Папа курит в стороне. Вторую за полчаса. Резкие огни авариек бьют в глаза.
Стою против ветра. Волосы вздымаются подобно змеиным отродьям, гремя тихую историю зимней стужи. Наушники давят на уши, внутри их поют скрипки, рассказывая зарождавшееся чувство. Чувство температурного холода и досады. Чувства внеземной улыбки солнца, пробивающегося сквозь тучи в мои сонные глаза утром, и манящей усмешки тонкого разреза бархата ночи – луны.
Вдалеке, в тиши, разделяющий меня и город, огни ночных проспектов и неоновые вывески. Какое из этих окон может согреть мою душу, схожую на блуждающий огонь над мёртвым озером?
Мимо проезжают машины, а я всё стою на обочине, похожа на замерзшую лисицу. Челку треплет ветер, шарф вырвался из-под пуховика и развивается подобно тонкой мантии.
Забери меня, солнце. Ты ведь дарило мне тепло. Ты ведь согревало меня и морило жарой, заставляя выливать на себя солёную воду.
Но нет. На горизонте всё те же огни, сквозь тучи проскальзывает всё та же луна, в душу крадётся всё тот же безмолвный крик разочарования.
Дорогу мою к тебе разбивают на щебенку букв и многоточий. Мне не хватает 33 букв, чтобы рассказать о своей любви к тебе. А нужно ли?
Стою против ветра, как против твоего безразличия. Это естественно, как и стужи на засыпающей дороги поздними ночами, как «привет» при встрече через вечность.
Каким будет твоё «привет»?
Выдумать бы тебя заново из ветра холодящего, волосы рвущего.
Выдумать бы всё заново.