Аутопсия – в переводе с греческого – увидеть своими глазами.
Когда маленький, серенький человечек из толпы добирается до возможности поведать миру о своих резиновых буднях - это, на мой взгляд, не литература, а просто расклейка объявлений о том, что какой-то среднестатистической посредственности срочно понадобилось подтверждение, что не у неё одной «едет крыша». Подтверждение, ну, хотя бы, от ещё одной посредственности, будни которой так же беспросветно серы, а ощущение, что тебя никто не любит, преследует несчастное существо с детства.
Арсенал всего самого необходимого для описания своих маленьких радостей и непосильно тяжёлых горестей находится на расстоянии вытянутой руки. Весь этот «обязательный» набор рюмок, в которые многозначительно наливают, прежде чем сказать что-то очень важное; все эти сигареты, которые нужно задумчиво курить, изображая на лице «житейскую мудрость»; вся эта косметика, тщательно перемешанная со слезами и размазанная по лицу несчастной героини. Всё это здорово напоминает детскую игру во взрослых, с одним и тем же набором комичных и драматических ситуаций, явно подсмотренных в кино или вычитанных в купленной на лотке отечественной дешёвке.
Заурядность ситуаций настолько близка «маленьким людям», что они ночей не спят, вчитываясь в доказательства существования ничтожеств, похожих на них самих как две капли воды.
Но дайте им настоящую книгу, и они тут же заскучают, не встретив на первых десяти страницах никаких упоминаний о той «родной» скуке, без которой их жизнь просто немыслима.
Не потому ли с таким трудом даётся большинству читателей описание дворянского быта, что всё происходящее не вписывается в картину их жизни, в их представления о взаимоотношениях между членами семьи, родственниками и соседями; об их планах на дальнейшую жизнь; об осознании своего места в жизни, в мире, в Универсуме, наконец.
Читатель не просто не видит смысла в написанном, он уверен, что над ним издеваются, заставляя его вникать в галиматью, издаваемую во всём мире какими-то невероятно огромными тиражами.
Об иностранной литературе я вообще не стану упоминать, ибо игра в патриотизм навсегда отрезала жителей этой страны от шедевров мировой литературы.
Конечно, это только моё мнение, но...
Я ценю мысль, опережающую время, а не занудное описывание человеческого бессилия, подкрепляемого нытьём и плачем по несбывшемуся. Но ведь, к сожалению, как раз это и ценится большинством неразборчивых читателей, читающих больше по наводке. Как раз это и считают они настоящей литературой. Ведь им важно знать, что большинство живёт так же скучно, как и они, поэтому «писатель», описывающий вчерашний день, для них – «настоящий писатель».
А вот человек, предлагающий не наступать на грабли, им непонятен. Ведь он даёт рецепты, без которых серая жизнь заурядных человечков стабильна, как болото. Он просто рассказывает о той жизни, в которой нет места страданиям, от которых он устал сам и, конечно же, не желает их другим. Но вот как совершить переход от лжи и заблуждений к... светлому будущему, он не скажет, потому что он – Настоящий Писатель.
Настоящий Писатель не водит читателя «за ручку». Он понимает, что указать дураку на причину причин – это значит расстроить его, а иногда и разозлить, настроить против себя. А писателю, чья мысль опережает время – не нужны ни враги, ни вдруг ставшие друзьями люди, не умеющие доходить до всего своим умом. Их удел – ширпотреб. Ширпотреб, которого более чем достаточно. Ширпотребное (дешёвое) пиво, ширпотребное (ржачное) кино, ширпотребная (доступная, как по цене, так и в более широком смысле «доступная») литература.
Неумение современного читателя ориентироваться в мире книг для меня, например, катастрофа... Катастрофа, в которой гибнет всё человеческое, так и не появившееся на свет. А для них – «какая разница, что читать, лишь бы время с интересом убить»...
Они (нетребовательные читатели) способны осилить лишь то, с чем приходится ежедневно сталкиваться им самим. Псевдофилософская бытовуха – их предел. Как только они наталкиваются на нестандартный (для них) подход к жизнеописанию, как только они видят пугающе трезвую мысль, сразу начинается: либо преследование автора по всем статьям Морального и Уголовного кодексов, либо наклеивание примитивных ярлыков, типа: «порно»...
