на кон некое золочёное чудо, (на наш всех без исключения взгляд настоящее произведение искусства), и предложил сыграть, но чтобы я поставил весь свой выигрыш, проигранную им "коронку" и мою "коронку" в придачу. Я все же, с трудом отрывая взгляд от манящего золотого блеска, покачал головой и намылился улизнуть, но не тут-то было: друганы "центрового", так же в конец проигравшиеся, заступили дорогу.
Пришлось согласиться. Сели играть, гроссмейстеры, блин.
Это была настоящая битва титанов!
Зрители временами забывали дышать - такой невиданной силы был накал у нашего поединка. Когда в конце концов, где-то через полчаса, от моего выверенного удара обе пробки закачались, упала такая тишина, что мы, находясь на лестничной площадке третьего этажа, услышали скрипы и странные подвывания с девятого!
(Это потом выяснилось благодаря посланному наверх дозору аудио-разведки.)
А пробки всё качались, качались, качались, и - "Золотая королева" пала под горестный выдох "центрового". Не помня себя от счастья, только я потянулся, чтобы забрать истинно королевскую добычу, как "центровой" вдруг пребольно ударил меня по руке! Мне тут же толпой моментом наваляли "люлей", забрали выигрыш и пробками, и деньгами, по-королевски под белы руки-ноги стащили на первый этаж да и вышвырнули на улицу. Повезло: очень удачно приземлился головой в рыхлый сугроб.
Дома сказал, что катался с горки и неудачно упал несколько раз, потому что жаловаться взрослым, а в особенности родителям, было по мальчишечьему кодексу чести - западло. То есть упал вообще-то удачно, ведь в больницу не надо ехать. Мама взъерошила мне волосы, обработала ссадины йодом и попросила впредь быть осторожнее. Мамы, они же всегда легко и охотно верят в хорошее. Главное всё логично и убедительно объяснить, например, расквашенный нос или, там, синяк под глазом объективными и насквозь естественными причинами: то есть происками, скажем... да хотя бы "беляков" или последствиями встречи с инопланетянами с Альфы Центавра на крайний-то случай.
А на следующий день я пошёл искать справедливости у Доцента. Был в нашем квартале такой авторитетный паренёк 16 лет, отсидевший на "малолетке" два года за нанесение тяжких телесных повреждений своему отчиму-алкашу. Всё обсказал ему как есть, весь "беспредел" на контролируемой им территории и попросил справедливого суда. Тот посмотрел задумчиво на мою "раскрашенную" йодом морду лица, а затем сказал солидно так и лаконично: "Иди домой, жди, разберёмся."
С высоты теперешнего жизненного опыта думаю, что мне тогда просто повезло: тот "центровой" уж очень непочтительно и нагло себя вёл. Сбил вокруг себя команду таких же "беспредельщиков", и не раз вслух заявлял, что пора бы начать жить своим умом, без всяких там "профессоров". Так что моя "челобитная" пришлась, что называется "в масть": такой замечательный повод показать всем кто в доме суровый, но справедливый Хозяин.
Через пару дней меня вызвали на стройку, где размещалась "официальная", (для торжественных аудиенций), резиденция Доцента.
"Центровой" со своими шестёрками являл собой душераздирающе жалкое зрелище: как будто ими подметали очень грязный и пыльный пол, а затем ещё и старательно попользовали в качестве половой тряпки. Я сразу отодвинулся подальше, потому что с их стороны отчётливо доносилось характерное амбре, прям как из привокзального общественного сортира.
Перед "троном" Доцента, стоящем на возвышении из бетонных блоков, (спёртое откуда-то автомобильное сидение), лежали мой полиэтиленовый пакет с пробками, рекламирующий полёты "Аэрофлотом", и выигранные деньги. Вокруг была толпа местных "старших" пацанов, освещаемая самодельными факелами, воткнутыми в незаделанные ещё стыки панелей.
Доцент сказал резко и чуть презрительно:
- Голос подали!
Эхо от его исполненных поистине богоподобной мощи слов заметалось под сводами обширнейшего подвала. (Панельную 12-тиэтажку строили.)
Усравшиеся в прямом и переносном смыслах "центровые" затянули-заблеяли ритуальное:
- Дяденька, прости засранцев!
Доцент строго посмотрел на меня:
- Ну что, простить их?
- Как решит Главный! - степенно и солидно ответствовал я.
Мой ответ сопроводил одобрительный гул "старших".
- Подойди, посмотри, всё ли на месте и столько, сколько у тебя взяли по "беспределу"! - новые раскаты гулкого эха.
"Засранцы" постарались стать ещё меньше и незаметней.
Подхожу, эдак небрежно подымаю кулёк с пробками, типа взвешиваю в руке, беру примерно половину денег, кладу в карман.
- Доволен ли ты решением? - раздалось с высоты "трона".
- Да, - кратко ответил я.
Сделал театральную паузу и добавил:
- Половину своего ЧЕСТНОГО выигрыша отдаю на нужды общества правильных пацанов. А тебе, Доцент, в знак того, что ты справедлив и по праву здесь Главный, разреши преподнести "Золотую королеву"!
Сзади раздалось восхищённое: "Во даёт!!!"
Доцент сам видимо не ожидал от меня такой "прыти", чуть не навернулся с кресла от удивления. Еле усидел "на троне", но сразу видно - прирождённый вождь - мгновенно стёр с лица неподобающие суровому "отцу нации" эмоции и благосклонно кивнул, типа дары приняты. А потом встал и сказал:
- Этот пацан отныне - мой личный кореш! Кто будет тянуть на него не по делу, будет тянуть на меня!!! Я сказал!
Надо ли говорить, что стал я дальше жить, как у Егеря за пазухой, и что авторитет мой среди ровесников подскочил до заоблачных высей? "Большие" пацаны при встрече со мной первыми протягивали руку для пожатия. А когда сам Доцент сказал мне как-то при встрече: "Привет, кореш, что-то ты совсем зазнался - не заходишь ко мне давно," на меня стали взирать с почти суеверным ужасом.
Ещё бы: первокласник - кореш САМОГО ДОЦЕНТА!!!