При чем здесь удочка?!
Река Ахангаран берет свое начало от ледника, на высоте около трех тысяч метров, бежит вниз между горными хребтами: Кураминским и Чаткальским, принимая в себя воды
бесчисленных речек-саёв, мимо города Ангрена, и вырывается в долину, где течение становится уже не таким норовистым.Вода разбирается на полив рисовых чек и хлопчатника, и Ахангаран постепенно смиряется, окончательно успокаиваясь в Сыр-Дарье.
Если ехать от Ангрена против течения, по дороге на Фергану и Коканд (поэтому и называемую здесь Кокандской), то через 33 км подъезжаешь к серпантину перевала
Камчик.
С Кокандской дороги в нескольких местах можно съехать к самой воде на автомашинах.
Дух захватывает, когда по примитивной дороге, с высоты ста и более метров, с определенной долей риска спускаешься к ледяным водам Ахангарана. Но риск оправдан - жара в сорок и более градусов выгоняет горожан спасаться в горах.У кого нет транспорта, едут на ПАЗиках, которые нечасто, но ходят от Ангрена до перевала Камчик, и затем, после автобусов или попуток, люди спускаются по тропам с огромными рюкзаками - на отдых.
Места, удобные для отдыха, в обиходе носят название того километра, где находится спуск, например, говорят «остановился на 26-ом километре», «рыбачил на 16-ом километре».
Иногда место отдыха называют по названию детских оздоровительных лагерей: «Космос», «Красный галстук», лагерь имени Стрельцова.
Закрыв двойные двери душных квартир, я с женой и детьми на машине и семья приятелей Егоровых на своем Луцке-вездеходе в пятницу выезжаем в горы на пару дней с ночевой .
Мы знакомы вечность. Наши с Генкой жены подружки со школы, сидели за одной партой. Я с Генкой одно время работали вместе на местном химико-металлургическом заводе, где Гена был токарем, а я аппаратчиком. Генкин отец – Иван Михайлович работал там же термистом.
Участник войны, ему было за 65 лет. Он в Ангрене с 1939 года, излазил горы вдоль и поперек. Опытен и настолько же многословен. Гена часто брал его с нами.
А когда Иван Михайлович рядом, нет темы, чтобы он не «выступил» с жизненным опытом - историей из разряда охотничьих или рыбацких.
Гене было неудобно, так как истории каждый выезд повторялись, но обрастали новыми любопытными подробностями. Выслушав очередной вариант, я выходил за пределы света от костра и валился на песок, смакуя удовольствие.
Обычно начиналось словами: «Иду я по такому-то километру...» и далее следовала собственно история.
Вот одна на Ваш суд:
- Иду я по 33 км, время послевоенное. Пошел с другом пострелять кекликов - каменных куропаток. А уже начало осени, Ахангаран здесь полноводен, ширина метров пятьдесят. После моста у перевала я пошел по одной стороне реки, а товарищ по другой.
- Кстати, кто мою удочку видел??
- А причём тут удочка, Иван Михайлович?
- Сейчас до неё дело дойдет! Иду, значит, я, иду, и вижу горную яблоню. Здесь, в горах, вредителей нет - каждое яблочко на заглядение. Полез набрать, и вдруг - страшный топот сзади! Оборачиваюсь, ружье готово стрелять,
а это товарищ - лицо бледное, глаза испуганные. Только-только был с той стороны реки!
Оказалось, что он увидел снежного барса и с испугу развил скорость такую, что перебежал реку по поверхности воды, а моя удочка в семь метров, там дна не достает!
А вы говорите - при чём здесь удочка...