Откровенная порнография не всегда - правда. Зачастую это коммерческий ход создателей порнопродукции. Точно так же и правда - не всегда порнография... Это известно всем.
Но там, где запрещена или игнорируется правда, есть её суррогат. А суррогат никогда не станет тем, что им заменили, даже если заменить подделками на этой планете всё!
Да, даже если заменить подделками на этой планете всё, что мы видим, то и тогда останутся одни названия, а явлений, чувств и вещей всё равно уже не будет. Будет так называемая «альтернатива», а это только слово. Такое же глупое, как «жидкие гвозди» или «сухое вино».
Но из таких нелепостей состоит жизнь, а всякие «ультрасовременные писатели» умножают печаль и без того опечаленных наблюдателей, которые ничего не могут изменить, ибо ложь во спасение своей репутации благополучно заменила все понятия. Ложь ради оправдания самого себя превратилась в инструмент, которым оперирует человек, считающий себя писателем.
А человек, считающий себя писателем или хотя бы «играющий» в писателя, ни в коем случае не должен забывать о том, что пишущий человек ещё ко всему прочему и воспитатель!.. А воспитатели, никогда не рассказывающие правды о самих себе и приучающие лгать своих подопечных - это не те ворота, через которые рождается Человек. Это ворота, ведущие в очень красивый тупик. В этом тупике никто никого не спрашивает ни о чём таком, что по всеобщему мнению могло бы «причинить боль».
Да, выковыривание лжи из собственного сердца – это не операция под общим наркозом.
Это операция без наркоза, которую человек проделывает сам. Но делает он эту операцию один раз! Как только один раз можно удалить аппендикс, так и ложь удаляется только один раз.
Я свою уже удалил.
Люди с поселившейся в сердцах ложью воспринимают правду как нечто, о чём нельзя открыто говорить. Только иносказательно. Только вплетая в виде подтекста...
Открытая правда для них – это голая бабища с огромными сиськами, которая нагло прогуливается средь бела дня по проспекту и намекает своим видом, что у мамы вон того мальчика, который на эту самую бабищу смотрит, под одеждой всё так же устроено. Отсюда мораль: - запретить правду, ибо она порнография.
А вот то, в чём они никогда не разберутся, из-за своего скудоумия, они будут осторожно нахваливать. Как дураки, боящиеся выглядеть ещё глупее, чем есть на самом деле, такие люди (с серьёзным видом) будут восторгаться всем, что вывернуто наизнанку, или хотя бы как-то отвлекает от правды. Не от описания быта, который некоторыми считается правдой, а от той самой правды, которая за этими скучными описаниями прячется. Это всё равно как (чтобы не выглядеть тупицей) человек рассуждает о картине Малевича или Кандинского, но не находит, что сказать о полотне Иванова «Явление Христа народу», где обнажённые мужчины (всех возрастов) предстают, без комплексов, перед изображёнными на том же полотне женщинами... Я не раз обращал внимание знакомых на эту, почему-то никем не замеченную деталь в картине Александра Иванова. Не потому ли люди не замечают явного, если так можно сказать, «греховного» поведения персонажей, что видеть его не желают? Конечно, в работе Иванова есть много того, на что мог бы обратить своё внимание ищущий зритель, но поскольку его (требовательного зрителя и читателя) становится всё меньше, то и само имя художника, как старая афиша, «заклеивается» новыми, кричащими именами авторов, так ничему и не научившихся у великих мастеров.
Но, вернёмся к литературе.
Да, тех, кто из кожи вон лезет, чтобы казаться оригинальным, видно, что называется – без очков. Название стилей, в которых эти ребята «работают», не отличается оригинальностью: пост «то», пост «это», «авангард»... Но ведь там даже намёка на литературу нет! А вот выпячивание комплексов – на первом месте. Косноязычие – на втором. Лживость – тот стержень, на который нанизаны все потуги хоть что-то изобразить. А что кроме желания высунуться, засветиться, может изобразить бездарь, прикрывающий свою духовную наготу при помощи «умного» (для некоторых) слова «постмодерн»?
Торжествующий приколизм – вот, как я бы назвал все эти направления, при помощи которых извращенцы всех мастей отвлекаются сами и отвлекают других от насущных проблем.
В результате – разруха! Не прогресс, не застой в отечественной литературе, а самая настоящая разруха. Так и хочется сказать словами булгаковского профессора, которые я приведу по памяти, поэтому за точность не ручаюсь:
- Вот когда они выкинут из головы всякие галлюцинации и займутся своим прямым делом – чисткой сараев, вот тогда разруха исчезнет сама собой!
