Воспоминание первое. (Киев, осень 44-го).
Мы с мамой в больнице, видно инфекционной. Странные запахи.
Мама рассказывает мне сказки. Все со счастливым концом – Иван-царевич (или Принц) выполняет задание и получает награду – жареную рыбу. Задания разные, а награда одна – рыба с хрустящей золотистой корочкой. В свои четыре года я уже пробовала жареную рыбу и вкуснее этого не ела в жизни ничего.
Воспоминание второе. (Киев, зима 45-го)
Моя ежедневная и единственная еда – разваренная сахарная свекла.
Мимо двора скользят сани с этой самой пресловутой свеклой. За санями бегут дети и надрываются: "Дядь, а дядь, сбрось одну свеколку!" И он действительно сбрасывает. Одну. Она достается самому резвому из мальчишек. Хоть и не мне, а все равно на душе праздник - на глазах свершилось чудо.
Воспоминание третье.(Киев, весна 45-го).
Мама медсестра. Работает в госпитале. У себя на работе угощает меня чечевичным супом. Вкус врезался в память. Когда позже я узнала библейскую историю о продаже первородства за чечевичную похлебку – не удивилась. Моя память подтверждала – сделка приемлeмая.
Воспоминание четвертое. (Киев, весна 45-го).
Американский паёк ( я почему-то всегда знала, что именно американский). Мама принесла его с работы. Жестянка яичного порошка, горсть коричневого сахара и...банка абрикосового компота. Была ли это Победа – не знаю, но у моей Победы вкус абрикосового компота. Если есть Рай, то это место, где дети всё время едят абрикосовый компот. В тот день и я побывала в Раю.
Воспоминание пятое. (Городок Теофиполь, Проскуровская (ныне Хмельницкая) область, Украина, лето 45-го).
Домик, утро, мама зовет за стол. На столе тарелка рассольника с куриными потрохами. Опять о еде? Но это вехи памяти моего детства. Запоминается ведь что-то необычное, а для меня той, чувство сытости было чем-то из ряда вон выходящим.
А во дворе огромная черно-белая свинья. Страшно и удивительно – создание не из моего мира.
Воспоминание шестое. (Теофиполь, лето 45-го)
Двух-или трехэтажный дом. Соседи-жильцы – важные люди. Рядом живет начальник милиции с семьей. Я в гостях. У них маленький ребенок. Качаю люльку и чувствую себя нужной. Угостили домашней колбасой. (Снова о еде). Описать восторг – нет слов.
Одна дома, видно мама на работе. Я большая и самостоятельная. Сама выхожу гулять во двор. Выходя запираю дверь квартиры на запор. Это тяжело, но я делаю, я ответственная. Становится скучно – возвращаюсь сама домой, сама обедаю. Еда в доме есть, но нет супа. Непорядок. Наполняю кружку водой, разбиваю в неё яйцо, насыпаю сахар и крошу кусочки чего? Правильно, жареной рыбы. Потом ставлю это на плиту (просто поднимаюсь на цыпочки и ставлю кружку куда-то наверх). Ждать готовности "произведения" нет сил и я засыпаю. Просыпаюсь поздно вечером от плача. Плачет вернувшаяся с работы мама. Держит меня на руках и приговаривает: "Лялечка, Лялечка моя родненькая, больше я тебя не оставлю." Оставила. Но в доме появилась нянька.
Воспоминание седьмое.( Теофиполь, осень-зима 45-го)
Мама уезжает. Возвращается в Киев по работе. Я выскакиваю на улицу её проводить. Как была. В платьице. "Лялечка, возвращайся, доченька, в дом, простудишься"- это последние слова, что я слышала от мамы. Она умерла от голода. В январе 46-го.
Воспоминание восьмое.(Теофиполь, зима 46-го).
Нянька беседует с "милиционером". Я всё слышу. Часто произносят: "Лялю в детский дом". В какой "детский дом"? В тот маленький домик внизу, в котором живёт пёс Брехун? А Брехуна куда? Вместе мы не поместимся.
Воспоминание девятое.(Теофиполь, зима-весна 46-го).
Дверь отворилась и в квартиру вошла...Баба Яга. Худая, черная, с огромным, нависающим над губами носом. Я скукожилась под столом. "Мамочка, миленькая, не хочу Бабу Ягу, хочу тебя!" И вдруг ласковый, чем-то знакомый голос: "Ляля, Лялечка, где ты, детка? Это я, твоя тетя Рахиля из Сталинска. Ты будешь жить у меня, девочка моя родненькая."
Воспоминание десятое. (Дорога в Сталинск (ныне Новокузнецк), весна 46-го).
Стук колес, пересадки, теплушки, мешочники и счастье, счастье...
Таким помнит своё детство выросшая девочка Ляля – моя Мама.