Эти слова замечательного писателя относятся не только к околополитическим «швондерам», но и к окололитератуным тоже.
Кто-то сказал мне однажды, что литература, воспеваемая мной, как раз и относится к авангарду. В том смысле, что именно её и можно назвать авангардной, а не ту, которая: «характеризуется эксперементальным подходом к творчеству, выходящим за рамки классической эстетики, с использованием оригинальных, новаторских средств выражения...».
Я не раз над этим задумывался и вот к какому выводу пришёл:
Сложно, очень сложно провести границу в тех местах, где, например, символизм Лема плавно переходит в самую настоящую реальность. И таких примеров – множество. Но ни абстракция, ни символизм так и не сделали переворота, как не стал сленг международным языком. Можно прикалываться до бесконечности, пряча за этим свою неспособность адекватно реагировать на «удары судьбы», под которые сам же и подставляешься. Можно до бесконечности отвлекать ту часть читателей, для которых переосмысление культурных ценностей – способ отгородиться от принятия наиважнейших в своей жизни решений. Можно. А для чего?
Я думаю, для того, чтобы всё это продолжалось. Это - марш человечества, зашедшего в морально-нравственный тупик.
Перед человечеством оказалась стена, которой и должен был закончиться коридор, увешанный со всех сторон нелепыми правилами, писанными в те времена, когда слово «секс» было... не то запретным, не то ругательным...
Пока не поздно, хочу обратить внимание всех читающих эти строки, вот на что: Кажущаяся противоречивость моих рассуждений – только кажущаяся. На самом деле – я чувствую, что иду по очень и очень узенькому карнизу, каковым является грань благоразумия, с очень и очень размытыми рёбрами: почти незаметными переходами с одной стороны - в сторону творческого безумия, а с другой – в сторону Истины в последней инстанции. Но поскольку весь путь человека творческого и выглядит так, или примерно так, то (я повторюсь) противоречивость моих рассуждений – кажущаяся.
Я не обхожу острых углов. На пути к правде, к истине, нет острых углов, поскольку сама Истина и есть тот острый угол, об который разбилось столько лбов. Для догматиков истина – острый угол, поэтому они говорят, что правда - у каждого своя. Это настолько укоренившееся в головах очень многих понятие, что его повторяют не задумываясь. Попросите обосновать эту чушь, и вы увидите неприкрытую злобу ничего не понимающего человека, который ну никак не может отказаться от своих родных заблуждений, из которых вся его нелепая «индивидуальность» состоит.
Человек говорит (и пишет) на языке, которому обучен с детства. Если же ему не повезло, и никакому языку его не обучили, то он придумает свой. Это будет ограниченный (как сленг) язык, где у одного слова будет столько значений, что без двух - трёх других слов, одно слово значения вообще не имеет.
То же можно наблюдать и в искусстве. Человек, не владеющий правилами (языком), будет производить одну «милую» нелепость за другой, но что-то, действительно фундаментальное, он не создаст. Он будет прикрываться фиговым листом таких понятий как «символизм», «абстракционизм» и прочая ментальная мастурбация, всё время забывая, что непонятные, но нравящиеся ему своей необычностью японские иероглифы, могут нести разрушительную силу своим значением, скрытым от непосвящённых... Символизм – это очень опасная игра!
Но я говорю о настоящем символизме, а не о тех ублюдках и бастардах искусства, которые шляются по закоулкам незрелых умов и попрошайничают там, спекулируя своим правом на жизнь.
Примитивный ум, похожий на затравленного горе-воспитателями ребёнка, тут же увидит в написанном, что? - конечно же – намёки на запрет всего, что ему так дорого. Примитивный мозг только и видит: красный или зелёный свет, а предупреждающий – жёлтый, для него, как сигнал – жми на газ, авось проскочим.
Какие выводы можно сделать, прочитав эти мои немного непрофессиональные размышления? Какие выводы делаю я сам?
Я думаю, что в конце концов победит и утвердится то, чего человечество будет достойно. Чего бы оно достойно ни было.
Но это – только моё мнение...
АУТОПСИЯ – патологоанатомическая процедура, посмертное вскрытие и исследование тела, в том числе внутренних органов.